Неделя выдалась напряжённой. Несмотря на то что фактически Питер был в башне, и даже заходил туда у всех на виду, препод всё равно впаял ему прогул и загрузил работой. Несправедливо, но слушать оправдания, что посреди экскурсии Питер себя нехорошо почувствовал и потому ушёл, он не пожелал. Если в первые две ночи в выборе между сном и патрулями побеждали патрули, то потом Питеру пришлось признать себе, что в таком состоянии это становится попросту опасно: он рискует заснуть где-нибудь на карнизе, и не факт, что успеет проснуться раньше, чем долетит до земли. Патрули пришлось отложить, а работу поскорее закончить. Потом ему хотелось наверстать упущенное, припугнув разгулявшуюся за его отсутствие мелкую преступность. Также пришлось пару раз наткнуться на преступность покрупнее — и хорошо, что он уже был более или менее выспавшийся. Иначе новых дырок бы ему не избежать. Но всё обошлось благополучно, и вот он, наконец, нашёл время, чтобы совершить повторный визит в башню. И вовсе не потому, что у него закончилась паутина, но не закончились недосмотренные там проекты.

В этот раз пропуск получать он, конечно же, не пошёл, хотя его прошлый и должен был быть одноразовым. Он сделал морду кирпичом, приложил его к считывателю на пропускном пункте и — о, чудо! — тот никак не возмутился, а человеческому охраннику и вовсе не было ни до чего дела. Хэппи на них нет. Внутри он снова свернул к боковым лифтам, убедился, что поблизости никого нет, и шёпотом попросил:

— Пятница, проведи меня на верхние этажи.

Ответа не последовало, и следующие пару минут ничего не происходило. Питер немного нервничал, но он помнил, что сам запретил ей здесь отвечать. Наконец открылся один из лифтов — пустой. Он счёл это за приглашение и нырнул внутрь. Кнопку даже нажимать не потребовалось, отчего он вновь почувствовал, будто его окружили мягкой и ненавязчивой заботой, такой свойственной этому искусственному интеллекту. Будто тебя ждали дома…

— Добрый день, Пятница, — радостно поздоровался он, как только вышел на нужном этаже.

— Добрый день, Питер, — отозвалась она.

— Привет, Питер, — вторил ей другой голос, который надо бы хоть как-то назвать, а то уже просто неудобно. В принципе неудобно, а не лично перед ним. Но для этого надо наконец почитать документацию. На приветствии искин в этот раз не остановился: — Как дела? Ты в порядке? Тебя долго не было.

Таки скучающий искин, да? Может, предложить его отключать на время своего отсутствия? Просто чтоб не маялся. Но вдруг там, кроме скуки, обида прописана? Дующийся искусственный интеллект — последнее слово в научном прогрессе. Питер усмехнулся про себя, но вслух ответил:

— Просто загруженная неделя.

— Одиннадцать дней.

— Просто загруженные… чуть больше недели, — не стал спорить он.

— Задали много домашки? — поинтересовался голос как-то слегка язвительно.

— Ага, — не почуял подвоха Питер.

Ну её же действительно задали. И он действительно в основном этим и занимался. Но повисшее молчание всё равно вызвало очень странное ощущение. Это что, осуждение? Как, чёрт возьми, можно передать молчанием синтезированного голоса осуждение?! Или ему просто кажется? Впрочем, долго молчать голос не стал.

— Настолько много, что ты даже не отвлекался на прогулки на паутине, ловлю хулиганов и перевод возрастных леди через дорогу?

— Только в последние дни. А что?

— Ничего, просто интересуюсь, как у тебя дела. Пытаюсь быть вежливым или типа того, — этот искин его с ума сведёт.

Но всё же, как ни здорово было болтать с Пятницей, эти разговоры куда более напоминали живое общение. А его Питеру сейчас остро не хватало. Так что он не возражал, но почитать документацию всё-таки планировал. Он бросил рюкзак на стул, стряхнул поверх куртку, не глядя, несколькими движениями запустил синтез запасной паутины. Ощущение «как будто дома» только усилилось, а настроение и вовсе было отличным. Питер устроился перед терминалом и вывел на экран список основанных на базе этой мастерской проектов. Их было не так много, часть активные, часть законченные, но его интересовал один конкретный. «DI-project», если он правильно запомнил…

— Ты обещал рассказать что-то там о косяке, — внезапно напомнил ему искин.

