Герцог слишком мало знал про своё прошлое: он рос в сиротском приюте, откуда его забрала «благочестивая семья». Ризли просто оказался тем, кто должен, остальные же не смогли. Характера им не хватило, или этой дикой собачести, что в Ризли, хотя ещё и ребёнке, была неумеренной? Но именно Ризли убил двух торговцев детьми. А кровь...
Ведь и правда сначала были сомнения: ну как ребёнок справится с двумя взрослыми, явно привыкшими к насилию, и несколькими охранниками? Но выглядевший хрупким малыш справился, и только тогда он понял страшную правду о себе: ликантроп. Вот почему мать выбросила его. Отец был оборотнем. Странно, что дворец Жардинаж не понял.
Сейчас, будучи запертым в небольшой клетке под названием Меропид, Ризли смотрел в подводное окно и даже улыбался. Здесь ему было хорошо. На глубине он сам себе начальник, и даже каменная табличка Нёвиллета с записанными законами, стоявшая на столе, не заставляла хоть на секунду усомниться, что тут, в Меропид, его собственный мир. Ризли сам его творит.
Впрочем, сегодня до нужд города не было никакого дела. Меропид автономен, обойдётся без герцога вечером. Зато самого Ризли ждёт, наконец, обещанный чай в компании Нёвиллета. Начальник крепости почти в прямом смысле хвостом вилял, предвкушая лучший ароматный чай и десерты — в этом вопросе верховный юдекс ужасно щепетилен.
Через секретный вход Ризли прошёл прямо на палубу, откуда пробрался на специальный транспортёр к оперному театру. Нёвиллет уже ждал его. Они давно не виделись наедине из-за работы. Убедившись в отсутствии любопытных глаз, Ризли подбежал к своему любимому и крепко обнял, после чего оставил лёгкий поцелуй на губах.
— Сам господин верховный юдекс, вот это честь!
— Прекращай, Ризли, — со смешком ответил ему Нёвиллет, любуясь своим благоверным, а особенно этими небесно-голубыми, похожими на лёд, глазами, — уж точно не сейчас про церемонии говорить.
Нёвиллет с лёгким сожалением отпустил герцога и продолжил:
— Всё же я не зря был в деревне Цяонин, значит, устрою её тебе. В конце концов, чайные церемонии кроме нас никто здесь не ценит…
— Тебя это печалит? — спросил Ризли с лёгкой улыбкой.
— Нет, тогда не было бы повода для встречи.
— Я бы пришёл в любом случае.
— Но это…
— Ты же знаешь, что свидания, ну, не всегда... подразумевают что-то необычное? Хватает и посидеть дома, в тепле… главное, чтобы с любимым человеком.
— Для меня, значит, с тобой.
Ризли чуть задержал дыхание. Нёвиллет оказался, на удивление, именно тем, кто спросил прямо и извинялся бесконечно за непонимание эмоций. Говорил, что ему так грустно и неловко из-за того, сколько проблем мог принести даже не себе, а Ризли, как смотрителю тюрьмы... Слова Нёвиллета каждый раз заставляли сердце пропускать удар: они одновременно и пугали, и приносили легкость, свободу и комфорт.
Такому чувству доверять нельзя! Животные инстинкты кричали, даже вопили, а герцог каждый раз, не слушая их, утопал в аквамариново-лиловых глазах. Нёвиллет был... В общем, просто был, и нечто удивительное проглядывало в его полной лишений жизни ликантропа.
— Когда-нибудь ты так договоришься, что я возьму и оставлю метку на тебе, господин юдекс, да такую, что не отмоешься.
Нёвиллет приподнял бровь.
— Я не... Я надеюсь, что это было чем-то вроде: «Я очень благодарен за твои слова и тоже тебя люблю», да?
Ризли откровенно захохотал; его счастливый смех чем-то походил на лай.
— Да, я вообще не понимаю, как, но ты верно угадываешь. Будто читаешь мысли.
Юдекс улыбнулся.
— Ну что, идём пробовать чай?
— Идём!
Они пошли, взявшись за руки: знали маршрут, где им никто не повстречается, и не возникнет разных слухов. Они хотели объявить тогда, когда сочтут нужным. И Нёвиллет, и Ризли жалели, что прогулка слишком коротка, но главное было провести хоть немного времени вместе.
Вскоре они пришли к дому Нёвиллета. Тот открыл двери, пропуская герцога вперёд. Ризли в такой же манере слегка поклонился и зашёл внутрь.
Нёвиллет зажёг свет, снял обувь; герцог последовал его примеру, после чего повесил свою шубку на крючок. Юдекс указал на уютный бирюзовый диванчик, возле которого стоял небольшой стол.
