Выкладывая очищенные мандарины на тарелку, Тэхён идёт обратно в гостиную, пританцовывая под включённую на весь дом музыку. С комнаты слышится задорный смех, а следом за ним обиженное бурчание. Кажется, Чонгук снова обыграл Хосока в Уно.
В доме витает уютная атмосфера праздника, комнаты украшены гирляндами, а в гостиной стоит огромная ёлка в потолок, возле которой уже лежат подарки. Ребята приехали пару дней назад, впервые без родителей, в другую страну, совершенно далёкую от Кореи. Прошлый Новый Год они тоже встречали все вместе, но в своём родном городе, а тут они в чёртовой Шотландии.
За окнами крупными хлопьями валит снег, и без того красивый Абердин становится ещё краше в блеске света от сугробов. Люди на улице уже готовятся к празднику: вытаскивают фейерверки, горланят песни. И Тэхён это всё так сильно любит. Из года в год он ждёт именно одного дня, по его мнению, самого волшебного, и не только потому, что Санта Клаус может заглянуть к тебе, вручив подарок, но и потому, что в этот день они собираются всей компанией или же всей семьёй. В этот день нет проблем, кроме готовки блюд на праздничный стол. А эта волшебная атмосфера! Тэхён живёт ради этих предпраздничных дней, когда ты в суете ищешь подарки или пытаешься успеть украсить весь дом, потому что это неотъемлемая деталь, и праздник без неё – не праздник.
В гостиной все сидят на полу, кроме Юнги, что укутался в плед и остался на диване. Тэхён ставит на кофейный столик тарелку с мандаринами и присаживается рядом с другом.
— Ты снова в проигравших? — задорно интересуется он у Хосока.
На что Чон показывает ему язык и откидывается на пол, выпрямляя ноги.
— Я не понимаю, как он это делает!
— Здесь не надо понимать, здесь надо чувствовать, — смеётся Чонгук, складывая карточки.
До Нового года осталось совсем ничего, какие-то четыре часа, и они попрощаются со старым. В прошлый раз они все загадали одно желание — оказаться в путешествии с друзьями. Поэтому целый год подрабатывали, где могли: то в круглосуточном магазинчике после учёбы, то в кафе у тётушки Шин. Но оно того стоило, и все, находящиеся здесь, это подтвердят.
— Может достанем шампанское из холодильника? Мы всё равно начнём пить раньше полночи, — интересуется Чимин, который до этого листал ленту инстаграма.
В отличие от Кореи, здесь алкоголь девятнадцатилетнему Юнги продали без проблем, поэтому этот Новый Год они празднуют со всеми прелестями. Хосок первым встаёт с пола и идёт на кухню, где вскоре слышится звон бутылок шампанского, куда тихо сбегает и Юнги. Пока Чонгук меняет песню, Тэхён снова погружается в чтение, а Чимин идёт вслед за Хосоком с Юнги. Самое мучительное время — ожидание праздника, и они не знают чем себя занять, книга всё же не читается, играть дальше тоже не хочется, накрывать стол рано, открывать шампанское — тем более. Пока Хосок с Чимином что-то бурно обсуждают на кухне, Чонгук подходит к Тэхёну, протягивая руку — предлагает танцевать. А Ким не против, быстро соглашается, и уже в следующую секунду его завлекают в танец. В колонках играет Last Christmas — Wham!, которую так любит Чонгук, он уже знает весь текст наизусть, поэтому подпевает, смотря Тэхёну прямо в глаза.
Пока прошлым Новым Годом они загадывали одно желание на всех, Чонгук загадал другое — он хотел себе Тэхёна. И то ли желания действительно исполняются, то ли ему просто повезло, но уже через пару месяцев Ким стал его. Он никогда не забудет этот момент: они оба уставшие шли с подработки, но Тэхён резко затормозил.
