Шоколад.

"Ебучая вселенная... Кто ее вообще такой придумал?"

Такие мысли посещали Макки практически каждый день. Ну потому что, что за бред - шоколадная, мать его, вселенная. Где рядом с каждым, когда он рождается, хреновым волшебным образом появляется шоколадка или конфета, олицетворяющая самого человека. И, случись что с этой шоколадкой, с человеком произойдет то же самое. Вот так не уследишь, допустим, летом, растает шоколад и все. Капец. Как будто и не было человека вовсе.

Нет, Ханамаки, конечно, с этим очень повезло. Повезло родиться в богатой семье, так что его шоколадку сразу же после рождения заперли в надежном хранилище, где поддерживалась постоянная температура. И, в отличие от многих своих одноклассников, он мог не беспокоиться, что с ним что-то случится аномально жарким летом или неестественно холодной зимой. Только вот его самого это никогда не радовало.

А еще родители Хиро постоянно переводили разговор в другое русло, если он спрашивал, а с каким же вкусом его шоколадка. В то время, как в младшей школе одноклассники постоянно хвалились тем, какие же они, Такахиро только разводил руками и со смехом говорил, что он, наверное, самый обычный, без всего. Вплоть до третьего года средней школы он так и думал, предполагая, что родители либо не хотели его расстраивать, либо были в нем разочарованы, поэтому никогда и не рассказывали.

А потом он изловчился и, ближе к выпуску, пробрался в семейное хранилище. В тот день Макки хохотал, как безумный, несколько часов кряду, потому что его шоколадка оказалась с марихуаной. С гребаным наркотиком из конопли, ну кто ж мог предположить.

Зато теперь всем своим поступкам он нашел идеальное оправдание. "Ну что поделать, я таким припизднутым родился, у меня шоколадка с марихуаной".

То, что вся жизнь реально пошла по пизде, Макки понял в первый день в старшей школе. В ту секунду, когда столкнулся в дверях спротивного зала с Матсукавой Иссеем.

"Черника."

У Матсуна были темные волосы со смешными завитушками, темные глаза и запах черники, который, кажется, чувствовал только Макки. Матсун был надежным, спокойным и молчаливым, а еще оказался истиным мастером саркастичных насмешек. То, что этот парень ему определенно нравится, Хиро понял с первой же шутки в сторону Ойкавы, которую радостно поддержал.

Они подружились очень быстро. Буквально месяц - и уже никто вокруг не представлял, что бывает Макки без Матсуна, или Матсун без Макки. Тренировки, перемены, обеды, походы в кино, посиделки в кафешках - все это они делили на четверых, вместе с Иваизуми и Ойкавой. Хотя чаще, конечно же, их было только двое. Хиро и Иссей.

Было множество совместных ночевок и откровенных разговоров, вплоть до обсуждения первого сексуального опыта. Макки знал, что Матсуну нравятся милые хрупкие барышни, краснеющие от комплиментов. И что Матсуну становится плохо в жару, потому что их маленький холодильник в старом доме, где он хранит свой шоколад, постоянно сбоит. Что у него есть шрам под коленкой от неудачного падения в детстве, старшая сестра, живущая в Токио, и что раньше он занимался рисованием и мечтал стать известным архитектором. Хиро знал о нем абсолютно все. Кроме того, какой была его шоколадка. Этого Иссей никогда и никому не рассказывал.

"Это точно черника."

Ко второму году старшей школы Хиро понял, что влюбился. Влюбился в завитушки в волосах, широкую спину, охуенные бедра и пронзительный взгляд. Влюбился в Матсуна.

"Пиздец."

Он и сам не заметил, как и когда Иссей проник в его сны, сексуальные фантазии и абсолютно все мысли. Невозможно было не думать о Матсукаве. Выше его сил было перестать фантазировать о том, как они занялись бы сексом, перестать представлять Иссея во время дрочки.

Когда Ойкава и Иваизуми признались им, что встречаются, Макки это не удивило. Он лишь знатно поржал с их реакции на "это было очевидно", да зачем-то во всеуслышанье заявил, что очень рад за них, но сам вот ни капельки не гей и на месте Хаджиме предпочел бы милую девушку, а не гориллоподобного Ойкаву.

"Абсолютный пиздец."

На третьем году Матсукава начал встречаться с девушкой. Макки случайно стал свидетелем признания и ему показалось, что в один миг весь его мир рухнул.

"Это все-таки черника."

Девушка Матсуна была, пожалуй, пределом мечтаний любого парня. Миниатюрная, с длинными каштановыми волосами и кротким нравом, она пахла клубникой со сливками и, как и хотел Иссей, краснела от любого комплимента, а еще прекрасно готовила. И ей, именно ей, а не своему лучшему другу, Матсукава рассказал о том, какой у него шоколад.

