***

Несмотря на неожиданное появление в доме нового человека, Рика не ощутил в атмосфере особых перемен. Разве что только теперь он проводил наедине со своими мыслями все больше и больше времени.

Отправить Этеля на работу было хорошей идеей. Парень, который до этого дня ходил какой-то вялый и пришибленный, словно скука тянула из него все жизненный соки, оживился и буквально расцвел на глазах.

Он снова сиял как начищенная монетка. Навестил парикмахера, но, к удивлению Рики, не стал состригать отросшие за несколько месяцев волосы, а просто придал их длине больше аккуратности и симметрии. А еще купил себе несколько дорогущих вещей, из-за которых в доме разразился скандал, потому что Ленард не понимал, зачем покупать такую дорогую одежду, а Этель пытался донести до него, что не может ходить на работу в элитный ресторан как оборванец.

Рика сидел в стороне и смотрел на них обоих затравленным взглядом, вообще не понимая, зачем скандалить по пустякам.

Ну взял Этельстен у своей матери денег. Не хотела бы, не давала, а раз дала, то и спор этот был ни о чем. Но Ленард, уставший и какой-то озлобленный, продолжал провоцировать любовника на ссору, словно бы упивался этим. И, в конце концов, Этель просто выбросил вещи в окно и ушел куда-то, громко хлопнув дверью.

- Только не реви по пустякам! - бросил Ленард осипшим от крика голосом, обращаясь к Рике. - Он вернется. И впредь будет знать, что, прежде всего, нужно думать головой, а потом уже задницей.

Рикальд недоумевал, при чем тут задница к работе в ресторане, и как она связана с купленными Этелем вещами. Его всего трясло. Он не мог понять вспышку Ленарда, который раздул скандал на пустом месте, обвинив любовника черт знает в чем, а потом еще спокойно смотрел на то, как парень уходит, и даже не попытался его остановить.

Ленард сказал что-то еще. Что-то резкое и не совсем вежливое, и закрылся в душе. А Рика быстро подошел к окну и выглянул во двор.

Этеля нигде не было видно, а его одежда все так же лежала на клумбе с цветами.

Прекрасно осознавая, что это станет причиной очередной ссоры, Рика все же обулся и вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Спустившись на лифте вниз, он собрал все вещи Этельстена и побежал обратно в подъезд, чувствуя, как от страха внутри у него все сводит болезненными спазмами.

Когда Рика вернулся в квартиру, Ленард как раз вышел из душа, и вот тут случился самый настоящий взрыв атомной мощи.

Рика забился в угол прихожей, прижимая к себе вещи Этеля, и холодел от ужаса, выслушивая от Ленарда упреки в том, какой он безответственный и глупый, и сколько доставляет им неприятностей, когда перестает задумываться о своих поступках!

Обида ядом обожгла душу Рикальда, и мальчишка бросился к двери. Но тут же угодил в объятия Этельстена, который как раз вошел в квартиру. Рика попытался вырваться, но парень крепко прижал его к себе и потащил в спальню, уговаривая не истерить.

- Все будет хорошо, Рика. Ничего страшного не случилось, слышишь? - без конца повторял он, пока не усадил мальчишку на кровать.

Рика был бледным и выглядел так, словно вот-вот грохнется в обморок от страха. В его глазах стояли слезы, а руки, сминающие одежду Этельстена, мелко дрожали.

- Ты должен его понять, Рика, - тихо говорил Этель, поглаживая мальчишку по плечам. - Он работает на пределе своих сил. Не высыпается совсем. Устает смертельно. А когда работаешь в таком режиме, в какой-то момент перестаешь понимать, для чего ты это делаешь. Он практически не видит нас. Приходит и спит, просыпается и уходит. А пока работает, испытывает постоянное напряжение. Вдруг, пока его не будет, с нами случится что-то плохое? К тому же он голоден...

Этель печально улыбнулся и, обхватив руками ладонь мальчишки, поднес ее к своим губам и нежно поцеловал.

- Я мало готовлю? - спросил Рика сдавленно. - Или ему не нравится такая еда?

- Еда ему нравится... - Этельстен тяжело вздохнул и улыбнулся уже более радостно. И, чтобы отвлечь мальчишку от беспочвенных переживаний и от опасной темы «голода», спросил: - Ты принес вещи, чтобы я не расстраивался, да, маленький бунтарь?

Рика тяжело сглотнул и кивнул, вызвав в глазах Этельстена озорной блеск.

Этель тут же сгреб мальчишку в объятия и поцеловал его трясущиеся губы, а потом прошептал проникновенно:

- Я люблю тебя... мы оба тебя очень сильно любим...

- А друг друга? – спросил Рика, продолжая напряженно сидеть на краю кровати.

- Глупый, - рассмеялся Этель, - еще бы мы не любили друг друга! Знаешь, почему Ленард на самом деле взбесился? - спросил парень, расплывшись в самодовольной улыбке.

Рика замотал головой.

- Потому что сам пока не способен обеспечить меня всем необходимым, - ответил Этельстен. - Я знал, что так будет. Знал, что эта покупка больно ударит по его самолюбию. Но мне нужно хорошо выглядеть, чтобы клиенты ресторана не жаловались на мой оборванный вид. Элита общества, это очень вредные и чванливые людишки, которым нужно, чтобы их окружали красивые и опрятные люди, даже если от них самих несет дерьмом и потом.

- Тогда зачем ты выкинул эти вещи? - спросил Рика, совсем ничего не понимая.

