Шэнь Цзю слабо запомнил ночь и весь следующий день. Под вечер, отправив Цинфана вместе с телом Невилла в Мунго, он ушел в свои покои, чтобы как минимум выспаться, как максимум умереть. Но на пороге обнаружил Люциуса Малфоя, которому без зазрения совести сдал его сына с потрохами. Люциус слушал отповедь друга с лицом человека, обнаружившего утром вместо жены ананас. Уродливый такой ананас.

А потом была бутылка огневиски.

— Люциус, я скоро в Мунго к Локонсу перееду, — голос Цзю был полон тоски.

— Почти отпуск, — хмыкнул Малфой и нахмурился. — Со мной связался Каркаров.

— Этот трус замуровался в своей школе. Чего вылез? — Цзю откинулся на спинку дивана.

— Жалуется, что лорд скоро возродится.

— Скажи честно, Люциус, ты хочешь вернуться в то время? — Цзю сфокусировал взгляд на друге.

— С чего мне этого хотеть? — раздраженно бросил Люциус. — Ему присягал отец, а не я. Мне эта мерзость по наследству перешла.

— А как же величие чистокровных? — Цзю склонил голову к плечу.

— Ты сам веришь в то, что говоришь?

— О, Мерлин! В Люциусе Малфое проснулся либерал! — Цзю рассмеялся.

— Держите свои обвинения при себе, — театрально скривился Люциус и замолчал.

Оба некоторое время провели в молчании, пока Малфой не продолжил:

— Мне импонирует позиция Лорда. Но лишь та, которой он придерживался изначально. Ты знал, что Лорд планировал открыть пансион для маглорожденных и магловоспитанных детей?

— Что? Зачем?

— Первые выбросы у детей происходят в возрасте двух-трех лет. Это связано с кризисом при переходе из раннего возраста в дошкольный. В основном дело в негативизме и своеволии. Первое заставляет ребенка игнорировать взрослых, иногда избирательно, иногда тотально. Второе же — отстаивать свое право на самостоятельность. С учетом всех остальных признаков кризиса, все выливается в истерики и резкие вспышки направленной эмоциональности. Что и приводит к выбросам, которые можно зафиксировать.

— Я сейчас не знаю, от чего больше в шоке, — медленно пробормотал Шэнь Цзю. — От того, что ты знаешь о магловской педагогике, или от того, что ты связал психическое развитие ребенка с магическим.

— Я тебя сейчас добью, — хмыкнул Люциус. — Я знаю, кто это описал и впервые в целом связал психологию и педагогику.

— Действуй, — серьезно кивнул Цзю.

— Советский психолог. Лев Семенович Выгодский.

— Я в ужасе.

— Северус, ты просто никогда не менял окна во всем мэноре только потому, что трехлетке не понравился завтрак. Эти окна вставлял мой хрен-знает-сколько-раз-прадед. А еще ты не перестраивал сад, потому что этот же трехлетка требовал взрослую метлу, а не детскую. Сад не изменял своего вида со времен первого Малфоя. Ты думаешь, я свои навыки переговоров и внушения развил в общении с Лордом?

— Я ошибаюсь?

— В корне.

— Сейчас я понял, что не хочу детей.

— А я бы еще ребенка завел, — Люциус мечтательно уставился на камин. — Дочку. Чтобы на Нарциссу была похожа.

— Мазохист.

— Счастливый отец.

— Так что там с пансионом-то? — вспомнил Цзю.

— А? А, — Люциус нахмурился. — Так вот. По первым выбросам должны были определять маленьких магов и забирать их в пансион. И уже там они воспитывались бы по принципам магического мира.

— Это жестоко по отношению к детям, — протянул задумчиво Цзю.

— Да. Но такие дети изначально знали бы правила. А еще это рабочие места. Школа при пансионе подготавливала бы детей к Хогвартсу. Естественно, обеспечивалось бы разностороннее развитие, чтобы те, кто родился или случайно попал к магглам, были равны чистокровным и полукровкам, воспитанным магами. Это позволило бы усложнить программу Хогвартса без оглядки на только попавших в мир магии детей. Интеграция была бы намного проще. Точнее, её бы попросту не было.

— Ладно. Реформа образования. Что еще?

— Интеграция магловской медицины. На самом деле, она ушла далеко вперед от магической.

— Ладно, — Цзю нахмурился. Он такого обнаружить в воспоминаниях Северуса Снейпа не мог.

— Также возвращение контроля над банком магам из лап гоблинов.

