***

Витя с недоумением смотрел на Айзека и не мог поверить собственным глазам.

«Он что, серьезно сваливает только из-за того, что ему не дали?» - ошарашенно подумал парень и мысленно выругался.

Обида такая сильная, что невозможно было сдерживаться, охватила душу парня и вырвалась совсем уж идиотскими действиями.

Витя схватил оставленные Айзеком деньги и, выскочив за ним в коридор отеля, бросил купюры мужчине вслед.

- Не нужны мне твои подачки! Снимешь себе в Чехии более сговорчивую шлюху! - выкрикнул он и вернулся в номер, громко хлопнув дверью.

И когда хлипкая деревянная преграда отрезала его от мужчины, прислонился спиной к стене и сполз по ней на пол.

- Старый идиот! – обиженно прорычал он и закусил губу, чувствуя, как горячая влага неприятно защипала его глаза.

- Ну что за детский сад! - выбесился Айзек, подбирая разбросанные по полу деньги и возвращаясь в номер.

- Ну и какого хрена ты устраиваешь?! - выкрикнул он, обращаясь к сидящему на полу парню. - Заняться больше нечем? В услуги номера не входит даже завтрак за общим столом. Что ты будешь есть всю неделю?

- Что-нибудь придумаю. Паперть еще никто не отменял, да и поработать за еду можно. Так что с голода не подохну, не бойся. И ты опаздываешь, - напомнил Витя и отвернулся от мужчины.

- Ты издеваешься надо мной, да? – спросил Айзек. - Хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым за то, что не позволил тебе сесть на самолет? Но, если бы я знал, что... ладно. Хватит уже выеживаться. Я вообще-то не собирался никуда лететь, но слушать, как какой-то сопляк указывает мне, чем заниматься, а чем нет, я не намерен. Так что прекращай истерику и не раскидывайся деньгами. Они, в конце концов, не твои, чтобы ими сорить. Вот, - он присел напротив парня и протянул ему купюры, - вернешь, когда сможешь. На шлюх у меня и без этого денег хватит, а тебя выбросят из отеля сразу же, если услышат, как ты просишь еду или работу.

- Слушай, - все так же игнорируя деньги, Витя посмотрел на мужчину, - зачем ты оставил меня здесь? Для чего? Только, чтобы было кого трахать? Так раз у тебя есть куча денег, которые можно потратить на шлюх, почему я? Ответь? Я же говорил, что не шлюха. И ты согласился. Так почему же тогда твое поведение меняется, стоит только тебе отказать? Да, я не хочу сейчас секса. Мне, в конце концов, надо привыкнуть. А ты... ты ведешь себя еще хуже, чем я. Не дали, значит, надо уезжать. Не повелись на требования, значит, нечего и разговаривать.

- А может мне надоели шлюхи, - серьезно проговорил Айзек. - Может быть, мне хотелось попробовать что-то нормальное. И уезжаю я не потому, что ты отказал мне, а потому что ты распустил свой язык и выказал неуважение. Я ненавижу, когда юноши вроде тебя считают себя безнаказанными, и позволяют себе грубость в отношении старших. Это элементарно неприлично и не вызывает ничего, кроме досады и разочарования. Так что прости, конечно, но, если ты и дальше намерен высказываться в мой адрес в грубой форме, я лучше пойду.

Витя прищурился.

- Хорошо, буду бить молча. А бить я буду. Потому что должен хоть как-то защищаться от старших, не терпящих неуважительного обращения, но, между тем, даже не думающих уважать младших.

- Тебе не придется никого бить, - ответил мужчина. - Я не собираюсь ничего с тобой делать. А теперь бери деньги, и я уйду.

- Уходи уже, - разочарованно скривился Витя и отвел взгляд.

Он и сам не понимал, что с ним происходит. В голове была какая-то каша, а в душе творилось черт знает что. Ему одновременно хотелось и врезать по этой красивой и невероятно наглой морде, и впиться в губы мужчины поцелуем.

Идиотское состояние. Раздражающее. И слишком въедливое, чтобы быстро побороть его.

- И денег я не возьму. Есть консульства и посольства. Пойду к своим, скажу, что потерял все свои деньги, а до самолета еще неделя. Они быстренько депортируют меня обратно, и никаких проблем.

- До Каира еще доехать надо, а путь не близкий, - сказал Айзек.

После чего достал сотовый и написал Ноль Ноль Семь: «Отбой. Вылетаю тридцать первого». И, полностью отключив телефон, устало опустился на диван.