- Потому что мне так захотелось. - Пожал плечами Этель. - Я всегда делаю что-то такое, когда Ленард меня разозлит. В этом нет ничего страшного, поверь мне. Не сходил бы ты за вещами, сходил бы он. А если бы их украли, то он был бы виноват, и ему пришлось бы возместить мне потерю. Во всех моих поступках всегда есть выгода, маленький. Я редко делаю что-то действительно необдуманное.

Рика сглотнул тяжелый ком и несмело улыбнулся, но тут же сник, когда на пороге комнаты появился Ленард.

Парень хмуро посмотрел на любовников и едва заметно вздохнул. Он понимал, что накрывшая его вспышка неконтролируемого бешенства была глупой и совсем необоснованной, но ничего не мог с собой поделать. И теперь, глядя на расстроенного Рику и пытающегося его успокоить Этеля, Ленард, вдруг, четко осознал, что если продолжит работать в таком же режиме, то очень скоро их семейная жизнь рухнет, так толком и не начавшись.

- Я возьму пару отгулов, - сказал Ленард, присев на кровать рядом с напряженным до предела Рикой, и уставился в стену перед собой. - Быть может, четыре.

- Бери сразу неделю, - оживился Этель. - Нет, ну, правда, Ленард, ты ведь так с ума сойдешь.

- А разве у меня есть выбор? – спросил парень и повернулся к Этельстену. - Мы еле сводим концы с концами. А еще учеба. Я не потяну столько трат. Это физически невозможно.

- Но ведь я теперь тоже буду зарабатывать деньги и...

- И тратить их на бренды, салоны и фуагра с мраморной говядиной?

- Ну вот, опять ты за свое, - надулся Этель. – Я, вообще-то, могу и на овсянке прожить, но выглядеть как средневековый крестьянин не буду.

- Этель, это вещи. Куча тряпок за бешеные деньги. - Ленард вновь начал раздражаться. - Можно было бы купить опрятную красивую одежду намного дешевле. Ну, или не знаю, давай я поговорю с Сандрой. Ее подруга дизайнер. Она будет делать тебе одежду на заказ. Полный эксклюзив, и за меньшую сумму.

- А как же шоппинг? - уже больше издеваясь над парнем, спросил Этельстен и лукаво посмотрел на Рику. - Рика, он не хочет водить своих женушек по магазинам.

- Я не понимаю, это просто какие-то вещи... - проговорил мальчишка растерянно. - Зачем ссориться из-за такого пустяка? А что вы делаете, когда случается что-то действительно серьезное? Деретесь? Выбрасываете в окно друг друга?

- Рика, мы дрались только один раз. - Этель нежно прикоснулся пальцем к щеке любовника. - И то, только потому, что не знали, где искать выход из сложившейся ситуации.

- Впрочем, мордобой так же не помог решить проблему. Поэтому этот способ был единогласно принят недейственным.

Ленард виновато улыбнулся и посмотрел на Рику, приобнимая его за плечи и прижимая к себе.

- Прости, я сорвался, - признал он очевидный факт. - Сегодня я договорюсь об отгулах, и все наладится.

- Теперь нам будет проще, я уверен. - Рикальд облегченно вздохнул и, прикрыв глаза, погладил Ленарда по груди.

Его рука скользнула на живот парня и снова вверх, к шее, к широким плечам.

«Какой же он теплый и сильный», - думал Рика. – «Такой резкий, грубоватый и такой напряженный, словно камень».

- Рика... - тихо позвал Этель и, предупреждающе взглянув на Ленарда, мягко отстранил от него мальчишку.

- Что? - Рикальд повернулся к Этельстену и тот, поднявшись с кровати, увлек его за собой. - Что? Куда мы идем?

- Ленард устал. Ему лучше поспать, - сказал Этельстен. - Пусть отдыхает, а мы ему обед приготовим. К тому же твой брат совсем ничего не ест. Нужно что-то придумать.

- Ладно.

Рика кивнул и посмотрел на Ленарда, который сидел на кровати, угрюмый и злой на весь мир, и вышел из спальни, подгоняемый любовником.

А Ленард проводил парней взглядом и повалился на кровать, прикрывая глаза ладонью.

Вот же безумие!

Мальчишка ластится к нему, а он бесится. Ну что за идиотизм?

Ленард тяжело вздохнул и улегся поудобнее. Теперь он, несомненно, возьмет отгулы. Хватит изводить себя и тех, кто ему дорог. Хватит этих стрессов! Пора бы уже становиться счастливыми.

С этими мыслями Ленард и уснул, даже не заметив, когда именно отключился.

***

Когда парни вышли из спальни, оставив Ленарда отдыхать перед очередной сменой, Рика пошел к брату и несколько раз настойчиво постучал в дверь.

Этельстен был прав.

Арэй ничего не ел с их стола, воду пил только из стеклянных бутылок с герметичными крышками, которые лично заказал по телефону. И мучился от высокой температуры.

Лекарства он принимал исправно, но только если упаковка на таблетках была не тронута. И постоянно запирался в комнате, куда пускал только Рику, и то, с большой неохотой.

Арэй открыл ему и в этот раз, после чего, пошатываясь, добрел до кровати, и буквально упал на нее, кутаясь в одеяло.

- Ты должен есть, хотя бы что-нибудь. Я вовсе не хочу, чтобы ты умер, - проговорил Рикальд, остановившись у самой двери, чтобы не пугать парня.