— Проходи туда, пожалуйста, я сейчас, я всё подготовил, так что буду демонстрировать свои навыки! Надеюсь, понравится...
Ризли усмехнулся:
— Да ты всегда настолько идеально делаешь, что тут не может не понравиться? Архонты...
Нёвиллет не подал виду, что слово архонт неприятно ему почти на физическом уровне, сохранив на лице улыбку. Он когда-нибудь расскажет.
— Ну, ты преувеличиваешь, правда.
— Совсем нет! Ладно, пойду.
Герцог присел на диван, ожидая, когда юдекс принесёт специальный чабань, на котором стояли чайник и чай.
Вскоре вода вскипела, хотя учитывая гидросилу, Нёвиллет мог бы и ускорить процесс. Ему не хотелось, и потому юдекс принёс всё необходимое на стол, улыбнулся и начал церемонию.
Он очень ловко обмывал пиалы, легко управлялся с гайванем, придерживая крышку так, словно был мастером. Ризли часто думал, что это сам Нёвиллет похож на искусство, но церемония его увлекала; было бы интересно отправить кого-нибудь из заключённых в Ченьюй для обучения. Заодно и культурные связи повысить между Фонтейном и Ли Юэ, ведь так?
И вот, спустя все необходимые приготовления, чай, наконец, готов. Нёвиллет протянул пиалу Ризли. Тот с благодарностью отпил глоток и удовлетворённо кивнул.
— Слушай, и правда очень вкусно. Не знаю, в чём дело, но и правда хорошо получается. А ты у меня талант, можно сказать, во всём.
Герцог привстал и оставил лёгкий, как бабочка, поцелуй на щеке юдекса. Тот слегка покраснел. Кажется, Ризли никогда не смог бы привыкнуть, что это чудо именно с ним, называет его любимым, заботится о нём. Хотя о самом Нёвиллете вообще-то тоже надо было заботиться и стараться сделать так, чтобы тот хоть иногда отдыхал. Ибо все архонтские дела теперь тоже на нём.
А юдекс не мог не узнать этот взгляд. Он прекрасно чувствовал, когда Ризли молчит, но о многом думает, и это было странно, но так приятно, что герцог думает о нём. И наверняка опять что-то про занятость, и про время вместе, которого и самому Нёвиллету бы хотелось больше. А ещё, возможно, про незаслуженность.
Юдекс считал, что Ризли заслуживает всего. Он прошёл через Ад и возглавил его не для того, чтобы солнце оставалось одно во тьме.
Ну а Ризли же подумал, что его луна должна ярче всех сверкать на небосводе и что никаких звёзд не нужно, если есть она. Её сияние стоит гораздо дороже.
Они одновременно улыбнулись. Ризли присел обратно, Нёвиллет со своей пиалой присел рядом, выпивая наконец и сам чай.
— Ты прав, вышло не прямо идентично, но мне, на удивление, нравится. Нужно доработать, и…
— Чтобы всё, как всегда, было только идеально? — герцог усмехнулся.
— Ну…
— А как иначе, я не сомневался.
Нёвиллет улыбнулся снова. И правда, ведь так и было.
В Ризли проснулось очередное желание не только поцеловать, но, как любят делать псы в знак сильной любви, укусить юдекса за шею, оставить небольшой, легко скрывающийся мантией, след. Но он никогда бы не сделал что-то, если бы Нёвиллет не согласился. Клыки он никому, даже ему, не показывал.
Так что они стали допивать чай, попутно рассказывая друг другу о новых делах, заключили пари, кто, Клоринда или Навия, признается первой.
— Зуб даю, Клоринда скажет первой, — хмыкнул Ризли, — я, знаешь, тоже думал, что первый признаюсь, но ты куда смелее, вот и она тоже.
— А я думаю, что Навия. Она достаточно эмоциональная и сочувствующая, знаешь, она вполне может прочесть эмоции, и…
— Ну вот посмотрим, кто первый. Но это будет Клоринда.
— Всё же ещё ничего не случилось, и обычно я всё же прав.
Ризли хмыкнул.
— Ага, конечно, всегда... Вот укушу — и всё.
Обычно это было своеобразным несогласием с позицией, когда спорить не хотелось. Такая фраза юдексу была привычна.
Но именно сегодня он задумался. Вообще-то, Нёвиллет задумывался об укусе и своей реакции на него. Что будет в итоге, как сам Ризли отреагирует и каково будет ощущение в конце?
— А знаешь, — юдекс поставил чашку, а глаза его опасно блеснули синевой океана, — вот ты всё грозишься, и в итоге ни разу так и не попробовал это сделать. Хм?