Конфета с жидкой начинкой из черники.

У них больше не было частых совместных ночевок, походов в кино и даже простого совместного возвращения домой после школы. Матсукава большую часть свободного времени проводил с новой девушкой, а Ханамаки с каждым днем чувствовал себя все более и более одиноким, брошенным всеми и никому не нужным. Его буквально сжигало изнутри от горького чувства обиды, он стал раздражительным и практически перестал шутить.

На выпускном они поссорились, и ссора переросла в драку, да такую, что Ойкаве и Иваизуми, которые их разнимали, тоже досталось. По пути домой Хиро понял, что специально спровоцировал Иссея. Чтобы было проще разойтись разными путями. Чтобы было проще прекратить о нем думать.

Чего Макки не ожидал, так это того, что Матсун придет проводить его на поезд до Токио.

- Придурок, я знаю, что ты специально.

- Отвали, Матсун, ты меня бесишь.

"Я люблю тебя."

- Не отвалю, потому что ты мой лучший друг.

"Всего лишь."

- Не унывай, Макки. Я напишу тебе.

- Я не отвечу.

"Не забудь написать, ты обещал."

Когда двери поезда закрываются, Хиро сразу же отворачивается, и поэтому не видит того взгляда, которым Матсукава провожает уезжающий состав.

Макки думает, что в Токио станет легче. Большой город, университет, новые знакомства, новые увлечения. На самом же деле Токио давит на него, еще больше погружая в депрессию и осознание собственной ненужности. В большом городе, как он очень быстро понимает, до тебя абсолютно никому нет дела. Толпы серых обезличенных людей снуют туда-сюда без видимой цели, новые знакомые улыбаются фальшиво, новые занятия не приносят удовольствия.

Хиро днями напролет проводит в своей небольшой квартирке, листая фотографии, вспоминая школьные времена, их потрясающий квартет и, конечно же, Матсуна. Инстаграм Ойкавы день ото дня полнится дурацкими селфи, а его страничка на фейсбуке пестрит рассказами об университетской команде по волейболу, квартире, которую они сняли с Иваизуми на двоих, и даже Матсукаве, в те дни, когда Тоору приезжает в Мияги. Ханамаки чувствует, что все они идут дальше, развиваются, живут, и только он один застыл в каком-то непонятном состоянии.

Матсукава, как и обещал, постоянно пишет ему. Ханамаки, вопреки своему обещанию, иногда отвечает. Отстраненно, без подробностей, общими фразами. Он всегда находит отговорки, чтобы не приехать на общую встречу, чтобы не пойти выпить с Ойкавой и Иваизуми, чтобы не встретить Матсуна, чтобы не дать Матсуну пожить у него пару дней, что тот проведет в Токио. Меньше всего на свете Хиро хочется, чтобы друзья начали жалеть его, чтобы увидели, в каком состоянии он находится. Состоянии, которое день ото дня становится все хуже.

Макки начинает прогуливать универ.

Макки пробует на вкус алкоголь и потихоньку спивается.

Макки пробует наркотики.

Начинает он с того, что курит марихуану. Потому что, ведь, именно с ней его шоколад, потому что ему всегда хотелось узнать, каков он на вкус. И на вкус он самому себе определенно не нравится.

Однажды Ойкава и Иваизуми случайно находят его в абсолютно невменяемом состоянии около какого-то клуба. Хиро пьян, у Хиро на руках следы от шприцов, Хиро бормочет о том, что поскорее хочет сдохнуть, потому что эта ебучая вселенная его уже достала. Хиро очухивается не в своей квартире и получает нагоняй от друзей. В драке Иваизуми оказывается сильнее Матсукавы.

А потом от Ойкавы Макки узнает, что Матсун уже давно расстался со своей клубникой со сливками. Тоору рассказывает это так, будто понимает, что Такахиро чувствует на самом деле. Впрочем, этот гориллообразный всегда был слишком проницательным, так что чему удивляться. На какое-то время это вселяет в Макки глупую надежду, он пытается справиться с собственным алкоголизмом и тягой к наркотикам. Он даже думает, что не против встретиться с Матсуном, который тоже недавно переехал в Токио, и, возможно, только возможно, рассказать ему о своих чувствах.

До тех пор, пока не получает приглашение на свадьбу.

Хиро даже не распечатывает его, ему достаточно одной фамилии "Матсукава" на конверте, чтобы его персональная вселенная, тщательно собираемая по кусочкам последний месяц, развалилась в прах, который невозможно восстановить.

Хиро безумно больно, боль разрывает его изнутри, не позволяет думать ни о чем, кроме белого клочка бумаги на столе.

