— «Первый консул желает с вами встретиться сегодня после полудня, в три часа дня. Согласны ли вы нанести ему визит?» — вслух прочитал присланное утром письмо Сепари.

Александра, стоявшая рядом, медленно моргнула и с немым выражением шока на своем лице уставилась на Жака.

— Вот же... — вырвалось у неё. — Разве до него вчера не дошло, что я не желаю заводить с ним роман?

— Не думаю, что первому консулу когда-либо отказывали девушки, — задумчиво протянул Сепари, все ещё не до конца осознавая масштаб произошедшего.

— Что ж, придется мне стать первой, — вздыхает Романова. М-да, не к такому приему она готовилась. — Дайте мне перо и бумагу. Я должна лично написать о своём согласии.

— Вы поедете к нему во дворец?! Совсем одна? — всполошился Жак.

— Я не думаю, что мсье Бонапарт пожелает видеть со мной и вас. Лишние свидетели ему ни к чему, верно?

— То есть вы... вы готовы ему... — Сепари пытался подобрать менее оскорбительное слово. — от... отдаться?

— Упаси боже! — воскликнула российская императрица. — Нет, конечно! Наоборот я хочу сказать ему, что ни на какие отношения со мной не стоит рассчитывать!

— Простите, мадмуазель Екатерина! — тут же попытался извиниться Жак. — Я неправильно понял вашу решительность! Извините меня ещё раз! — И он поспешил ретироваться, чтобы, во-первых, принести ей перо и бумагу, а вторых, чтобы ещё больше не краснеть перед девушкой.

Ответ первому консулу Александра написала достаточно лаконичный и краткий: «Я согласна встретиться с вами вновь». Завернув бумагу в конверт, она отдала письмо разносчику.

Выпросив у Жака предобеденную прогулку, Романова преспокойно заглянула в свою прошлую квартиру, дорога до которой оказалась не такой уж и длинной, забрала свои фальшивые документы и личное императорское письмо к Наполеону, оставила плату за жильё и ушла, покинув её уже навсегда.

После обеда, Александра посмотрела в зеркало, поняла, что вчерашнее платье вполне можно надеть и сегодня, и отправилась переодеваться.

Потом Романова долго и упорно уговаривала Жака не ехать вместе с ней, так как в крайнем случае она сможет за себя постоять и отбиться от зажиманий первого консула.

В целости и сохранности доехав до дворца, Александра вышла из кареты и подошла к главному входу. В руках она держала то своё старое письмо, которое хотела отправить ещё до своего попадания в тюрьму. Взглянув на него в последний раз, Романова убрала его в свою маленькую дамскую сумочку.

Теперь, в связи с некоторыми обстоятельствами, Романова решила притвориться неким посыльным от российской правительницы и, между делом, отдать послание Наполеону самолично, а не пересылать через стороннего человека. Это было что-то вроде ответа на его заигрывания, причем ответа отрицательного. Вчера он застал её врасплох, а сегодня-завтра, уж когда мсье Бонапарт соблаговолит назначить свидание не с какой-то там красивой девушкой, а с императрицей, сам Наполеон будет изумлён не меньше, чем она тогда.

На пороге её любезно встречает одна из горничных и, не спрашивая абсолютно ничего, улыбается и уводит Александру внутрь дворца.

«Похоже, этот мсье Бонапарт достаточно хорошо запомнил мою внешность» — подумала Романова, пока её вели каким-то обходными путями через комнаты и коридоры, явно не предназначенные для приёма желанных гостей.

— Господин первый консул ожидает вас, — напоследок сказала горничная, указывая на массивную дверь, видимо, его кабинета и удалилась.

Решив не медлить, а то она может в последний момент сорваться и убежать куда глаза глядят, Александра поворачивает ручку и заходит в комнату.

Первое, что она замечает, так это полное игнорирование её появления. Наполеон преспокойно сидит за своим столом, перебирает какие-то, очевидно, важные документы и совершенно не обращает внимание на неё. Ну да, когда к вам по собственному желанию приходит интересующая вас девушка, вы конечно же будете пренебрегать общением с ней до последнего.

