В ловушке разума

Азирафаэль проснулся от ноющей боли в затекшей ноге. Что было странно само по себе, ведь у Азирафаэля не было привычки спать. Этим скорее любил побаловаться Кроули, залегая в спячку порой на десятки лет.

Ангел недовольно поморщился и хотел было почесать затылок, но внезапно осознал, что скован. 

Распахнув глаза, Азирафаэль в страхе огляделся, но смотреть тут особо было не на что. Он сидел в углу небольшой комнаты, в полумраке едва ли что-то видя. Ангел был одет в белую смирительную рубашку, недававшей даже слегка размять пальцы. 

С трудом встав на онемевших от сидения в неудобной позе ногах, Азирафаэль проморгался, привыкая к темноте. Это место было ему незнакомо. Тоненький лучик света, исходящий из узкой щели железной двери, падал на такую же железную кровать с белым матрасом, занимавшую половину пространства. Больше в комнате ничего не было.

– Эй! – крикнул Азирафаэль осипшим голосом, – здесь есть кто-нибудь?

За дверью послышались негромкие шаги. Группа людей остановилась, и кто-то открыл небольшую задворку. Пара знакомых глаз внимательно осмотрела комнату, задворка закрылась, и дверь распахнулась.

Азирафаэль сразу узнал вошедших. Это был Метатрон собственной персоной, по правую руку от него стояла Михаил, а по левую – Уриил. 

– Метатрон? – ангел не мог поверить собственным глазам. Яркий свет из дверного проема слепил его, приходилось жмуриться, – что я тут делаю? Что вы тут делаете?

– Азирафаэль, – голос старика был вкрадчив и мягок, – мы уже говорили об этом. Называй меня Доктор Метью. И ты, и мы все находимся в специализированной больнице, где тебе помогут.

Ангел удивленно и в страхе отшатнулся к стене, недоверчиво уставившись на собратьев.

– Что здесь происходит? Я ясно помню, как поднимался в рай. Ведь именно ты, Метатрон, ты предложил занять мне место верховного архангела!

– Действительно, это мания величия, смешанная с религиозным бредом, – шепнула на ухо Метатрону Михаил, – все, как вы и говорили, доктор.

– Доктор Метью, – настойчиво поправил врач, – мы с тобой договаривались об этом, Азирафаэль. Ты обещал сотрудничать с нами. А мы, в свою очередь, пообещали тебя излечить от твоего ментального недуга.

– Я не сумасшедший! Со мной все в порядке! – запротестовал ангел, сделав уверенный шаг на встречу.

– Кем вы себя считаете, Азирафаэль? – подала голос Уриил, прожигая лицо ангела внимательным взглядом.

Азирафаэль обвел присутствующих хмурым взглядом, но тем не менее громко и четко ответил:

– Я – Ангел Восточных Врат Азирафаэль. Я живу на Земле уже более шести тысяч лет! И я остановил Армагеддон вместе с… демоном Кроули, – на последней фразе его голос дал слабину, и ангел печально отвел взгляд. Его взгляд вновь упал на треклятую рубашку, сдерживающую руки. Яркий огонек надежды загорелся в глазах Азирафаэля, и он с вызовом взглянул на троицу, – и я это докажу.

Стоявшие с неприкрытым интересом уставились на него.

Ангел глубоко вздохнул, собравшись с силами. Ему невольно вспомнилась Бастилия. Точно так же, скованный цепями, он сидел в каменной крепости, ожидая чуда, но не смея его совершить. Что ж, сейчас, с горечью подумал он, придется выручать себя самому. Азирафаэль еще раз вздохнул, пытаясь нащупать незримую энергию, чтобы крепко в нее вцепиться и разрушить свои оковы. Но… никакой энергии он не ощущал. Вообще ничего. Ангел дернул рукава, но они были намертво скреплены у него на спине. 

Внезапно Азирафаэль понял, что не ощущает и привычного внутреннего света, что всегда был его личным внутренним источником для чудес. Что случилось? Азирафаэль в панике распахнул глаза и начал изо всех сил дергать рубашку, желая выпутаться.

