Эшлин было трудно признаваться в страхах даже себе самой, но в последнее время ухудшение состояния здоровья заставляло её беспокоиться. Возможно, недосыпание повышало тревогу, провоцируя паранойю. С каждым днём Эшлин приходилось затрачивать всё больше и больше сил на выполнение повседневных задач, которых было не так много — у неё начались проблемы с концентрацией внимания и памятью, поначалу не такие заметные, как спустя пару недель. Эшлин чуть не забыла о занятии в балетной школе, потеряла свою школьную тетрадь, забыла, о чём говорила с мамой пару часов назад, не видела то, что лежало прямо перед ней. В конечном итоге было неудивительно, что Эшлин потребовалось чуть больше времени, чем следовало, чтобы разобраться, действительно ли разница между бодрствованием и параллельным измерением начала истончаться, или ей просто так показалось, когда она в очередной раз испуганная открывала глаза, понимала, что не чувствует себя отдохнувшей и брала телефон.
Она никогда бы не поверила, что когда-нибудь будет проверять чаты сразу же после пробуждения. Несмотря на то, что Эшлин даже не убавляла яркость экрана, когда снимала блокировку и нажимала на уведомления, Айдену удавалось написать в чат быстрее. Мог ли он возвращаться к реальности раньше, чем остальные? Или ей самой с каждой ночью требовалось все больше времени, чтобы прийти в себя? Айден вызывал больше вопросов, чем ответов — истощенный, такой бледный, что его кожа выглядела почти серой, он каким-то образом находил время для выполнения всего домашнего задания. Эшлин уже прошла через тот этап, когда думала над тем, мог ли он полностью отказаться от сна, и сделала вывод, что это было маловероятно. То, что у Айдена проблемы со сном, она узнала некоторое время назад, когда осознала, что каждый раз засыпала первой. Она смотрела на него, пытаясь успокоить свои мысли, чтобы погрузиться в сон, часто ловила его взгляд, пока он лежал рядом с ней, и никогда, никогда не могла продержаться достаточно долго, чтобы увидеть его хотя бы сонным. Айден всегда выглядел уставшим, как и все они, однако не засыпал первым.
Когда они отдыхали все вместе, он сначала шутил, что они в конечном итоге разлучатся спать в одиночестве; что его спина скоро будет такой же ровной, как пол, на котором лежат спальные мешки; что он сможет лечь на пол, но не встать, и кому-нибудь придется поднимать его оттуда, а затем, когда все устраивались на полу, нередко обращал своё внимание в сторону двери или окон. Возможно, у него повышалась тревога ближе к вечеру, но в конечном итоге Айден поворачивался к Эшлин, лежавшей рядом с ним.
— Иди сюда, — предлагал он, когда видел, что она пыталась заглушить шум, обхватывая голову подушкой, — Ты так не уснёшь.
Она не смотрела на него, прекрасно зная, что является единственным человеком в комнате, который пытается уснуть сидя. Попытка сделать это лёжа не увенчались успехом, потому что звуки, доносящиеся до неё из параллельного измерения, так казались намного громче. Целью Эшлин всегда оставалось заглушить их подушкой достаточно, чтобы её утомлённое сознание погрузилось в сон, но с тех пор, как Айден начал ложиться отдыхать рядом, она часто слышала предупреждения о том, что так делать небезопасно. Он, возможно, боялся, что она задохнётся во сне, и едва ли признавал в качестве аргумента то, что они все были достаточно здоровыми, чтобы иметь возможность двигаться во сне, если накроют свои головы подушкой и начнут задыхаться.
Айден не стал подниматься с того места, где лежал, но продолжил смотреть на неё, ожидая ответа. Он всегда так делал вместо того, чтобы рассматривать потолок или стены, как делала Эшлин. Его присутствие в последнее время оказывало на неё успокаивающее воздействие, в силе которого она не хотела себе признаваться. Пока Айден находился рядом, она знала, что он не умер из-за травм.