— Что ж, приятно было вас увидеть, до свидания, — нарочито радостно сказала Александра и развернулась, сделав вид, что собралась уходить.

— Что? — Наполеон соизволил оторваться от своих бумаг. — Погодите, куда вы? — Он вскочил со своего кресла. — Прошу прощения, мадмуазель Воронцова, как видите, я погряз в этих государственных делах и часто не замечаю ничего и никого вокруг себя. Не берите моё пренебрежение исключительно на свой счёт, — прибавил Бонапарт таким тоном, что Александра едва не скривилась. Больно надо ей его внимание. — Напротив, я очень рад вас видеть. Как жаль, что я не смог вас отыскать после вальса. Вы специально от меня прятались?

— Ну конечно, мне же больше нечего делать, кроме как избегать встреч с самым влиятельным человеком в стране, верно? — Романова кисло улыбнулась. То, что мсье Бонапарт в курсе её увиливаний, весьма настораживало. — От вас всё равно не скрыться. Да и зачем? Вы ведь не вынуждали меня приходить, так что я здесь по собственной воле.

— И это замечательно, мадмуазель Воронцова. Только вот, вы всё ещё стоите на своих прекрасных ножках, садитесь, не стесняйтесь, — Наполеон вежливо указал ей на маленький диванчик, стоящий поодаль от его стола.

«Интересно, как вы смогли оценить красоту моих ног, если я стою перед вами в длинном платье» — ехидно заметила Александра, но всё-таки села на предложенное ей место, сложив руки. Она невинно посмотрела на первого консула, будто не понимала, для чего он её пригласил.

— Знаете, — «неловко» начала Романова. — я была так обескуражена вами, что совсем забыла про дело, которое по чистой случайности совпало и с вашими намерениями. Меня попросили передать вам письмо, написанное, как я понимаю, императрицей Александрой. Как вы наверное уже догадались, именно из-за этого и я приехала во Францию и познакомилась с начальником тайной полиции, — она аккуратно вытащила письмо из своей сумки и протянула его Наполеону. — Вот оно. Не желаете ли ознакомиться?

— Конечно, желаю. Не зря же такая хрупкая девушка преодолела такой трудный путь, — Бонапарт осторожно взял письмо из её рук и открыл конверт.

Некоторое время Александра молча наблюдала, как его глаза быстро бегают по строчкам, а на лице не проявляется никаких ярких эмоций.

«Неужели расстроился, что вместо подкатов к девушке, пришлось читать послание от какой-то там правительницы самой большой страны в мире?»

— Вы, я так понял, выступаете в роли посредника между мной и Её Величеством Александрой? — спросил Наполеон, как только закончил читать письмо.

— Да. Вы хотите что-нибудь ей передать ей через меня?

— Меня интересует, где в данный момент находится сама императрица, вы не подскажете?

— Её Величество сейчас во Франции, — «Иначе, как бы я вам предложила в ближайшее время встретиться, верно?» — Но она приехала позже меня, поэтому я не знаю её точного местонахождения. Письмо было передано мне также через третье лицо.

— Вот как, — Наполеон, похоже, понял, что в такой формальной обстановке его флирт явно покажется неуместным. Потому он спокойно реагировал на свою гостью и общался с ней исключительно о государственных делах. — Но почему ко мне посланы именно вы, мадмуазель Воронцова?

— Чтобы увеличить шансы? — вопросительно сказала Романова. — Ведь вам, скорее всего, будет приятнее говорить с молодой девушкой, чем с солдатом или дипломатом, везде ищущим всякую выгоду.

— Что ж, тут ваша императрица явно не прогадала, — на лице Бонапарта проступила лёгкая улыбка. — Хорошо, я согласен на встречу. Но как мы её организуем?

— Есть ли в вашем дворце какое-нибудь укромное место?

— Разве что сад?

— Подойдёт, — кивнула Александра. — Вам же не составит труда проводить Её Величество туда лично?