– Что вы со мной сделали? Почему я не могу творить чудеса?! – ангел в гневе и отчаянии подскочил к Метатрону, тесня его к выходу, – что со мной случилось!? Отвечайте!

– Доктор Мишель, пожалуйста, вызовите санитаров, – сказал Метатрон, не теряя самообладания, и сам направился к выходу, – доверьтесь нам, Азирафаэль, мы вам поможем.

Стоило докторам выйти из палаты, как в нее вбежали двое рослых мужчин, схвативших Азирафаэля под локти. Ангел пытался вырываться, но силы были явно не на его стороне. Наконец он сделал одному из санитаров подножку, повалив того на пол, и уже направился к выходу, как внезапно его тело пробило мощным электрическим током. И тихо всхлипнув, Азирафаэль упал.

На следующий день Азирафаэль сидел в небольшом кабинете, уставленный книжными стеллажами, на неудобном деревянном стуле. Напротив него, в кресле, восседал доктор Метью с небольшим блокнотом на коленях.

– Моя основная задача – вытащить тебя из мира иллюзий и вернуть в настоящий мир, – проговорил он, внимательно глядя на Азирафаэля, – чтобы ты снова смог стать полноценной частью общества. И без твоей помощи, Азирафаэль, у меня ничего не выйдет.

– Ты обманул меня, Метатрон, – хмуро проговорил ангел, не отводя взгляда, – а я ведь действительно поверил, что смогу что-нибудь здесь изменить.

– Под «здесь» какое место ты подразумеваешь? – тон доктора оставался спокойным.

– В Раю, – Азирафаэль разочарованно покачал головой, – и как я мог быть таким глупцом. 

– Ты не глуп, Азирафаэль. Но твое сознание играет с тобой злую шутку, смешивая реальность с миром фантазий. Расскажи, кем по твоему, ты был до того момента, как оказался у нас.

Ангел не хотел идти на поводу у него, но пока он не придумал план побега, приходилось идти на попятную.

– Я был ангелом, живущим среди людей уже многие тысячелетия. С конца 1800-х годов я обзавелся букинистическим магазинчиком в Сохо, в районе Лондона. Там я и жил большую часть времени.

– Какой доход приносил твой магазин?

– Никакого. Книги нельзя продавать ни в коем случае, – возмутился ангел, – иначе зачем мне их хранить?

– Значит, в твоем магазине книги не продавались, – уточнил врач, делая какие-то пометки в своем блокноте, – на что же ты тогда жил? 

– Мне не нужны деньги. Я ведь ангел, – вполне логично рассудил Азирафаэль, пожав плечами. Он все еще был укутан в смирительную рубашку, а отметины от шокера на шее слегка побаливали и зудели. 

– Сегодня утром ты отказался от завтрака, – доктор Метью решил сменить тему, – если ты ангел, то тебе не нужна пища?

– Ты сам прекрасно знаешь, Метатрон…

– Доктор Метью, – с нажимом поправил врач, и Азирафаэль покорился.

– Хорошо, доктор Метью, ты сам прекрасно знаешь, что я ем. В отличие от всех вас.

– Почему же ты сегодня не завтракал?

– Еда была абсолютно постная и несъедобная, – фыркнул ангел, – это было невозможно есть. Это месиво просто оскорбительно называть едой.

Доктор Метью неодобрительно нахмурился, покачав головой.

– И ты отказался от приема лекарств. Пришлось привлечь грубую силу. Почему?

– Я не стану по своей воле пить таблетки. Я в своем уме. Мне не нужна помощь, – отчеканил Азирафаэль. Он внимательно смотрел в глаза мужчине, пытаясь найти в его взгляде то, что тот пытался от него утаить.

– Я уже говорил об этом тебе, Азирафаэль. Первый шаг на пути по борьбе с болезнью, это признать ее. Мы не сможем помочь тебе полностью, если ты не собираешься сотрудничать с нами.

– Я ведь уже попытался, – горько усмехнулся ангел, – и оказался здесь. Взаперти. В дали от своих привычных мне вещей и от людей, которыми я дорожу.