Витя украдкой следил за действиями мужчины. И после непродолжительного молчания тихо спросил:

- Ты не летишь?

Айзек в ответ лишь как-то странно и несколько злобно посмотрел на него, и от этого взгляда парню стало совсем паршиво.

- Почему?

- Почему-почему? - передразнил мужчина, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза. - Потому что не хочу, чтобы ты попал в беду. Так что давай просто мирно прососуществуем в этом номере до твоего отлета и так же мирно разлетимся по разным странам. Без проблем, взаимных истерик и прочего ребячества.

Витя поджал губы и обиженно засопел, услышав предельно раздраженные нотки в голосе Айзека.

«Ну вот почему так? Почему? Ведь еще вчера все было просто восхитительно, и тут на тебе!» - думал он, пытаясь собраться с мыслями и угомонить кишащий в сердце негатив.

Просидев несколько минут в полном молчании и обдумывая слова мужчины, Витя пришел к выводу, что не хочет просто мирно сосуществовать. Ему хотелось бы вновь ощутить нежность и ласку, которую мог подарить этот странный и невероятно привлекательный человек. Но и подвергать свою задницу новой, пусть в конце и восхитительно-приятной пытке, так скоро ему не хотелось.

А потому, плюнув на все предрассудки и позволив себе немного вольности в собственных желаниях и фантазиях, которые уже очень скоро придется вновь запихнуть глубоко и надолго, парень решился на действия.

Он медленно поднялся с пола и подошел к сидящему на диване Айзеку. Опустился перед мужчиной на колени и, устроившись между его широко разведенных ног, провел ладонями по его бедрам.

- Айзек, я, конечно, та еще истеричка, самому стыдно за свое поведение, но давай как-то договоримся. Это ведь не сложно - пойти на компромисс, правда? Ну жалко мне свою задницу. Она, знаешь ли, дорога мне. К тому же есть куча других способов быть довольным жизнью и общением, не прибегая непосредственно к проникновению. Я не хотел тебя оскорбить. Не хотел разозлить. И грубить не хотел, правда. Но и ты меня пойми. Просто попробуй понять.

- Я понимаю. - Мужчина приподнял веки и накрыл ладонями руки парня, глядя в его серьезное лицо. - Я же сказал, что все нормально. Если не хочешь, я не стану тебя заставлять. Пойдем лучше, позавтракаем где-нибудь.

Витя на предложение мужчины лишь отрицательно тряхнул головой.

- Нет, - со всей серьезностью сказал он и высвободил свои руки из-под ладоней Айзека. - Ты пропустил великолепную возможность заключить сделку с инвесторами, чтобы открыть свою школу. И все из-за меня. Я хочу извиниться.

Пальцы Виктора скользнули к поясу мужчины, и ловко подцепив кожаный ремень, принялись его расстегивать.

- Прекрати, - попросил Айзек, останавливая парня. – Не нужно переступать через себя из-за чувства вины.

- А я и не переступаю, - лукаво улыбнулся Витя. - Я ведь не говорил, что вообще не хочу секса с тобой. Я всего лишь не хотел пока тревожить мою многострадальную задницу. Есть множество других способов доставить друг другу удовольствие. И, если ты отпустишь мои руки, то мы сможем воспользоваться одним из них.

Виктор говорил вкрадчиво, заискивающе улыбаясь Айзеку, и мужчина не смог сопротивляться ни этому тону, ни проникновенному взгляду парня.

Выпустив запястья Виктора, которые до этого сжимал ладонями, он расслабился, ожидая, что же мальчишка будет делать дальше.

- Значит, компромисс все-таки возможен, - сам себе сказал Витя и, довольно улыбнувшись, потянул за расстегнутый ремень Айзека.

Кожаная полоска выскользнула из шлеек, и парень отложил ремень в сторону. После чего взялся за пуговицу на брюках мужчины и, быстро расстегнув ее, потянул за язычок молнии.

- Быть может, у тебя сложилось обо мне не самое хорошее впечатление, - проговорил Виктор, накрывая ладонью напрягшийся член мужчины, - но я хочу, чтобы эта неделя запомнилась нам обоим не как склоки и нервотрепка, а как чудесное время, проведенное вместе. Так что давай попробуем. И... я раньше ничего подобного не делал, так что подсказывай мне.

Сердце Айзека стучало, пропуская удары.

