Совсем белые в лучах солнца длинные волосы, с одной стороны убранные с лица золотой заколкой в виде бабочки. Мешковатая коричневая кофта, словно специально надетая, чтобы ни в коем случае не выдавать в нем принца посторонним. Легкий, полупрозрачный румянец на совсем бледной коже и взгляд светлых карих глаз, устремленный куда-то в сторону... Несмотря на инцидент, ставший их первой встречей, и все попытки Селя — намеренные или нет — выглядеть сдержанно и хладнокровно, в памяти Йона он остался именно таким — немного неловким и смущенным, может быть, просто сбитым с толку проявленным к нему вниманием... Картинка застыла в голове очень надолго. Оонтен не был тем, кто положил бы жизнь на воспоминания о человеке, которого видел раза три. Четыре. Хорошо, может и семь, но суть ведь от этого не поменялась, правда? Дел других много — надо цветы полить, обменяться с Люцерной новостями, передать тому кукурузному с края деревни письмо, а ещё и протестировать на себе какую-нибудь новую странную разработку Рики! Жить, вообще-то, довольно весело, и ни в чем из этого Йон себе отказывать не собирался.
Но иногда, нечасто, раз в пару недель, может, та самая запакованная в три коробки и отложенная в самый дальний ящик сознания мысль все-таки давала о себе знать снова. Обычно то было глубокой ночью: свет полной луны в чистом деревенском небе пробивается сквозь тоненькую занавеску комнаты Йона, как та самая картинка через стену из других пережитых за это время эмоций и событий, а на лице того, без пяти минут крепко спящего, мелькнет легкая полуулыбка.
А сегодня он вспомнил Селя днем.
Что там от него надо было? Пересадить мамин фикус? Конечно, он доделает свое дело на чистом автопилоте, но мыслями Йон был совершенно в другой реальности.
— Что на этот раз? — о, Йор вернулась со службы. Сестра давно привыкла к тому, что Йон периодически залипает в своих размышлениях, с точностью научившись определять эти моменты, и иногда спрашивала брата о том, в каких именно облаках он витает вот непосредственно сейчас. Иногда из этого получался долгий монолог Йона на темы философские и возвышенные, иногда — о том, почему вообще яблоки такой формы и что было бы с миром, будь они квадратными, иногда он долго пересказывал события прошедшего дня — в общем, разное бывало, но то всегда был очень долгий разговор. А что сегодня?
— Да так, знаешь, иногда думаю о том, как выглядела бы наша жизнь, если бы все сложилось немного иначе... — он не то что не успел выбраться из своей головы обратно в реальность — он будто и не собирался этого делать вообще.
— О чем ты? — не-не-не, такой расплывчатый ответ Йор не устроит. Сестре нужно отвечать четко и по делу.
— Ну... Будь обстоятельства немного другими, знаешь...
Что-то не то, чуете? Вот Йор чует. Йон за словом в карман никогда не лез, но сегодня из него информацию приходилось вытаскивать буквально по крупицам. Что дальше? Солнце сядет на севере? Старики станут молодеть? Столицу страны перенесут в Марен-Йол?
— Конкретизируешь, может?
В ответ Йон только вздохнул, выпустив из рук... что-то, что у него там в них было — Йор не очень разбиралась во всяком садоводском инвентаре — и опустив плечи.
— Ладно, — пожала плечами Йор, — храни тебя Бог, расскажешь, когда захочешь. Сам все знаешь.
Она было направилась к дому, как вдруг тот заговорил снова...
— Понимаешь, я так и не могу перестать про него думать.
— Про кого? — Йор непонимающе наклонила голову в сторону.
— Ну, — он осекся, словно даже побоявшись в моменте произнести его имя. В конце концов, он уже очень давно ни с кем это не обсуждал, — про Селя. Который...
— А, который принц, помню, ага. Я думала, ты забыл уже...
— Вот и я думал. Но все равно вспоминается иногда. Мне просто интересно: а как бы сложилось, если бы мы могли увидеться еще раз? А как бы сложилось, если бы я жил, скажем, в столице? Или он — здесь... Если бы я был не крестьянином, а, например, дворянином каким и мог бы...
— А смысл про это думать, если этому все равно не суждено случиться? Прошлое не изменишь, как сложилось уже, так сложилось, — Йор как всегда. Прямо, честно и ножом по сердцу. И права вроде, да только от этого ни капли не легче, — Понимаю тебя, конечно, но все же.
— Если бы ты только знала...
— Так расскажи.
И Йон рассказал. Выдал чуть ли не всё, что за время, прошедшее с праздника, надумал. Каждую мелочь из их разговора, которую только помнил, каждую деталь внешности Селя, каждую деталь интерьера, казалось, будто он сейчас выдаст подробный план дворца с размерами каждой детали в миллиметрах.
А Йор только слушала. А потом, выдержав молчание еще с минуту спросила:
— Ты всё?
— Ага, типа того.
— Лучше?
— Лучше, спасибо, — вздохнул Йон. Стало быть, может, если проговорить повторяющуюся мысль, то она исчезнет? Много раз работало.
***
Не сработало.
Из залитого белыми лучами солнца большого зала дворца на него все также иногда смотрел Сель.
Тот, что спустя всего неделю общения стал казаться родственной душой, но теперь на годы, а может и навсегда остался лишь картинкой в памяти. Лишь предлом мечтаний.
Ну... Может, так нужно?