— Ты представляешь, Сань Лан, Му Цин опять что-то не поделил с Фен Синем, и они разнесли три небесных дворца, в том числе дворец Линвень. Ох, и за что мне всё это, — вздохнул Его Величество небесный император Се Лянь, потирая точку на лбу между нахмуренных бровей. Хуа Чен нежно погладил его по спине.
— Хочешь, я с ними поговорю? — и в тоне голоса даже не скрывает, как именно он собирается «поговорить» с небожителями. Я хмыкнул, отправляя в рот очередной кусок солёной рыбы. Мало.
— Не нужно, нет-нет, — замахал руками перед собой Се Лянь. Вот бы откусить этот изящный палец. Я нервно сглотнул, запихивая в рот большой кусок жареного мяса. Больше!
— Хэ Сюань, ты что-то бледнее обычного, неужто прихворал? — ядовито-насмешливо поинтересовался Хуа Чен. — Или вновь о бывшем Повелителе Ветров задумался?
— Да варись он в кипятке, — огрызнулся я. О да, такой суп я бы сожрал с удовольствием.
— Содержательно, — хмыкнул демон, прищурив свой черный глаз. Не нравится мне этот взгляд.
Жареные овощи упали в желудок, но не принесли и части желанной сытости. А Его Величество снова взмахнул руками, на этот раз потянувшись палочками к блюду, что стояло подле меня. Хочу эти пальцы у себя во рту, так глубоко, чтобы подергивались в глотке.
— Хэ Сюань? — голос Великого Бедствия был холоднее стали его Проклятого клинка. Я поднял на него взгляд и кивнул, мол «Чего тебе ещё надо?». Черный глаз тяжело всмотрелся в мои два. — Настолько не хочешь делиться едой?
Я облизнулся и только сейчас заметил зубы, что заострились, чуть удлинившись. Скривившись, вернул им обычный вид и засунул полный рот пряного салата. Жрать!
— Хэ Сюань, неужели тебя ничто не насыщает? Давай я приготовлю тебе ужин! — Его Величество как всегда необычайно наивен.
— Спасибо, но не надо, пожалуйста, — взмолился я, вспоминая те шедевры, что не брали разве что Хуа Чена и самого мастера «убойной кулинарии». Тут точно голод пройдёт. Ведь вечная жизнь оборвётся, какой уж тут голод.
Хоть мне порой и думается, что исчезнуть — это единственный способ избавиться от этого голода. Это вариант…
Жрать!
Залпом опустошил тарелку жирного свиного супа. Острота на миг уняла прожорливость, но всего на миг. Я был готов стонать от безысходности. Века голода. Ад при жизни. Чем я заслужил такое существование? Демоном я стал после смерти, чудовищной в своей жестокости смерти, и лишь после начал мстить. Но чем я тогда всё это заслужил?
— Хуа Чен рассказывал, что ты сам готовишь лучше любого живущего в мире повара. Если уж даже Непревзойдённый такое признал…
— Хах, — тихо рассмеялся я, и залил в себя кувшин вина. — Да неужто сам Хуа Чен снизошёл до признаний чужих заслуг?
— Ты… ты мог бы… Хэ Сюань, ты мог бы научить меня? — Се Лянь покраснел и спрятал глаза, опустив их на свои переплетённые пальцы. Я не сразу услышал, что мне говорят эти чуть припухлые губы. Их хотелось грызть, слизывая с них кровь, обгладывать… Жра-ать — жалобный стон в голове эхом бил по черепной коробке, царапая её изнутри острыми когтями. — Я знаю, что я плохо это делаю, но, если ты не сможешь это исправить, боюсь, что никто не сможет, — принц краснел всё сильнее.
— Гэгэ, ну что ты такое говоришь! Из-под твоей руки выходят самые вкусные блюда, что я когда-либо мог вкусить, — Хуа Чен ведь так не считает? Судя по горящему взгляду, очень может быть, что правда в это верит. Да как это вообще можно поглощать? Извращенец. Да и не думаю, что Се Лянь безнадёжен.
— Я бы сказал, что самые убойные, — я притянул ближе чашку с морепродуктами. — Все едят и пьют, но лишь немногие ценят вкус еды, — а вот это уже камень в огород Алого.
— Ну Сань Лан! Ты же позволишь мне сделать всё, что я захочу? — от такого поворота даже у меня бровь взлетела повыше. А небожитель-то уже и манипулировать мужем научился? Или я только сейчас на это внимание обратил… — Так вот, я хочу накормить Хэ Сюаня! Он уже столько лет голоден, но должно же быть решение у этой задачи. Может быть именно у меня это получится. Я приложу к этому всю свою старательность. А ещё научусь готовить вкусно для тебя.
Усмешка на моих губах показалась даже мне самому излишне хищной и голодной. Он решил во что бы то ни стало накормить меня досыта. Ваше Высочество, знали бы вы, как мой рот горит от одной мысли поглотить вас, вы бы не были столь любезны. Впиться зубами в эту нежную кожу на шее, надавить острыми зубами, слизывать текущую по груди кровь, поглощать…
Может рассказать Собирателю Цветов о своих желаниях? Это прекратило бы моё жалкое голодное существование. Как же я зверски голоден.
— Се Лянь, давай я научу тебя готовить что-то, что не похоже на яд? Для начала, — и какого, собственно, спрашивается хрена я сам сую голову под нож? Я же обглодаю эти кости и даже не выплюну, проглочу всё. — Всё за счёт него, разумеется, — ткнул пальцем в Непревзойдённого.