Мальчишка сидел у его ног и ласкал его, предлагая подарить невероятное наслаждение. И Айзек почувствовал, как у него по коже забегали мурашки от предвкушения того, что сейчас произойдет. Но, прежде чем мальчишка прикоснулся губами к его члену, он наклонился и, потянув парня на себя, поцеловал его.

- Присядь на минуту. - Мужчина усадил Виктора к себе на колени и обнял, поглаживая по спине. - Не торопись. Дай я немного потискаю тебя.

Виктор на эту просьбу только фыркнул и прошептал:

- Ты точно извращенец. - А потом, прикрыв глаза, сам потянулся к губам мужчины, мягко прихватывая зубами его нижнюю губу. - Но мне, пожалуй, нравится.

Айзек мысленно улыбнулся.

И снова всё было прекрасно. И даже слаще после ссоры.

Мальчишка сделался податливым и открытым. Тихонько постанывал, поддаваясь ласкам мужчины. Позволял целовать себя. Смеялся, слушая всякие романтические глупости, которые Айзек шептал ему на ухо, покусывая мочку зубами. Немного напрягался, когда руки мужчины скользили по его бедрам к ягодицам и требовательно сминали их.

- Я только ласкаю тебя, - проговорил Айзек успокаивающе. - Ничего больше, честно. Ты заводишь меня. У меня голова кругом от тебя.

И новый, глубокий, исполненный страсти поцелуй. А после шепот в чуть приоткрытые постанывающие губы парня:

- Сделай мне приятно... если не передумал... сделай...

Витя не передумал.

Он вновь опустился на пол и склонился над пахом мужчины, поглаживая его член и думая, как бы не испортить своей неопытностью предстоящую ласку.

- Направляй меня. Подсказывай, - попросил он и скользнул кончиком языка по блестящей от смазки головке. – Я очень хочу, чтобы тебе было хорошо.

Сказав это, Витя облизал губы и обхватил губами член мужчины, прислушиваясь к собственным ощущениям.

«Не так уж и страшно», - подумал он, лаская языком горячую плоть. – «Не противно и не мерзко. И даже немного заводит».

Последняя мысль стала для парня настоящим открытием, и, чтобы и самому насладиться действием, он опустил голову, позволяя горячему члену мужчины проникнуть как можно глубже в его рот.

Айзек ничего не сказал. Только громко застонал, когда его плоть погрузилась в горячий влажный рот парня, и запустил пальцы в его волосы. После чего стал медленно двигаться навстречу движениям головы мальчишки. И через несколько минут почувствовал, как его бедра сводит сладким спазмом, а из члена в глотку Виктора выплескивается струя спермы.

- Прости... - прохрипел Айзек, когда парень резко отпрянул и, скривившись от отвращения, бросился в ванную комнату, где начал с отвращением полоскать рот водой и кашлять, сплевывая семя.

Мужчина поднялся и, застегнув штаны, пошел следом за Виктором.

- Прости, - снова попросил он, – не знаю, что со мной происходит, но ты как-то странно на меня действуешь. Рядом с тобой я не могу себя контролировать.

Слова Айзека пробивались к Виктору через громкий шум воды и звон в ушах. Глаза парня все еще слезились от неконтролируемых и безрезультатных рвотных позывов, желудок скручивало, а во рту, казалось, навечно поселился отвратительный солоноватый привкус.

Как только Витя почувствовал, как в его глотку бьет струя спермы, он еле сдержался, чтобы его не вырвало прямо на Айзека, а потом яростно полоскал рот, сдерживая желание пройтись по гортани ершиком.

И тут эти искренние извинения...

«Да к черту их!» - мысленно выругался парень, но вслух ничего не сказал.

Он только молча зыркнул на Айзека и, сделав глубокий вдох, утер губы ладонью.

- Не делай так больше, - настойчиво попросил парень, закрывая воду. - Предупреждай, прежде чем кончить.

- Я не успел... – признался Айзек, и тут же поинтересовался с удивлением: - Предупреждать? Так ты не против повторить?

- Да ну тебя к черту, - смущенно пробормотал Витя и усмехнулся, поворачиваясь к Айзеку.

Мужчина его отповедью оказался недоволен, но Витя только пожал плечами.

- В этом, оказывается, есть своя прелесть. К тому же я и сам возбудился. Правда, теперь от возбуждения и следа не осталось. Но повторить я не против.

- Раз так, - изрек мужчина, - то и я в долгу не останусь. Обещаю.