Flashback
Конец февраля ощущается морозом на щеках и снегом на ресницах. Весь их большой город до сих пор в снегу, и, кажется, в ближайшее время он от него не избавится, потому что по прогнозу погоды передают снегопады и морозы до минус семи. Сил после двенадцати часовой смены в круглосуточном магазинчике почти не осталось, и Чонгук кое-как двигает ногами, чтобы, наконец, дойти до дома, укрыться одеялом и просто уснуть. Рядом идёт не менее уставший Тэхён, у которого клубы пара вылетают изо рта. Улица вся светится от ярких вывесок магазинов и таких же ярких гирлянд.
Несмотря на поздний вечер, улица гудит, пробегающие мимо дети пищат, а подростки громко слушают музыку, Чонгук с Тэхёном в это число не входят. Чон видит, как рядом идущий парень старается спрятать свой красный нос в воротнике пуховика, поэтому снимает с себя тёплый шарф, заботливо повязав его на шее Кима. Широко улыбается и идёт дальше, пока его не тормозит рука Тэхёна. Он видит себя в его зрачках, видит в них все эти яркие огоньки, которые напоминают целую вселенную, его ресницы дёргаются от маленьких снежинок, но Тэхён не сводит глаз. Между ними растянулась вечность, которую один решил принять, а второй только заметил. Они стоят на оживлённой улице, и Тэхён это понимает, поэтому утягивает Чонгука за собой в первый попавшийся тёмный угол, где все гирлянды исчезают, остаётся только свет от окон домов. Глаза Тэхёна больше не блестят.
— Тэхён?
— Нет, молчи. Ничего не спрашивай, — выставляет он руку перед собой, а сам вбирает в лёгкие воздух — решается на следующие действия.
Вопросов возникает ещё больше, но Чонгук молчит, как его и просили, кажется, даже не шевелится, когда чувствует на своих губах привкус какао. Он боится закрыть глаза — вдруг это сон, видит подрагивающие ресницы Тэхёна вблизи. И только когда не получив ответа, Ким собирается отстраниться, Чонгук понимает, что это реальность, закрывает глаза и сам поддаётся вперёд, переплетая языки с Тэхёном. Где-то рядом слышится писк ребёнка, но в этот момент они не обращают на это внимание. Чонгук теряет голову — он так долго хранил трепетные чувства к Тэхёну, что, целуя его сейчас, хочет разрыдаться от счастья.
End flashback
— Last Christmas I gave you my heart, — подпевает Чонгук, чем вызывает улыбку на лице Тэхёна, потому что действительно, в тот Новый Год он отдал ему своё сердце.
С кухни слышится грохот, и, переглянувшись, Тэхён с Чонгуком идут на звук, где обнаруживают Чимина сидящего на полу и смеющегося во весь голос Юнги. Хосок же делает вид, что не знает этих людей и тихо в стороне чистит очередную мандаринку. Чимин взглядом прожигает дыру в Юнги, после чего поднимается с пола и бьёт друга по спине, из-за чего тот закашливается. Тэхёну кажется, что их смех слышен на весь район, и он не удивится, если скоро сюда сбегутся все соседи, чтобы выяснить, что происходит вообще. Чонгук вот тоже не понимает, что случилось, поэтому задаёт соответствующий вопрос, на который в силах ответить только Хосок:
— Вы же знаете этих придурков. Они сидели толкались, Юнги скинул Чимина со стула, — а дальше они уже видели.
Пока Юнги с Чимином продолжали свою войну, носясь по дому, остальные спокойно сидели на кухне, наблюдая за этим цирком. Уже два раза они опрокинули ёлку, и в спешке ставили её обратно, убирая разбившиеся игрушки, за которые потом получат от Хосока, который: «Да, я выбирал их со всей душой!». Музыка в гостиной пошла по второму кругу, но никто не жалуется — они вообще не обращают на неё внимания, все глаза прикованы к стоящим бутылкам шампанского и подаркам под ёлкой, которые они заранее подписали и втихую поставили туда. На прошлый Новый Год они просто поздравляли друг друга, на этот же решили сыграть в Тайного Санту. На днях они гуляли по городу, и зашли в торговый центр, где разбрелись по магазинам, выбирая эти самые подарки. Тогда ещё Хосок с Юнги снежками попадали почти в каждого прохожего, хотя играли между собой, а иногда даже получали ответку.
