Спи со мной

Застать Саяку в комнате студенческого совета через достаточно много времени после окончания занятий за подписанием документов или чтением официальных жалоб от питомцев не было редкостью. Именно этого и следовало ожидать от секретарши студенческого совета. Не похоже, чтобы она жаловалась на свое положение или на то, что делает. На самом деле, она охотно брала дополнительное время для рабочего дня, чтобы выполнять свои обязанности. Все, что угодно, лишь бы угодить Президенту студенческого совета, которую, к тому же, она любила.

Саяка и Кирари уже раскрыли некоторые из своих чувств друг к другу, и обе обнаружили, что их чувства взаимны. Однако с того чудесного прекрасного вечера ни одна из них так и не пришла к согласию относительно того, на каком месте они находятся в своих отношениях. Не то чтобы Саяка винила Кирари, она никогда бы не стала. Президент была слишком занята в течение всей недели, чтобы обратиться даже к причудливым мыслям о романтике.

Хотя Саяка и понимала ответственность Кирари, поскольку у нее самой были свои обязанности, ее сердце жаждало большего времени наедине с Кирари и, возможно, выяснить, каковы же все-таки их отношения. Будь ее воля, она бы проводила с Кирари каждый день, и не важно, чем занимаясь.

Она, по крайней мере, знала, что чувства Кирари к ней были далеки от платонических, особенно после всех этих дразнящих, тоскующих взглядов и даже случайных поцелуев в щеку или руку в пустых коридорах. К сожалению, Президент не всегда умела показывать свои эмоции. Если только это не проявлялось явно через физическую привязанность, Саяка не могла прочитать эмоции или намерения Кирари. У нее было либо скучающее выражение лица, либо удивленное, но это ничего особо не давало.

Саяка поймала себя на том, что стала чаще работать допоздна после школы, в последнее время не только для угождения Президенту. Когда все спали в своих общежитиях, она сидела в тускло освещенной комнате студенческого совета и что-то печатала или писала. Она уже почти не могла заснуть. Она лежала без сна в постели, уставившись в потолок и думая только о Кирари.

Конечно, у нее и раньше бывали такие беспокойные ночи, но с той роковой игры в башне дверей, где она признались в своих чувствах и чуть не лишились жизни, сон стал для Саяки слишком утомительным. Так как она не могла заснуть, то решала, что может встать и поработать над чем-нибудь, над чем угодно. Таким образом, в среднем секретарша спала от двух до четырех часов каждую ночь.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от предыдущего, хотя и был выходной. Она взглянула на часы, тикавшие на стене над драгоценным аквариумом Кирари, и увидела, что уже полночь. Как правило, в полночь она делала перерыв от письма или чтения, чтобы выпить воды или просто встать и потянуться. Тем не менее, она продолжила работать, не отклеиваясь от своего места.

«Еще несколько минут, — подумала она, — Тогда, пожалуй, перерыв.»

Продолжая просматривать бумаги, она услышала звук открывающейся двери в другом конце комнаты. Внезапно она встала и потянулась за своим электрошокером, спрятанным на сиденье рядом с ней, ожидая, что незнакомец подойдет ближе. Шаги легкие, скорее всего, принадлежали девушке. Так оно и оказалось.

Саяка моргнула, увидев, кто это, и тут же почтительно поклонилась.

— П-Президент! Добрый вечер.

— Ну и ну, — нахмурилась Кирари, — Уже слишком поздно для бодрствования.

— Я… Я бы сказала то же самое и вам, Президент, — ответила Саяка, пытаясь понять, почему Кирари не спит.

— Кажется, я упоминала, что ты не должна называть меня Президентом после уроков, — нахмурилась еще сильнее Кирари.

Фиалковые глаза Саяки смотрели в сторону аквариума, избегая взгляда Кирари.

— Мои извинения, Кирари. Просто привычка.

— Ты не устала? — Кирари изобразила зевок. Саяка вздохнула.

— Нужно еще многое сделать, и вот я здесь.

— Ты не ответила на вопрос, моя дорогая Саяка, — задумчиво произнесла Кирари, — Ты не устала?

— Неважно, устала я или нет. Работу надо сделать, — монотонно ответила Игараши.