- Да? - Витя положил ладони на плечи Айзека и посмотрел в его чуть затуманенные глаза. - И как же ты будешь отдавать мне этот долг?

- Вечером увидишь, - с улыбкой пообещал Айзек. – И не волнуйся, твой зад останется в целости и сохранности.

- Смотри, ты обещал, - рассмеялся Витя и, подавшись вперед, мягко укусил мужчину за ухо. - Не сдержишь слово, я тебя покусаю. У меня тоже острые зубы. Так что в этом мы равны.

- В таком случае, может быть, мне стоит нарушить свое обещание? – спросил Айзек.

- Извращенец. – Покачал головой парень и тут же добавил: - Впрочем, я тоже умею быть благодарным, и, если ты будешь вести себя хорошо, я отблагодарю тебя чем-нибудь на твое усмотрение. Только не очень жестоким.

- Заманчиво, - подытожил мужчина, и тут же сменил тему: - И все же до вечера еще далеко. Чем хочешь заняться?

Витя задумался ненадолго, перебирая в уме все, что он хотел сделать в этой поездке, но не смог, и просиял, вспомнив о своем маленькой детской мечте.

- Хочу покататься на верблюде. Пасти их не хочу, а вот покататься можно.

- Что ж. Верблюды, так верблюды, а я хочу на пляж. Надо взять крем и переодеться. Так что собирайся, нас ждет незабываемый день, полный приключений.

Виктор только скептически хмыкнул и, прихватив плавки, снова пошел в ванную. А Айзек проводил его взглядом и, опустившись на кровать, только сейчас осознал, как сильно, как отчаянно бьется его сердце, и как болезненно давит в груди.

Странно это... так странно, что даже приятно. И, кажется, что нет ничего невозможного. И свет ярче. И цвета глубже. И запахи моря и цветов сильнее. И всё вокруг такое красивое, что словами не передать. И парень, появившийся перед ним и снова возмущающийся из-за какой-то ерунды... был прекраснее всех, кого Айзек встречал на своем жизненном пути.

Майки... Ники... он любил их по-настоящему. Он готов был на многое ради них. Но Виктор... он вызывал в Айзеке другие чувства. Сильные, неконтролируемые... словно в груди вспыхнуло негасимое пламя.

Вредный, язвительный, разборчивый, откровенный и такой невероятно ласковый, несмотря на всю свою грубость и резкость. Маленькое чудо из далекой Украины.

Как же не хотелось его отпускать.

***

Айзек оказался прав, и этот день, несмотря на плохое начало, продолжился просто восхитительно.

После довольно плотной трапезы в гостиничном ресторане они заказали такси и поехали к верблюдам. Вредные и странные животины приняли их с распростертыми объятиями и пару раз попытались выразить свой неописуемый восторг от их с Айзеком внимания смачными плевками. Еле увернувшись от одного такого приветствия, Виктор отскочил за спину мужчины и трагичным, громким шепотом провозгласил, что и на метр не подойдет к адской скотине, и что пляж, на самом-то деле, куда более хороший вариант для чудесного отдыха.

Айзек в ответ на его заявление только покачал головой и, извинившись перед владельцем верблюдов, вновь вызвал такси.

Ласковое море, беспощадное солнце, белый песок. Прелести подобного отдыха, по мнению Вити, были слишком преувеличены, но он стоически терпел жару, которая доставала его даже в тени широкого навеса.

Бесцельно валяться на шезлонге парню было скучно, и он без конца жаловался мужчине на отсутствие какой-нибудь интересной книги.

Айзек смеялся. Мужчину видимо забавляли его капризы и, в конце концов, Витя сдался и, перестав вредничать, завязал беседу. Он рассказывал о некоторых аспектах жизни в Украине и о своем родном городе, но рассказ этот был настолько пессимистичным и нереальным для Айзека, что вскоре на лице мужчины застыла маска недоумения и скепсиса.

- И я ни капли не утрирую, - заверил парень в ответ на очередной удивленный взгляд Айзека. – Жить в нашей стране - это как экстремальный вид спорта. Каждый день какое-то новое испытание. Но мы привыкли. Зато мы сильные. И выносливые.

Солнце клонилось к горизонту, и от жары Витю начала одолевать усталость. Но Айзек в отличие от него наслаждался удушливой погодой, и парень не стал портить ему отдых очередным капризом и теперь тихо сходил с ума, развлекая себя рисованием всякой ерунды на раскаленном пляжном песке.