— Не скажу, что вижу тут плюсы, — с сомнением протянул Цзю.

— Потому что ты дальше котла вообще ничего не видишь, — фыркнул Люциус. — Контроль активов, отчетность за операции перед министерством.

— Чтобы такие, как ты, не могли проворачивать свои делишки?

— В том числе.

— Зачем тебе это, Люциус?

— Я вижу, в каком мире я живу, — голос Малфоя стал мрачным. — И я хочу, чтобы мой сын и внуки жили в мире лучше моего. Вот и вся причина.

— Но нынешний мир — это мир, построенный либералами, Дамблдором в частности, — заметил Цзю. — Темный лорд тут ни при чем.

— Я не верю, что вернется тот самый Лорд, которому присягнул мой отец. Он уже на моей памяти кардинально сменил свои взгляды с изъятия магов из магловской среды на тотальное уничтожение маглорожденных. Это неразумно — пускать в расход магическую кровь. Свежую магическую кровь, Северус. Сейчас магловоспитанные маги полезны лишь в качестве разбавления застоявшейся крови и как потенциальное усиление рода. Но своими новаторскими взглядами они лишь вредят. Вся политика Дамблдора ведет к ослаблению магов и слиянию двух миров. Дальше только война и новые гонения. И с этим буду разбираться наши внуки.

Оба замолчали, задумавшись о будущем. Перспектива складывалась крайне удручающая. То, что Альбус Дамблдор что-то задумал, понимали все, но вот что именно и как это отразится на обществе? Успокаивала только явная незаинтересованность великого волшебника в политике. Все маги, кто хоть немного понимал ситуацию, ждали бурю после такого затишья.

— Я слышал, произошло что-то с ребенком? С Лонгботтомом, вроде? — перевел тему Люциус.

— Да. Люпин покусал его, — Цзю скривился.

— Его уже арестовали? Странно, что новостей не было, — удивился Малфой.

— И не будет, — Цзю махнул рукой. — Леди Лонгботтом согласилась замять дело, при условии, что мы сможем вылечить её внука.

— Вы не сможете. Максимум сделаете парня вервольфом.

— Я знаю, — Цзю потер лицо. — Наговорили с три короба, кое-как убедили не поднимать шумиху, чтобы она Люпина не линчевала. Шанс есть, Лонгботтом еще даже не обратился. В целом, если мы найдем нужный ритуал, то мы и Люпина вервольфом сделаем.

— Дамблдор капитально на тебя сел, — Люциус покачал головой. — Скоро тапочки будешь ему в зубах носить.

— Как ты лорду? — хмыкнул Цзю, а затем вздохнул. — Это не просьба Дамблдора. Он не знает о моих планах на Люпина.

— Хочешь переманить его? — в голосе Люциуса появился интерес.

— Знаешь… Мне в край осточертело пахать на господ. Но в одиночку вывезти я не способен. Не против Дамблдора.

— Как только Люпин получит контроль над зверем, он тут же ломанется к старику, — Люциус покачал головой. — Ты только зря убиваешь время.

— Нет, Люциус, не ломанется. Он уже разбит. Он знает, что его считали и считают предателем. Он знает: что бы он ни сделал, какую жертву бы ни принес, Свет будет ждать от него подвоха.

— Ты думаешь, он будет верен тебе так же, как был верен Дамблдору? — скептично протянул Люциус.

— Нет. Не так же. Намного сильнее. Главное его направить и подтолкнуть. Дать ему твердую почву под ногами и показать, как выглядит мир без ошейника. Мне нужно только, чтобы он был готов прыгнуть в бездну вместо меня, не более.

Люциус покачал головой. Его друг был слишком уверен в своих словах. Люциус мог бы сейчас начать уверять Северуса в том, что он ошибается и тратит силы впустую, но… Его мысли заняла гипотетическая дочка. Миленькая, маленькая девочка с белоснежными волосами и глазами, как у Нарциссы. А лучше полная копия Нарциссы. Маленькая красавица, которую Люциус называл бы не иначе, чем «Принцесса» и носил бы на руках до самой своей смерти.

— Я подкину тебе литературы, — решил Люциус. Все-таки его друг взрослый мужчина и без его советов разберется, что делать с собственным свободным временем.