Хиро страшно, страшно встретиться с Матсукавой на его свадьбе, страшно произносить речь, о которой его несомненно попросят, страшно смотреть в глаза тому, в кого он влюблен. Влюблен с момента, как впервые увидел.

Он так ни разу в жизни и не попробовал чернику.

Хиро хочет умереть.

Когда в три часа ночи у Матсукавы звонит телефон, он отвечает не сразу. Медленно тянется к тумбочке и некоторое время удивленно смотрит на имя на экране.

- Макки?

Говорит тихо, настороженно, на заднем плане слышны шорохи, словно Иссей встает и выходит из комнаты в коридор. Хиро криво усмехается и думает, что он, наверное, очень не хочет будить свою любимую невесту.

- Знаешь, я не приду на свадьбу.

Хруст.

- Почему?

Матсуну не нравятся звуки, которые он слышит на заднем плане. Не нравится этот странный еле слышный хруст, от которого холодеют конечности. Не нравится абсолютно пьяный голос Хиро.

- Просто не смогу. Знаешь... Иссей... Я ужасный человек.

Хруст.

- Не говори глупостей, Хиро. Где ты? Я приеду.

Матсун держит мобильник плечом, торопливо влезая в джинсы и в полной темноте квартиры пытаясь найти кроссовки.

- Я врал тебе все это время... Все эти годы... Я такой гей... И я люблю тебя.

Хруст.

Хиро кашляет кровью пополам с шоколадом. Уже сломана одна нога и, кажется, левая рука. А новый кусочек, наверное, отвечал за пару ребер. Парень скорее подозревает это, чем чувствует. Боли нет, наркоту ему продали, как и обещали, отменную. Только вот от чувства пустоты и разочарования она не избавляет.

Иссей долго молчит, а когда начинает говорить, голос его срывается.

- Почему ты не сказал?

- Не было смысла.

Макки вдруг надрывно смеется, и от этого смеха у Иссея холодеет сердце.

- Представляешь...

Хруст.

- Я такой отвратительный на вкус.

У Матсукавы ощущение, что его ударили битой по голове. Мир вокруг рушится, в глазах темнеет, в ушах шумит. До него наконец доходит, что за странные звуки раздавались на заднем плане. Доходит, ЧТО сейчас делает Макки.

- ПРИДУРОК, ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!

Срывается на истеричный крик, рискуя разбудить не только обитателей квартиры, но и всех соседей.

- Хиро, где ты?! Я сейчас приеду, только прекрати делать ЭТО!

- Дома...

Макки в трубке снова кашляет. Матсун роняет телефон и почти мгновенно выскакивает в ночь, захватив с собой всего одну единственную вещь.

- Не приезжай...

Макки не знает, что Матсун его уже не слышит. Макки роняет телефон, потому что отказывает вторая рука. Макки с каждой секундой все тяжелее дышать и он просто ждет, когда же, наконец, остановится сердце.

Матсун приезжает очень быстро. Потому что он был недалеко. Потому что у него был адрес Макки. Потому что в такой ситуации он не мог медлить.

В квартире у Хиро невероятно жарко, кондиционер надрывно работает почти на 40 градусов тепла. Ханамаки лежит на полу в прихожей, практически не двигаясь, уже почти не дыша. Тело выглядит до смешного кукольным - переломанным, неестественно вывернутым. В одной руке - тающие остатки огромной плитки шоколада. Матсукава падает рядом с ним на колени, касаясь пальцами лица, Хиро моргает и смотрит на него сквозь белую пелену, которая уже застилает глаза.

- Я такой... Эгоист...

Говорит тихо, глотая половину звуков, пересиливая накатывающие волны боли, появившиеся, когда отпустили наркотики.

- Испортил тебе свадьбу... Зачем ты приехал?

- Ты идиот, Хиро. Это не моя свадьба.

Ханамаки чувствует, как ему на лицо что-то капает. И заторможенно осознает, что Иссей плачет. Хиро никогда не видел его плачущим. И, похоже, уже не увидит, в глазах слишком темно, белая пелена сменилась черной, и разглядеть лицо Матсуна сквозь нее никак не удается.

- Глупо вышло...

Макки хочет протянуть к Матсуну руку, но она не шевелится. Да и вообще тело уже не отвечает никаким командам. Но Иссей словно понимает, что он хотел сделать. Поднимает его руку, испачканную в шоколаде, целует пальцы.

- Я отвратительный...

- Нет. Ты странный, но лучший. Я люблю тебя, Хиро.

Угасающему сознанию Такахиро кажется, что что-то шуршит в руках у Иссея. А потом его губ касаются чужие. Такие мягкие. Такие нежные. Такие желанные.

"Черничные."

В остекленевших глазах отражается слабый свет лампы.

На остывающих губах тают остатки конфеты с жидкой черничной начинкой.