Айзек, отказавшись от шезлонга, грел свои косточки, лежа прямо на песке и медленно запекаясь на солнце, переворачиваясь то на один бок, то на другой, то на живот, то на спину. А Виктор все бурчал себе что-то под нос и возмущался то жарой, то ветром, то брызгами от волн, то шумной толпой туристов из Японии, заполонивших пляж.

Но в итоге это дитятко умолкло, и начало что-то рисовать палочкой на песочке, нахохлившись как воробей в стужу. И Айзек, не выдержав, расхохотался.

Поднявшись на ноги, мужчина схватил парня за запястье и потащил его к морю, не обращая внимания на возмущенные вопли. А, когда они оказались в теплой, но беспокойной воде, отволок его за высокие камни, подальше от посторонних глаз. И, вжав спиной в гладкий булыжник, впился поцелуем в его губы, прерывая поток новых возмущений, что они захлебнутся в волнах, их смоет приливом, их съест акула, а их вещи украдут, пока они тут занимаются «всякой хренью»...

И как же Айзеку нравилась эта непокорность, этот бунтующий абсолютно против всего дух.

- Расслабься, - повинуясь ритму накатывающих волн, Айзек то прижимался к парню всем телом, то отстранялся от него, увлекаемый водой немного назад. И смеялся, когда волна, разбиваясь о камни, брызгала на них с Виктором холодными каплями. - Расслабься и наслаждайся стихией, вредное ты создание.

- Нечем тут наслаждаться. Это всего лишь вода. Мокрая, соленая вода, – больше по привычке пробурчал Виктор, и шумно втянул в себя воздух, когда очередная волна толкнула Айзека на него, и мужчина ненароком потерся пахом о его пах.

На лице Айзека сначала появилось удивление, а потом и коварная усмешечка. И Витя снова нахохлился, ощетинившись, как ёж-социопат.

- Не смешно. - Буркнул Витя и поджал губы. - Я теперь из воды не смогу выйти. Так что отойди и дай мне успокоиться.

- Нет.

Айзек покачал головой и вновь вжался в мальчишку, а потом накрыл его пах ладонью и, запустив руку в его плавки, обхватил стоящий колом член рукой.

И, прежде чем Виктор успел что-то возразить, мужчина впился в его губы поцелуем, и не отпускал парня до тех пор, пока из его пульсирующего члена не выплеснулась сперма.

Виктор что-то выкрикнул о заразе, которая могла попасть в его детородный орган, на что Айзек только весело рассмеялся, прижимая к себе все еще вздрагивающее тело и сцеловывая с влажной кожи соленые капли воды.

- Вот и нет проблемы, - проговорил мужчина, возвращая плавки мальчишки на место и с улыбкой глядя в возмущенное лицо. - Не злись. Я хотел немного развеселить тебя. А то слишком ты мрачный какой-то.

- На меня плохо действует жара, - попытался оправдаться парень, млея от близости мужчины. - Я становлюсь злым и раздраженным. И... мне просто не нравится, когда слишком жарко.

- Тут достаточно прохладно, - проговорил Айзек, все еще обнимая мальчишку. – И, кстати, зачем ты тогда поехал в Египет, если плохо переносишь жару?

- У меня не было особого выбора, - хмыкнул Витя, вспоминая все проделанные им для этой поездки манипуляции. – Если бы разыгрывалась поездка в Антарктику, поехал бы и туда. У моих родителей нет миллионов, чтобы отправлять меня в путешествия. Так что дареному коню в зубы не смотрят. К тому же, мне этого коня практически с руками дарившего пришлось выдирать. А, потратив столько усилий, было бы глупо отступать.

- Как интересно, - восхитился Айзек и отстранился, чувствуя, что волны стали сильнее.

Виктор поражал его воображение, и каждый раз изумлял очередной выходкой, хорошей или абсурдной.

- Расскажешь мне за ужином, что за манипуляции ты проделал, чтобы попасть сюда, - попросил Айзек. - А потом будет обещанный возврат долга, который ты надолго запомнишь. В хорошем смысле, конечно же.

- Да уж, надеюсь, что не в плохом. - Улыбнулся Витя и покосился за спину Айзека. - Слушай, пошли отсюда. Не нравятся мне эти волны. Да и расплату хочу получить скорее, а то все тебе да тебе. Я тоже хочу удовольствий.

- Будет тебе удовольствие. Только, чур, не дергаться и довериться мне.

Мужчина улыбнулся парню и, окунувшись в воду с головой, поплыл к берегу.