– Мы говорим о Кроули?

Глаза Азирафаэля недобро загорелись, но он сдержался, чтобы прямо сейчас не вскочить со стула и не вылететь из кабинета.

– Я не собираюсь говорить о нем, – жестко отрезал он.

– Почему же? Кажется, он занимает большую часть твоих мыслей, – резонно заметил Доктор Метью, чувствуя, как подобрался к чувствительному месту, чтобы тут же на него надавить, – ты говорил о нем, как о демоне. И, если ты считаешь себя ангелом, не означает ли это, что этот человек символизирует что-то плохое… или запретное?

Азирафаэль начинал злиться. Он осознавал, что с ним играют. Но рана от прощания с любимым демоном была еще слишком свежа, чтобы ангел мог полностью справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я скажу вам снова. Я не буду говорить о Кроули.

– А он хотя бы… существует?

Это была последняя капля. Азирафаэль вскочил со стула, тот упал, и за два шага оказался рядом с Метатроном. 

– Хватит! Прекрати это немедленно! Вы меня наказываете, да? Убить не получилось, поэтому пытаетесь свести меня с ума?! Так вот, у вас ничего не выйдет!

В следующую секунду в кабинет ворвались двое санитаров и отволокли Азирафаэля в сторону. Видимо, доктор Метью успел нажать на тревожную кнопку. 

– Мистер Фелл, – врач вальяжно встал со стула и подошел к ангелу, которого крепко держали санитары, – никто не пытается вас убить. Мы лишь хотим помочь. Но, как я погляжу, вы совсем не идете на контакт. Мне очень жаль, но тогда придется прибегнуть к другим методам лечения.

– Надеюсь, вы лежите в удобной позе, потому что эта процедура может оказаться несколько болезненной, – ласковый голос доктора Метью был слышен откуда-то сверху. Азирафаэль лежал прикованный к каталке. К его лбу было налеплено несколько электродов, а к вискам приставлены специальные приборы. В рот была засунута небольшая полая палочка. 

Азирафаэль, разумеется, читал бестселлер Кена Кизи, который произвела на него серьезное впечатление. Это место будто сошло со страниц исторических хроник, повествующих о карательной психиатрии 60-х годов. Или являлось какой-то злой пародией на нее. 

– Медсестра, разряд.

Голову Азирафаэля прошибло ударной волной электричества. Он зажмурился от невыносимой боли и часто задышал. Новый разряд тока принес новую волну боли. Ангел чувствовал, как его мышцы тетанеют и все тело вздрагивает в беспомощных судорогах.

– Мы вам поможем, мистер Фелл.

Еще один разряд. И еще. И еще. С каждым ударом тока конечности сводило невыносимой судорогой, которая сливалась с опоясывающей болью в голове. Пот градом катился со лба, а слюни вытекали изо рта. Словно тысячи иголочек раз за разом втыкались в беспомощное тело Азирафаэля, проникали в его плоть, заполняли собой кровь, протыкали легкие и сердце. 

– Это делается ради всеобщего блага, поймите, мистер Фелл.

С каждым разом дышать становилось все сложнее. Легкие машинально гоняли воздух, но и эта машина начинала барахлить. Все видимое и невидимое пространство заполонила боль. Азирафаэль не помнил, что было до боли, и не знал, что будет после. Боль передавалась вместе с электричеством, управляла его руками и ногами, смешивала мысли в беспорядочный клубок. Она правила и управляла.

– Вы сами выбрали свою судьбу.

Мир перед глазами расплывался. Было ли это из-за застывшей пелены слез или из-за треклятой агонии, сказать не мог даже сам Азирафаэль. Он вообще ничего не мог сказать. Даже чувство беспомощности ушло на второй, а то и на третий план.

Ангел не знал, сколько времени шла процедура. Может быть целую вечность, а может всего пару минут. Опомнился он, уже сидя в своей палате, глядя на свои же дрожащие руки. А были ли эти руки его? Его ноги, свисающие с кровати? Его голова, которая по ощущениям была просто прикреплена к телу какой-то палкой? 