Кирари знала, что что-то не так, особенно сейчас. Она чувствовала это уже пару недель, видя, как ее обычно взволнованная и скромная секретарша вдруг начала вести себя вяло и даже пассивно-агрессивно. Большинство студентов списали бы это на высокий стресс, но Кирари лучше, чем кто-либо, знала, что Саяка хорошо справляется с сильным стрессом. Тут что-то другое. Заметные темные круги под глазами Саяки подтвердили это.

Голубоглазая подошла к Саяке, нежно положила руку ей на щеку и заставила посмотреть в ее сторону.

— Даже слепой может сказать, что ты устала, Саяка.

Саяка покраснела от внезапного прикосновения своей возлюбленной, но сдулась, как только услышала слова. Она положила свою руку на руку Президента и мягко оттолкнула.

— Ты права, я устала, но это не имеет значения, раз я все равно не могу заснуть.

Ново для Кирари. Саяка никогда прежде не отвергала ее прикосновений. Теперь она начала немного беспокоиться и собиралась докопаться до сути того, что гложет ее секретаршу.

— А почему ты не можешь уснуть? — настаивала Кирари.

— Я… Я не уверена, — солгала Саяка, — Я пробовала лекарства и чай с мелатонином, но они пока не помогают. Я не уверена, что вообще будут.

Кирари задумалась на несколько мгновений.

— Прогуляйся со мной.

— Но…

— Пожалуйста, дорогая, — перебила Кирари.

Этого ласкового прозвища было достаточно, чтобы Саяка встала на ноги. Однако двигалась она медленно. Ее тело болело от недосыпа. Она изо всех сил старалась скрыть это от Кирари, но знала, как легко Президент замечает даже самые незначительные изменения.

Выходя из зала студенческого совета, она заметила, что Кирари заперла дверь, как только они вышли. Видимо, Кирари не позволит ей вернуться к работе этой ночью. Часть ее испытывала облегчение, но другая часть была раздражена, зная, что Кирари, вероятно, отправит ее в общежитие, чтобы она попыталась отдохнуть. Саяка знала, что это бессмысленно, потому что она вернется в свою спальню и будет просто смотреть в потолок, слушая храп своей соседки, пока не взойдет солнце.

— Мы уже близко к месту назначения? Куда мы вообще идем? — легко спросила Саяка, когда они проходили главную аллею школы.

— Нетерпеливая, это не похоже на тебя, Саяка, — усмехнулась Кирари, — Мы идем туда, где ты сможешь немного отдохнуть и, надеюсь, впустить меня в свой прекрасный разум, чтобы я выяснила, что тебя беспокоит.

Саяка было открыла рот, но тут же закрыла обратно, почувствовав, как рука Кирари переплелась с ее. Игараши была уверена, что ее руки холодные и деревянные из-за всего написанного в морозной комнате студенческого совета. Однако хватка Кирари не ослабла, а лишь стала более уверенной.

Видеть школьный двор так поздно ночью было почти невыносимо. Ни один ученик не бродил вокруг, что способствовало жуткую обстановке. Светили только звезды и луна в небе. Однако Саяка не испытывала никаких тревожных эмоций. Когда Кирари вот так держит ее за руку, она может умереть счастливой.

Бесцеремонно миновав общежития и большую часть кампуса, Кирари повела их в закрытую часть школы, которая раньше предназначалась для старшеклассников. Теперь территория пустовала, запретная для всех. Всех, кроме Президента. Пространство прекрасно ухожено, от множества цветущих вишневых деревьев исходил приятный аромат. В центре помещения находился большой фонтан с кристально чистой водой, почти достаточно соблазнительной, чтобы решиться отпить.

Саяка даже не подозревала о существовании этой части кампуса, но не удивилась тому, что Кирари знала.

— Здесь очень красиво, — заметила Саяка.

— Это место, в которое я прихожу думать ни о чем… или обо всем. У каждого в студенческом совете есть свое личное пространство, как ты знаешь, — спокойно объяснила Кирари, — Это — мое.