Flashback
В час пик на улице уйма народу, а в предновогодней суете людей ещё больше: кто-то покупает подарки, кто-то украшения для дома, а кто-то вовсе не празднует, поэтому угрюмо идёт на работу, но таких встретишь редко. Всё вокруг заряжает праздничным настроением, от ярких гирлянд до улыбающихся людей. Они приехали недавно, ещё не успели погулять по городу, поэтому сегодня планируют не только зайти в магазины, но и посмотреть на некоторые достопримечательности. При выборе города, в который они решали поехать на Новый Год, Чимин выдвинули эту кандидатуру — Абердин славился красотой своей архитектуры, а Пак был её ярым ценителем, поэтому пищал на каждое красивое здание.
Тэхён смеялся с него, пока Хосок и Юнги перекидывались снежками, иногда к ним присоединялся Чонгук, но он чаще всего выступал их мишенью, поэтому не успевал отстреливаться, прячась за капюшоном своего пуховика. Однако, Хосок часто косил, поэтому доставалось или Тэхёну, или прохожим, перед которыми он быстро извинялся и шёл дальше, на ходу лепя снежки. Так он попал за шиворот какому-то мужчинке средних лет, перед которым извиниться не успел, как ему прилетела ответка прямо в, и без того замёрзшее, лицо. «Счастливого Нового Года» — прокричал тогда мужчина вслед с улыбкой на лице, пока Хосок укутывался в свой шарф, а другие парни не могли перестать смеяться с фееричного поражения Чона.
End flashback
— Я так больше не могу, — резко поднимается со своего места Чонгук, подходя к столу с шампанским.
До Нового Года оставалось два часа, они хотели начать праздновать за час, но тут, кажется, не только Чонгук не выдерживает, потому что остальные сразу активизируются и идут накрывать стол. Они не готовили чего-то особенного, совместными усилиями смогли приготовить пудинг и сварили гуся — всё как полагается в шотландских традициях. Правда, при готовке пудинга возникли небольшие проблемы, которые они решали с мамой Чимина по видео связи.
Чонгук возвращается с кухни с уже открытой бутылкой шампанского, которое разливает по бокалам. Они весело чокаются и делают первый глоток, начиная праздновать. Радостно гудят за столом, просят Хосока станцевать, но на импровизированный танцпол вырывается Юнги, начиная плясать под Lucifer Шайни, Чимин с Тэхёном снимают его на телефон. Это видео останется в их памяти навсегда как компромат на Мина. Следующим «выступает» Чонгук, который под битбокс Хосока старается на ходу придумать песню. В его тексте пролетает что-то про жёлтого снеговика и тёмный переулок. Ребята за столом смеются, Чимин хлопает в ладоши под ритм, Юнги стучит вилкой, а Тэхён изредка что-то выкрикивает.
Вот так веселясь, они снова опрокинули ёлку, на которой осталось уже совсем мало игрушек, за что получили подзатыльник от Хосока, но он сам не лучше, танцуя под музыку, облился шампанским из своего бокала и под общий громкий хохот шёл переодевать свой любимый свитер со снеговиком.
Они пили, смеялись, танцевали, бегали, снося всё на своём пути, у них закончилась первая бутылка шампанского, и ребята решили повременить со второй, потому что до Нового Года ещё час, а бутылки осталось всего две. Устав от активностей, Чимин предложил, наконец, открыть подарки, которые вот уже два дня мозолят глаза. Первым без очереди за своим пошёл сам Пак.
— Мне жалко это распаковывать, — тянет Чимин, когда видит красивый фиолетовый бант на коробке в ярко красной обёртке, на которой можно рассмотреть очертания Санта Клауса.
Посмотрев на подарок ещё немного, он всё же перерезает бант, аккуратно разворачивая обёртку. Первым, что он видит внутри оказывается красивая открытка с изображением Абердина на ней, от которой Пак уже пищит, но как только видит следующий предмет в коробке, эта открытка отходит на задний план.
— О мой бог, — шепчет себе под нос Чимин и достаёт из коробки книгу с красивой обложкой. — Да я мечтал о ней год!