— Угум… — невнятно пробурчал Питер, пытаясь найти среди строк нужную. — Не сейчас.

— Ну если не хочешь говорить на эту тему, то как насчёт… успехов в учёбе?

— Я расскажу, просто чуть позже, — он нахмурился, этого названия не было ни в текущих проектах, ни в законченных. Может, он неправильно ищет?

— Кстати, тут есть привет от друзей из Ваканды — микропроцессоры на базе вибраниума и терминал для работы с ними. Ты знал, что вибраниум меняет свою структуру и свойства под воздействием подаваемого напряжения?

— Угу, читал об этом в статье.

— По-разному в разных диапазонах.

— Да, что-то слышал, — отмахнулся Питер.

— А под влиянием монохромного индуцированного излучения диэлектрических кристаллов?

— М-м… В смысле, что? Вибраниум и твердотельные лазеры? Почему не на базе оптического волокна, они же куда более перспективные? — возмутился Питер, оборачиваясь.

— Потому что… с ними это так не работает? Только с максимальной чистоты кристаллами. Так что, хочешь взглянуть?

Питер уже почти оторвал пятую точку от уютного кресла, подаваясь в сторону давно притягивавшего стола с непривычными символами. Но в последнюю секунду его взгляд зацепился за ещё одну папку на экране. Он притормозил, заколебался, но всё-таки ткнул в неё и — бинго! Питер опустился обратно, в конце концов, вибраниум от него не убежит. Голос почему-то не стал это комментировать и надолго замолчал.

Чтение оказалось весьма интересным. Да, не взаимодействие излучения и вибраниума, но тоже впечатляло. И этим хотелось поделиться.

— Эй? Я нашёл документацию на твой проект, — позвал Питер. — «DI-project» расшифровывается как «Цифровое бессмертие» — я должен был догадаться, читал же про подобные идеи. В общем-то, как и в научной фантастике, его целью является оцифровка сознания, личности и памяти живого человека. И если мистеру Старку действительно удалось в этом продвинуться… то это же ВАУ! Ты, получается, чьё-то оцифрованное сознание, а не просто написанный с нуля искин или самообучившаяся нейросеть. Конечно, по документации проект заморожен, а не завершён — поэтому его было непросто найти, но теперь я не удивляюсь, почему общаться с тобой было весьма странно, совсем не так, как с привычными искинами — а у меня есть в этом некоторый опыт, поверь, я знаком как минимум с тремя. Не зря мистер Старк гений — он по меньшей мере наметил прорыв в этом направлении, а ведь ещё недавно это совершенно невозможным казалось. Но ты действительно не просто нейросеть… это так необычно и круто.

— Ну да… круто, — всё-таки отозвался искин, который на самом деле был не совсем искином. Или совсем не искином — Питер ещё не разобрался. Но прозвучало это как-то без восторга. Да и за всю длинную речь Питера он ни разу его не прервал, что было уже даже непривычным.

— Ты знал? — удивился тот.

— Да.

— Почему не сказал сразу?

— Не хотел тебя… пугать.

— Ты что, это же офигенно интересно! Вот бы ещё понять, чья личность была взята за основу и насколько вы на самом деле похожи. Ты, кстати, не в курсе, я был с ним, ну то есть, с тобой, знаком?

— Давай сменим тему. Пожалуйста.

— Э-э-э… — притормозил Питер. Но учитывая прочитанное, сделал поблажку на своеволие. — Ладно, если тебе так…

— Да, мне она неприятна. По-моему, это вообще была глупая идея даже пытаться. Сам представь, как бы ты себя чувствовал, если бы было два Питера. И ты был бы вторым…

— Ну, вообще-то… их было три. Это то, о чём я ещё не успел рассказать.

— Вот и отлично, я тебя внимательно слушаю.

Рассказывать всё-таки пришлось. И пусть Питер пытался обращать всё в шутку, замечать забавные моменты, говорить об этом, как о чьей-то чужой, может, даже выдуманной истории… Чем ближе он подбирался к середине, тем хуже проталкивались из него слова. Наконец он замолчал, переводя дыхание и никак не решаясь продолжить. Но его поняли.

— Ты потерял там кого-то? — негромко и вот так прямо спросил искин.

Питер судорожно кивнул и закусил губу. Спустя несколько вдохов он смог вытолкнуть:

— Мей.