Из совета только у Саяки не было своего места. Она вежливо отклонила предложение Кирари, поскольку знала, что в любом случае большую часть времени будет проводить с ней, и что, хоть она и делила комнату в общежитии, у нее была и своя.

— Полагаю, именно здесь мы и будем разговаривать? — со вздохом спросила Саяка.

— Мы можем не разговаривать, если ты действительно не хочешь. Я никогда не заставлю тебя делать то, что тебе неудобно, — заверила Кирари, усаживаясь на широкую деревянную скамью возле фонтана. Она легонько похлопала по месту рядом с собой, приглашая Саяку присоединиться к ней.

Игараши вдохнула и выдохнула, садясь рядом с любимой ею девушкой.

— А теперь говори, или не говори, но я знаю, что тебя что-то беспокоит. Я не могу видеть тебя в таком состоянии, — призналась Кирари.

— Ты можешь быть не очень довольна моими словами, — пожаловалась Саяка. Кирари с заботой положила руку на руку Саяки.

— Я здесь, чтобы слушать. В данном случае мои эмоции не будут иметь значения. Сейчас меня волнуешь одна лишь ты.

— Ну… Ладно, — вздохнула Саяка, — Моя проблема — ты.

Кирари, возможно, ожидала чего угодно, только не этого. Она не станет отрицать, что последние три слова пронзили ее сердце, как ядовитая стрела, но она промолчала и ничем не выдала своего оскорбления.

— Каждый раз, когда я закрываю глаза, пытаясь отдохнуть, я вижу твое лицо, — продолжала Саяка, — Мои мысли сосредоточены только на тебе в поздние часы. Как я могу заснуть, думая о тебе? Обычно я не придавала этому особого значения, но… Я не уверена в наших отношениях, и это действительно пожирает мою душу по ночам. Кто… кто мы друг другу? Кто я для тебя, Кирари?

Кирари несколько мгновений смотрела на нее, а потом тихонько хихикнула, смутив Саяку еще больше. Выражение лица Саяки оказалось еще более бесценным и заставило Момобами расхохотаться. Саяка тоже неловко рассмеялась, не находя в этом ничего смешного.

— Так вот, о чем ты так беспокоишься? — Кирари вытерла слезу, появившуюся из-за смеха, — О, Саяка, мне казалось, я ясно дала понять, что мои чувства к тебе взаимны. Разве это автоматически не делает тебя моей второй половинкой?

Саяка надулась и по-детски скрестила руки на груди.

— Откуда мне было знать? Ты никогда не говорила, что на самом деле чувствуешь, кроме того, что чувства были взаимными.

— Боюсь, мне понадобится пример. Почему бы тебе сначала не сказать мне, что ты чувствуешь ко мне, — предложила Кирари с ухмылкой, — Хотя у меня такое чувство, что я уже знаю. Это каждый раз написано на твоем лице, когда я захожу в комнату, где ты.

Саяка густо покраснела и быстро отвела взгляд, но потом снова посмотрела на Кирари.

— Я… Я люблю тебя, Кирари. Я любила с того самого момента, как ты наняла меня. Ты совершенна и прекрасна во всех отношениях, при этом делишься своей истинной сущностью только с теми, кому доверяешь больше всего. Я с радостью признаю, что я одна из этих людей, и я благодарна, что познакомилась с тобой. Но каковы бы ни были наши отношения сейчас, я хочу, чтобы они пошли дальше. Я хочу быть твоей навсегда.

Услышав такое искреннее признание, любой бы наверняка расплакался или радостно улыбнулся. Кирари, однако, выглядела так, будто знала это все время. Да, конечно, но она ждала, что Саяка наконец признает это сама. В конце концов, она терпеливая девушка.

Без предупреждения Кирари практически набросилась на свою секретаршу, мягко прижала ее к скамье и поставила колено между ног младшей. Слегка взвизгнув, Саяка быстро заморгала, глядя на чуть ли не лежащую на ней девушку. Она была почти уверена, что умрет прямо здесь и сейчас, точно так же, как чуть было не умерла в поле белых лилий. Но в этот раз не было никакой азартной игры, никакого волнения от прыжка с башни, исключительно Кирари, показывающая Саяке свои чувства.

Момобами поправила выбившуюся прядь волос с сильно покрасневшего лица Саяки.