Предметом мечтаний оказывается роман Стивена Кинга «Мизери», о котором Чимин прожужжал уши каждому из их компании, поэтому понять кто же его Тайный Санта почти нереально. В комплекте к книге оказался ещё и набор закладок, который Пак сразу же закинул к первым страницам и уже мысленно оказался под тёплым пледом, в окружении гирлянд с мягким светом и горячем кофе, который бы отдавал нотками миндаля. Несите платочек, парень готов расплакаться от счастья.
— Не знаю, чей это подарок, но знайте, я готов расцеловать этого человека, — обнимает книгу Чимин, не замечая улыбку Тэхёна, которую тот прячет в рукаве толстовки.
Следующим захотел быть Чонгук, поэтому он уже подошёл к ёлке, чтобы взять красивый подарочный пакет с изображением дракона в шапке Санта Клауса на нём. Внутри оказались плотные акварельные листы, на которые Чонгук всегда пускает слюнки и покупает с запасом, а ещё набор простых карандашей разной мягкости.
Кто-то явно хорошо знаком с проблемами Чона, особенно с проблемами теней, которые у него не получается передать, используя обычный карандаш мягкости HB.
— Кто бы ты ни был, знай, я тебя обожаю, — возвращается за стол Чонгук.
Устраивая целую драму по дороге к своему подарку, Юнги как специально спотыкается о провод лежащей возле ёлки гирлянды и с грохотом летит на пол, смеясь во весь голос. Возможно, несколько бокалов игристого делают своё дело, возможно, он всегда был таким неуклюжим, Юнги точно сказать не может, но решив не подниматься на ноги, берёт в руки коробку, упакованную через боль, пот и слёзы, что видно по количеству скотча на ней.
— Это вообще возможно открыть? — вертит подарок в руках парень.
— Это просто ты криворукий, — смеётся Чимин.
— Сам попробуй!
Спустя несколько минут головоломок со своим подарком, Юнги смог снять обёрточную бумагу, добираясь до серой коробки, открыв которую, он видит бумажные макарошки.
— Да что за сто кругов ада?! — недовольно выкрикивает Мин, разгребая путь к самому подарку.
Первым, на что он натыкается оказываются наушники в чехле с брелоком, которые можно повесить себе на пояс и не потерять, что так любит делать Юнги. Не менее нужным подарком являются и носки с принтом мандарина, которые он сразу натягивает на себя. Роясь в макарошках, Юнги натыкается на последний предмет в коробке. По комнате разносится громкий смех парня, который он не в силах остановить. Он буквально катается по полу от смеха, утирая слёзы.
— Нет, ладно, я понимаю, если бы… — его снова распирает на смех, — …если бы это были просто презервативы. Но презервативы с запахом мандарин?!
— Ну не с клубникой же дарить! — выкрикнул Чимин, сдерживая смех.
— Ага, значит ты, — успокоившись указывает на парня пальцем Юнги.
— Нет, — отрезает Пак, уплетая пудинг за обе щёки.
Посмеявшись с этого всего ещё немного, к своему подарку идёт Хосок, который бумажной бабочкой был впечатлён больше, чем подаренными наколенниками. Он уверен, что это подарок Чонгука, потому что на больные колени он жаловался только ему, но огорчать друга тем, что он понял личность Санты, Хосок, конечно же, не будет. Под ёлкой осталась только одна единственная коробка, которая предназначалась Тэхёну.
— Мне ожидать таких сюрпризов, как у Юнги? — смеётся парень.
— Ты знал, с кем связался, — подталкивает его Чонгук, под хохот остальных.
Фиолетовая коробка красиво переливалась при свете разноцветных лампочек с гирлянды, и рвать обёртку было действительно жалко, поэтому Тэхён старался как можно аккуратнее разрезать скотч и снять её так. Увы, не вышло, и бумага порвалась в некоторых местах, а потом Ким психанул и разорвал её до конца. Открыв коробку, он сразу запищал от счастья, доставая оттуда свитер с оленями. Снимая бирку, он прямо в комнате, не стесняясь никого из друзей, переодел толстовку на этот мягкий свитер. Ещё одна мечта ребёнка была исполнена.