***

В номер вернулись поздно, по пути поссорившись из-за еды.

Айзек молча шел впереди нахмурившегося парня и думал о том, что еще никогда в жизни ни с кем не ссорился из-за того, что суп, который он заказал, оказался слишком жидким, слишком жирным и слишком склизким, чтобы нормально его есть.

Попробовав довольно неплохое блюдо, мужчина едва удержался, чтобы не стукнуть парня за его вечное недовольство по поводу и без оного. Но потом, расценив, что маленьких обижать плохо, посоветовал Виктору ходить голодным, а сам умял две порции. После чего демонстративно встал и, не говоря ни слова, направился в комнату. А потом минут десять еще ждал на входе в здание отеля, пока парень не соизволил подойти.

Пока поднимались в номер, Айзек не предпринимал никаких попыток помириться с парнем. Но, оказавшись за закрытыми дверями, все же смягчился и обнял Виктора со спины, целуя его в шею.

- Ты должен говорить мне о своих желаниях, - проговорил мужчина негромко, - потому что я очень стараюсь тебе угодить, но ты все критикуешь. И я чувствую себя неуверенно, потому что не понимаю, где именно совершаю ошибки.

- Я не критикую, - немного оттаяв, проговорил парень. - Но есть ту гадость, которую ты обычно заказываешь, просто невозможно! Уж лучше «Мивину» жевать.

Витя сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, чувствуя, как нежные и многообещающие прикосновения мужчины прогоняют напряжение.

- Я понимаю, что это изысканная и очень дорогая кухня, но ведь она противная. Лучше заказывай мне овощи и фрукты. Бананчики, яблочки, персики. Их я точно люблю.

- Овощи и фрукты, это, конечно хорошо, но ими сыт не будешь. Так, вода и витамины. Но этого недостаточно, - проговорил Айзек, осторожно подталкивая парня к кровати и укладывая его на покрывало. - Ты еще растешь, и будешь расти еще как минимум лет десять. Ты должен нормально питаться.

Мужчина раздвинул ноги Виктора в стороны и сел между ними, поглаживая ладонями бедра парня и чуть сминая их через плотную джинсовую ткань.

Витя сделал глубокий вдох и улыбнулся, чуть приподнимая бедра и закидывая руки за голову, тем самым показывая мужчине, что не против его действий.

- Думаю, за неделю я от фруктовой диеты не умру. А потом вернусь домой, и мама меня откормит борщами и домашними котлетками. И тогда я стану большим и сильным, и ты сможешь мной гордиться.

- Мама его откормит... - рассмеялся Айзек, неторопливо расстегивая пряжку на ремне штанов мальчишки, и вытягивая его из шлеек. - Дитятко малое...

Подцепив края футболки, Айзек стащил ее с парня и навалился на него, наслаждаясь жаром, исходящим от юного тела. Парень был как печка, горячий, обжигающий даже. И Айзеку казалось, что он сходит с ума, потому что, стоило ему обнять Виктора, и его собственное сердце забилось с утроенной силой, а в голову ударила эйфория, какой он еще не испытывал.

- Пора уже самому учиться заботиться о себе, - проговорил мужчина в чуть приоткрытые губы парня и поцеловал его, вжимаясь пахом в его пах.

И, когда пальцы Виктора вонзились в его спину, шепнул ему на ухо:

- Не бойся, твой зад сегодня не пострадает.

«Не пострадает», - мысленно передразнил Витя мужчину и на мгновение накуксился.

На самом деле ему очень даже хотелось, чтобы пострадал. Но говорить об этом после устроенного утром скандала парень не решился. Поэтому только вздохнул, стараясь скрыть свое разочарование, и подставил шею под мягкие поцелуи Айзека.

Он нежно гладили спину мужчины, наслаждаясь его лаской, и думал о том, что этот странный и притягательный человек что-то меняет в нем, заставляя сердце сходить с ума, а мозг взрываться от неподконтрольных желаний.

- Мне страшно, Айзек, - неожиданно даже для самого себя признался Витя, обхватывая мужчину ногами. - Ты что-то переворачиваешь внутри. И это происходит так стремительно, что я боюсь потерять контроль над собственными чувствами. Я не хочу страдать после расставания. Вся эта тоска, несбыточные мечты, пустые надежды... все это только лишняя головная боль.