— Черновод, — упрекнул Хуа Чен, но был перехвачен мужем. И всё дальнейшее внимание Алого демона занимал лишь этот аппетитный лосось. Такой же упругий, сильный и хитрый. Жрать!
В своей жизни и посмертии я отличался внимательным всесторонним подходом к любому делу. Поэтому к обучению безнадежного повара я тоже приступил со всей собранностью и старательностью. Решив начать с того, что испортить невозможно, я отправился в Призрачный Город через неделю, когда Хуа Чен как раз был занят неотложными делами, а у Его Величества нашлась лишняя свободная минутка. Продукты я выбирал сам, решив позже заняться с Се Лянем и этим вопросом. Что-то мне подсказывало, что не разбирался он ни в чём, что касалось еды.
Как бы Непревзойдённый не был против затеи своего Величества, он дал мужу всё. И теперь в Доме Блаженств была просто шикарная кухня, обставленная лучшей утварью, чего я не видел даже в своих любимых ресторациях.
— Хэ Сюань, простите, что я вас так беспокою. И спасибо, что согласились меня научить, — Се Лянь поклонился мне, будто бы я и вправду был учителем. Я поставил перед ним корзину с овощами и куриной тушкой.
— Овощи помыть, курицу разделать и сварить с перцем и солью. Посмотрим, что ты делаешь не так, — бросил я, падая на высокий стул у просторного стола. Достав из кармана свежую булочку, вцепился в неё зубами и начал медленно жевать.
С мытьём овощей у принца проблем не возникло, а вот дальше… Я простонал и поднялся, запихивая остатки булки целиком, и, не прожевывая, проглотил.
— Стоять! — прошипел я, перехватывая за запястье руку небожителя, что держала нож над куриной тушкой. Он её как поверженного врага порубить собирался. — Разделывать курицу лучше по линии суставов, чтобы не крошить кости. Вот здесь и здесь. Возьми второй рукой ногу, подвигай. Вот здесь, чувствуешь, кости ходят в суставе. И вот так вот, аккуратно и быстро, — я направил нож в руках Се Ляня в правильном направлении. Свершилось чудо — часть курицы отделилась без проблем. — Теперь выше, — тихо добавил я, внимательно наблюдая. Бог войны умел орудовать ножом. Так дело в незнании?
— Я не умею таких простых вещей, — угрюмо признал Се Лянь, старательно продолжая разделывать тушку.
— Может быть, тебя просто никто не научил? — и откуда в тебе жалость к убогим, Черновод? — Теперь это всё следует сварить.
Тяжелый вздох сорвался с моих губ раньше, чем я предполагал. Объяснять приходилось самое простое и очевидное, исправлять, подсказывать и прикрикивать, когда небожитель хотел было совершать совершенно ужасные на этой кухне вещи. Наказав строго следовать моим инструкциям сейчас и впредь, никогда ни на грамм не отходя от рецептов, я чуть успокоился. Возможность выжить после дегустации блюда Божества чуть выросла, но я не питал особых иллюзий.
И всё же овощи Се Лянь нарезал в произвольном творческом порядке, благо лишь те, что нужно было. Сырую картошку в салат? Он не видел в этом ничего странного, а я впервые за посмертии вознёс молитву Богам. Почему Му Цину и со словами «Убей своего Санлэ, пока он не убил меня этим варевом»? Да бесил тот меня особенно остро.
— Вот! — гордо поставив передо мной миску салата с курицей, Се Лянь буквально светился от счастья. Да, над внешним видом блюда оставалось только плакать.
— Я забыл написать завещание, — выдохнул я и отправил в рот небольшую порцию.
Да твоего ж небожителя, как? Как он сумел сотворить такое с салатом? Я же наблюдал, я же учил, как… Когда там оказался сахар и эти огромные куски чеснока? Где он их вообще взял?! И почему так остро?
Побледнев сильнее обычного, я сполз на пол.
— Воды… — прохрипел я, уже проклиная тот день, когда согласился.
В этот момент вернулся Хуа Чен, посмеялся надо мной, попробовал салат и нахваливал стряпню этого изверга минут пять. И всё смёл. На том спасибо, что мне больше этого не вкушать.
— Да ты непревзойдённый мазохист, — прошипел я, ощущая тошноту и ломоту в теле после этого чудного блюда. Се Лянь как раз отлучился по внезапно возникнувшим делам. Сказать такое при Его Величестве я бы не осмелился.
— Кто бы говорил, да не ты, Черновод, — спокойно ответил Хуа Чен.
— Че сказал? — поднял голову. Ох, лучше бы я этого не делал. Мир кружится и пульсирует. Со стоном опустил голову на руки.
— Ты слышал, — и демон исчез с кухни, подбросив на руке игральные кости. В тишине пустого Дома Блаженств проклятия исчезли очень быстро.
Нет. Ну он же не мог… Знать…
Серебристая бабочка проводила гостя к выходу и исчезла в солнечном свете, став неуловимо-прозрачной. Собирать Цветов Под Кровавым Дождём всегда и всё знал, даже то, что демоны о себе узнавали лишь спустя время. Он контролировал весь этот опасный для его Божества мир, все пагубные стремления чудовищ, его населяющих, кроме одного. Он не мог контролировать своего мужа и себя, когда он попадал в жадные и сильные руки Бога войны в короне из цветов. Он правда был готов выполнить любую его прихоть.