***

Шэнь Цзю зарылся в книги. Действовать нужно было быстро, а информации днем с огнем не сыщешь. «Чертовы белоручки», — шипел Цзю, листая бесполезные бестиарии. Все, что магический мир знал об оборотнях, так это то, что их нужно убивать. В изучение никто не хотел вкладывать ресурсы. Хоть какой-то информацией обладали только сами оборотни в стае Сивого. Но делиться они явно не спешили.

Фенрир Сивый действительно относился к вервольфам, но лишь условно. Вервольф — тот, кто рожден с геном волка. Он изначально способен обращаться по своему желанию. То есть вервольф — это не проклятие или вирус, а раса, которая была безжалостно истреблена. Если и остались особи, то их было крайне мало.

Был ли Сивый таким изначально — неизвестно. Но основная характеристика — осознанное обращение — у него присутствовала. Цзю подозревал, что дело было не в ритуалах и зельях, а в добровольном принятии зверя. Зачем внутреннему волку захватывать сознание, когда хозяин и так позволяет рвать плоть и утолять жажду крови? Причем не только в полнолуние! Зачем рваться на свободу при любом случае? Можно смирно сидеть и ждать команды. А если совсем голодно, можно выразить свое недовольство, и хозяин отпустит погулять даже среди белого дня. У Фенрира не было внутреннего конфликта, оттого и ритуал ему был без надобности. Такое душевное равновесие еще поискать. И много ли было таких в его стае — неизвестно.

Проблема, что у Невилла Лонгботтома, что у Ремуса Люпина, была одна. Но ситуации были разными. В случае с Люпином был лишь один выход — подавить и приручить волка, в то время как у Невилла была маленькая возможность избавиться от проклятия. Нужно было только понять, насколько яд проник в тело.

Му Цинфан не выходил на связь еще неделю, за которую Цзю успел развести в своей квартире срач локального масштаба из книг, свитков, тетрадей, личных дневников и прочей букинистической радости. И во вторую неделю июля в двери квартиры Шэнь Цзю постучалась весточка от Му Цинфана.

— Ты кто такой? — мрачно спросил Цзю, открыв дверь и смерив взглядов стоявшего перед ним молодого мужчину. Что-то в нем угадывалось знакомое.

Черные короткие волосы были уложены в аккуратную прическу, серые глаза прятались за квадратными очками в черной оправе. Сам мужчина был бледен, но не смертельно и не устало, а скорее аристократически, черная же одежда только подчеркивала белизну кожи.

— Северус? — низкий приятный голос сквозил удивлением. — Ты меня не узнаешь?

[Хост… Не хочу показаться сумасшедшей, но…]

Перед Цзю мелькнули картинки прошлого Северуса Снейпа, в которых мелькал похожий на этого мужчину паренек. Тонкий, звонкий, бледный, только серые глазищи и было видно. И в полосатом серо-зеленом галстуке. Затем этот же паренек рядом с важной и по-хищному прекрасной женщиной в шикарном бордовом платье на банкете, где собрались пожиратели смерти.

— Регулус Блэк? — лицо Цзю вытянулось. — Насколько мне известно, ты мертв.

— Это… немного устаревшая информация, — улыбнулся Регулус.

Цзю сделал шаг назад и впустил гостя. Регулус прошел внутрь и неуверенно замер. Цзю закрыл дверь и подошел ближе.

— Господин Му, — начал Регулус, но в следующее мгновение его охватили золотые ленты заклинания. Они опутывали его с ног до головы, но не прикасались. Сам Регулус замер и не решался противиться.

— Ты настоящий. Не подмена, не мертвец, не под обороткой, не голем, — Цзю обошел Регулуса по кругу, задумчиво изучая. — Я вспомнил. Ты не был мертв, твоего трупа не нашли. Ты пропал. Причем пропал еще до падения Лорда. А сам Лорд объявил тебя предателем. Твоя матушка едва не покрошила его за такое обвинение.

— У меня не было выбора, — криво усмехнулся Регулус. — И я не мог тогда влиять на ситуацию.

— Зачем пришел?

— Меня отправил господин Му.

— И что Му Цинфан хотел передать?

— Это? — Регулус поднял руку, а золотые ленты с тонким звоном рассыпались. В руке Регулуса была книга. Старая, из кожи. И, судя по цвету, из человеческой кожи. — Библиотека Блэков пострадала из-за проверок министерства, но самое… ммм… выдающееся, было припрятано в мэноре в Германии. Ты изучаешь ритуалы по ликантропии. Вот здесь есть то, что может быть интересным. И на что господин Му опирался, когда уговаривал леди Лонгботтом.

