Через несколько дней, о похмелье Чанёль позабыл как о страшном сне. Но парень пообещал себе, больше никогда так много не пить.

Последствия необдуманного поступка он до сих пор ощущает. Особенно сильно пострадал желудок. Всё внутри громко урчит и болит. А про газировку лучше пока забыть. Поэтому Чан обходится исключительно минералкой без газа и супчиками. Сейчас во время перерыва, они втроем,  то бишь, всей комнатой, сидят за одним столом  в столовке. Пак, буквально через силу, неохотно ест какой-то овощной суп и косо смотрит на чужие кушанья, завидуя.

Вернувшийся из Китая, Чжан потихоньку ест рамён, а параллельно закидывает в рот Кима немного еды, пока второй занят статьёй. Дедлайн уже на носу. У Чондэ ланч состоял из риса, небольших мясных котлет и ещё пары овощей, для красоты. Они в трапезничают в тишине,  пока Чондэ не выпаливает «ДА, НАКОНЕЦ-ТО!». А затем  уже самостоятельно принимается за еду.

— Вот сволочи! Загрузили меня работой, а сами, небось, развлекаются! – злился Ким, агрессивно закидывая в рот рис. — Я из-за них самое главное не сказал!

Двое парней недоуменно переглянулись, ожидая, что же такое Дэ  им хочет рассказать.

— В день, когда Пак бухал не в себя, а ты, хён прибывал на родине, случилось кое-что очень странное. Я не смог нормально выспаться из-за ебущихся за стеной кроликов с музыкального факультета. Я уже знаю их имена, но никак не могу с ними пересечься! Блин, они так стонали, что весь сон прочь ушёл!  Спать в комнате студгазеты пришлось. Представляете?

Пак резко покраснел, а потом, представив ситуацию, подавился супом. Исин продолжал с отсутствующим видом хлюпать лапшой, а через несколько секунд выдает гениальное:

— Но общага же мужская…

— Ты только сейчас понял, Син-хён? —Чондэ показалось, что старший не понял всю серьёзность ситуации.

— О, точно! Я вам из дома кое-что вкусненькое привёз. Вечером обязательно попробуйте, — словно, пытаясь перевести разговор в другое русло,  начал вещать Син, чем опять огорчил Кима.

— Ради бога, хён, прекращай! Я о важных вещах говорю! — сердился  Чондэ. — Короче, если вы случайно встретите До Кёнсу или Бён Бэкхёна, дайте знать. У меня к ним разговор есть.

— А как мы поймём, что это они? — спросил Пак, отставив тарелку. Ему надоело давиться супом.

— У них очень красивые голоса, полагаю.  Не зря же они на музыкальном. Хён, ты поспрашивай у своих, ладно? — выдал Чондэ после небольшой паузы. — Кстати, а вы слышали, что к нам в универ в конце недели то ли депутат, то ли мэр приедет?

— Да, нас заставили даже подготовить выступление по этому поводу, — отозвался китаец.

— И много вас там будет? — Ким поближе придвинулся к Чжану, загадочно понизив голос.

— Ммм, думаю, курса два точно будет.

— Отлично, значит, есть вероятность, что мы их там и встретим!

—  Нет, это значит, что у нас будет много работы, — тяжело вздохнув, поправил друга Пак.

— В любом случае, всё решится именно там. Ах, скорей бы уже! — пропустив фразу друга мимо ушей, ответил Чондэ.

***

Конец недели наступил пугающе быстро. Не успели все услышать о приезде чиновника, как началась подготовка.

 Со стороны журфака готовилась целая серия проектов. Нужно было подготовить интервью с гостем, отвести для этого целую страницу в студгазете, везде ходить и освещать события. Неплохо было бы и трансляцию со страницы универа запустить по возможности, ведь это что-то вроде маленького фестиваля. В такие дни пары короче обычного и настроение у студентов праздничное. К тому же, как правило, окончание таких мероприятий всегда сопровождается большим застольем в местных барах.

Чанёль с Чондэ отправятся в самую гущу событий, не зря они главные активисты  второго курса. И хоть  главное интервью было поручено взять старшекурсникам, во всех остальных точках были они. И какого же было разочарование Пака, будучи занятым во всех ключевых мероприятиях, он почти никак не пересекался с сонбэ.

Красноволосый обещал себе выбросить из головы все мысли о нём, но всё равно возвращается к нему. Боже, он такая тряпка, раз не может побороть эти тупые чувства. Из-за этого Чан чувствовал себя ничтожеством. А сонбэ оставался в комнате редакции, тщательно подбирая список вопросов, поскольку именно ему придётся взять интервью.

 В день мероприятия, думать о правильности или неправильности собственных мыслей и поступков было некогда. Событий было много, а Пак Чанёль был  всего один.  Началась беготня туда-сюда по корпусам. Нужно было сделать пару снимков каждого маломальского мероприятия, потусоваться там минут десять-пятнадцать, накидать несколько заметок в телефоне и бежать на другую локацию.