Молчание не было таким навязчивым, чтобы она чувствовала какое-то давление, как будто всё исчезнет, если не дать ответ через секунду. Он слишком сильно пытался понять, насколько тяжело было слышать весь этот шум, периодически причиняющий физическую боль, чтобы торопить её. Эшлин словно сидела в маленькой коробке, усиливающей всё, чего не существовало утром. Оно заглушало даже звуки чужого дыхания, не давая ей сконцентрироваться на реальности и, окружающих её людях. Иногда Тейлор вздрагивала во сне, а Тайлер что-то неразборчиво бормотал и гладил сестру по голове, даже не просыпаясь. Бен не двигался, но его сон казался беспокойным. Логан иногда кричал, и после пробуждения не помнил, что ему снилось. Айден шуршал подушкой.
— Они становятся громче, — прошептала Эшлин, не опуская рук от своей головы. Пусть она не могла понять, что происходило, но пыталась позволить себе рассказывать кому-то малую часть этого, пока рядом с ней спали те, кому она доверяла, — отчётливее.
В комнате постепенно становилось темнее, несмотря на включенный светильник, однако до сонливости им обоим было ещё далеко.
— Думаешь, нам придется сразу же бежать? — спросил он. Беспокойство нашло отражение лишь в его взгляде, устремленном на неё. Благодаря тому, что освещение в комнате оставляло желать лучшего, и сама Эшлин чаще закрывала глаза, чем смотрела на него, Айден мог притвориться, что по крайней мере не волновался о ней сейчас. Осознание, что он бесполезен в такие моменты…
Смириться с этим оказалось не так просто, как можно было ожидать. Несмотря на то, что Айден понимал, что ей не понравится, если кто-то будет беспокоиться о ней, пока каждый из них подвергался опасности, он не мог перестать думать про то, какое влияние оказывалось на неё каждый день. Слышать посторонние звуки на постоянной основе — утомительно. Испытывать при этом физическую боль должно быть ещё хуже. Её слух слишком чувствителен и единственное, чем Айден мог помочь — обеспечить тишину рядом с ней, переходить на шепот, когда необходимо, пытаться контролировать свои эмоциональные реакции.
— Я думаю, они уйдут, — Эшлин отрицательно покачала головой, постаравшись в эти слова вложить как можно больше уверенности, которую на самом деле не ощущала. Едва ли ей удавалось убедить в этом кого-то ещё, но пока у них были более серьёзные проблемы, чтобы обсуждать её сомнительные лидерские качества или анализировать связь с параллельным измерением.
Если она слышала фантомов, потому что те находились там же, где появится её тело, то им действительно придётся бежать. Учитывая тот факт, что двое из них ранены, наиболее правильным будет вступить в битву, если фантомов окажется немного — где гарантия, что с такими травмами получится убежать и не навредить себе ещё сильнее? При лучшем раскладе за оставшееся до полуночи время ситуация может измениться до такой степени, что они проснутся в таком же состоянии, в каком заснут. Переждут опасность.
Ей показалось, что шум окружил её со всех сторон — уже через мгновение она не могла точно сказать, откуда тот исходил. Сначала Эшлин была уверена, что звуки находятся вокруг неё, в той же комнате, где они все спали, со стороны открытой двери. Родители попросили не закрывать её, чтобы слышать, если с ними произойдёт что-нибудь «опасное или выходящее за рамки нормального». Затем Эшлин поймала себя на быстрой мысли: что, если эти звуки находятся в её собственной голове? Она распахнула глаза и окинула быстрым взглядом комнату от стены до стены. Посчитала присутствующих по головам, жутко боясь осознать, что их стало больше. Бен с южной стороны, там же близнецы. Айден рядом с ней осторожно поднялся на локте, испуганный происходящим.
Он потянулся к ней, но не стал прикасаться, остановившись.
Не зная причин чужой реакции, он мог навредить ей, если бы внезапно схватил её за плечо и стал спрашивать, что произошло. Эшлин могла его ударить — такое уже происходило с Логаном раньше, когда тот слишком сильно погружался в свои мысли или когда видел кошмары. Теперь они старались относиться друг к другу внимательнее, и Айден никак не мог нарушать границы Эшлин, даже в такие моменты, когда всё её состояние кричало о том, что здесь стало опасно. Возможно, опасность исходила не из реальности. Или её вовсе не существовало. Вместо этого Айден осмотрелся вокруг, пытаясь понять, что могло её напугать. Они были в безопасности. Всё ещё в безопасности, в реальности, где боролись только за обычный сон. Он слышал шум ветра с улицы.