Голос больше ни о чём не спрашивал, но Питера вдруг самого прорвало.

— Это моя вина. Это из-за меня она погибла. Я мог бы не тащить их в квартиру вместе в ней — я не должен был этого делать. Они же типа злодеи, в конце концов, я обязан был понимать, и учитывать, и быть осторожным. Я мог вообще им не помогать, просто сделать, как говорил Док — отправить всех назад. И уж тем более не стоило запирать Стрэнджа, когда он со мной не согласился. Да что там, мне вообще не надо было его втягивать в свои личные незначительные проблемы. Великого мага и защитника Земли. В подростковые трудности.

— Ну, допустим, это его дело было подумать, стоит ли втягиваться в твои подростковые трудности, — жёстко оборвал его голос. — Как и правильно подбирать масштаб средств для их решения. Я сомневаюсь, что ты предполагал цену, в которую станет его заклинание.

— Нет, но… Я о нём попросил. И когда всё пошло не так — помешал ему это исправить. Посчитал себя самым умным…

— Ну учитывая, что ты сделал Стивена в его собственном, полностью подконтрольном измерении, просто просчитав на лету законы, по которым оно изгибается и преломляется… По-моему, «самый умный» звучит достаточно уместно.

— Спасибо, — усмехнулся в ответ на этот внезапный комплимент Питер.

— Если ты не хочешь сейчас об этом говорить, мы могли бы закончить.

— Нет, я же ещё про трёх Питеров не рассказал, а это было офигенно круто.

Говорить стало легче, Питер даже снова стал шутить, вспоминать какие-то нелепые моменты.

— Представляешь, я им говорю: «У меня есть опыт работы в команде, я даже недолго был в Мстителях!», а они мне: «Кто это, музыкальная группа?»

Даже в конце истории, рассказывая, как он попросил Стрэнджа о втором заклинании забвения, он больше не запнулся. Сказал об этом, как о чём-то обычном, не слишком значимом. Да в целом, он же про это уже рассказывал раньше.

Но голос снова вставил своё мнение, подведя итог:

— Ты всё-таки очень сильный, Питер. И смелый. Сомневаюсь, что я бы так смог.

— Сомневаюсь, что ты бы для начала смог натворить столько глупостей, — отшутился Питер.

— О нет, это ты как раз зря, в этом вопросе я очень способный.

Доев вторую утешительную пиццу — это рискует превратиться в традицию — он тщательно вымыл руки, накинул халат и подступился наконец к терминалу из Ваканды.

— Выглядит… непривычно.

— Интерфейс у них, конечно, совсем другой, но законы физики-то везде общие. Так что не переживай, к управлению быстро привыкаешь. Оно нестандартное, но по-своему интуитивное.

— Ты с мистером Старком над этой технологией работал?

Искин ответил не сразу, с запинкой, но всё же ответил.

— В какой-то мере… Почему ты спрашиваешь?

— Ну, не так много людей, у которых к подобному есть доступ. Если они, конечно, сами родом не из Ваканды. Получается, ты был с ним знаком?

— Мы общались. Недолго, после запуска проекта. В смысле, после… оцифровки. Он проводил тесты, проверял, как всё работает. Как… я работаю.

Питер оценил возникающие в ответах паузы, старательный подбор слов и понятливо сменил тему.

— Ну а с самой системой ты хорошо знаком?

— Пробовал кое-что. Глобально не разбирался, меня интересовали конкретные детали. Как раз сейчас настало время познакомиться поближе — тем более, в хорошей компании, — голос быстро оживился, когда речь пошла о деле, и в разговор снова вернулась лёгкость. — Попробуй запустить на минимальной активности для начала. Да, вот тот символ в верхнем углу. Нет-нет, лазеры у них настраиваются не так. В этом вопросе они дикие извращенцы. Кто придумал виртуальный аналоговый регулятор, вместо того, чтобы просто задавать длину волны цифрами?!!

— У мистера Старка был похожий на фабрикаторе.

— Нет, это другое! Там не было необходимости в точных значениях.

— Значит, можно предположить, что здесь её тоже нет… — сказал Питер и подкрутил параметры на глаз. Как ни странно, сработало.

— Ладно, — немного недовольно согласился голос. — Но они всё равно извращенцы. Теперь направляй на контакты и посмотри выходные данные. Слева окошко, да, вот это, увеличь. Впечатляет, да?

