Мистер Шерлок Холмс

Если вы спросите у любого лондонца, кто такой мистер Шерлок Холмс, ответом вам будут в первую очередь удивлённо приподнятые брови. Затем последуют «Как? Вы не знаете Шерлока Холмса?!» и совет почитать «Стрэнд», в последнем выпуске которого Джон Уотсон, ассистент и биограф знаменитого на весь мир сыщика, как раз опубликовал отчёт об одном из их недавних дел.

Если вы обратитесь в Скотоланд-Ярд и застанете там инспектора Лестрейда, поинтересуйтесь у него, кто такой мистер Шерлок Холмс. Инспектор, возможно, назовёт вам пару дел, в которых Холмс оказал полиции содействие, в свойственной ему манере назовёт Холмса сплошным теоретиком, припомнив, что тот постоянно цепляется за неважные мелочи, «хотя иногда эти мелочи, нельзя не признать, помогают мистеру Холмсу напасть на след преступника или же восстановить картину произошедшего».

Если представится возможность, вы также можете спросить у Стэнли Хопкинса, кто же такой мистер Шерлок Холмс. Молодой инспектор непременно выразит своё восхищение научными методами Холмса, упомянёт о том, что сам Шерлок Холмс считает его подающим большие надежды, и как бы вскользь заметит, что считается учеником сыщика.

Если вас не удовлетворит полученная информация, обратитесь к доктору Уотсону. Он не станет утомлять вас подробностями, ответив, что мистер Холмс знаток своего дела, человек слова, что ему чужды алчность и тщеславие.

Уотсон не скажет, но про себя обязательно подумает, что Холмс аккуратен во всём, что касается работы и внешнего вида, а всё остальное часто пребывает в состоянии близком к хаосу; что Холмс в отсутствие расследований бывает просто невыносим, так как всю ночь терзает скрипку или ставит невозможные эксперименты прямо в комнате; что за Холмсом нужен глаз да глаз, потому что пристрастие к кокаину рано или поздно его погубит.

Уотсон, возможно, добавит, что мистер Холмс человек деятельный и стоит только увлечь его чем-нибудь, и он не успокоится, пока не доведёт начатое до конца. И еле слышно хмыкнет, так как в памяти промелькнут картины, не имеющие никакого отношения к профессиональной деятельности Холмса.

Все его движения точны и выверены, никаких бессмысленных жестов. И только блестящие в ночи глаза выдают Холмса с головой. Беспорядок мыслей изредка выплёскивается в обрывочных, понятных только ему фразах.

Холмс — человек разума, ему нужно обязательно удостовериться, и потому он каждый раз спрашивает, а Уотсон каждый раз неизменно отвечает, хотя мог бы раздражённо припомнить чердак с инструментами.

Холмс смотрит на Уотсона в свете камина, фонарей, солнца и луны, касается его — незаметно и случайно — днём и — каждый раз по-новому — ночью. «Информация», — повторяет Холмс, и с ним нельзя не согласиться.

Он видит Уотсона насквозь, но тот всё равно прячется за газетой после обеда. И когда Холмс выхватывает несчастный «Дейли телеграф» или «Таймс», Уотсон молча смотрит на него, ожидая привычных внезапностей.

Сославшись на то, что торопится к пациенту, доктор Уотсон спешно покинет вас. И дело, конечно, совсем не в румянце, который появится на его щеках при воспоминании о «внезапностях».