Счастливым возвращаясь за стол, он открывает новую бутылку игристого, разливая по бокалам. На сей раз, они решили, что просто обязаны произнести тост, поэтому сейчас на камень, ножницы, бумага выбирали человека, который произнесёт его.
— Так не честно, ты изменил камень на ножницы! — кричит недовольно Чонгук, когда видит, как жульничает Чимин.
— Чем докажешь? — усмехается Пак.
— Вот же! Ладно, — поднимается он со своего места. — В прошлый раз ровно в полночь мы все загадали одно желание, — только вот Чонгук загадал совсем другое, но друзьям знать об этом не обязательно. — Целый год мы усердно работали для его воплощения в реальность, потому что наши желания подвластны только нам самим, и мы исполнили его. Прилетели в красивый Абердин, где смогли снять небольшой домик и встречать этот Новый Год вместе…
— Кончай заливать, ближе к сути, — перебивает Юнги, который уже хочет наконец выпить.
— Вот и как тут тост говорить. В общем, я надеюсь, что мы будем такой дружной командой, которая идёт к выполнению своих целей ещё долгое время, и надеюсь мы всё же найдём любовь всей своей жизни, как это описывают в сказках, — мимолётно кидает взгляд на Тэхёна. — Поэтому, давайте выпьем за нас, нашу дружбу и наше будущее.
После оглушительного звона бокалов, каждый почти полностью осушает его. До Нового Года меньше получаса, а они сидят и вспоминают прошлое — провожают старый год. Вспоминают, как Хосок в полусонном состоянии чуть не продал каким-то малолеткам алкоголь, за что ему грозил штраф. Хосок тоже не остаётся в пролёте, поэтому вспоминает, как Юнги пытался ухлёстывать за Хёрин, а она его феерично отшила.
— Ну дурак был, что поделать, — оправдывается Мин.
— Тебе напомнить, как ты последние карманные спустил на букет фиолетовых роз, потому что ей нравился этот цвет, а в итоге она выбросила их в первое попавшееся мусорное ведро, потому что она любит не розы, а пионы? — смеётся Тэхён.
— И вообще, она была не в моём вкусе, — дрожащим голосом закончил предложение Юнги, на что послышались смешки за столом.
— А голосочек то дрогнул, — пихает его в плечо Хосок.
— Да ну вас!
Отпивая шампанского из бокала, Юнги давится, из-за чего оно идёт у него через нос, неприятно покалывая. Пока он пытается откашляться, рядом сидящие Тэхён с Хосоком пытаются поднять его руки вверх, потому что так учила мама, а Юнги только отбивается от их помощи, пытаясь хоть что-то сказать. Чимин на пару с Чонгуком покатывается с этого, успевая ещё и на видео заснять, пока Юнги вытирает слезящиеся глаза. До Нового Года осталось меньше десяти минут, а они тут Юнги откачать не могут.
Наконец, вдохнув полную грудь воздуха, Мин успокаивается и с осторожностью запивает дерущее горло новым глотком, к счастью, без происшествий. Чимин с Чонгуком до сих пор вытирают слёзы, посмеиваясь, пока Тэхён с Хосоком закатывают на это глаза. Часы показывают без трёх минут полночь, поэтому они в спешке открывают новую бутылку шампанского, пробка от которой улетает в потолок, разливают напиток по бокалам, проливая и на стол, и сидят в ожидании, чтобы успеть загадать желание.
Две минуты
— В этот раз без общего? — заплетающимся языком интересуется Тэхён, который знатно опьянел от выпитого.
— Без, мы и так всегда исполняем наши желания, лучше помечтай о чём-нибудь своём, — отзывается Юнги до сих пор хриплым голосом.
Минута
Последние шестьдесят секунд они отсчитывают вместе. Перед глазами невольно проносятся события этого года, которые они успешно завершают в кругу самых близких. На улице уже слышится праздничный шум — народные гуляния начинаются уже сейчас, когда шотландцы поджигают бочки с дёгтем. Последние десять секунд, и, кажется, музыка на фоне затихает.
Три
Две
Одна
— Счастливого Нового Года! — кричат разом, опрокидывая в себя алкоголь. До дна.