— Конечно, не составит. Но, позвольте спросить, как я узнаю вашу императрицу?

«Да вы уже узнали, так-то»

— Могу лишь попросить Её Величество повязать себе платок на запястье.

— Хорошо, это весьма облегчит мои поиски, — говорил Наполеон так, будто к нему каждый божий день приходят сотни девушек и просят аудиенции. — Тогда передайте ей, что первый консул Франции ждёт её послезавтра в шесть часов вечера. В это время в саду нет ни единой души, так что мы проведем с вашей правительницей достаточно плодотворный разговор.

— Отлично. Значит, мы с вами договорились? — Александра протянула руку, выражая желание закрепить соглашение.

— Определенно, — Наполеон без колебаний пожал её. — Но, признайтесь, вы ведь пришли ко мне не только из-за долга государству?

— Что вы под этим подразумеваете? — неловко улыбнувшись, протянула Романова, понимая, что ей нужно срочно придумать отговорку для покидания сего места.

— Разве вы не были увлечены мною? — с крайним удивлением на лице спрашивает Бонапарт. — Во время вальса я заметил ваш взгляд, полный восхищения. Неужели вы хотите меня в этом разуверить?

«Какого, к чёрту, восхищения?! Вы с презрением случайно не попутали?»

— Простите... — хотя, она так и поняла, из-за чего она извинилась. — но я действительно вас разуверю. Безусловно, вы прекрасный политики и полководец, но мне вы... не подходите. И дело не в социальном статусе, просто вы... вы... вы мне не нравитесь, как мужчина, — прямо выдала Александра.

— А, вот в чём дело, — беззаботно сказал Наполеон, явно не сознавая, что его кандидатуру отвергли. — Вы слишком стеснительны, чтобы выразить свои чувства, поэтому и отнекиватесь. — Он приблизился к дивану, вынуждая Романову вжаться в спинку. — Можете не пережи-

— Нет, постойте! — Александра предупредительно вытянула вперёд руки. — Вы неправильно меня поняли! Я вас абсолютно не стесняюсь, и если бы я испытывала к вам симпатию, то не стала бы от вас увиливать. Но это не так, понимаете?!

— Перестаньте быть примерной леди, мадмуазель Екатерина. Я прекрасно вижу огонь в ваших глазах и прекрасно чувствую ваше сбитое дыхание. Признайте, что я вам далеко не безразличен... — Наполеон ловко перехватил выставленные ею руки и потянулся к её подрагивающим от напряжения губам.

— Не признаю! — Александра резко оттолкнула Бонапарта от себя, вскочила с дивана и, пока до него медленно доходило, что дальнейшего развития событий не предвидеться, выбежала из его кабинета. — Всего доброго! — напоследок вырвалось у неё по привычке.

«Вот я потом ему предъявлю за соблазнение российской императрицы! Как шёлковый будет на все мои условия соглашаться!»

***

Поведать эту «замечательную» историю во всех подробностях Жаку она не стала. Ибо, во-первых, приличные девушки о таком не рассказывают, а во-вторых, ещё больше чернить имя первого консула Романова не хотела, как никак ей в будущем с ним, возможно, придется сотрудничать.

В общих чертах Александра пересказала их диалог, так же, как и Бонапарту, соврала про посредника, но добавила, что она будет сопровождать императрицу, дабы Сепари лишний раз не уличил её во лжи не задавал ненужных вопросов.

Весь вечер, как и последующий день, Александра практически не выходила из своей комнаты, так как приходила в себя после осознания произошедшего между ней и Наполеоном. Конечно, его можно было понять и простить, ведь он не знал, что некая мадмуазель Воронцова – та самая Александра Романова. Но разве положение в обществе должно как-то влиять на отношение к человеку?

Она была готова простить ему чрезмерные ухаживания. Но вот его настойчивость – нет.

А если бы тогда Романова так яро не сопротивлялась? Что бы он сделал?

Подобные действия непозволительны ни для какой девушки, без её на то согласия.

И вот как после такого, простите, выстроить с ним деловые отношения?