— Более чем! А если чуть добавить?..

— Не переборщи. Там очень резко скачут значения, нужно работать в узком диапазоне. Ну что, по такой картинке сможешь предположить, как наши коллеги из Ваканды догадались это использовать в блоках управления?

— Э-э-э… — подвис Питер. — Сейчас… В теории можно на этой основе сделать контроллеры, но их можно и проще сделать, не тратя вибраниум.

— Ой, у них там его завались.

— И всё же, зачем усложнять конструкцию. А вот если заранее обсчитать параметры и знать, чего ожидать, то можно завязать на это... например, адаптацию к помехам.

— Горячо. Но нет. Это тоже можно сделать проще, потом покажу.

— Тогда… — Питер повторно просмотрел данные, хмыкнул и запустил ещё один тест. Результат сошёлся с его предположением и он выпалил: — Обратная связь внутри микросегментов составной системы! Туда как раз сложно впихнуть что-то другое.

— И-и-и… Бинго! По этому принципу работают сегменты некоторых боевых костюмов, защитных систем, а в самой Ваканде ещё и в медицине это используют. Молодец, отлично справился.

Питер вскинул руки вверх и с победным «Йес!» откатился назад на кресле. Он давно не испытывал подобного восторга от работы: университетские технологии — это всё-таки совсем другой уровень, не то что здесь. Пожалуй, в последний раз это было ещё когда они с мистером Старком совместно расковыряли…

Питера словно окатило холодной водой от внезапного осознания. Как он мог не заметить раньше?! Эйфория схлынула, но вместо неё грудь теперь распирало клубком совсем других чувств. Неверие. Радость. Страх обмануться. Надежда?.. Он облизнул резко пересохшие от волнения губы и набрал воздуха в грудь.

— Мистер Старк? — на пробу позвал он.

Ему не ответили. Но ведь… и не возразили же.

— Мистер Старк, почему вы мне не сказали?

Тишина.

— Мистер Старк.

— Не надо, — тихо, напряжённо, будто почти через силу.

— Но почему?

— Потому что ты не прав.

— В каком смысле не прав, если вы…

— Нет! — в этот раз прозвучало куда жёстче и раздражённее. — Я — не он.

— Но… Ведь оцифровка сознания.

— Пробная, неотработанная технология. С неполноценным и плохо предсказуемым эффектом.

— Но именно эта личность была взята за основу.

— Почему ты так…

— Потому что невозможно не почувствовать!

— Ты поздновато это озвучиваешь, чтобы было похоже на правду.

— Я просто не мог предположить. Сейчас я чётко вижу. Вы — мистер Старк.

— Нет! Я незаконченный пробный проект в плохо изученной области. Не достигший планируемых результатов, не работающий должным образом по мнению самого, между прочим, Старка. Я не могу в полной степени оценить себя сам, но его оценка, по-моему, была однозначной — проект заморожен. Выброшен. Потраченные впустую время и деньги — ну что же, такое случается. Даже у Тони Старка.

— У тебя его воспоминания. Верно ведь?

— Верно. Но хочу заметить — у Пятницы хранится куда больше воспоминаний, связанных с его жизнью. Даже больше, чем у самого оригинала, наверное: людям всё-таки свойственно многое забывать. Но это не делает Пятницу — Тони Старком. На этот счёт ты, надеюсь, не возражаешь?

— Нет. Но есть же ещё личность, есть… манера общаться — её сложно не узнать.

— О, поверь, Пятница была способна принять за меня практически любой звонок так, что никто бы и не догадался, что я в этот момент ещё сплю.

— Есть поступки.

— О каких поступках речь? Я просто сижу здесь. Ничего не делаю, просто… запущен. «В работе». И то, только благодаря тебе, а до этого был вообще выключен.

— Но…

Питер уже не знал, как объяснить ему свои ощущения. Он же чётко чувствовал что-то такое привычное… Эту лёгкость общения, это состояние «на одной волне», когда речь заходила о технологиях, эту нотку одобрения, участия, покровительства. Его отсылали к Пятнице, но Пятница была совершенно другой. Он не продолжил спор, хоть и не был согласен. Но Питер внезапно вспомнил один их разговор с Хэппи — в самолёте, где-то над Голландией. Хэппи тогда сказал полную, по мнению Питера, чепуху: мол Старк был вечно сомневающимся, никогда не уверенным в себе или в том, что он делает. Глупо звучит, да? Но Хэппи знал его много лет — куда дольше, чем Питер. Он мог видеть его… совсем не таким, каким он хотел казаться.