Так продолжалось до тех пор, пока весь материал не был собран, структурирован, главные моменты не были выделены, а самая статья не отправилась в редакцию. Чан успел тайком сфоткать сонбэ за работой и чуть-чуть посмотреть на выступление Исина, выложить фоточку в инстаграм с другими ребятами из газеты, собирающими материал.

Наконец, ближе к вечеру, показав гостю все лучшее, что имелось в универе, а заодно продемонстрировав всё гостеприимство, что было у ректората, господина чиновника успешно увезли с территории университета. 

Как и предполагалось, журфак закатил вечеринку в ближайшем баре по окончанию трудного и насыщенного дня. Почти все курсы объединились во благо общей цели, и под конец дня все уже  перезнакомились друг с другом. Народ активно налегал на соджу и жаренное мясо. Некоторые  уже во всю горланили песни девчачьих групп.  

Чондэ внимательно бдел за тем, чтобы Чанёль опять не упился в хламину, ибо обещал Чжану контролировать ситуацию. А красноволосый покорно запихивал в себя побольше еды. Настроение было хорошим, ибо тот был рад проделанной работе. Одним словом, день для Чанёля сложился замечательно.  И хотелось бы так же замечательно его закончить. Тем более, никаких любовных пиздостраданий не предвиделось по одной простой причине – главный объект любви и обожания попросту отсутствовал на вечеринке.

С одной стороны, это было ожидаемо, ибо у того была девушка. Уж лучше провести время в её компании, нежели с приевшимися рожами одногрупников и хубэ.  А с другой, каждый уважающий себя сонбэ должен прийти хотя бы ради приличия. Ну хоть на полчасика.  Тем более, в следующем году Ким Минсок станет, как предсказывают, следующим главой студгазеты.

Хотя, кого Чанёль обманывает?

Пак просто хотел чаще видеть любимое лицо без какой-либо причины и оправдания.

***

— Ох, я так устал, — тяжело пыхтя, говорит Чан. Затем присаживается рядом с Чондэ, который не отлипает от телефона.

— Конечно, любой устанет, если будет горланить два часа без остановки. Ты в курсе, что монополизировал караоке?  — Ким протягивает ему кружку с пивом, бросая короткий взгляд другу.

— Правда что ли? — тот забирает стакан, и удивленно оборачивается по сторонам, ибо никто не возмущался.  

— Ты только погляди на эти пьяные рожи, — и правда, многие уже были тепленькие, да и сидят они долго.  Караоке никому не нужно. Теперь-то до Пака дошло.

— О, ты прав.

— Ну что, может, пойдем?

— Что-то случилось? Ты с телефоном не расстаёшься, — красноволосый хмурит брови.

— Да ничего такого. Просто Исин-хён опять спину потянул, — тяжело вздыхает Ким, продолжая гипнотизировать смартфон. —Он ведь даже пластырь наклеить себе не сможет…

Пак замолкает и не придумывает ничего гениальнее, кроме как озвучить одну единственную мысль:

— Ну тогда собирайся, — казалось, что сначала шатен не поверил словам друга, но увидев, как тот собирает вещи, а потом  кладет деньги в общак, резко подрывается с  места.

— Готов?  — спрашивает Пак, закидывая на плечи рюкзак.

— Я тогда вперед пойду, а ты догоняй.

— Это ещё почему?

— У тебя последние полчаса телефон звенел, не переставая, — Чан просматривает оповещения и приходит в ужас. У него пятнадцать пропущенных от матери.

— А раньше сказать не мог? — злится Пак, переводя взгляд с телефона на друга.

— Увидимся в общаге! И передавай привет госпоже Пак! — улыбнулся Ким и вприпрыжку  стартует.

— Вот же!

***

Чанёль  неспешным шагом направляется в общагу, параллельно общаясь с мамой.

Госпожа Пак как всегда переживала о питании сына. Просила, чтобы сын почаще заглядывал в их ресторан, ибо нужны рабочие руки.  Да и вообще, она соскучилась. Они говорили о предстоящем приезде старшей дочери с мужем, о больных коленях отца. И опять всё сводилось к тому, что надо бы домой зайти. Одним словом, мать рассказывала о бытовых мелочах за последнее время.

Не с первого раза, парню удалось повесить трубку. Госпожа Пак хотела послушать о студенческой жизни, и только после этого разговор удалось закончить. Правда, потом пришлось снова перезванивать, ибо он забыл о «привете» Чондэ.

Ким как-то умудрился скорешиться с госпожой Пак ещё в школьные годы. В конце концов, завершив все разговоры, он остановился рядом с круглосуточным магазинчиком в паре кварталов от общаги, чтобы купить опохмел на завтра.

Парень шёл, никого не трогал, однако, услышал знакомый голос, а слух у него был хороший. Мужской голос был ему очень знаком. А побороть искушение было чертовски сложно. Пак выглянул из-за угла.