Казалось бы, что такое Новый Год? Просто смена числа, очередной новый месяц, но люди решили праздновать этот день, встречать следующий год с распростёртыми объятиями. Потому что даже такая мелочь помогает забыться, отгородиться от проблем, наконец провести время с семьёй, позвонить забытому другу, чтобы пожелать счастливого года. Потому что в этом сером мире не хватает таких ярких дней, когда можно выйти на улицу, крича во всё горло, ведь сегодня праздник, который касается почти каждой души.
Пока ребята допивали последнюю бутылку, праздник на улице только начинал набирать обороты, поэтому они успевают к самому его разгару. Однако Тэхён отнекивается и хочет остаться дома, потому что сегодня явно перепил. Пить он не умел, поэтому был на порядок пьянее Чимина или того же Юнги, у которого алкоголь из всех дыр хлестал. Спорить с ним не стали, уложили в кровать, накрыли пледом — всё как полагается заботливым друзьям, а сами собирались на праздник, участником которого явно не каждый день можно стать.
— Ребят, я, наверное, останусь с Тэхёном, — тихо говорит Чонгук.
— Такая вы парочка, плюнуть некуда, — корчит рожицу Хосок.
— Никакая мы не парочка.
— Ой, да кончай играть. Думаешь мы за год ничего не поняли? — встревает в разговор Мин. — У меня, конечно, не самое хорошее зрение, но узнать целующихся друзей я бы точно смог.
— Когда ты?..
— Когда надо. Могли бы и рассказать, мы вообще-то вроде семья, — дует нижнюю губу Юнги.
— Не рассказали и ладно, не нуди, — подталкивает его Чимин к выходу. — Не скучайте, мы пошли. И да, Чонгук, — тормозит он, — не брезгуйте контрацепцией.
— Идите уже! — пихает Чон смеющегося Чимина в плечо.
— Разрешаю воспользоваться своим подарком! — кричит Юнги за захлопнувшейся дверью.
— Придурки.
Проводив друзей, Чонгук решает прибраться в гостиной, где они праздновали Новый Год, чтобы завтра утром, когда все будут мучаться от похмелья (а Чонгук знает — будут), не мучать себя. Убирая с пола бутылки шампанского, он ненароком наткнулся на ещё одну разбитую игрушку, которая отправилась в мусор, а раньше висела на ёлке в виде золотистой шишки. Убираясь, он сделал музыку тише — Тэхён ведь спит, иногда пританцовывая весёлым песням. На столе почти ничего не осталось: пудинг весь умяли, фрукты тоже, а вот гусь остался — утром доедят. Убрав еду на кухню, он вернулся за бокалами, которые не смог донести до кухни, как путь ему преградил Тэхён.
— Ты чего не спишь?
А тот и не отвечает, только начинает медленно подходить, пошатываясь — всё же с алкоголем он до сих пор на Вы. Подойдя в плотную, Ким плывущим взглядом смотрит в тёмные чонгуковы, а потом вдруг так внезапно обнимает, что Чонгук чуть не роняет бокалы, которые, между прочим, не их. В гостиной тихо играет Winter Prayers, а Тэхён, прижимаясь к Чонгуку, плавно качается под музыку. В такие моменты и слова не нужны, тут только чувства и играют, а ещё неприкрытое желание в глазах Тэхёна, когда тот отстраняется на секунду, а потом горячо целует прямо в губы. И бокалы всё же падают, разбиваясь, а он наступает — и на Чонгука, и на стекло, руками под кофту забирается, холодными пальцами считает рёбра. А Чон охотно отвечает, не замечает, как сам наступает на стекло, точно раня ноги, потому что носки мало чем помогут, в отличие от подошв тапочек, но эта боль не ощутима в сравнении с тем, как горит кожа после его прикосновений. Спотыкаются о диван, падая на него, где совсем не удобно, но так неважно сейчас.
Тэхён пьян, а Чонгук не может сопротивляться.