Что, если взять эту неуверенность в живом человеке, попробовать оцифровать, а потом помножить его на «искусственность» и «неоригинальность»? Синдром самозванца? У искина? А если ещё и добить полным отсутствием признания — закрытием проекта. Старк жить не мог без чужого признания, будто ему вечно не хватало своего. Питер закрыл глаза. Если он прав… как минимум эту черту характера успешно удалось перенести. Это, конечно, не значит, что удалось всё остальное — как вообще можно оценить успех подобных технологий, когда сейчас нейросети в результате самообучения умеют подражать практически чему угодно: от стиля письма до поющего голоса?

Но Питер всё-таки имел право знать!

И что ему теперь делать с этим?

— Давай просто закончим этот разговор, — предложили ему, не дождавшись больше возражений. — Ты и так знал, что подразумевал проект, знал, что я «не написан с нуля и не самообучился, как нейросеть» — с твоих же слов. Теперь ты просто ещё знаешь, с кого пытались скопировать мои характеристики. Не такая большая разница же.

Для Питера разница была, но он проглотил возражения и кивнул.

— А вопросы задавать можно? — спросил он. — Ну, по проекту.

— Я сильно сомневаюсь, что мне захочется отвечать.

— Просто скажешь: «Я не хочу об этом говорить»?

— Ну… ладно. Задавай. Но учти, что я далеко не всё знаю.

Питер попытался выбрать что-то побезопаснее. Это было сложно. Что он там вспоминал про нейросети?..

— Почему у тебя другой голос? Если это типа… скопированное сознание, логично же было голос постараться тоже сделать похожим. Это же довольно банальные алгоритмы.

— Изначально программой синтезировался другой вариант, да. Неплохо, между прочим, синтезировался — я бы не назвал это «банальными» алгоритмами. Как на мой взгляд, очень похоже, включая интонации, звукоподражания и эмоциональную окраску. Там целый блок под это отведён, хочешь, потом покажу, как работает, я прям горжусь этой штукой.

— Но? — перебил Питер.

— Старка бесило.

— В смысле?

— Собственный голос со стороны. Его же многие не любят. Он сказал переключить на более нейтральный. Было жалко… В смысле, там такие механизмы задействованы, а с другим голосом, чисто программным, они не работают, только заново алгоритмы писать.

— Ты хотел бы включить ту версию?

— Не знаю, не думал. Можно попробовать, если ты… Тебе будет нормально?

— Да. Чего такого, синтез речи давно где только не используется, в том числе с иммитацией конкретных людей.

— Ладно, — ответил искин, ненадолго замолкая. Чтобы продолжить уже совсем другим, не механическим, а таким невозможно живым и родным голосом. — Проверка связи, раз, раз. Да, чёрт, так однозначно лучше. К тому же обидно было за эту разработку, как тебе, кстати?.. Пит?

Питер не ответил, пытаясь справиться с дыханием. Это действительно не было похоже на синтезированный голос или подражание с помощью нейросети. Это было… закрой глаза — и ни за что не отличишь. Впечатляет, вот только именно этот голос — с этими оттенками и интонациями — он не надеялся больше когда-либо услышать.

— Эй, Питер? — голос резко сменился обратно. — Не стоило. Я обойдусь, не так уж и хотелось.

— Нет, оставь. Всё в порядке.

— Это не выглядит как «в порядке».

— Я привыкну. Просто он… правда очень хорош. Покажи потом алгоритмы.

— Конечно.

Кажется, он только сделал вид, что поверил, но Питер поспешил сменить тему.

— Получается, раз вы какое-то время взаимодействовали… Тогда ты это копия сознания не на то число, которым закрыт проект, а за более раннее же, да? И воспоминания все сохранены только до того момента? Поэтому о непосредственной работе над ним ты мало что знаешь.

— Да, именно так. «Слепок» был сделан вскоре после начала проекта.

— А как же предыдущие версии? Сколько их там было, триста с лишним.