- Твоей матери заплатили достаточно денег. Она сможет похоронить меня, - хрипло и зло отозвался Арэй, борясь с приступом ломоты в костях, которая сводила его с ума. - Не волнуйся, твоим любовникам не придется платить ни цента.

- Снова эти проклятые деньги. - Рика устало вздохнул и, плотно прикрыв дверь, сел на пол рядом с выходом. - Ты слышал скандал, да? Ну еще бы тебе не слышать, они так кричали. Ты прости нас. Тебе плохо, а мы подняли шум. Но, знаешь, Этель и Ленард привыкли к другой жизни. До недавнего времени у них было все. Шикарные дома, самая лучшая одежда, престижный университет, еда из ресторанов. А потом они встретили меня, и как-то все в их жизнях стало меняться с ужасающей скоростью. Месяц назад меня похитили и держали в каком-то грязном подвале. Избивали, насиловали, морили голодом...

Рика тяжело сглотнул и сделал глубокий вдох, прижимая руку к груди.

Он так ни с кем толком и не поговорил об этом. Ирман отказался помочь, а доктор Сеттон, выслушав его несколько раз, посоветовал переключить свои воспоминания на что-то более позитивное и звонить в случае обострения.

Но Рика не мог полностью отрешиться от того, что с ним произошло, хотя почти ничего не помнил. Изувеченное тело не хотело секса. Искалеченная душа каждую ночь бродила лабиринтами кошмаров. Он так устал от этого, что у него просто не осталось сил на борьбу, а рассказать обо всем парням, еще больше нагружая их проблемами, он не мог.

- Кто этот Ирман?

Голос Арэя раздался так внезапно, что Рика даже вздрогнул. Оказывается, он высказал свои мысли вслух и совсем не заметил этого. А Арэй теперь лежал на правом боку и смотрел на него затуманенным от болезни взглядом.

- Мой школьный друг, - ответил Рика. - В детстве с ним случилась ужасная вещь, но он с этим справился. Убил своего обидчика. А я не могу... даже если бы хватило сил.

Он подтянул колени к животу и положил на них подбородок.

- И кто же этот обидчик? – спросил Арэй. – Ты его знаешь?

Заметив на лице брата заинтересованность, Рика кивнул и вкратце рассказал ему о том, что с ним случилось. А Арэй, внимательно выслушав эту историю, обозвал парня идиотом.

- Надо было брать деньги и сваливать оттуда, - сказал он резко. - Жизнь дороже всего. Мама всегда говорила мне, что нужно бороться до самого конца. Как бы ни было тяжело, как бы ни было страшно или больно, неизменна только смерть. А пока ты живой, все можно исправить, всего можно достичь.

Рика грустно улыбнулся и покачал головой.

- Нет, Этель и Ленард для меня дороже жизни. Дороже всего на свете. Я не представляю, как смог бы жить вдали от них. Моя жизнь в таком случае утратила бы всякий смысл.

- Но это глупо! - возмутился Арэй. – Так принижать себя, совсем не ценить свою свободу, размениваться своим здоровьем. И ради чего? Ради других людей? А если они бросят тебя? Если они умрут? Что будет с тобой?

- Я не знаю, - честно признался Рика. – Наверное, я сойду с ума от горя.

Арэй фыркнул, таким образом показывая свое отношение к этим любовным соплям. А Рикальд помрачнел и спросил уже более сердито:

- Если жизнь важнее всего, тогда почему ты моришь себя голодом? Что бы с тобой ни случилось, глупо умирать, верно?

- Я не собираюсь умирать. Я... - Арэй запнулся и лег на спину, закрывая рукой пекущие глаза. - Я больше не хочу, чтобы меня травили наркотиками. Даже если вы не имеете к ордену никакого отношения, им ничего не стоит подбросить наркотик и в вашу еду.

- Ты можешь есть яйца, - сказал Рика, пожимая плечами. - Консервы. Можешь заказывать хлеб с большого завода. Можешь пойти и наловить себе рыбы. Или купить живую курицу у фермера и попросить, чтобы ее убили при тебе. Ты можешь нарвать яблок в саду, ну, или...

Он улыбнулся и, резко поднявшись, выбежал из комнаты.

Этель с удивлением окликнул его, но Рика отмахнулся от парня. Наложив в тарелку макарон с горкой и полив их подливой, он разогрел еду в микроволновке и, прихватив с собой две ложки, снова вошел в спальню к брату.

Приблизившись к его кровати, Рика подтянул к ней невысокий узкий столик и поставил на него тарелку. Взял одну из ложек и стал тщательно все размешивать, даже не глядя на то, что делает. А потом закрыл глаза и, зачерпнув макароны, отправил их в рот и глотнул.

- Держи. - Рика протянул Арэю чистую ложку. - Я ничем не болею, не бойся. Бери, ешь. Нет в еде никаких наркотиков.

Арэй смотрел на ложку, как на колбочку с ядом, и Рикальд, понимая, что парня сильно запугали, положил ее перед тарелкой, предлагая ему самому решить, брать еду или нет.

- Послушай, - обратился Рика к парню, на лице которого читалось глубокое сомнение. - Нужно хоть кому-то доверять. Мне тоже страшно, что меня найдут и снова похитят. Но ты должен бороться. Иначе растеряешь все силы и не сможешь вылечиться.

- Это какой-то подвох, да? – внезапно разозлившись, зарычал Арэй и отшвырнул ложку, которая отлетела к противоположной стене. - Сколько этот выблядок заплатил тебе, чтобы ты опоил меня и отправил в монастырь?! Отвечай! Я хочу знать, во сколько он меня оценил?!