Шэнь Цзю продолжал наблюдать за Блэком. Меньше месяца назад он «познакомился» со старшим, сейчас перед ним стоял младший. А разница была такая, будто кого-то из них подкинули.

— И я могу помочь. Я работал с Сивым до побега.

— Его способ контроля мне известен, — Цзю махнул рукой и вернулся в гостинную, где было невозможно сесть, не задев записи или книги.

— И нам он, я так понимаю, не подходит, — хмыкнул Регулус.

[Хост, а помните, что сказала Трелони тогда, на рождественском обеде?]

«Ага. Я же записываю все слова полоумных».

[Да хост! Блэки называют детей в честь звезд, а она тогда говорила, что пятнадцать лет назад одна звезда почти погасла, но потом вспыхнула снова. А Регулус Блэк должен был погибнуть, когда пошел в пещеру за крестражем Волдеморта!]

«Он ушел за крестражем один?» — Цзю похолодел, его взгляд устремился на Регулуса, который с хмурым лицом листал дневник старой ведьмы Уилшира.

— Северус, почему ликантропное зелье висит тут? — Регулус поднялся и начал рассматривать листок с зельем, прикрепленный к камину.

— Я думал о том, чтобы преобразовать его, — проговорил Цзю. А затем помотал головой.

Невилл Лонгботтом, Ремус Люпин, ликантропия.

— Давай свою книгу, — Цзю потянулся за фолиантом.

Книга была увесистой, без названия на кожанной обложке. На ощупь ощущалась, как мертвая дубленая кожа. Спрашивать не хотелось.

— Я сделал несколько сносок, — Регулус вытащил тонкую обычную тетрадь.

Работа пошла бодрее. Ритуалы действительно находились, Цзю мысленно прикидывал, сколько жертв нужно было по этим ритуалам на одного оборотня. По количеству выходила небольшая, но густонаселенная деревушка.

— Если делать общий вывод по всем ритуалам, то получается, нужно просто накормить волка, — Цзю сжимал переносицу.

— А если сам человек накормит волка? — выдвинул предложение Регулус. — Во всех этих ритуалах о добровольном убийстве нет ни слова. Везде нужно просто смириться, что волк убивает, и прекратить даже подсознательные попытки сопротивления жажде крови.

— Ты предлагаешь, чтобы обращенный остался в сознании и сам убил?

— И да, и нет, — Регулус пролистал несколько ветхих страниц и ткнул в строчки. — Вот это самый гуманный ритуал. Жертв не так много, а если все пройдет как надо, то одной и вовсе хватит. Преобразуй аконитовое зелье так, чтобы не подавлять волка, а разделить сознание. Плюс зелье, которое сможет обратить вне фазы луны. Оборотень будет попросту не так опасен.

— Нам нужны точные расчеты. И подходящая жертва.

— Жертвы должны быть разными. Мальчику может подойти и просто кровь, насыщенная магией. А вот Люпину… — Регулус нахмурился.

— Почему ты помогаешь? — внезапно спросил Цзю.

— Потому что меня попросил господин Му, — улыбнулся Регулус. — Этого достаточно.

— Я не буду спрашивать, — Цзю мотнул головой, прогоняя все мысли на тему того, что могло связывать древнего целителя с условно мертвым магом.

— Ничего такого, — Регулус отмахнулся. — К тому же, господин Му занят.

— Регулус, меня не интересуют подробности чужой личной жизни, — Цзю снова сжал переносицу, мигрень усиливалась. — Веришь, нет, но у меня есть, о чем подумать.

— А мне вот интересно, почему ты помогаешь, — перевел стрелки Регулус. — И ты не спрашиваешь, где я пропадал, чем был занят, почему сбежал.

— Потому что мне плевать. Во всяком случае, прямо сейчас, — Цзю развел руками указывая на стопки книг вокруг себя, как бы намекая, что ему сейчас немного не до душещипательной истории Регулуса Блэка. — Но у меня будут к тебе вопросы.

— Хорошо, Северус, — мягко улыбнулся Регулус.

Недолго помолчав, Цзю тяжело выдохнул, провел рукой по лицу, будто стирая усталость, и сказал:

— Я займусь расчетами идеальной даты и зельем. Еще нам нужны параметры для жертвы.

— И сама жертва, — вставил Регулус.

— И сама жертва, — задумчиво повторил Цзю. — Думаю, шиди Му с этим разберется.

