Любовь?
Я люблю любить. Такое странное слово, мы слышим его постоянно – в чужих разговорах, в быту, но что… что, если мы услышим это в своём сердце? То единственное «Люблю… Я люблю тебя», которое звучит трепетным шёпотом, доставая до каждой частицы души, предназначенное только тебе. То «люблю», выжженное на сердце навсегда, горячо разливающее по всему телу дрожь.
Эти слова только для тебя – они принадлежат одному тебе.
— Мог ли я на что-то повлиять? Могу ли я рассказать? Должен ли я? – с болью в сердце и комом в горле произносит Юнги в пустоту.
Нет. Парень достаёт свой портсигар и берёт последнюю сигарету с ментолом. Зажав фильтр между губами, Мин правой рукой поджигает другую сторону.
Нужно ли ему знать?
Юнги долго затягивается терпким ядом и прикрывает глаза. Ресницы дрожат, и внутри выжигает болью. Он выдыхает и оказывается окутанный объятиями дыма, такого родного сизого дыма. Его чёрная кожанка пропахла табаком, кроссовки все в песке, а серебряные браслеты на руке поблескивают от лунного света. Что-то мучительное обвивает шею, лишая возможности говорить. Нежную душу обволакивают холодные пальцы. Впиваются, раздирая до крови. Запах свежих цветов и сигарет разъедает остатки живого сердца. Всё как тогда.
«Ты живёшь в своих поступках, а не в теле. Ты – это твои действия, и нет другого тебя».
«Маленький принц» – Антуан де Сент-Экзюпери.
Люди не ответственны за поступки своих близких. Они могут лишь поддержать, постараться успокоить, но решение остаётся только за тем Человеком, которого съедает изнутри. Этого не изменить и на это не повлиять. У каждого своя Жизнь. Юнги это знает. Его разрывает на части, на душе скребут кошки, а его сердце пошло трещинами. Ему остаётся лишь молчать. Теперь его дом – тишина, а скованный язык – вечный спутник. Теперь это его реальность. Куда бы он не пошёл, его всегда будет преследовать тяжесть недосказанности и невыносимой боли. Это слишком большой след. Горечь и сожаления расцветут, а мечты завянут.
После чёрной полосы всегда идёт белая? Или же цвета смешиваются и остаётся серое послевкусие страха и отчаяния? Имею ли я право быть счастливым когда-то, после всего?…
Очередная затяжка, и дым заполняет лёгкие. Куда себя деть, ведь нет теперь места, где бы он чувствовал себя собой. Мин поднимает глаза в темноту, где только маленькие огоньки неизменно улыбаются, как и раньше. Он мечтает научиться летать. Ему нужны крылья, чтобы быть рядом. Вместе расплываться в алом закате, окрашиваться в нежные оттенки фиолетового на рассвете, когда пахнет свежестью; или же затягиваться тучами и дарить дождь. Не такая уж и бредовая идея.
Крылья… Смогу ли я когда-то их получить?
Но что для него крылья? Из чего они сделаны и какие наощупь? Сейчас он не хочет об этом думать. Загадка мысли разобьётся о его будущее. Хочется заткнуть голос в голове, и пусть холодные лезвия зарастают в его груди.
/flashback/
— Юнги-и-и, что сегодня закажем? Давай курочку? О, может пиццу? – с энтузиазмом говорит девушка.
— Ханá, может мы хотя бы Чонгука подождём и тогда решим? – с ухмылкой отвечает Мин.
— Я ему звонила, но он не брал трубку. Так что я без понятия, когда он вернётся, – произносит, параллельно завязывая волосы в хвост.
— Ну, раз так, то воды попьёт и нормально, – по-доброму фыркает парень. — Он не говорил, куда пошёл?
— Не говорил, но он так долго собирался, что даже свой блокнот для зарисовок не взял. При этом я думала, задохнусь от литров духов, которые он на себя вылил. Серьезно, как будто мы живём в одном большом апельсине, – отвечает Ханá, с неподдельным возмущением и смехом, присаживаясь за стол напротив Юнги. — Так что, скорее всего, он с Тэхёном, – продолжает с загадочной улыбкой девушка.
— Ага… понял, – немного протянув, выдаёт парень.
Друзья, переглянувшись, естественно, подумали об одном и том же. Они уже давно обо всём догадываются, ждут только признание от Чона.
— Он такой очевидный, – озвучивает факт блондинка. — Так что насчёт курочки?
— Уже заказываю, – улыбается Юнги, переводя взгляд на приложение доставки в телефоне.