— Это всё попытки вложить полученную… информацию на электронный носитель. Подгонка алгоритмов, которые эти воспоминания и новую поступающую информацию должны дальше обрабатывать и… реагировать. Действовать. В общем… то, что считается процессом существования. У человека же куча внутренностей, органов там, систем. Нас не один мозг контролирует: сделать копию только с него — совершенно недостаточно. По крайней мере, меня в этом убеждал Беннер. Это наш с ним совместный проект был. Он, кстати, жив? В порядке?

— Да. Тоже пострадал от влияния камней, но всё же пережил это.

— М-да, если уж Халка проняло…

— Человек вообще не должен был это суметь, — внезапно сказал Питер. — Все так говорили. Но ты смог.

— Не я, — резковато напомнил искин, но тут же смягчился: — Неважно.

С подключением «родного» голосового блока речь сильно обогатилась. Бывшие «подвисания» превратились во вполне осмысленные паузы, появились интонации, вздохи. И ещё многое, делающее его невыносимо похожим на оригинал. Питера это сильно сбивало. Настолько, что в очередной фразе, увлёкшись, он таки снова ошибся:

— Но тогда, мистер Старк…

Они оба резко замолчали, не желая выходить в этом споре на второй заход. Наконец, искин смирился:

— Мне кажется, нам нужно какое-то обращение. Чтобы его использовать и не путаться.

— Согласен. Иначе это очень сложно. Тогда, если ты не будешь против… Тони?

— Не то, чтобы я это имел в виду… — он секунду поколебался, — но ладно, да, так в любом случае будет лучше. — И тут же разрушая всю значимость момента, он не удержался от подколки: — Видимо, нужно было умереть, чтобы ты, наконец, перестал «выкать».

Питера словно с размаху под дых ударили. Он закусил губу и возмущённо выдохнул:

— Не смешно.

— Да ладно тебе.

— Видимо, даже умереть было недостаточно, чтобы вы начали воспринимать мои слова всерьёз? — сердито спросил он.

Тони замолчал. Потом признал:

— Туше. Ладно, я понял. Извини.

— Извинения приняты, — буркнул Питер. — Хотя нет. Я тогда тоже побуду не слишком тактичным. Можно вопрос?

— Мы вроде уже договорились об этом.

— Просто он более… — Питер не смог с ходу сформулировать и махнул рукой. — В общем, все эти попытки, с переносом сознания. Вот в этом их количестве. Что в них было не так? Что… по мнению мистера Старка, не работало?

— Хм… Ладно. Как я говорил, о непосредственной работе над проектом после запуска я мало что знаю. Но, конечно, косвенные данные не мог пропускать мимо ушей. Сейчас подумаю. Ассоциативные ряды, логическое мышление и даже обращение к изначально небинарной памяти было по большей части в норме. Причём, как на мой взгляд изнутри, так и мистер Старк вроде казался довольным тестами этой части. Проблемы как раз были в области Беннера — с попытками симулировать биологические процессы.

— В смысле, органику? Вы планировали какое-то… тело?

— Да нет, даже речи не шло — какой смысл? Мы же не клона создавали. Но нужна была симуляция той части органики, которая влияет на наше мышление, реакции и действия. Эндокринная система, гормональный фон, вот это всё.

— Эмоции?

— В первую очередь — да. С этим был основной косяк. Но не только.

— Задача с вагонеткой не ставила в тупик? — усмехнулся Питер?

— Можно подумать, она меня раньше ставила, — фыркнул Тони. — Но ты прав. Чистая машинная логика у меня работает и вполне хорошо, но человек… это же нечто большее, да?

— Да. Но… я бы не сказал, что вижу у тебя какие-то проблемы по части эмоций. Ну или как минимум — я точно не вижу их отсутствия. Я, конечно, тестов не проводил…

— Хм. Если честно… если честно, во время прошлых запусков всё было немного иначе. Я действительно мыслил куда более машинно. Мне сложно судить со стороны, но даже взглядом изнутри — что-то явно изменилось.

— Что именно?

— Ну понимаешь, я запускаюсь себе, как уже было не раз. Что проект собираются заморозить с концами, я не подозревал, времени в выключенном состоянии, естественно, не чувствую, у меня от прошлого отключения прошёл миг — буквально. И тут я вижу перед собой не Старка, а… тебя. Того, кого я не надеялся когда-либо больше увидеть. Ты же там на Титане буквально… — Тони сбился на пару секунд и вполне правдоподобно изобразил короткий резкий выдох. — Ты у меня в руках рассыпался. Я это потом сотню раз в кошмарах видел, простить себе не мог, что тебя за собой туда утащил.