- Никто мне ничего не платил... – ответил Рика, с недоумением глядя на парня. - Я вообще ничего о тебе не знал. Мне сестра рассказала, когда мама отказалась брать тебя к себе.

- И где эта сестра? – спросил Арэй, чувствуя, как его снова ломает от сильной боли. - Что ты за брат такой ненормальный, который живет с двумя любовниками? Это что, номер такой, да?! Все настолько абсурдно, что я могу принять это за правду, и вновь попасться на крючок? Убери эту отраву! Тебе придется насильно вколоть мне наркотик!

- Нет никакого наркотика. - Устало вздохнул Рика и забрал тарелку, недоумевая, что сегодня за день такой, что на нем все срываются. - Впрочем, как хочешь. Больше не буду настаивать. Хочешь умереть - умирай. Мне все равно.

Оставив парня одного, Рика вышел из его спальни и высыпал макароны в мусорное ведро.

- Я не знаю, как заставить его есть, - развел он руками, глядя на Этельстена, который сидел на диване и внимательно наблюдал за каждым его движением.

- Дадим ему немного времени, - посоветовал Этель. - Вечно голодать он не сможет. Или выйдет и поест, или сбежит.

Рикальд кивнул и постарался на время отрешиться от мыслей о брате, и вместе с Этелем занялся приготовлением еды.

Через несколько часов Этельстен начал собираться на работу, и Рика ходил за ним по пятам, понимая, что скоро останется один на один со своими безрадостными мыслями. А когда любовник ушел, он долго сидел в гостиной, думая о том, что такая жизнь точно до добра не доведет, и надо что-то делать. Как-то уже разрядить эту напряженную обстановку.

***

Так и жили.

Ленард, вернувшись с работы, раздраженно сказал, что отгулы сможет взять только через неделю, и ушел спать. Этель убежал на стажировку. А Рика, все хорошенько обдумав, не оставил попыток накормить Арэя.

Он сварил несколько яиц, внимательно проследив за тем, чтобы не лопнула скорлупа, и отнес их брату, который почему-то так и не закрылся, и лежал на кровати, тихо постанывая от боли.

- Ешь! - сказал Рика, поставив тарелку на столик. - Ешь хотя бы что-то.

Арэй отвернулся от него, накрывшись одеялом с головой, и Рикальд ушел.

***

Оставаясь наедине с собой, Рика с трудом мог контролировать поток своих мыслей, которые с каждой минутой становились все мрачнее и безрадостнее. Теперь он вообще практически не видел любовников. Ленард спал весь день, Этельстен спал всю ночь, а когда наступало время идти на работу, Этель прямо-таки порхал от радости, что, наконец-то, выйдет из дома.

Ленард такое поведение без комментария не оставил, и они снова поссорились. Правда, Рики тогда в гостиной не было. Он лежал в спальне, мучаясь от головной боли, и старался сдержать нервную дрожь, которая прошибала все его тело.

Этельстен в тот день ушел на работу раздраженный, а вернулся за несколько минут до того, как Ленарду нужно было выходить.

Так и не обмолвившись ни словом, словно стражники военного караула, они встретились в прихожей и молча сменили друг друга на своем опостылевшем посту.

Рика на приветствие Этеля только неуверенно кивнул и закрылся в комнате. А утром не вышел к Ленарду. И когда парень спросил у него, все ли с ним хорошо, Рика ответил, что видеть их двоих не хочет до тех пор, пока они не прекратят ругаться.

Ленард снова выбесился и уснул на диване. Рика остался в спальне. А Этельстен, осознавая, что их хрупкая семья вот-вот развалится на части, позвонил на работу и предупредил, что немного задержится.

Позволив Ленарду поспать пару часов, Этельстен заглянул в спальню к Рике и, убедившись, что мальчишка так же крепко спит, вернулся в гостиную.

Втиснувшись к любовнику на диван и накрывшись вместе с ним тонким одеялом, Этель несколько минут смотрел на парня, который беспокойно спал, даже во сне заморочившись какими-то своими проблемами. А потом осторожно запустил руку ему под футболку и стал гладить по груди и животу, спускаясь все ниже и ниже, прислушиваясь к малейшему шороху и моля бога, чтобы Рика не проснулся.

Ленард что-то неразборчиво пробормотал и сжал Этельстена в своих объятиях, почти наваливаясь на него во сне. Член его окреп и раздулся, требуя внимания. И Этель почувствовал, что тоже заводится.

Как же парню хотелось ощутить в себе распирающее давление горячего органа. И резкие толчки, от которых тело бросает то в жар, то в дрожь. Но пока Рика болен, они не имеют права на физическую близость. И все же, если не снять с Ленарда напряжение, он рано или поздно кого-нибудь прибьет.

- Тише... не шуми... - попросил Этельстен едва слышным шепотом, когда Ленард распахнул глаза и с изумлением уставился на него. - Всего лишь невинная шалость под одеялом.

Он лукаво улыбнулся и, облизнувшись, накрылся с головой, спускаясь все ниже, целуя напряженный живот парня и касаясь пальцами головки его члена сквозь тонкую ткань трусов.

***

Пробуждение для Ленарда было неожиданным и до чертиков приятным. Не сразу сообразив, что происходит, парень распахнул глаза, но уже через несколько мгновений крепко зажмурился, шумно выдыхая, когда горячий рот Этельстена вобрал в себя его член.