Девушка встаёт из-за деревянного стола и почти вприпрыжку проходит к кухонному шкафчику. Поправив золотистую прядь у лица, она достаёт бутылочку красного полусладкого вина и два стеклянных бокала.
— Будешь? – слегка помахав бутылкой, интересуется та.
— Что за вопрос? Как я могу отказаться, – сверкнув взглядом.
С довольной улыбкой девушка подходит к столу и разливает алкоголь по бокалам. Расслабиться сегодня точно не помешает. Сев на своё место, Ханá тянется к телефону и начинает активно что-то искать.
— Я включу музыку.
Юнги только кивает, проводя рукой по своим чёрным волосам, и откидывается на спинку стула, не отводя глаз от алой жидкости в бокале. Играет любимая Ханóй “Born to die” – Lana Del Rey. Квартира в полумраке, за окном уже ночь. В дали изредка слышен гул проезжающих мимо машин. В комнате витают нотки цитрусовых духов Чонгука и свежевыстиранного белья. На диване посреди гостиной разбросаны вещи, а на кофейном столике стоит недопитый утренний кофе. Здесь живут Люди.
Парень и девушка сидят за столом и что-то весело обсуждают. Глаза блестят, а улыбки не сходят с уставших лиц. Перед ними стоят бокалы с красным вином, а рядом на столе красуется фото в рамке с тремя друзьями на нём. И без того тихую музыку внезапно перебивает дверной звонок.
— Доставка! – радостно подскакивает блондинка и подбегает ко входной двери. — Здравствуйте! Курочка не остыла? А картошка фри? – открывая дверь, с предвкушением интересуется Ханá. — А… Это ты… – немного разочарованно тянет она.
— И тебе привет. Я смотрю, ты очень рада меня видеть, – с сарказмом произносит Чонгук, переступая порог их квартиры.
— Я уже думал, ты сегодня не приедешь. Так сильно увлекло свидание? – приближаясь к Чону, говорит Юнги, перекинувшись взглядом с подругой.
— Это было не свидание, мы просто проехались, как обычно.
— Как скажешь, братик, – с издёвкой в голосе произносит девушка.
Чонгук кидает на них взгляд с презрением и снимает с себя тёплый мягкий бомбер. Бросая его на диван к остальным вещам, парень движется в ванную. Позади двери остаются смеющиеся Хана и Юнги, ожидающие совместного ужина.
/end of flashback/
«Ночью, когда ты будешь смотреть на небо, ты увидишь мою звезду, ту, на которой я живу, на которой я смеюсь. И ты услышишь, что все звёзды смеются. У тебя будут звёзды, которые умеют смеяться!»
«Маленький принц» – Антуан де Сент-Экзюпери.
Юнги тянет руку к тёплой щеке и вытирает рукавом мокрые дорожки от разбитых слёз. Выдыхает дым. Он сидит на той самой площадке, на той самой качели, где они с Чонгуком познакомились. В доме неподалёку только в паре квартир горит свет.
Почему же не спят эти незнакомцы? Их, как и Мина, терзают собственные мысли? Или же они загружены работой? Может быть, кто-то из них не может погрузиться в сладкий сон из-за предвкушения чего-то хорошего? Что же их ждёт с началом нового дня?
В воздухе чувствуется запах недавно прошедшего дождя, а в наушниках звучит тихая мелодия Staying Up – The Neighbourhood. Ветер несёт за собой гарь и мяту. Парень поднимается, подрагивая от холода. Свежий ночной ветер перебирает рыжие пряди волос. Мин, обнимая себя руками, идёт вперёд. Он не знает, куда. Он не знает, расскажет ли когда-то столь сжирающую душу правду. Он сейчас уже ничего не знает. Он лишь идёт вперёд, не обращая внимания ни на что вокруг. Пропуская через себя вязкую слизь, сердце холодеет.
Август покрывается морозом.
“How can I sleep if I don't have dreams.
I just have nightmares.”
/flashback/
Квартира заполнена смехом и предстоящим весельем. На столе полно выпивки и различной еды. Запах распространился по всем комнатам и предзнаменовал долгое празднование. На стене перед диваном развешаны украшения, а на самом диване кремового цвета устроились Юнги и Хосок. В ванной комнате прихорашивается именинница – Ханá.
— Так, ну вроде бы всё. Юнги, стрелки ровные? – задаёт вопрос девушка, подходя к парню, и закрывает глаза.
— Да, – внимательно изучив макияж глаз. — Идеально, – пробежавшись ещё раз взглядом, говорит парень и легко проводит ладонью по светлым волосам подруги.