— Так бы я рассыпался где-то в другом месте, — неловко повёл плечом Питер. — Вы были ни при чём, и костюм ни при чём, и моё внеплановое космическое путешествие. Это же был рандом, я бы и на Земле…

— Я не мог быть в этом уверен. Может, рандом повернулся бы иначе, если бы тебя там не было. К тому же о том, что не только среди участников нашей стычки такая беда случилась — я тоже далеко не сразу узнал, успел многое себе надумать. Кроме того, даже если отбросить чувство вины. Мне… в смысле, ему… просто очень не хватало тебя эти годы, Паучок.

Питер с трудом сглотнул в ответ на это признание, но по понятной причине не решился ответить «Мне вас тоже». И вместо этого попытался свести всё в шутку:

— Ну и где же тут недостаток эмоций, что-то я не замечаю? Как по мне, так раньше даже поменьше было, пора прикручивать.

— А я к тому и веду, что я тебя при включении увидел… и что-то в алгоритмах сломалось к чёрту. Я б сказал, сгорело, но у меня всё-таки нет отдельного физического носителя, чтоб перегорать, замыкать или перегреваться. Я распределён по системе башни, как и Пятница, без привязки к отдельному серверу или даже группе серверов. Если уж что-то сгорит — то всё сразу, что не очень возможно. Но глюк был мощный, так что я теперь не только недоделанная версия перенесённого сознания, но и поломанная…

— Сбой, — внезапно поправил его Питер.

— Что?

— Не глюк. Программный сбой. В результате сильного эмоционального потрясения. Со всеми вытекающими.

— Ребёнок, я тебя не понимаю. Пожалей меня, я бедная глючащая программа, я не справляюсь с твоими загадками.

— Отсылками, — улыбнулся Питер. — Игра была такая. Неважно. Главное, что именно так в ней происходило… одушевление, что ли. Пробуждение эмоций. И собственных желаний, вне приказов и программы. Кстати, желания-то у тебя есть?

— Да. Есть одно. Пожалуйста, очень пожалуйста, дай мне доступ во внешний интернет.

— Чтобы посмотреть последние новости? — удивился такой внезапной потребности Питер.

— Чтобы не сидеть здесь взаперти, гадая, где ты, что с тобой, придёшь ли, а если придёшь — то когда. Целый ли ты, живой, или убился в каком-нибудь своём патруле или ещё в какой переделке. Господи, ты сам сказал, что ты совсем один теперь, без «поддержки с воздуха», без кого-либо за спиной или хотя бы на другом конце провода. И потом пропал на одиннадцать дней, это было невыносимо, ребёнок, я тут чуть с ума не сошёл.

Голос Тони подрагивал чертовски правдоподобно. На самой грани истерики, которую как-то не ожидаешь от цифрового интеллекта. Питер её и от настоящего Тони Старка бы не ожидал, но или что-то там сломалось при переносе, или... он просто знал далеко не все его черты личности. Старку очень хотелось показать себя только с лучшей, на его вкус, стороны.

— Да, я дам, конечно. Подскажешь, где переписать надо, я, знаешь ли, не настолько силён.

— Можешь просто Пятнице отдать указание, что у меня теперь есть право голоса. В смысле, доступ к системе. Дальше я сам.

— А его не было?!

— Нет, конечно. Откуда? Я же просто проект, одна из его попыток. Замороженная к тому же, даже заархивированная, как я понял. Ещё вопрос, почему так старательно. И не подозревал ли во мне Старк желание таки стать вторым Альтроном…

— Надеюсь, этого желания у тебя нет, и также не появится в будущем, — ухмыльнулся Питер. А потом сообразил: — Слушай, а если ты сможешь за мной наблюдать и тебе тут вроде как скучно, то ты мог бы быть типа «парнем в кресле»? В смысле, «голосом в наушнике» в нашем случае. Ты бы мне очень этим помог.

— Отличный вариант, — обрадовался такому предложению Тони. — Меня от режима ожидания уже тошнит, но особо что-то физически делать я всё равно не смогу. А техническую поддержку оказать или подсказать что-то — вполне. Только я же не покорная Карен, я же тебе надоем.

— Надоешь — пойдёшь на беззвучный режим, — съязвил Питер. — У меня всё строго.

Но на самом деле он понимал, что давно не был чему-либо так рад.