Может, прямо сейчас он смотрел в пустоту перед собой чужими глазами, как тогда, когда… когда? Азирафаэль никак не мог вспомнить. Пытался, но не мог. Мысли струились через голову, словно через дырявый тазик, надолго не задерживаясь. 

Азирафаэль моргнул и очутился в небольшой столовой. Мысли потихоньку возвращались в норму и сами собой расставлялись по полочкам. Он воровато огляделся. За небольшими круглыми столиками тоже сидели пациенты и так же, как он, беспорядочно размешивали месиво в своих тарелках, которое тут почему-то называли едой.

Никто ни с кем не разговаривал, но Азирафаэль то и дело замечал на себе чужие взгляды. Почему все так на него пялятся? 

Рядом с тарелкой стоял флакончик с двумя белыми таблетками и одной синей. Он должен был их выпить после еды. Но он не хотел. А если Азирафаэль их не примет, то после завтрака добрые люди подойдут к нему и силой запихнут в него злосчастные пилюли. 

Все еще подрагивающей рукой Азирафаэль потянулся к баночке и стряхнул таблетки себе в ладонь. Виски от вчерашней экзекуции все еще жгло. Его тошнило. 

С такой распухшей головой было очень сложно сконцентрироваться на плане… На каком же плане? Плане побега, точно.

Азирафаэль начал проговаривать про себя.

«Я Ангел Восточных Врат Азирафаэль. В Лондоне у меня есть книжный магазин. Я остановил конец света. У меня есть… Кроули. Да, точно! Кроули! Сейчас он где-то там, внизу. Наверняка очень зол на меня. Но он у меня есть! Рассерженный или веселый, жутко пьяный или трезвый, как стеклышко, любимый, единственный и, что не мало важно, настоящий!»

Ангел сжал таблетки в кулак и бросил их обратно в баночку. Пока он помнит, что у него есть Кроули, его ни за что не сломают!

Добрые люди уже стояли за его спиной.

Второй раз электросудорожной терапии ничем не отличался от первого, и третий, и четвертый, а вот на пятый или, может быть, восьмой, Азирафаэль к тому моменту уже начинал немного путаться в цифрах, все стало немного лучше. Боль постепенно отходила, а ее место занимало новое ощущение абсолютной тишины. До этого Азирафаэль и не знал, что тишину можно почувствовать.

С шоковой терапией и приемом лекарств рука об руку шла и обычная психотерапия. Беседы, а точнее монологи доктора Метью, длились около двух часов. Мистер Фелл говорил редко, ему давалось это все сложнее. 

Он почти не запоминал содержание данных бесед, потому что удержать их в голове было очень непросто. Доктор Метью просто говорил и говорил, а его слова пролетали все мимо и мимо мистера Фелла. Он не слышал, что говорил ему врач, но каким-то образом тоже это ощущал. 

Доктор Метью начал отмечать, что мистер Фелл стал гораздо покладистее и спокойнее, это означало, что терапия начала давать свои первые результаты и что можно продолжать в том же духе.

Со временем его мантра, которую он проговаривал про себя начала сокращаться.

«Я Ангел Восточных Врат Азирафаэль. В Лондоне у меня есть книжный магазин. Я остановил конец света. У меня есть Кроули.»

«Я Ангел Восточных Врат Азирафаэль. В Лондоне у меня есть книжный магазин. У меня есть Кроули.»

« Я Ангел Восточных Врат Азирафаэль. У меня есть Кроули.»

« Я Азирафаэль У меня есть Кроули.»

«У меня есть Кроули.»

«Кроули.»

Мистер Фелл плохо помнил, кто такой Кроули. При этом слове перед глазами возникала лишь пара желтых глаз и странная усмешка. Одно он понимал пока еще четко: этот кто-то очень важный для него человек. 

Планы о побеге постепенно начинали забываться. Со всех сторон его окружали белые стены длинных коридоров, ведущие в маленькие слабоосвещенные комнатки. Казалось, их было бесконечное множество, и вместе с тем все они были копией друг друга. 