— Отлично, спасибо! – широко улыбнувшись, отвечает Ханá и убегает переодеваться.
Ханá сегодня особенно красива, и, как всегда, она особенна для Мина. Юнги следит за ней взглядом и возвращается к разговору с Хосоком.
— Нет, ну правда, сколько можно ждать их? – выпаливает Хосок, быстро поглаживая свои бёдра от нетерпения.
— Да всё в порядке, Ханá только закончила собираться, поэтому они не опаздывают, – задумывается. — Я надеюсь…
— Ах, эти двое меня с ума сведут, я хочу выпить… – жалобно тянет Чон.
Юнги лишь глядит на него с нескрываемой ухмылкой и с состраданием хлопает по плечу.
— Мы пришли! – доносится из коридора.
Хосок моментально вскакивает с дивана и подбегает к двери. Юнги даже моргнуть не успевает, наверное, тому действительно не терпится повеселиться. Мин, опомнившись, следует за другом.
— Тэхён, Чонгук, почему так долго? Я уже весь извёлся! – нудит Хосок.
— Я же говорил, мы должны были заехать за подарком, а после мы заскочили в кондитерскую, – переводя взгляд на белую коробку, говорит Тэхён.
— Всё нормально, не слушайте его, – встревает, усмехаясь, Юнги, в которого резко вонзается взгляд Хосока.
Мин опирается плечом о стену и принимается наблюдать за вознёй в коридоре. Чонгук в приподнятом настроении и со сверкающей улыбкой. Он, как всегда, одет в свободного кроя худи с принтом и прямые широкие чёрные штаны. Тэхён же в брючном, но не официальном костюме, не сводящий глаз с Чона. Есть всё-таки что-то невероятное в их взглядах направленных друг на друга.
Юнги прекрасно видит, как сильно горят глаза у Кима, когда тот смотрит на Чонгука, будто в мире больше никого нет. И дураку ясно, что между ними есть что-то волшебное и ярко разгорающееся. Естественно, без внимания Мин не оставляет и поведение своего лучшего друга. Его трепетные прикосновения к Тэхёну и та нежность и тепло в глазах. Младший действительно счастлив с Тэ, а значит, счастлив и Юнги.
/end of flashback/
Мин, сам того не заметив, прошёл уже несколько кварталов. Он не чувствует усталости, холода или же желания спать – только неумолимое скрежетание в области груди. Парень сжимает в кулак всю свою волю и срывается на бег. Внутри слишком много чувств, что без умолку кричат и плачут. Они хотят выбраться из-под толщи воды, но каждый раз захлёбываются волнами страхов Юнги. Он не может ничего сказать, никому не может излить душу, но и хранить всё под сердцем слишком тяжело.
Где их искать? Куда же они спрятались от своего друга? Как ему добраться до них и, наконец, обнять? Юнги всё так же не знает, куда держит путь, но это и неважно. Для него уже ничего не важно.
“Some part of me feels a little bit naked and empty.
I'm stuck underneath a few dirty old blankets to comfort me.”
Парень будто в лабиринте собственного настоящего. Картинки воспоминаний измываются над ним, пытают. Ржавые тиски сдавливают голову, а под кожу вгоняют острые спицы. Больно.
Ты здесь? Кто-нибудь даст ответ?
Крик. Звучит самый истошный и режущий слух вопль. Нечеловеческий звук. Юнги падает, сдирая кожу с коленей. Джинсы в пыли и торчат разорвавшиеся нити. Жгучая боль пронизывает до дрожи. Парень сбивает до крови костяшки на правой руке. Он бьет со всей силы асфальт, представляя своё сердце. Кожа становится будто грубая наждачка. Во рту металлический привкус. Мин готов рвать на себе волосы, так сильно ноет, так сильно съедает изнутри. Он чувствует, как превращается в пустышку, в марионетку времени.
Почему? Как такое могло произойти?
Юнги всё сильнее комкает свою футболку обеими руками, размазывая алую кровь. Слёзы текут неумолимыми кристальными струйками по розоватым щекам, обжигая их новыми и новыми воспоминаниями. Солёный привкус на губах и ноющая боль во всем теле.
Причинять себе физическую боль? Уже не поможет.
Разбитый, со спутанными рыжими волосами. Пыль забилась в лёгкие и мучает жажда. Испепелённый лунным светом и своими же мыслями. Юнги один. Один во мгле тишины, что гулом остается в его сердце.
“How can I sleep if I don't have dreams,
I just have nightmares.
How can it be.
I still believe something is out there”.