Когда они с друзьями выбирали дом, то выбирали такой, чтобы точно в нём было не холодно. Они отвалили прилично денег, чтобы снять этот, где полы с подогревом, но ни разу не пожалели. Если гулять, так на полную, а они это заслужили своим непосильным трудом. В доме всегда было тепло, можно было ходить в футболке, когда на улице под минус двадцать, а сегодня они решили урегулировать температуру так, чтобы можно было и в свитере посидеть — тоже атрибут Нового Года, особенно с изображением Санты или оленей. Именно такой сейчас и слетает с тела Тэхёна, падая куда-то на пол. Прохладный воздух касается тела мурашками, а Чонгук руками, выводя разные узоры. Тихая приятная музыка на фоне создаёт ещё более интимную атмосферу, а для полноты картины, Тэхён выключает главный свет, оставляя светится только тёплого света гирлянды.
Оба обнажённые стоят посреди комнаты, двигаясь в такт музыке, теряясь в поцелуях друг друга.
— Знаешь, — не нарушая атмосферы, шепчет Чонгук, — одним из символом Шотландии является чертополох, но его ласково называют шотландской розой. По легенде, он спас викингов в последнюю минуту, — прерывается на томный поцелуй. — А ты, Тэ, спас меня.
— От чего? — язык его всё ещё заплетается.
— От одиночества, — шепчет прямо на ухо, прикусывая мочку. — Ты моя шотландская роза.
В медленном танце кружась, они схожи на снежинки за окном, где так громко проходит празднество. У Чонгука дежавю, он точно где-то видел эти блестящие глаза, которые смотрят точно в его.
Он видит себя в его зрачках, видит в них все эти яркие огоньки, которые напоминают целую вселенную, его ресницы дёргаются от маленьких снежинок, но Тэхён не сводит глаз. Между ними растянулась вечность, которую один решил принять, а второй только заметил.
Они сократили вечность между ними, превращая её в часы, проведённые рядом, а затем и дни, и месяцы. Они сократили расстояние между ними, ощущая чужое тело своим. В свете гирлянд их силуэты отражаются в зеркале на стене напротив, которое во весь рост и почти в пол, и так же украшено маленькими лампочками, отражающихся в глазах Тэхёна новой вселенной. Плавающим взглядом он видит их отражения, прекрасно видит, как Чонгук, стоящий сзади, водит носом по его шее, а руками блуждает по телу.
— Запомни эту ночь, как творение искусства, — смотря через зеркало прямо в тэхёновы глаза, шепчет Чон.
Он никогда не думал, что будет в отношениях с парнем, тем более делить с ним постель, с малых лет мечтая о красивой девушке, а потом в пятнадцать понял, что они его совсем не привлекают, зато привлекает близкий друг, который мило улыбается, а глаза его большие и тёмные, а тогда ещё были и наивными. Думал, быть такого не может, что он влюбился в своего друга, думал, пройдёт. А оно так и не прошло. И потом не выдержав, он поцеловал этого друга с милой улыбкой и большими глазами, которые смотрели на него со всей нежностью. А Тэхён ведь падок на такие вещи, вот и тут он пал перед его взглядом, а потом пал перед его сладкими губами, так же, как сейчас хочет упасть на пол, потому что ноги совсем не держат. Его держат только крепкие руки милого друга, не давая окончательно упасть. А он смотрит на их отражение, на то, как они сливаются вместе. Чувствует, как Чонгук двигается медленно в такт песне, которую до этого он успел поставить на повтор. И дыхание его горячее своей кожей ощущает. Прикрывает глаза, наслаждаясь тем, что чувствует его в себе. А Чонгук наслаждается им, таким красивым, с розовыми щеками — не то от выпитого алкоголя, не то от жара тел. Рука его спускается с талии ниже, касаясь влажной головки члена, немного надавливая и вырывая из Тэхёна протяжный стон. А потом снова возвращается блуждать по телу Кима, который всё так же мурашками от каждого прикосновения покрывается.
— Почему эта песня? — вдруг спрашивает Чонгук хриплым голосом.
— Мне нравится звучание и её ритм, — двусмысленно усмехается Тэхён, виляя задницей в такт.