Вот он проснулся. Матрас все такой же привычно жесткий. Вот он умылся. В отражении воды в согнутых в виде лодочки руках он видит размытое изображение какого-то человека. Вот санитар открыл ему дверь и в его сопровождении идет завтракать. После завтрака выпьет горсть таблеток: две белые и одну синюю. 

Но сначала он все таки позавтракает. Едва он поднес алюминиевую ложку с едой, как краем глаза заметил, что кто-то к нему подсел. Это было необычно. Редкие пациенты больницы всегда сидели по-отдельности. Каждый за своим столом.

Мистер Фелл поднял взгляд. Перед ним сидел человек, которого он тут до этого не видел.

– Азирафаэль. У меня мало времени. Ты помнишь меня? Это я, Мюриэль! – ангел были одеты в обычную одежду санитаров.

– Привет, Мюриэль, – без особого интереса произнес мистер Фелл, желая скорее вернуться к еде.

– Прорваться к тебе было очень непросто, – тихо проговорила она, заговорщески оглядываясь по сторонам, – я, Гавриил, Вельзевул и Кроули долго искали тебя.

– Кроули? – мистер Фелл вновь обратил свое угасающее внимание на ангела.

– Да! Да, Кроули очень беспокоится за тебя, как и все мы, – ангел начали торопиться, – держись, мы тебя вытащим отсюда. Главное, не дай им промыть тебе мозги.

– Кроули… – мужчина нахмурился, силясь сделать то, что временами приносило ему сильную головную боль. Он пытался вспомнить.

– Мне нужно бежать, Азирафаэль. Но мы за тобой вернемся, я тебе обещаю!

– Меня зовут Азирафаэль, – Азирафаэль отвел свой взгляд от тарелки, но Мюриель к тому моменту уже не было.

Сегодня Доктор Метью смотрел на него немного по-другому. В его взгляде сквозило какое-то напряжение, хотя он и пытался это скрыть.

– Как прошел завтрак, мистер Фелл?

Азирафаэль не поднимал взгляд, пялившись в одну точку на своих белых брюках.

– Вас никто не беспокоил?

Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но в итоге просто покачал головой.

– Это замечательно, – одобрительно кивнул врач, – вы начинаете идти на поправку. Дорога еще долгая, но вы на верном пути, и я ни в коем случае не хочу, чтобы вас донимали какие-либо раздражители.

Азирафаэль неуверенно кивнул, взглянув на него исподлобья, и внезапно схватился за живот. Он вскочил со стула, покачнувшись, и в следующую секунду его вырвало.

Едва Доктор Метью успел отреагировать, как Азирафаэль сделал еще один неловкий шаг, чтобы тут же упасть в обморок, лицом в собственную блевоту.

Когда он открыл глаза, то был уже в своей палате. Голова не болела и не кружилась, что означало, что сегодня сеанса электросудорожной терапии не было. Все прошло по его плану. 

Азирафаэль не спешил вставать, снова прикрыв глаза. Возможно, его сегодняшняя выходка даст ему небольшую отсрочку на пару дней, и его оставят в покое. Ему потребуется относительно ясная голова, чтобы дождаться… спасения. Он не помнил, кто такая Мюриэль, но раз она единственная, кто не сомневается в существовании Кроули, значит, стоило попробовать довериться ее словам. Но вставал вопрос: как долго еще Азирафаэль сможет притворятся? Как долго это останется незамеченным?

Ангел перевернулся на другой бок. Воспоминания пытались прорваться сквозь невидимую стену в его голове, но та ревностно защищала бывшее спокойствие ее хозяина. И тем не менее, через маленькие щелочки, но память медленно просачивалась и постепенно возвращалась к нему.

« Я Азирафаэль. У меня есть Кроули.»

Это было непросто. Стоило Азирафаэлю пойти дальше в своих размышлениях, как голова начинала болеть и возвращалась тошнота. Но он не сдавался.

Имя Кроули было отправной точкой. Кроули. Кро-у-ли… Кроули. 

Он видел перед собой высокого мужчину. Его лицо было размытым, выделялась только желтая пара глаз с двумя узкими черными щелочками. Иногда эти глаза закрывались двумя черными кругами.