«Всё» — подумала Александра. — «Не я здесь пыталась соблазнить французского правителя, а наоборот. Значит, вся ответственность лежит на нём. Вот пусть теперь сам и думает, как наладить со мной контакт»

Такой расклад её вполне устраивал, поэтому Романова с лёгким сердцем отступилась от душевных терзаний и перешла к решению насущных проблем. А именно, выбором платья и украшений для завтрашней встречи. Жак, в принципе не сильно разбиравшийся в женской моде, оказал ей содействие, продемонстрировав платья, которые он купил помимо красного, на всякий случай. Александра остановилась на светло-голубом, потому как оно сочеталось с её русыми волосами и зелёными глазами – надо же предстать перед мсье Бонапартом в лучшем виде, не так ли? Подготовив ещё парочку серёжек, жемчужное ожерелье и белый платок, ведь она заверила завязать его на своём запястье для отличительной черты, Романова смогла спокойно выдохнуть и немного расслабиться.

Засыпая, Александра уже не волновалась по поводу неловкости, которая точно возникнет при разговоре с первым консулом. Больше её интересовала реакция Наполеона, когда он поймет, с кем на самом деле вёл такие двусмысленные переговоры. Интересно, что же он предпримет в такой ситуации?

***

Первая половина дня проходила лениво и умиротворенно. Александра спокойно позавтракала, поболтала с Жаком на тему: «Как же сложно со своим начальством», даже почитала ту скучную философскую книгу и, в общем-то, ни о чём не переживала.

Чувства, нахлынувшие на неё, остыли и больше не тревожили. Изводиться из-за какого-то там первого консула Александра явно не собиралась.

Оставшись одна, так как Сепари уехал на работу, она принялась писать письма своим друзьям и коллегам. Отдельного внимания требовал её «любимый» Михаил Михайлович Сперанский, который с достоинством взял на себя роль попечителя и проводника русской императрицы в мир политики. Естественно, о своем побеге во Францию Романова элегантно умолчала, поэтому в данный момент она изливала на бумаге свои глубочайшие извинения и убеждала, что вернется в скором времени.

Лизе и Адаму было отправлено одно письмо, ибо причины делить его между мужем и женой не существовало. В нём Александра дружеским тоном вещала о своих приключения, настигших её за границей, спрашивала об их делах, интересовалась деятельностью Негласного комитета в её отсутствие и просто писала, что скучает по своим друзьям.

Тем временем, пока Романова рассылала послания, наступил вечер.

Облачившись в новое платье и повязав на левой руке белый платок, Александра заправила выпавшую прядь волос за ухо и села в карету.

Возле дворца она, глянув в окно, сразу заприметила прогуливающегося мсье Бонапарта, который покорно дожидался русской правительницы. Но как только он заметил подходящую к нему и отчего то слишком воодушевленную Александру, заметно опешил.

— Мадмуазель Воронцова, не уж то вы мне соврали и назначили мне свидание не с русской императрицей, а самой собой? — усмехнулся Наполеон, не намекая ни на что романтическое. Видно, одной женской недо истерики ему хватило.

— По-вашему я – безнравственная лгунья? Господин первый консул, вы сказали, что с платком на запястье вы с лёгкостью определите Её Величество, — Романова демонстративно помахала левой рукой. — Это вам о чём-нибудь говорит?

— Невероятно... — в удивлённых чувствах произнес Наполеон. — Так вот почему вы умная, образованная и воспитанная леди. Рад вас приветствовать, Ваше Величество, — он галантно поцеловал её руку. — Такого необычного знакомства с высокопоставленными людьми у меня ещё не было.

— Представьте себе, у меня тоже, — улыбнулась Александра. — Не хотите ли вновь осыпать меня комплиментами?

— Если я так поступлю, то вы посчитаете меня недостойным вашего внимания.

— Ну, ваши худшие качества я уже видела, — не пытаясь его оскорбить, сказала Романова. — Или у вас есть козырь в рукаве?