— Я уже много раз говорила тебе, и повторю еще раз: я считаю тебя совершенно очаровательной. Я никогда не встречала человека, который был бы такой полной противоположностью мне, который был бы готов рискнуть всем ради меня и стать совершенно чужим мне, даже после смерти. Большинство подумает, что ты сошла с ума, честное слово.

— А… И что ты…? — ахнула Саяка, чувствуя, как колено Кирари поднялось чуть выше.

Мысли Саяки прервались, когда она почувствовала, как мягкие и теплые губы Кирари коснулись ее губ. Любая мысль об отрицании или сомнении мгновенно растаяла. Саяка всегда быстро училась, и, раз это ее первый поцелуй, она постаралась быстро выучить все движения. Движимая чистым инстинктом, она обвила руками шею Кирари, заслужив легкий стон одобрения от нее.

Вкус губ Кирари, прикосновения ее языка, который смелел с каждой секундой… Саяка не могла не утонуть в ошеломляющем ощущении. Она никогда раньше не чувствовала такого тепла, неуверенная, чье тело было причиной, хотя оба ответа были бы верны. Чувствуя жар между ног, Саяка надеялась и вопрошала, чтобы Кирари ответила на ее молитвы, но вздохнула от внезапной потери тепла. Она почувствовала, как ее возлюбленная внезапно поднялась и села рядом с ней, спокойно скрестив ноги, как будто ничего не случилось.

Саяка оставалась в полулежачем положении еще добрую минуту, ее мозг пытался осмыслить то, что только что произошло. Казалось почти невероятным, что Кирари только что целовалась с ней, и даже не в уединении запертой комнаты. Не то чтобы кто-то мог увидеть, что только что произошло, никто даже не подозревал о существовании этого места.

— Это одна из моих любимых черт в тебе. Ты очень рисковый человек, независимо от того, думаешь ты так или нет, но ты совершенно другая, так непохожа на меня. Вот что меня так завораживает в девушке, которую я люблю, — объяснила Кирари, совершенно не смущаясь поцелуем. Саяка резко выпрямилась, не веря своим последним словам.

— Л-любишь?

— Возможно, наш маленький поцелуй был недостаточно убедительным для тебя, — усмехнулась Кирари, — Но да, я люблю тебя. Я тоже в тебя влюблена. Как я уже однажды сказала, это чувство очень взаимно. С учетом сказанного, ты будешь моей девушкой, Саяка?

Саяка не могла припомнить, чтобы когда-нибудь испытывала такую радость, ни одно ее воспоминание нельзя было даже сравнить с тем, что только что сказала ей Кирари. Вернее, о чем она только что ее спросила.

— Да, да, конечно! — Саяка заговорила излишне громко, — Значит ли это… что я могу откровенно проявлять нежность с тобой?

Кирари кивнула.

— В разумных пределах, конечно. Я бы не хотела, чтобы мы целовались во время заседаний. Хотя, если ты захочешь исследовать что-то подобное в будущем, я буду счастлива услужить.

— К-Кирари! — Саяка покраснела совершенно новым оттенком красного.

Кирари проигнорировала возможность подразнить своею новоиспеченную девушку и вместо этого решила заняться текущим вопросом.

— Теперь, как твоя девушка, я должна позаботиться о том, чтобы ты была счастлива, здорова и в безопасности. В двух из этих вещей я могу быть уверена, но одна из них еще не подтверждена. Пара часов сна каждую ночь это не здорово, любовь моя, — объяснила Кирари.

— Мидари, — тихо фыркнула Саяка, понимая, что ее соседка стала вероятной виновницей того, что Кирари знала.

— Очень проницательно, — усмехнулась Кирари, — Да, наша одноглазая знакомая была более чем счастлива поделиться со мной этой информацией пару дней назад. Мне просто нужно было выяснить, почему ты так мало спишь, и теперь я знаю.

— Сомневаюсь, что я вдруг возьму и засну, — пожаловалась Саяка, — Даже теперь, когда я спокойна.

— Могу я сделать предложение? — добродушно спросила Кирари. Игараши кивнула.

— Всегда.