Цзю не был уверен, но кажется еще приходили люди, кто-то с упорством подсовывал ему перекус, который оставался без внимания, и горячее молоко. Цзю вычислял идеальное время для ритуала Невилла, который был в приоритете. Сейчас Невилл Лонгботтом все еще находился без сознания под чарами стазиса. Му Цинфан делал неутешительный прогноз. Хоть Шэнь Цзю почти полностью остановил работу организма сразу после укуса, яд успел распространиться и заразить спинной мозг, встраиваясь в ДНК. Полностью излечить Невилла не получится, на какие ухищрения они бы ни пошли.

— Он не сможет, — Цзю отрицательно качал головой. — Ему просто не хватит сил.

— У него нет выбора, шисюн Шэнь, — Цинфан задумчиво подергал себя за губу. — Ему придется стать убийцей.

— Леди Лонгботтом нас повесит. Всех нас, начиная с Дамблдора, заканчивая тобой.

Цинфан передернул плечами.

— Мы обезвредим жертву, — с сомнением предложил Му Цинфан. — Она будет без сознания. А ему не скажем, что она была жива.

— Он должен осознавать, что убивает, — отмел идею Шэнь Цзю.

— Ты отмахиваешься от всех моих идей! — обвинительно заявил Цинфан.

— Давай без истерик! Мне еще Дамблдору врать с три короба, почему этот ритуал нельзя ставить на поток, — прошипел Цзю, а Цинфан театрально надулся.

Альбус Дамблдор желал помочь. И это было самым трудным. Отмахнуться от великого светлого мага, как от второкурсника, не получится. А если бы он узнал, в чем суть будущего ритуала, все могло рухнуть. К тому же, нельзя было посвящать великого светлого волшебника в то, что они собирались провернуть то же с Ремусом Люпином.

— Ладно. Готовим все, как есть. У нас осталось всего два дня, — Шэнь Цзю устало вздохнул. — Сколько у нас будет времени, чтобы проинструктировать Лонгботтома?

— Не больше пяти минут до начала трансформации, — Цинфан подтянул к себе листок. — Зелье готово?

— Осталось только добавить кровь жертвы, но это будет сделано перед самим ритуалом.

Цзю отгонял от себя мысль о том, насколько он размяк. Сейчас ему не нравилась идея заставлять своего ученика убивать, хотя в те времена, когда он был бессмертным заклинателем — это было нормой. Ученики выходили на свою первую охоту уже в тринадцать лет. «Там были темные твари», — оправдывал себя Цзю, но одновременно с этим понимал, что на самом деле просто стал мягче. Это раздражало.

И через два дня, смотря на бессознательного Невилла Лонгботтома, который лежал без каких-либо признаков жизни, Шэнь Цзю с горечью констатировал для себя — он не сможет наблюдать за тем, как его ученик становится убийцей.

Жертву Му Цинфан действительно организовал. С виду это была молодая девушка, едва старше самого Невилла, но Цинфан советовал не заблуждаться.

— Напомню, что мне давно не тридцать, — улыбнулся Цинфан. — И даже не триста. Эта леди… Знает толк в уходе за собой.

Вдаваться в подробности Му Цинфан не стал. Сказал только, что одолжил ведьму в Азкабане, так как она все равно была приговорена к казни. Достаточно сильная, чтобы ритуал сработал. Достаточно ослабленная, чтобы подросток справился.

Невилл пришел в себя, сел и осмотрелся мутным взглядом. Шэнь Цзю выдохнул и приблизился к нему.

— Невилл, — Цзю присел на колено перед Лонгботтомом. — Нет времени на объяснения и вопросы, поэтому слушай внимательно и соображай быстро.

Невилл рассеянно кивнул.

— Это ты сейчас выпьешь, — Цзю протянул флакон. — Ты обратишься. Твоя задача: убить ведьму, что перед тобой. Не дать волку её убить, а сделать все самому. Ты сможешь остаться в сознании. Ты меня понял?

— Профессор, — слабо протянул Невилл и схватился за голову. Его затошнило. Кости стало ломить.

— Никаких вопросов. Ты должен сделать это. Ты меня понял?

Невилл сдержал тошноту и кивнул повторно. Слабыми руками он принял уже откупоренный флакон и залпом выпил зелье.

— Я поставлю барьер. Мне и целителю Му ты не навредишь, — Цзю поднялся. — Ты понял что ты должен сделать?

Ответить Невилл не успел, по его телу прошлась судорога. Невилл снова упал на спину и выгнулся с пронзительным криком. Цзю поспешно отскочил и поднял талисманы, образующие барьер.