- Ты безумец, - закусывая губу, прошептал Ленард, и запустил пальцы в густые, сильно отросшие волосы Этеля, чтобы тут же сжать их в кулаке

Член Ленарда пульсировал, горел огнем, требовал разрядки, а Этельстен словно бы издевался над ним, подразнивая своим юрким языком.

Шепот любовника заставил Этеля с ног до головы покрыться мурашками. Его тело горело от внутреннего огня. Оно жаждало ласки, но пока Рика не был готов к близости, они тоже не могли позволить себе ничего лишнего. Это огорчало Этеля, тем более что они с Ленардом уже давно были на пределе, и разрядка была необходима им обоим. Но он покорно принял свою участь, надеясь на то, что мальчишка в скором времени придет в себя, и тогда они насладятся близостью все вместе.

- Не шуми, - вновь повторил Этельстен, на мгновение выпустив изо рта торчащий колом, напряженный орган.

И, когда Ленард недовольно заворчал, до боли сжимая пальцы на его затылке, парень усмехнулся и продолжил ласкать любовника.

Почувствовав приятное тепло его рта, Ленард сделал судорожный вдох и невольно толкнулся бедрами вверх, чувствуя, как по его позвоночнику бегут искорки тока, а бедра сводит приятным спазмом. А через несколько минут бурно кончил, отчаянно кусая свои губы, чтобы заглушить рвущийся из груди стон облегчения.

- Ну вот. - Этельстен выглянул из-под одеяла, лукаво облизываясь. - Теперь ты не будешь кошмарить по пустякам.

- Дурак ты. - Усмехнулся Ленард и, подтянув любовника выше, уложил его на себя и ласково поцеловал в солоноватые от спермы губы. - Люблю тебя, - шумно выдохнул он и обнял парня крепче. - Безумно люблю.

- Может быть и дурак, - отозвался Этель с улыбкой и погладил большим пальцем скулу Ленарда. - Только очень влюбленный в тебя и в нашего мальчика. И... - он бросил беглый взгляд на часы и нехотя скатился с парня, чуть не свалившись с дивана и уговаривая стояк в штанах скорее унять свои аппетиты. - И я ужасно опаздываю на работу.

Последняя фраза Этельстена заставила Ленарда скривиться от недовольства.

Он поднялся с дивана и, догнав собирающегося в ванную комнату парня, прижал его к себе.

- Через неделю... – пошептал Ленард, чувственно целуя Этельстена в шею и прихватывая губами мочку его уха, - когда не надо будет никуда торопиться… я трахну тебя так, что ты будешь ходить по ресторану, как беременный гусак.

Если бы Этель не схватился рукой за стену, он вряд ли устоял бы на ногах. Ленард прерывисто дышал ему в затылок, сминая ладонями кожу на его животе и груди, и вжимался пахом в его зад.

- А как же Рика? – спросил Этель дрогнувшим от возбуждения голосом.

Он не хотел портить момент, но состояние мальчишки могло резко ухудшиться после того, когда он узнает, что они неплохо так развлекаются вдвоем.

- А он будет с нами. - Ленард чуть ослабил хватку и вжался лбом в затылок парня. - Я же вижу, что он боится. Но пора бы уже эти страхи искоренить. Надо попробовать. Если не получится, будем пробовать еще и еще. Оставлять все как есть, нельзя. Иначе он замкнется, и мы до него уже не достучимся.

- Я говорил, как сильно я тебя люблю? - спросил Этель, прикрывая глаза и чувствуя невероятное облегчение от того, что Ленард оказался проницательным и все понял без объяснений. - Надеюсь, ты трахнешь меня так, что я забуду собственное имя и три дня не смогу встать с кровати.

- Вот даже не сомневайся, - негромко рассмеялся Ленард и сделал шаг назад, отпуская парня. - Мы еще с тобой обсудим это. А теперь поторопись.

Этель только кивнул и направился в ванную комнату, чувствуя, как ноги подгибаются от слабости, а сердце грохочет в груди, напоминая о том, что они трое все еще живы, и готовы бороться за свою любовь.

***

Неделя пролетела так быстро, что Этельстен и глазом моргнуть не успел. Загруженность на стажировке и мелкие хлопоты по дому отвлекали его от дурных мыслей, а ожидание обещанного Ленардом «подарка» окрыляло и действовало на парня лучше знаменитого энергетика.

А в свой последний день на должности стажера Этель и вовсе чувствовал себя восхитительно.

Весь в нетерпении от предстоящего события Этельстен чуть ли не бежал домой. Но когда пришел, его ожидало небольшое разочарование. В квартире никого не оказалось. Он обыскал гостиную, спальню, даже под столом посмотрел и за шкафом. И в комнату к брату Рикальда заглянул. Но в их жилище было пусто и уныло, как никогда прежде.

Расстроившись и уже приготовившись впасть в безрадостность и тоску, Этель подошел к холодильнику, чтобы поставить в него презентованную администратором ресторана бутылку отменного шампанского, и только тогда увидел на дверце прикрепленную магнитом записку.

Оказывается, Ленард с Рикой отправились за покупками, чтобы приобрести все необходимое для праздничного ужина, который парни решили устроить для Этеля. Умилившись теплым словам и забавным корявеньким зайчикам в углу листа, Этель коротко поцеловал написанные Рикой строки и, аккуратно сложив записку, спрятал ее в карман. После чего водрузил на полку холодильника бутылку с шампанским и направился в душ.