И вдруг Чонгук останавливается, оборачивает Тэхёна к себе лицом, целуя прямо в губы, и припечатывает спиной к зеркалу, пока длинные ноги Кима обхватывают его за талию. Они продолжают теперь так, когда лицом к лицу, губы к губам, взгляд ко взгляду и дыханием одним на двоих.
За окном слышатся громкие гуляния, вроде у этого торжества есть какое-то название, но Чонгук особо не вникал, когда Чимин на радостях всё это рассказывал. Где-то там и их друзья громко празднуют Новый Год, пока они тут, воспользовавшись подарком Юнги, доводят друг друга до разрядки. Тэхён, кажется, ещё больше захмелел, поддаваясь жару разгорячённых тел. Ким изливается на живот Чонгуку, почти сразу же обмякая в его руках.
— Тэхён, — тихо зовёт его Чон.
— Что?
— Нужно в душ, — улыбается он, как ни в чём не бывало.
— Нужно в душ, — повторяет за ним Тэхён, как в бреду, немного покачивая головой. Его веки опущены, он не видит милую улыбку своего друга с большими глазами, но чувствует её в интонации и улыбается сам. — Что ты загадал на Новый Год?
— То же, что и тогда — тебя.
***
Почти все жители Абердина выбираются на улицу под полночь, после двенадцати часов их становится ещё больше. Вокруг смех, песни, танцы, яркие гирлянды, счастливое настроение — от всего этого (и выпитого алкоголя) у Чимина начинает кружиться голова, но он широко улыбается и утягивает друзей в глубины праздника — они идут прямиком к главной улице, где всё ещё ярче, громче и веселее. Хосок ноет о том, что не успевает за ними, а парни только ускоряют шаг, за что получают по снежку от Чона. Вот так перекидываясь снегом, они доходят до главной улицы, где народу немеряно, а Чимин только улыбается ещё шире и прыгает сильнее под музыку, тормоша и Юнги с Хосоком.
— Да хватит меня трясти, — тянет недовольно Мин.
— Какой же ты… — останавливается на секунду Чимин, пытаясь подобрать слово.
— Скучный? Нудный? Старый? — помогает ему Хосок.
— Да он три в одном!
— Старый? — выпучивает глаза Юнги и видит, как его друзья серьёзно кивают. Вздохнув, он поворачивается к ним всем корпусом, смотря поочерёдно то на одного, то на другого, одними губами произнеся: — Бегите.
Они дружат с младшей школы, за столько лет научились понимать друг друга без слов, одного взгляда достаточно, чтобы понять, что сейчас за ними погонится злой Юнги с большим снежком в руке, с целью запихать это кому-нибудь за шиворот. Поэтому, не сговариваясь, Чимин с Хосоком ринулись вперёд, немного скользя по льду. Они толкаются между людьми, громко кричат и смеются, а за ними бежит Мин, у которого не так давно шампанское из всех дыр хлестало, а сейчас он выглядит трезвее остальных. Забегая за какую-то машину, Чимин поскальзывается на льду и феерично падает, оставляя на капоте машины царапину от бляшки пуховика. Он смотрит на это большими глазами, когда к нему подбегает Юнги.
— Стой.
Парень останавливается и прослеживает за взглядом Пака и видит царапину. Огромную царапину.
— Чимин, мать твою! — не сдерживаясь, громко кричит он.
Из помещения ближнего магазина выходит мужчина с седой бородкой, но явно подкаченным телом, он медленно идёт по направлению к машине, пока Чимин с Юнги сопровождают его испуганным взглядом. Вряд ли он грабитель, который обчистил магазин, потому что тот закрыт с семи вечера, скорее всего, либо начальник, либо владелец, а это усугубляет ситуацию.
— Юнги, куда побежал Хосок? —тихо спрашивает мигом протрезвевший Чимин.
— В толпу.
— Юнги.
— Что?
— Мы бежим туда же, — быстро приговаривает он, хватая друга за руку, пока позади них слышится явно не пожелание о счастливом Новом Году на английском с шотландским акцентом.
Они начинают придурошно смеяться, когда осознают всю ситуацию, а подошедший к ним Хосок только смотрит на них, как на умалишённых.
Этот Новый Год для них всех точно станет ярким воспоминанием.