— Началось, — прошептал Цинфан, носом почти впечатываясь в барьер, настолько его захватило любопытство. Цзю покачал головой.

Невилл перевернулся на живот и заскоблил пальцами по полу с такой силой, что на холодном камне оставались кровавые полосы. Крик перешел в вой. Руки и ноги Невилла вытягивались, кожа пластами сходила с тела и шлепалась на пол, обнажая рвущиеся под натиском растущих костей мышцы. Выгибаясь под неестественным углом, ломались суставы, образуя лапы. Как только изменился скелет, перестроились и мышцы, что будто змеи обвивались вокруг обнаженных костей. Одно мгновение тварь, в которую превратился Лонгботтом, была похожа на освежеванного медведя. А затем стала обрастать кожей, которая тут же покрывалась густым бурым мехом.

Огромный волк замер, тяжело дыша и припадая на передние лапы. Скуление звучало еще пару минут. Затем подала голос ведьма, что пришла в себя.

— А глава Вэй более жестокий, чем кажется на первый взгляд, — скрипучий голос ведьмы выдавал старуху. — А был таким добрым.

Оборотень обернулся на неё.

— Ой… Так ты совсем еще мальчишка, — хихикнула ведьма и уселась максимально удобно, насколько это было возможно со скованными за спиной руками. — Дай-ка… А! Вижу! Так ты тот малыш, о котором рассказывала Белла! Знаем-знаем…

И ведьма рассмеялась. А затем её облик поплыл. Шэнь Цзю уже видел это однажды. Мягкая рябь — и вот перед тобой уже совершенно другой человек. Перед оборотнем сидела Беллатриса Лестрейндж.

— Ну давай, малыш, — с придыханием протянула ведьма. — Ты же хочешь её убить?

Раздался глухой рык, и оборотень повалил женщину, собираясь одним махом перекусить той горло. Ведьма продолжала смеяться.

— Думали, я молча сдохну?! Сосунки! — ведьма откинула голову, открывая доступ к шее.

— Она знала Сивого, — пояснил Цинфан. — Возможно, она понимает, что происходит.

— Какого черта ты тогда её притащил? — прошипел Цзю.

— Она идеальна для Лонгботтома. Переборет себя сейчас, и его волк даже не дернется.

Тем временем Невилл замер над ней. Оскаленная пасть замерла в дюймах от тонкой белой шеи.

— Чего ты ждешь, малыш? Дай ему волю, и он поквитается с твоими врагами, — Если бы эта ведьма могла имитировать голос Беллатрисы, то, возможно, Невилл бы не справился.

Но она не могла.

— Чего она добивается? — напряженно спросил Цзю.

— Если она понимает, куда угодила, то вполне вероятно, что выводит мальчика из себя, — Цинфан задумчиво склонил голову.

— И?

— Если он поддастся на провокацию, то не вернется в человеческую форму.

У Шэнь Цзю замерло сердце. Было бы легче, если бы она молчала. Невилл мог сомневаться, но набрался бы решимости. Но так… Ведьма издевалась, подливала масла в огонь чужой ярости, что медленно захватывала юное сознание. Оборотень рычал, требуя немедленной расправы.

«Ты выпьешь её крови, — хладнокровно произнес Невилл у себя в разуме. — Но сначала я убью её. А затем, мы сделаем то же самое с настоящей. Ты ведь чувствуешь мою ненависть?»

Оборотень зарычал. И отодвинулся, лишь вжав лапой свою жертву в пол. Ведьма захрипела, когда оборотень перенес почти весь свой вес на ту лапу, что прижималась к её груди, а волк, по размерам не уступающий медведю, одним взмахом когтистой лапы прервал жизнь.

«Спасибо. Я тебя не обману».

И в следующее мгновение волк, будто потеряв разум, впился клыками в плоть и вырвал трахею.

С ужасом Цзю осознал, что волк просто трапезничает. Вырванная трахея была отброшена, а зверь припал к ране и напивался кровью. Хлюпающие звуки затихли. Зверь наелся и отошел от своего ужина. Он медленно опустился и закрыл глаза. Ему было спокойно, он поверил своему хозяину. Он признал его хозяином.

Медленно Невилл вернулся в свою человеческую форму.

Он просто спал. Все закончилось.

— Му Цинфан. Я тебя придушу, — напряженно прошептал Цзю.

— Шисюн, не нервничай, все в порядке.