Этель хотел искупаться до возвращения любовников, но, когда открыл дверь в ванную комнату, не смог пересилить себя и переступить порог.

Он-то думал, что Арэя дома тоже нет, но, как оказалось, очень даже есть. И лучше бы Этель его не видел.

Одного только взгляда на мальчишку вполне хватило, чтобы к горлу Этельстена подступил ком страха. Тошнотворное ощущение, почти забытое за последние дни, вновь накрыло парня, заставив до боли закусить губу, и он отступил назад, чтобы уже через мгновение прикрыть за собой дверь и прижаться спиной к стене возле входа в ванную комнату.

Сердце колотилось как ненормальное. На лбу и над верхней губой выступила испарина, и Этельстен запустил пальцы в волосы, взъерошивая их и растрепывая, как делал порой, когда был очень взволнован или растерян.

Арэй не ел, не пил, не брал ничего, что они ему давали, и это казалось очень странным. Казалось… до этого момента. Но, стоило Этелю увидеть парня без одежды... и все встало на свои места.

Когда-то, в одной из передач по национальному телевидению рассказывали о жестоком обращении с детьми, но, только увидев обнаженное тело Арэя, Этельстен понял, что создатели той передачи о настоящей жестокости, наверное, и не слышали.

Бледная кожа мальчишки была сплошь исполосована уродливыми шрамами. Мелкие и крупные, длинные и короткие, разных мастей, разных размеров, они покрывали тело Арэя густой сеткой, и, казалось, на нем не осталось ни одного живого места. Некоторые шрамы были все еще воспаленные, некоторые из них до сих пор кровоточили и гноились, и Этель даже не представлял, как мальчишка может носить одежду и спать.

Но мысль об увечьях Арэя быстро сменилась другой мыслью. Нанести себе такие раны не смог бы ни один, даже самый безумный человек. Да он просто не изогнется так, не змея же, в самом деле. А это значило, что монашеский орден был не такой уж и святой, каким хотел себя выставить. И, более того...

Кусочки неожиданной головоломки быстро складывались в голове Этельстена. Опасность вновь подступила к дверям их дома, и теперь без спроса и позволения войти собиралась переступить порог. Вот только они не могут больше рисковать. Они не могут подвергать свою семью новым испытаниям. Потому что Рика в его нынешнем состоянии вряд ли сможет выдержать очередную подножку судьбы.

Этель вздохнул обреченно.

Нужно было что-то немедленно предпринять, чтобы обезопасить Рику. Вот только что? Не выставлять же больного и изувеченного Арэя за дверь, и тем самым собственноручно захлопнуть крышку его гроба.

Нужно было действовать по-другому. Вот только Этель даже не представлял, как?

***

Жизнь в квартире брата казалась Арэю каким-то нереальным сном. Ворочаясь в постели, умирая от боли, которую причиняла ему воспаленная кожа, в некоторых местах покрывшаяся гнойниками, а в некоторых все еще кровоточащая, он без конца прокручивал в своей голове одни и те же мысли.

«Вдруг, это всего лишь бред? Вдруг я перепил наркотиков, и теперь живу в другом, выдуманном мире, полном несбыточных иллюзий?

Ну что это за семья такая из троих геев? И как мама могла просить об услуге бывшую жену своего любовника? А еще эта непонятная сестра, которую я никогда не видел, но о которой все время упоминают... где она? Почему она ни разу не пришла меня навестить, если так настаивала, чтобы меня забрали из пансионата?»

Арэй думал, и его голова кипела от потока неразборчивых, сумбурных мыслей. Парень боялся довериться, боялся прикасаться к еде и уже почти перестал чувствовать голод. Но в итоге, когда Рика принес ему целую миску сваренных всмятку яиц, он не смог удержаться, и, как только брат ушел, съел их все до последнего.

Хуже от этой еды Арэю не стало... вернее стало, но не от яиц. Насыщенный организм погрузился в глубокий сон, а когда Арэй проснулся, то почувствовал, что температура его тела поднялась еще выше.

Воодушевившись тем, что Арэй съел все яйца, Рика снова сварил для него целую миску. Еще и консервы принес, якобы на всякий случай, мало ли, парню захочется разнообразить рацион. И Арэю захотелось, и он снова все съел.

Так прошла неделя.

Рика подкармливал Арэя безопасными продуктами. Сам он валялся в постели почти при смерти, уговаривая себя, что нужно довериться и попросить о помощи. А, когда собрался затронуть эту тему, все куда-то ушли.

Обрадовавшись такому стечению обстоятельств, Арэй принял душ, но едва вышел из кабинки, как в ванную ввалился Этельстен, окинул его изумленным взглядом, который, если захочешь, не сыграешь, и вышел за дверь.

Арэй кое-как натянул на себя уже дурно пахнущий от гноя халат, и последовал за парнем.

- Не говори никому, - попросил Арэй хрипло, затуманено глядя на стоящего рядом с ванной комнатой Этеля, и пошатнулся от слабости. - Это никого не касается.

- Это касается нас в первую очередь, - совершенно серьезно сказал Этельстен. – Пришло время поговорить, Арэй. И лучше это сделать до того, как вернется Ленард. Он, конечно, парень неплохой, но вот до ужаса вспыльчивый.

- Я мог бы сказать, что мне страшно, но это будет ложью. – Арэй схватился рукой за дверную панель. – Мне нужна помощь врача, но я не могу позволить себе такой роскоши. Так что скоро я просто умру, и вы избавитесь от меня.

