Ты слишком быстр для меня, Кроули.
Энтони Дж. Кроули напивался в своей квартире вот уже несколько... Часов? Дней? Месяцев? Когда ты оккультное существо, не обремененное в настоящий момент своего существования заданиями или обещанными встречами, само время, как таковое, перестает иметь значение. Он не помнил, сколько уже находился в таком состоянии. Не считал ни свои бесплодные попытки протрезветь, ни удручающе огромное количество пустых бутылок от разнообразного алкоголя, которые были разбросаны по всей квартире. Не мог думать ни о чем, кроме фразы, раз за разом прокручивающейся в его голове.
Ты слишком быстр для меня, Кроули.
Демон взвыл, словно раненый зверь, и приложился к новой бутылке виски, чудом появившейся у него в руках. Стаканы давно перестали быть актуальными.
Он - демон.
Он должен был злиться. Негодовать. Ну или хотя бы плюнуть на этого идиотского ангела со всеми его Небесными установками и правилами, порадоваться так удачно добытой святой воде и жить дальше. Как демон. Как любой нормальный демон.
Но Кроули не был нормальным.
Сначала он методично напивался, пытаясь заглушить тянущее чувство безысходности и одиночества, поселившееся в груди. Алкоголь не помогал, и человеческая оболочка нашла другой выход для этих эмоций. Демон выл, сворачиваясь калачиком сначала на диване, а после уже и на полу. Приглушенно всхлипывал, покачиваясь из стороны в сторону и обнимая бутылку. Совершенно безобразно, нечеловечески стенал, в отчаянии хватаясь за голову и до боли оттягивая волосы. Со скрежетом сжимал зубы и до крови прокусывал руку, лишь бы позорно не разрыдаться в голос. Иногда он отключался, будучи уже не в силах совладать с захлестнувшими его чувствами. Едва придя в себя, Кроули чудесил себе новую бутылку. И все начиналось заново.
- Слишком быстр... Черт возьми, Ангел... Что... Что это вообще значит... Шесть... Тысяч... Лет... Шесть тысяч лет прошло, а я... Ты... Все еще...
В какой-то момент сил на очередную порцию жалости к себе совершенно не осталось. На смену долгожданному опустошению внезапно пришла всепоглощающая ярость. Кроули вскочил с пола и с силой швырнул очередную бутылку в ближайшую стену. Звон разбившегося стекла наполнил пустое пространство. Цветы в оранжерее затряслись сильнее обычного.
- Сволочь пернатая! ШЕСТЬ ГРЕБАНЫХ ТЫСЯЧ ЛЕТ! Идиотский Шекспир! Бастилия! Я даже прошелся по освященной земле ради него! И что я получаю?! Ему понадобилось больше века, чтобы просто дать мне немного святой воды! Я что, так много просил?! Всего лишь средство для НАШЕЙ защиты от Ада! Идиот Небесный!
Во время своего монолога Кроули расхаживал по комнате, отчаянно жестикулируя. К последним словам он внезапно даже для самого себя оказался у стены, по которой тут же со всей силы вдарил кулаком. Стена не была приспособлена к тому, что оккультные сущности будут срывать на ней свое раздражение, поэтому тут же пошла глубокими трещинами прямо до потолка. Человеческая оболочка демона, к слову, тоже не очень была приспособлена к такому применению себя, поэтому Кроули тупо воззрился на стекающие по вертикальной поверхности струйки крови. Костяшки пальцев неприятно заныли.
Энтони медленно моргнул и со вздохом прислонился к стене лбом.
Ты слишком быстр для меня, Кроули.
- Я всего лишь предложил подвезти тебя, Ангел. Ничего больше. Я всего лишь хотел поблагодарить тебя. Просто... Побыть рядом, хотя бы еще несколько минут. Мне нельзя? Я ведь не прошу... Не прошу начать называть меня другом. Не прошу прикасаться ко мне. Целовать. Любить. Я не просил ничего, кроме еще пары минут в твоем обществе. Ты даже этого не можешь мне позволить? Даже такой мелочи... Даже этого... Мне нельзя?
Кроули сполз по стене, неуклюже падая на колени и вздрагивая всем телом от сотрясающих его рыданий. Он даже не обратил внимания, что в ноги впивались осколки разбитой ранее бутылки.
Он - демон.
Он не должен был любить. Демоны не способны на любовь, искреннюю заботу, участие. На все те светлые чувства, веками воспеваемые творческими людьми в различных произведениях. Но он любил. Любил Азирафаэля так сильно, что сердце одновременно болезненно сжималось и радостно трепетало при каждой встрече. Хотелось быть рядом, так близко и так часто, как это только возможно. Хотелось делать подарки, приглашать на ужины и прогулки. Хотелось прикасаться. Хотелось видеть его сияющую радостную улыбку и свет в небесно-голубых глазах. Знать, что это все только для него, для него одного. Он был готов на что угодно ради своего Ангела. На все. Если бы он только попросил, если бы он только позволил.
Но Азирафаэль не просил. Не позволял. Каждый раз делал вид, что вся помощь со стороны демона - ненужное и досадное недоразумение. Каждый раз морщился, словно ему было больно от одной только мысли об этом.
Кроули никогда не обманывал себя. Он хотел всего. Но знал, что не может получить ничего. Он все-таки демон. Падший. Это уже было не так больно, потому что он привык. Ко многому можно привыкнуть за такое количество тысячелетий. Ему даже нравилось быть демоном, в какой-то степени.
Но каждый раз, когда Азирафаэль напоминал ему о том, кто они, о том, что они - ангел и демон - на разных сторонах, каждый раз снова становилось невыносимо больно. Каждый раз он словно переживал новое Падение. Он задыхался от того, как внутри все скручивалось, скрывал полные отчаяния глаза за темными стеклами очков и усмехался. Криво, болезненно, с силой сжимая зубы и мечтая о том, чтобы не закричать. Чтобы очередная волна боли, наконец, на время отступила.
Он ничего не просил. Он бы просто не посмел. Не посмел бы надеяться на взаимность. Не посмел бы прикоснуться к своему Ангелу так, как он мечтал уже долгое, очень долгое время. Не посмел бы испачкать его своей грязью, своими желаниями, своей похотью. Собой.
Все что угодно, лишь бы Азирафаэлю ничего не грозило. Лишь бы он не Пал.
Но просто любить, ничего не прося взамен, разве было нельзя?
- Ангел... Азирафаэль... Мне нельзя, да? После шести тысяч лет... После всего, что произошло... Ты даже не позволишь мне любить тебя? Даже так... Даже на расстоянии... Я ничего не прошу больше... Ангел... Пожалуйста... Почему мне нельзя хотя бы этого... Больше ничего... Совсем ничего... Пожалуйста, ангел... Пожалуйста... Прошу, позволь мне... Разреши мне любить тебя... Азирафаэль, я люблю тебя. Я так люблю тебя... Нельзя?
За окном занималась заря, начинался новый день. Люди спешили по своим делам, не зная, что в одной квартире в Лондоне один демон рыдал, словно ребенок, не в силах справиться с собственными чувствами.