— Ради такой женщины, как вы, я не прочь прятать в своих рукавах и несколько козырей сразу, — Наполеон игриво подмигнул ей, но тут же ретировался: — Прошу прощения, я привык общаться в подобном тоне, поэтому не обессудьте, если через раз я буду произносить нечто подобное.

— Ничего страшного, — заверила Александра. — Ведь, находясь в обществе красивой девушки, так и хочется как-нибудь её расхвалить.

На это предложение Бонапарт ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул головой, согласившись с ним, и выставил свою руку так, чтобы Александра могла взять его за локоть.

Войдя в сад, Романова некоторое время пребывала в полном восторге, ведь, несмотря на сгущающийся сумрак, цветы ещё не закрылись, а напротив поражали своими красками и запахами.

Присев на скамейку, по бокам скрытую высокими деревьями, Александра не спешила начать диалог, она любовалась благоухающими растениями и наслаждалась атмосферой этого дивного места.

— О чём же вы хотели поговорить, Ваше Величество? — ворвался в эту уютный «мир» голос Наполеона. — Вы ведь сотрудничайте с Англией и ни вам, ни мне не будет на руку франко-русский союз.

— Я не желаю иметь вас в союзниках, — согласилась с ним Александра. — Но и в качестве врага мне бы не хотелось когда-нибудь с вами встретиться.

— Какой же вы предложите компромисс?

— Вы не лезете в мои дела, я не лезу в ваши. В крайнем случае, мне придется вас шантажировать, — Романова едва заметно хмыкнула. До мсье Бонапарта ей не приходилось использовать этот метод в политических целях. — Вы так удачно попытались меня соблазнить, что аж грешно будет не применить ваш проступок против вас.

— И это мне говорит девушка, до смерти напуганная пару дней назад? — притворно удивляется Бонапарт. — Знаете, а вы очень коварная женщина. Только вот я бы в любом случае не смог бы вас... скажем так, взять силой. Пусть сейчас я и кажусь вам ловеласом, мужчиной, которому плевать на все границы дозволенного, но это не совсем верно. В военном плане – да, соглашусь, это так. Но вот позволить себе что-то такое в личной жизни – ни в коем случае.

— Значит, вы бы меня отпустили, будь я менее расторопной? — Александра не ожидала увидеть другую сторону первого консула.

— Да. Не взирая на вашу привлекательность, я бы не посмел сделать с вами что-то компрометирующее.

«Когда он не пытается со мной заигрывать, то становиться вполне приятным и симпатичным человеком»

— Что ж, тогда я крайне рада говорить с таким благородным человеком, — Романова растянула губы в примирительной улыбке.

— А я рад, что мы с вами во всём разобрались, — улыбнулся ей в ответ Наполеон. — Погодите, выходит, никто не знает, что вы императрица?

— Нет. Почему вас это так волнует?

— Просто не мог понять, знает ли Сепари о вашем статусе. Со стороны вы выглядите очень мило, вот я и предположил, что вы таки всё ему о себе выложили.

— И он бы с радостью доложил вам, что случайно подобрал в тюрьме саму русскую императрицу! — рассмеялась Александра. — Жак искренне верен вам, поэтому не смог бы скрыть сей факт. Но я его в этом обвинять не могу, ведь преданность – это самое важное качество для подчинённого.

— Это вы верно подметили, — Наполеон осторожно перевел на неё взгляд. — Знаете, а ведь именно ваш ум и проницательность зацепили меня в первую очередь.

— Вы намекаете на то, что про мои ноги вы соврали? — насмешливо произнесла Романова.

— Вы когда-нибудь отстанете от своих ног? На вашем теле есть ещё много красивых мест, помимо них.

— Как и на вашем.

— Вы решили изобразить мои романтические потуги в вашу сторону? — Наполеон слегка не ожидал, что Александра позволить себе тоже кокетничать с ним.

— Нет, я говорила абсолютно честно. Не то чтобы вы мой идеал, — Романова снова стала самой собой. — но вы достаточно хороши собой.

— Благодарю за беспристрастную рецензию.