Азирафаэль решил концентрироваться на глазах и на чувствах, что он испытывает, раз память сейчас его подводит. Глаза были необычны, не как у других людей, что его окружали. Они были яркими с оранжевым отливом, а зрачки были такими узкими, что иногда в его воображении сливались с радужкой. Азирафаэль чувствовал тепло и нежность, растекающуюся по телу, когда представлял их. Глаза были… родными. Правда то и дело скрывались за черными непроницаемыми стекляшками… Это были очки! Ну, разумеется, очки!

Азирафаэль попытался представить, с чем глаза Кроули у него ассоциируются. В голове появился образ звезд и бесконечного космоса. А еще возникла улыбка. Радостная улыбка. 

Но это было немного не то. 

Вслед за этим начала вырисовываться стена. Огромная стена. И сад. Яркий, полный зелени. И снова улыбка. Только она была немного другой. Не радостной, а скорее веселой и немного… издевающейся?

«Ты что?!»

«Я его отдал! Уже холодно. К тому же, там дикие звери, а она в положении!»

Азирафаэль раскрыл глаза и вскочил с кровати.

« Я Ангел Восточных Врат Азирафаэль. У меня есть Кроули.»

Ангел глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя, и снова лег на кровать. Стоит дернуть за одну ниточку, как клубок постепенно начал распутываться. 

Голова нещадно раскалывалась, желая вернуть себе хотя бы ту частичку блаженного неведения, в котором Азирафаэль находился последние… дни? Недели? Месяцы?

Но Азирафаэль не желал оставаться на достигнутом. Всю ночь он пролежал без сна, погрузившись глубоко в свои чувства и пытаясь отыскать остальные нитки своего клубка памяти.

Следующие несколько дней прошли спокойно. Никто Азирафаэля не трогал. Даже то, что они называли едой, приносили ему в палату. Несколько раз Метатрон приходил справляться о его здоровье. Тогда Азирафаэль успешно отыгрывал больного, сидя или лежа на кровати и глядя в никуда. 

А в свободное время, которого у него было навалом, Азирафаэль шаг за шагом вспоминал свою жизнь. Что было весьма затруднительным и времязатратным занятием, когда ты живешь уже более шести тысяч лет. Но ангел справлялся. К тому моменту, как он дошел до Ренессанса и вспоминал, как много времени проводил во Флоренции, окруженный прекрасным вином и не менее прекрасными людьми, в его дверь постучали.

– Мистер Фелл, – в комнату вошел Метатрон. От Азирафаэля не укрылась его обеспокоенность и некоторая нервозность, но он, как обычно, ничего не сказал, – у меня для вас есть одна хорошая и одна плохая новость. С какой мне лучше начать?

Азирафаэль поднял на него безжизненный взгляд и лишь пожал плечами.

– Тогда начну с плохой. Мне не нравится ваше состояние последние дни. Ваше лечение застопорилось, и мы пришли к выводу, что старые методы потеряли свою эффективность.

Ангел не повелся на эту уловку, но некоторая капелька надежды все таки просочилась в его сердце. Но вместе за ней его окатило волной тревоги и страха.

– Поэтому у нас есть для вас хорошая новость, – Метатрон повеселел, даже облизнул губы, – мы приняли решение о радикальной операции. Ваш мозг явно не справляется с уровнем тревоги, от которой не могут защитить даже стены нашего учреждения. Завтра утром вам сделают лоботомию, и вам больше не о чем будет беспокоиться. Вы будете жить в гармонии с самим собой и с остальным миром. Разве это не чудесно?

Азирафаэль буквально услышал, как на последнем стуке его сердце подпрыгнуло и бухнулось в пятки. Этого просто не может быть. Только не с ним. Он не слышал, как Метатрон покинул его палату. А ангел продолжил сидеть на кровати.

Он не мог пасть духом. Он не мог перестать надеяться. Кроули и остальные успеют вытащить его до того, как Азирафаэль окончательно окажется в ловушке собственного тела. 

Они обязательно успеют. По другому и быть не может. Ведь они существуют…