Никогда прежде он не видел сонбэ таким недовольным: тот хмурил брови, губы сомкнуты в единую полосу.  Старший о чем-то спорил с девушкой, которая пыталась что-то ему доказать. Надо сказать, спор был на повышенных тонах.  До Пака долетали лишь обрывки фраз, но этого было достаточно, чтобы понять – вмешиваться не стоит.  

Чан решил повнимательней рассмотреть девушку. Длинноволосая брюнетка среднего роста в длинном кремовом пальто. Лицо трудно было рассмотреть в темноте. Но, наверняка, она милашка. Пак невольно фыркнул. Эта дурочка даже не представляет, как ей повезло быть девушкой Кима, а она тут истерику закатывает.

 — Оппа, почему ты опять злишься на меня? Я ничего не сделала, чтобы это заслужить! — зло кричит девушка. Чувствуется, что она готова разрыдаться.  Через пару минут, просто убегает от парня.  А Чанёль еле успевает спрятаться в укрытие.

Сонбэ умеет злиться? Разве с ним может быть неудобно или сложно? Такое вообще возможно в этой вселенной? Он ведь так ярко и мило улыбается. Да и вообще,  старший такой приятный человек. Ким Минсок-сонбэ  мне помог, значит, плохим быть не может. Здесь что-то не так.  

Подобный рой мыслей мгновенно захватывает сознание Пака, и он подвисает ненадолго, раздумывая о подобных вариантах. Но выпив,  пусть и немного, мыслить логически сложно. А мыслить объективно ещё сложнее. Всё потом, решает Чан. Ему ещё в магазин надо. Красноволосый  отлипает от стены и, подняв голову, только сейчас замечает, что сонбэ стоит напротив.

Пак нервно сглатывает, а заодно пытается налюбоваться, раз выпала такая возможность. По серьёзному взгляду старшего, сложно понять, о чем тот думает и как относится к этой ситуации. Интересно, зол ли тот на него?

— Твоё лицо мне знакомо.  Я тебя где-то видел? — наконец озвучивает сонбэ, после пристального осмотра.

— Пак Чанёль, второй курс журфака, сонбэ-ним, — опустив голову, тихо отвечает красноволосый. Прав был Чондэ, когда говорил, что тот о его существовании не знает. Как же обидно.

— И ты давно ты подслушивал, хубэ? — вполне спокойно озвучивает свой вопрос Ким.

— Я мимо проходил и не хотел подслушивать, — чёрт, он так просто во всем сознался…

Сонбэ молчит, оценивая ответ или думая о чем-то своём.

— Тогда, сделай вид, что ничего не видел, — Пак послушно кивает, но с места не двигается.

— Минсок-хён! — на старшего в прямом смысле слова налетает, словно ураган, миловидный парень-брюнет. — Наконец, я тебя нашёл! Учимся в одном универе, а пересечься никак не получается! — начал щебетать тот.

— Бён Бекхён? Ты, что ли? — видно, Минсок сильно удивлён.  Нет, даже шокирован.

Чанёль смотрит на них, потому что его ещё не послали отсюда, и ему любопытно.

— Только не говори, что ты забыл обо мне! Забыл, да? Как ты мог? Мы ведь были соседями, даже в школу одну ходили!  — мгновенно завозмущался Бён, не выпуская Кима из объятий.

— Мы не были друзьями. С какой стати мне тебя запоминать? И вообще, отцепись от меня! — шипит Ким, зло сведя брови.

— А ты так и не изменился. Всё такой же замкнутый и холодный, — корча рожицы отвечает на это брюнет.  Оказывается старый друг острый на язык.

Паку хочется возмутиться, но терпеливо молчит. Ему безумно интересно, как дальше сложится беседа и что ещё выдаст этот Бён Бекхён. Внезапно, в голове красноволосого, будто лампочка зажигается.  Чанёль очень нагло и громко вмешивается в их разговор:

—  О, Бён Бекхён! — тычет пальцем в брюнета Пак.

— А ты ещё кто такой? — Бён настороженно смотрит на незнакомца. — Ты его знаешь, хён?

— Ты ещё здесь? —  вместо ответа на вопрос знакомого, спрашивает Ким.

— Ты Бён Бекхён! — повторяет Ёль, пораженно хлопая глазами. А заодно и игнорирует взгляды Минсока-сонбэ.

— Ну да, это я! А ты-то кто такой, а? — кажется, брюнет не ожидал столько внимания к своей персоне. К тому же шальная улыбка высоченного парня пугает его.

— Ну вот ты и попался! — Пак быстро закидывает невысокого парня себе на плечо, а потом поворачивается к старшекурснику. Все эти действия занимают не больше нескольких секунд. — Спокойной ночи, сонбэ-ним! — и быстро убегает в сторону общаги.

Жертва верещит на всю улицу и бьёт по спине похитителя. Чанёль как никогда доволен собой. А Ким остаётся на месте на мгновение, чтобы потом абсолютно равнодушно пойти в другую сторону.

Действительно, хорошее окончание дня…