Этель закатил глаза.

- Ага, выкинем твою хладную тушку в мусоропровод, и все дружно загремим в тюрьму. Ну что за глупость?!

Он подошел к мальчишке, который еле держался на ногах, и взял его под руку, не слушая никаких возражений.

- Идем, - Этель втолкнул его обратно в ванную, - снимай халат, я помогу тебе обработать раны. И отказы не принимаются.

- Внутри тоже обработаешь? - съязвил парень, и отшатнулся в сторону, когда Этельстен потянулся к вороту его халата. - Оставь меня в покое! Добренький такой, да? Почему? Что тебе нужно? Сколько орден заплатил тебе за то, чтобы ты возился с почти сгнившим куском дерьма?

- Так это тебя в ордене так отделали?

Этельстен поджал губы и взял с полки аптечку. Достал из нее антисептик, вату и бинты и, оттолкнув руку мальчишки, сдернул с него халат.

- Стой смирно! – потребовал парень. - Мне на самом деле плевать, сдохнешь ты или нет. А вот Рике нет. Его совесть сожрет с потрохами. Слушай, я понимаю, ты окунулся в дерьмо по самую макушку, вот только мы тоже хлебнули немало. Рика говорил тебе? Наверное, нет. Ведь о таком не говорят. О таком стараются не думать и не вспоминать. И мы стараемся забыть все это. А тут ты со своим орденом.

Этель намочил полотенце горячей водой и резко провел им по размякшим после душа корочкам на ранах мальчишки, срывая их и вытирая скопившийся в них гной.

Арэй застонал и вжался в стену, чувствуя, как от боли у него темнеет перед глазами.

- Отец Ленарда заплатил моему отчиму, чтобы тот организовал похищение Рики, - продолжил говорить Этельстен, уделяя внимание каждой воспалившейся ране на теле парня. - И один, и второй очень влиятельные люди. Один бизнесмен, другой сын мафиози. Если к ним присоединится еще и какой-то пизданутый орден, нам точно всем придет быстрый и мучительный конец. А я этого не хочу.

- Это все чушь...

У Арэя зуб на зуб не попадал. Потревоженные раны болели нестерпимо, но Этельстен резко давил на них, чтобы причинить парню как можно меньше мучений. Запах стоял ужасный, и Арэя от него мутило. Но он крепко стоял на ногах, теперь ясно понимая, что, если от гноя не избавиться, смерть его будет очень мучительной.

- Рика все мне рассказал, так что не утруждайся, - просипел Арэй. - Я все знаю. И даже то, чего он вам, якобы, не хочет говорить. Как он боится каждого шороха за входной дверью. Как боится отпускать вас на работу. Ночами не спит, днем места себе не находит... он это очень правдоподобно рассказывал. И Ирману он какому-то звонил, но тот отказался ему помочь. Хотя мог бы, ведь этот Ирман кого-то там убил в детстве. А теперь ты решил еще и мафию сюда приплести? Уж прости, но всё это кажется каким-то бредом.

- Гердер отказался ему помочь? – спросил Этельстен с удивлением. – Вот же мудак белобрысый. А еще друг, называется. Ну да ладно, и без него разберемся. 

Этель стер с очередной раны гной и обработал ее антисептиком, после чего сказал:

- Если мы актеры, то думаю, моя мать могла бы нами гордиться. Но дело и, правда, серьезное. Мы не сможем тебе помочь, если те, кто охотится за тобой, снюхаются с теми, кто не дает покоя нам. Мы не сможем тебя защитить. Против такой силы у нас нет щита. Послушай, без доверия жить несладко. Но ты можешь хотя бы попытаться. Ты ведь хочешь жить? Вот Рика не хотел, я помню его взгляд, перед тем, как он сиганул под машину. Но в твоих глазах я вижу стремление к борьбе.

- Ты не знаешь, как это... - зашипел Арэй, съеживаясь, как рассерженный кот, когда к его коже прикоснулась жгучая жидкость. - Я приходил в себя, понимал, что со мной что-то не так. Меня обманом заставили верить в одержимость. А когда я засомневался в ордене, и начал обвинять их в том, что они опаивают меня наркотиками, ко мне приставили маленькую девочку, чтобы она готовила для меня еду и поила чаем. Ей дали пакетик с травами, в которые добавили порошок. Ребенок давал мне чай и вместе с ним яд, от которого все мое тело горело, словно в огне. Я хотел одного, чтобы меня отвели в одну комнату для забав и там истязали, пока огонь не утихнет. Я сам просил делать это со мной. Умолял увечить меня! Еще и еще, и еще...

Арэй отшатнулся от Этельстена.

- Хочешь, чтобы я доверился и снова оказался там?

Все, что говорил мальчишка, холодом сковывало душу Этеля. Тревога за безопасность Рики становилась все сильнее. То, что случилось с Арэем, было ужасно. Но они не могли позволить чужим проблемам вмешаться в их жизнь.

Этель хотел бы помочь парню, но не знал как. Он не знал, как помочь себе, что уже говорить о другом человеке?

- Я не представляю, что тебе сказать. Но уверять тебя ни в чем не стану. Только тебе решать, верить нам или нет. И все же… не отказывайся хотя бы от помощи. - Этель сорвал корочку с очередной раны и тут же выдавил из нее гной. - Не запускай себя. Вылечись. Прочистим раны, обработаем их, выпьешь жаропонижающее и антибиотик. Неделя, и ты будешь на ногах. Сможешь сам сходить в магазин и купить себе еду, которую не будешь бояться есть. А потом... тебе сколько лет?