— Будешь спать со мной, — просто ответила Кирари. Саяка ошеломленно моргнула, открыв рот.

— Так рано в наших отношениях?! Я не могу сказать, что я против этого, я… Я просто не уверена, как это поможет мне заснуть. Конечно, это может утомить меня, но…

— Ну и грязное же у тебя воображение, Саяка! — Кирари рассмеялась, перебивая ее, — Нет, я не имела в виду, что ты будешь спать со мной таким образом. Это планы на потом, когда ты хорошо отдохнешь и наберешься сил.

В этот момент Саяке захотелось заползти в нору и умереть от стыда. Что еще могла иметь в виду Кирари, предлагая спать с ней? Конечно, не…

— Тогда, ты имеешь в виду спать с тобой… в твоей комнате, в твоей постели? — медленно спросила Саяка.

— Да, — кивнула Кирари.

— Это вообще разрешено?

Кирари ухмыльнулась.

— Для остальной части школьников — нет. А я Президент. Кроме того, какие правила мы технически нарушим? Ты просто девушка в комнате общежития другой девушки, это не против правил. О наших отношениях тоже никто не знает.

Как бы хитро это ни было, Кирари была права, говоря, что технически никакие правила не будут нарушены. Многие девушки часто проводили ночь в общежитии друг у друга, независимо от того, работали ли они над проектом или всю ночь играли в азартные игры. Просто распространенное явление.

— Тогда ладно, — заикаясь, пробормотала Саяка, — Я просто надеюсь, что действительно засну.

— Я в этом не сомневаюсь, — Кирари поцеловала свою девушку в лоб.

В комнату Кирари никому из учеников, за исключением вице-президента, которая была ее соседкой, не разрешалось даже заглядывать. Это была охраняемая часть кампуса со специальной карточкой-ключом, которая разрешала доступ только двум сестрам. Саяка даже в самых смелых фантазиях не надеялась, что когда-нибудь ступит в почти священное место.

И, все же, она вошла в президентское общежитие как почетная гостья. Из-за темноты почти ничего не было видно, пока не зажегся свет. Вице-президент стояла в дверях комнаты, которую Саяка приняла за ее спальню, и сонно терла глаза. Видеть Ририку без ее белой маски было редкостью, и Саяка почти удивилась, увидев ее в таком состоянии.

Она вообще не понимала, как люди не могли отличить Кирари от Ририки. В их глазах была ошеломляющая разница, даже с распущенными косами Кирари. Да, черты лица двух сестер поразительно похожи, но, поскольку их личности так далеки друг от друга, всегда легко сказать, кто есть кто, просто основываясь на одних выражениях лиц.

— Кирари, уже поздно. Почему ты… — Ририка застыла на полуслове, увидев Саяку, — У студенческого совета появилась проблема в такой час?

— Вовсе нет, Ририка. Саяка просто проведет со мной ночь, — спокойно ответила Кирари. Ририка нахмурилась.

— Осмелюсь спросить, делая что?

— Она будет спать со мной, конечно, — сказала Кирари, словно ответ был очевиден.

Лицо Ририки стало ярко-красным, как и лицо Саяки. Кирари не имела в виду никаких других вещей, кроме настоящего сна, но, очевидно, Ририка восприняла это так же, как и Саяка ранее.

— Я… Не знаю, что на это ответить, — застенчиво пискнула Ририка. Кирари нахмурилась.

— Да ладно тебе, ты же спала с Мэри много раз! Чем же это отличается?

Саяка хотела, чтобы этот разговор закончился немедленно, — К-Кирари, я думаю…

— Мы убедились, что в одном общежитии никого нет! И это было только один раз, Кирари, — защищалась Ририка, прежде чем Саяка успела закончить.

— А? Но я видела, как вы засыпали друг на друге во время перерыва, если только… — Кирари лукаво улыбнулась, — Ну, похоже, у вас с Саякой схожий греховный склад ума.

От смущения Ририка склонила голову и извинилась, быстро вернувшись в свою комнату, не сказав больше ни слова. Кирари смеялась. Позже Саяке предстоит напомнить Кирари, что большинство людей воспринимают «спать друг с другом» совсем иначе.