Слова Виктора будоражили кровь Айзека, сводили его с ума и заставляли сердце безумствовать. Голова кружилась как у юнца, который впервые услышал от возлюбленной, что она готова ответить на его чувства. Грудь распирало от болезненного счастья, а в горле почему-то стоял огромный ком, который никак не получалось сглотнуть.

Они с Виктором были вместе два дня... каких-то два дня, а сердце и чувства Айзека уже были неподвластны разуму.

- А зачем нам расставаться? – спросил он хриплым голосом. – Уверен, мы сможем что-нибудь придумать.

- Нам придется расстаться, - с горьким вздохом бесконечного сожаления проговорил парень и несильно прихватил зубами ласкающий его губы палец Айзека. - Эта неделя закончится, и мы разъедемся по разным городам, по разным странам, даже континенты и те разные. Мы больше не увидимся. В этом, наверное, должно быть какое-то очарование, но... для меня его не будет. Я не забуду тебя. Не смогу. Ты... ты просто не сможешь испариться из моей памяти. И мне придется с этим жить.

- Ну что за пессимизм? – спросил Айзек и поцеловал щеку мальчишки, после чего сместился на его шею, и легко, чтобы не оставлять следов, засосал его кожу, слушая прерывистые вдохи и чувствуя, как собственный член распирает от болезненного возбуждения.

«Придется потерпеть, дружок», - мысленно сказал он своему органу и резко стащил с мальчишки штаны вместе с трусами.

- Ты главное доверься мне, хорошо? – попросил Айзек и потянулся за лежащей на тумбочке смазкой. - Тебе будет очень хорошо, я обещаю. И завтра ничего не будет болеть.

Он выдавил много геля себе на ладонь, размазал его по обеим рукам, увлажнил член парня и его задний проход, и стал медленно водить ладонью по стволу, другой рукой массируя плотно сжатое колечко мышц, а потом и проникая в него одним пальцем. Медленно и очень осторожно.

Витя прикрыл глаза и полностью отдался во власть ощущений, которые ему дарили сильные руки Айзека. Мужчина умел доставить удовольствие, и где-то в глубине души парень почувствовал легкий укол сожаления, что не может ответить ему тем же. Вите хотелось бы, чтобы он для Айзека стал таким же ярким воспоминанием, как и сам мужчина, несомненно, станет для него. Но рискнуть и дать Айзеку то, чего он на самом деле хочет, парень боялся.

«Хотя... может быть... до конца недели... еще ведь есть время...»

Мысли таяли и ускользали. И уже совсем скоро не осталось ничего, кроме удовольствия, жаркими волнами растекающегося по телу. Безграничного удовольствия, возносящего Виктора к небесам.

- Падение будет болезненным, - прошептал Витя, запуская руку в короткие волосы мужчины и подаваясь навстречу его движениям.

- Только не для тебя, - ответил Айзек на едва слышные слова и сомкнул губы на влажной головке парня, вводя в его анус еще один палец, наконец-таки проникая на нужную глубину и начиная стимулировать простату.

А потом вобрал член Виктора в рот почти до самого основания и начал двигать головой, почти заглатывая пульсирующий орган, пока мальчишка не застонал, что кончает, и не попытался вырваться. Но Айзек не позволил ему, и удерживал парня до тех пор, пока в его рот не выплеснулось всё до последней капли.

Сглотнув сперму, мужчина улыбнулся Виктору, который лежал на смятом покрывале, весь взмокший от пота, и, чмокнув его в колено, нехотя поднялся.

- Прости, но мне нужно в душ, - проговорил Айзек, любуясь соблазнительным телом парня, а потом быстро направился в ванную комнату и, раздевшись, закрылся в душевой кабинке.

Настроив теплую воду, мужчина обхватил свой требующий внимания член ладонью и, вжавшись рукой в стену, стал водить по нему, в надежде получить хоть какую-то разрядку.

Господи, он еще ни разу не дрочил, когда в его кровати был любовник. Ну что за странности с ним творятся?

Такого минета в жизни Виктора еще не было. Айзек действовал со знанием дела, старался, и старания эти не пропали даром. Но больше всего Витю поразило то, что мужчина намеренно проигнорировал его слова. Что он не отстранился и не плевался, когда в его рот брызнула сперма. Нет, Айзек даже улыбался этому. Словно смеялся над ним. А потом... потом он ушел.

Витя не сразу понял для чего, но, когда до его затуманенного удовольствием сознания начало доходить, зачем Айзек удалился, парню стало стыдно.