— Почему же беспристрастную? — хитро прищурив глаза, спросила Александра. — Чем больше вы мне открываетесь, тем меньше я начинаю испытывать к вам неприязнь. Изначально меня оттолкнуло ваше, простите, скотское отношение к женщине, но как только вы мне это разъяснили, я легко смогла вас простить.

— О, так вы всё-таки тогда отрицали свою симпатию? — усмехнулся Наполеон.

— Не отрицала, — таким же тоном сказала Романова. — потому что её тогда и не было. И сейчас не отрицаю, если вы вдруг не заметили.

— Поверьте, я заметил, — заверил её Бонапарт. — Меня просто забавляет тот факт, что стоило мне прекратить свои «захватнические» действия, как вы тут же преисполнились ко мне светлыми чувствами.

— Меня, признаться, очень сбивал ваш романтический настрой. Из-за ваших постоянных попыток со мной сблизиться, я совершенно не понимала, что вы за человек, — Александра всплеснула руками. — А вот теперь поняла. — Она непринужденно коснулась его руки.

— Вы ведь всё ещё должны мне тот поцелуй, не забыли?

— Правда? Что-то не припоминаю, чтобы давала на него своё согласие.

— Вы можете дать его прямо сейчас.

— Хорошо... — Александра специально замолкла на несколько секунд. — раз вы так настаиваете...

— Это означает «да»?

— Несомненно.

И только исключительно после этого слова, Наполеон позволил себе её поцеловать. Допустить второй промах он однозначно не хотел, так как и сам стал испытывать к российской императрице неподдельные чувства.

Александра же переместила свои руки на его плечи и просто наслаждалась сложившейся ситуацией.

«Приехала посмотреть Париж, называется»

Но тот час же в её голову пришла одна ужасная мысль.

Романова спешно отодвинулась от первого консула, покраснела и отвела взгляд.

— А как же... — из-за сбитого дыхания она не могла произнести фразу полностью. — как же Жозефина? — И Александра уставилась своими полными сожаления глазами на Бонапарта.

— Александра, ангел мой, не переживай ты так понапрасну, — постарался успокоить её Наполеон. — Мы давным-давно друг друга не любим, и, если говорить откровенно, она и сама не упускает шанса мне изменить. Я не стану принуждать тебя к чему-либо, моей любовницей ты не станешь, не волнуйся. Я просто разведусь с Жозефиной, и мы с тобой сможем быть вместе. Если уж не как союзники, то как возлюбленные.

— Ты точно готов на развод ради меня? — неуверенно переспросила Романова.

— Точно. Я бы не стал так заморачиваться из-за какой-нибудь «очередной». А ты, моя дорогая Алекс, определенно не входишь в эту группу девушек.

— Тогда я могу быть покойна, — Александра приложила свою руку к груди и прикрыла глаза. — Поверить не могу, что ты так отчаянно желаешь быть со мной.

— Любовь, знаешь ли, заставляет совершать и не такие безумства.

— Знаю. Потому что на твоём месте, я поступила бы так же.

***

«Здравствуй, Жак! Наверно, ты там меня уже обыскался, не так ли? Прошу тебя, не переживай, я в надёжном месте и с надёжным человеком. Ты говорил, что я могу жить у тебя сколько угодно и сама смогу решить, когда мне покинуть твой дом. Что ж, как видишь, я решила. Спасибо тебе за оказанную любезность! Как никак предоставить такое комфортабельное жилище для российской императрицы, надо ещё суметь. Что, удивлён? Представляешь, я и есть та самая Александра! Ни в коем случае не смей себя в чём-нибудь винить! Ты обращался со мной, как с равной, и за это я тебя безмерно уважаю. Буду рада выразить это при личной встречи. Ещё раз сердечно благодарю тебя!

Если тебе любопытно где я и с кем, то знай, что вокруг первого

консула совсем недавно стала крутиться одна надоедливая и упрямая девушка. Как считаешь, у неё с ним есть какой-нибудь шанс на счастливое будущее? Представь себе, какая-то иностранка и первый человек в стране. Вместе. Бывает ли такое?»