- Девятнадцать, в октябре исполнится двадцать, - ответил Арэй и сжал ладони в кулаки, так как у него все поплыло в глазах от боли.

- Тебе надо поступать в университет, - веско заключил Этель и окинул взглядом свои труды.

Спина, плечи, ягодицы и ноги мальчишки были обработаны. Раны выглядели ужасно, но теперь хотя бы были чистыми.

- В Нью-Йорке много возможностей, - продолжил он. - А еще можно уехать в Европу. И... ты, конечно, не сердись, но к психологу тебе тоже не мешало бы обратиться. Ладно, постой тут, я принесу тебе чистый халат.

Этель поднял с пола измазанный гноем и кровью банный халат мальчишки и запихнул его в стиральную машинку, после чего вышел из ванной и направился к себе в комнату за свежей одеждой.

Арэй смотрел вслед Этельстену и не мог совладать с собой. Его покачивало от слабости, раны болели еще сильнее, чем прежде, и отзывались острой пульсацией на малейшее движение. Но он все-таки сделал шаг назад и сел на бортик ванной, обнимая себя руками и пряча свои раны и увечья, хотя это было бессмысленно.

Этельстен уже видел его со всех сторон. Да и какая разница, видел или нет? Все равно это какой-то обман. Институт... Европа... это было настолько абсурдно, что даже страшно делалось.

На глаза Арэя навернулись слезы обиды, но парень резко стер их и громко шмыгнул носом.

Нельзя никому доверять. Даже такому на вид доброму человеку, как Этель... особенно такому...

Отыскав в комнате все необходимое, Этель вернулся в ванную. И протянул мальчишке халат, тапочки и несколько запечатанных упаковок таблеток.

- Тут есть антибиотики и жаропонижающие. Только смотри аккуратно, вот эти, - он указал на небольшую пластинку с тремя таблетками, - оказывают седативное действие. Рика пил их какое-то время, когда кошмары мучили слишком сильно. Сейчас уже не хочет их принимать, оттого и не высыпается. Но ты уже сам решишь, что принимать, а что нет. И... если сегодня все пойдет гладко, мы, наверное, пошумим немного. Так что не обращай внимания. Или могу дать тебе плеер.

- У вас будет вечеринка?

Арэй держал таблетки, рассматривая их с разных сторон. Ленард покупал ему другие, а эти казались парню подозрительными.

- Нет, не вечеринка. - Смущенно улыбнулся Этель. - Мы... ну... в общем... мы хотим устроить романтический вечер. Быть может, он затянется и... ну, сам понимаешь...

- Тогда я попросил бы плеер, - проговорил Арэй, с удивлением отметив, как на бледных щеках Этельстена появился розовый румянец.

«Так вообще возможно играть?» - задумался Арэй.

Актеры способны на многое, но все же в его сердце закралось сомнение. Может быть, эти парни никак не связаны с орденом? Может быть, Рика действительно его брат, который живет с двумя любовниками? Такое реально, вообще?

- Как вы познакомились? - спросил Арэй сипло. – Как, вообще, так вышло, что вы живете втроем?

- Ну, это на самом деле странная история. - Улыбнулся Этель. - Сначала мы познакомились с Ленардом. Моя мама отдала меня в частную закрытую школу, и нас поселили с ним в одной комнате. Я всегда знал, что мне нравятся мужчины, а Ленард... можно сказать, что я его соблазнил. Не умышленно, конечно... просто влюбился в его грубую заботу, а он не смог устоять перед моим обаянием. Мы с ним уже были в отношениях, когда я встретил Рику. Твой брат попал в неприятности, и я ему помог. Тогда мне и в голову не могло прийти, что все сложится именно так. А потом и Рику в ту же школу перевели. И как-то так вышло, что мы с Ленардом буквально помешались на нем, а он - на нас. Нашим родственникам это не пришлось по душе, и в итоге дошло до трагедии. Теперь вот мы вынуждены ютиться в этой тесной квартирке и пытаться как-то выживать.

- Я даже передать тебе не могу, как бредово это звучит... - устало вздохнул Арэй, а потом решил просто забить на все, и спросил: - Дашь мне плеер? Меня сейчас воротит от развлечений, которые вы собираетесь устроить.

- Бредово, не то слово. - Хмыкнул Этель и предложил Арэю свою руку, чтобы помочь ему добраться до спальни. - Но вся человеческая жизнь, это всего лишь поток странных и, порой, абсурдных событий. Ты какую музыку слушаешь?

Арэй пожал плечами и, проигнорировав помощь, поднялся с бортика.

- В пансионе особого выбора не было. Мы слушали церковный хор.

- Гадость какая. - Этель даже поморщился. - Ну, тогда я подберу музыку на свое усмотрение, и принесу тебе плеер. Если что понадобится, ты знаешь, где меня искать.

Арэй кивнул и поплелся в спальню, с трудом переставляя ноги.

Как это ни странно, но его раны теперь болели меньше, хотя до полного выздоровления ему было еще очень далеко.

Арэй уже подошел к двери и даже переступил порог, думая о том, как бы еще обезопасить себя, как, вдруг, остановился и, повернувшись к Этелю, сказал:

- Спасибо. Не знаю, отдашь ты меня ордену или нет, но все равно, спасибо за помощь.

После чего закрылся в комнате на ключ и, приняв на свой страх и риск антибиотик, почти сразу же провалился в сон.