Он медленно поднялся с кровати, взял один из лежащих на тумбочке презервативов и, преодолевая слабость в ногах, направился следом за мужчиной.

Тихо приоткрыл дверь и скользнул в ванную комнату. После чего подошел к душевой кабинке и, прислонившись к непрозрачному стеклу лбом, спросил:

- Можно мне к тебе? Ты меня пустишь?

Подступающее удовольствие прервалось тихим голосом Виктора, и Айзек оглянулся. Сквозь молочно-матовое стекло проступала фигура парня, и сердце мужчины вновь пустилось вскачь, начиная отбивать сумасшедшую дробь.

- Лучше не стоит... - проговорил Айзек, поражаясь собственной выдержке, - возвращайся в комнату. Я приду через несколько минут.

Отказ неприятно отозвался в сердце, но Виктор никогда легко не сдавался и сейчас тоже не собирался.

- Я хочу остаться, - улыбаясь собственной решимости, проговорил он. – Ты же сам говорил, чтобы я озвучивал свои желания. Вот я и озвучиваю. Я хочу к тебе. Пожалуйста, Айзек, позволь мне помочь тебе.

«Вот же...» - выдохнул Айзек, теряя остатки самообладания, и медленно отодвинул дверцу кабинки.

- Виктор, ты действительно хочешь, чтобы это оказалось в тебе? - он указал пальцем на свой торчащий колом член. - Не искушай меня. Я не хочу тебя расстраивать и слушать потом твои жалобы.

Витя в указанную мужчиной сторону даже не посмотрел. Он и без визуализации прекрасно знал, что проникновение для него будет очень болезненным. И все же не отступил.

Не отрывая взгляда от глаз Айзека, он сделал шаг вперед и забрался к мужчине в кабинку. Прикрыл за собой дверцу и, все так же глядя в его глаза, подошел к Айзеку совсем близко и провел по головке его члена пальцем.

- Я все же рискну, - сглатывая вставший в горле ком, проговорил парень и, протянув Айзеку презерватив, обхватил его член ладонью.

По телу мужчины прошла волна сильнейшей дрожи, и он сгреб парня в объятия, впиваясь в его губы болезненным поцелуем. А потом вжал Виктора в стену и начал покрывать поцелуями его шею, плечи и ключицы.

- Я без ума от тебя... - проговорил Айзек словно в бреду, лаская молодое, красивое тело. - Мой мальчик, со мной впервые такое происходит.

Он порывисто надел презерватив и, подхватив Виктора под бедра, без труда приподнял его над полом, словно бушующее внутри чувство наделило его невероятной силой.

Член Айзека уткнулся в ягодицы мальчишки, проник между ними и стал легко входить в обильно увлажненное смазкой отверстие, пока не заполнил собой горячую узкую плоть.

- Мой... - начиная двигаться, хрипло выдохнул Айзек. - Мой мальчик. Я не отпущу тебя. Ты предназначался мне. Я чувствую это. Нет, я это знаю.

Виктор болезненно застонал и прижался к Айзеку, крепко обнимая его за шею. И мужчина почувствовал, что сейчас просто лишится рассудка от умиления.

Не в силах больше сдерживаться, он поцеловал Виктора, и стал двигаться, вознося себя и парня на вершины наслаждения.

В этот раз проникновение не было столь болезненным для Виктора, и это несмотря на то, что трещинки, оставленные Айзеком в прошлый раз еще толком не позаживали. Витя был расслаблен и действительно хотел мужчину, сильно хотел, и потому, когда Айзек вошел в него, парню показалось, что мир вокруг них сузился до небольшой душевой кабинки, в которой были только они вдвоем. Одни в целом мире, во всей вселенной.

- Айзек... мне так хорошо с тобой... - Шепот был тихим, но Витя был уверен, что мужчина услышал каждое его слово, каждый произнесенный звук. - Мне так с тобой хорошо...

- Я счастлив, - проговорил Айзек совершенно искренне.

И, одарив мальчишку глубоким поцелуем, брал его до тех пор, пока они оба не осели на пол в душевой, полностью опустошенные, но абсолютно удовлетворенные.

Прижимая Виктора к себе, Айзек всё никак не мог поверить, что, в конец разочаровавшись и в людях, и в любви, он, вдруг, повстречает на своем пути эдакое чудо, которое теперь нужно будет беречь и хранить как зеницу ока. Но мужчина был согласен и беречь, и хранить, и идти на любые жертвы... лишь бы только иметь возможность быть рядом с Виктором как можно дольше.