Саяка фыркнула.

— Это было так необходимо?

— Совершенно верно! Давненько я не видела свою невинную сестру такой взволнованной! Хотя, я полагаю, она не так уж невинна, м? — Кирари улыбнулась.

— Я… Я думаю, было немного забавно видеть, как она краснеет, — призналась Саяка, — Хотя она была права, уже поздно. Может, попробуем уснуть?

— Ты читаешь мои мысли, — согласилась Кирари.

Саяка всегда думала, что спальня Кирари сильно отличается от комнат ее родственников. Ее удивила простота ее комнаты. Она выглядела обычно, как у других учеников, за исключением нескольких предметов антиквариата, гораздо большей кровати и почти вдвое большей площади. Она уже ночевала с Кирари однажды, на школьной поездке. Однако в этот раз все иначе, поскольку теперь они будут спать на одной кровати, а не на двух соседних.

Саяка даже не заметила, как Кирари начала раздеваться прямо у нее на глазах. Ее мозг чуть не закоротило на мгновение, когда она узрела обнаженную кожу своей почти голой девушки и быстро отвела взгляд в смущении.

— Я знаю, что ты смотрела, — объявила Кирари, — Я бы не стала переодеваться перед тобой, если бы мне было некомфортно, что ты видишь меня так. Хотя, если тебе неудобно, я с удовольствием отвернусь сама, пока ты будешь переодеваться.

Саяка в замешательстве наклонила голову, все еще отказываясь оборачиваться.

— Ам, переодеться? Во что именно?

— Тебе уже поздно что-то забирать из общежития, поэтому я одолжу тебе одну из своих пижам, — предложила Кирари.

Саяка в одежде Кирари? Это, должно быть, не взаправду. Угрюмая Саяка до сих пор сидела в комнате студенческого совета и просто заснула. А это снится. Но поцелуй, который она разделила с Кирари ранее, был настолько реальным, что она знала, что очень, очень сильно не спит.

— С-спасибо, Кирари, — прошептала Саяка.

Верная своему слову, Кирари обернулась, когда Саяка начала переодеваться. Ее забавила застенчивость Саяки в этом деле, особенно раз они уже начали встречаться и, в конце концов, увидели друг друга во всей красе.

Закончив приготовления ко сну, Кирари первой забралась в постель, выключив лампу на ночном столике. Она смотрела на Саяку, которая стояла сбоку от кровати, неловко уставившись на пустое место рядом с ней. Возможно, Саяка ждала разрешения, хотя это было бессмысленно, учитывая, где она находилась.

— Ты не присоединишься ко мне? — спросила Кирари, похлопывая по месту рядом с собой.

— Да, извини, я просто не привыкла видеть тебя такой, — призналась Саяка, крепко сжимая подол одолженной пижамы.

Саяка всегда знала, что Кирари красива, но что-то в ней с распущенными волосами и без макияжа делало ее еще прекраснее. Она даже сомневалась в человечности ее красоты. Возможно, так оно и было, Кирари не человек. Она богиня, которая соблазнила Саяку с того момента, как их взгляды впервые встретились. Если это правда, Игараши считала себя самой счастливой девушкой на свете.

Голубые глаза Кирари блеснули.

— Ты все еще стоишь там. Мне очень холодно, и я надеялась, что ты согреешь меня.

Саяка нерешительно легла рядом, и ее девушка натянула на них одеяло с лицом таким, будто она делала это уже тысячу раз. Саяка понятия не имела, почему сердце Кирари не бьется так быстро, как у нее.

— Саяка? — тихо прошептала Кирари.

— А? Т-то есть, да? — Саяка запнулась на полуслове.

Момобами обняла ее и притянула к себе. Голова Саяки теперь находилась между изгибом шеи ее девушки.

— Расслабься. Постарайся уснуть… ради меня.

Словно бы волшебная сила нагнала сонливость на Саяку. Или она всего-то чувствовала себя в безопасности в объятиях Кирари. Что бы то ни было, она знала, что наконец заснет и получит отдых, в котором так отчаянно нуждалась последнее время. Последним ощущением перед провалом в сон стали теплые губы Кирари, прижавшиеся к ее лбу.