Ризли аж поперхнулся; хорошо, чая оставался последний глоток. Нет, ну его юдекс умеет удивить. Это что же, он желает укусов?
— А ты уверен, что твоя нежная шейка такое выдержит? У меня... ну, довольно крепкие зубки.
— Пожалуй. А ещё как скрыть, что тебя укусили... Представляешь, — с хитрецой продолжил Нёвиллет, — прячешь под воротом мантии такую метку, но иногда она всё же выглядывает, незаметно намекая, что кто-то уже занят, всецело занят. Правда, никто не знает, чья она, но какая интрига и какие слухи!
— И это мне ты говоришь? — со скептической улыбкой сказал Ризли, тем не менее с интересом поглядывая на Нёвиллета.
— Да, пора бы хотя бы как-то намекнуть обществу, что их юдекс любит одного герцога из Меропид.
Ризли вздохнул, но тоже задумался. Нет, если сделать аккуратно, слегка зализав, но предварительно расцеловав, чтобы не стало больно?
Герцог понимал, что клыки могут слишком ранить нежную кожу Нёвиллета, а тот и рад стараться — он приспустил рубашку, отодвинул ворот, чтобы было комфортно. Юдекс приподнял длинные, волнистые, серебристые, как чешуя легендарного Сциллы, волосы, после чего взглянул на Ризли.
— Ну что?
— Архонты... У тебя слишком тонкая кожа, чтобы реально укусить, я не... Святотатство просто.
Нёвиллет засмеялся.
— Я доверяю тебе и знаю, что всё будет хорошо. Да и всегда хотелось, чтобы ты тоже озвучивал, чего желаешь. Мне кажется, ты всё равно мало мне рассказал, так что полностью в твоих нежных руках и зубах?
Тут уже Ризли засмеялся, но, пододвинувшись, сказал:
— Будет неприятно, противно — сразу говори.
И получил в ответ кивок. Что ж... Главное, не укусить слишком больно. Ризли наклонился к шее юдекса и осторожно коснулся сначала губами, почувствовал, что Нёвиллет слегка вздрогнул. Не от отвращения: ему было приятно, так что герцог оставил еще несколько осторожных поцелуев на месте укуса, после чего слегка укусил, совсем чуточку клыками касаясь кожи. Кажется, больно не должно быть.
Нёвиллет чуть вздрогнул от новых ощущений. На удивление, это было завораживающе, и организм был доволен, даже более — возникла мысль, почему бы Ризли не укусить больше?
— Можешь ещё раз? Сильнее? — сказал юдекс.
Герцог улыбнулся и, осторожно расцеловав место укуса, снова впился зубами, теперь уже сильнее.
Он так и думал, что это опасно тем, что проявит сущность ликантропа. Теперь он хотел не только укусить как может, но и зализать рану. Чёрт, так нельзя... Вот и зубы начали проявляться...
Он отодвинулся, думая быстро взять кружку, прикрыть увеличившиеся зубы, но, конечно, когда Ризли перестал, Нёвиллет повернулся к нему.
И с интересом взглянул на увеличившиеся клыки.
— Я столько раз видел твою улыбку, но не подозревал, что...
И тут юдекс чуть нахмурился.
— Подожди, так ты...
Ризли уже отвернулся.
— Просто клыки большие, правда.
Он почувствовал руку на своём плече, что легла мягко и плавно, словно успокаивающая волна.
— Мой дорогой, неужели ты думаешь, что я начну осуждать тебя за это? Почему ты скрывал свою суть от меня? Ты боялся, что я начну иначе к тебе относиться?
— Нет, я... Знаешь, — Ризли вздохнул и повернулся к нему, — такие как я опасны для общества. Особенно, когда себя не контролируют... А я не хочу причинять вред.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — мягкий, но требовательный голос заставил поднять взгляд и увидеть свет лилово-синих глаз, в которых не было ни капли презрения. — Мы сохраним твой секрет, я ни за что не скажу. Правда. Но, пожалуйста, не бойся сказать мне, если вдруг ты нуждаешься в чём-то. Я помогу.
На это Ризли только ещё больше вздохнул, но улыбнулся, после чего осторожно потянулся к юдексу и аккуратно поцеловал того в губы. Нёвиллет ответил, как обычно заставляя ощутить себя как в уютной кровати, накрытым одеялом в дождь за окном.
— Кстати, – после поцелуя сказал юдекс, — ты так и не укусил нормально, правда же?
Ризли покачал головой, мол, что за дурость, но осторожно приподнял волосы Нёвиллета, снова целуя шею и кусая, но уже сильнее, сочетая это с лёгким зализыванием. А юдекс наслаждался новыми ощущениями, чувствуя смесь лёгкого покалывания и безграничной нежности и любви.