Эшлин до сих пор держала подушку, сложив её и закрыв голову. Айден видел лишь часть чужого уставшего лица — испуг уже сошёл с него, но она стала бледнее, волосы запутались и каким-то образом оказались на подушке с внешней стороны, что было неудивительно, учитывая то, какие они длинные, но Айден не мог мыслить рационально всё время. Иногда ему казалось, что её волосы бесконечные. Было видно, что сейчас мысли Эшлин заняли другие, более мрачные вещи, всё больше отделяющие организм от сна. Обычно она справлялась с шумом быстрее, не позволяя кому-то видеть себя сбитой с толку. Несмотря на молчание, он видел, что ей было не по себе. Эшлин не могла больше спать? Насколько ухудшилось её состояние с прошлой недели?
Каждый раз, собираясь сесть, он вовремя вспоминал, что их окружали люди, обнимающие его. Да, сегодня они с Эшлин почему-то припозднились, но оба не хотели тревожить остальных. На Логане особенно плохо сказывался стресс — именно он сегодня уснул рядом с Айденом (на самом деле, это Айден пришёл последним) и периодически использовал его руку в качестве подушки. Сейчас его голова лежала ниже подушки, но он всё ещё держался за Айдена.
— Эш, нужно поспать, — Айден вновь привлек её внимание, подвинул свою подушку ближе, не желая, чтобы Эшлин отстранилась от остальных, что было ей свойственно. Иногда необходимо просто оставить её в покое, — Без отдыха будет труднее, поверь мне.
Айден стал непривычно тихим, что заставило Эшлин задуматься, не болела ли у него голова. Она перевела на него взгляд, пытаясь понять, почему он выглядел обеспокоенным, но не говорил, что его тревожило. Она не должна была мешать, пока спокойно сидела рядом, а он мог бы попросить её перелечь в другое место, если бы дело было в ней. Вместо этого Айден попытался поделиться с ней своей подушкой и действительно казался вовлечённым в то, о чём она говорила раньше. Он всегда засыпал самым последним.
— Я… я ведь не мешаю тебе спать? Ты бы сказал мне? — быстро спросила Эшлин, нахмурившись из-за того, какой эгоистичной была до этого. Она отпустила подушку, осознавая, как много, должно быть, прошло времени с тех пор, как они пришли сюда спать.
— Чёрт возьми, — весело прошептал Айден, несмотря на то, что на самом деле начал паниковать. Что происходит? Господи. Эшлин обеспокоенно переглянулась с ним и успела накинуть своё одеяло на плечи, прежде чем он смог схватить её подушку быстрее, чем это сделала она, — нет, нет. Эш, не уходи. Я… Ты не мешаешь мне спать, я тяжело засыпаю и просто хочу помочь.
Его голос звучал тише, чем раньше, чтобы не беспокоить её слух ещё сильнее, чем она была вынуждена терпеть теперь. Эшлин зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться на реальности, но не могла избавиться от ощущения, словно фантомы находились где-то рядом с ней. Она отчётливо слышала звуки, которые они издавали, знала, что для этого было слишком рано и мысленно приказывала себе не сходить с ума. Ей хотелось обернуться в сторону двери, которая находилась за её спиной, но она понимала, что если сделает так один раз, то не сможет остановиться. Вместо этого она положила свою подушку обратно и легла на неё, собираясь игнорировать шум до тех пор, пока не заснёт. От наушников тело устаёт, а беруши могут навредить её слуху сильнее.
Айден заметно расслабился, когда понял, что она остаётся.
— Тебе тоже нужно поспать, а не просто лежать несколько часов подряд, — Эшлин откинула волосы назад и положила руку под голову, чтобы приглушить звуки в одном ухе. Возможно, что и Айден уже не испытывал потребности во сне? Это звучало пугающе.
Эшлин не хотела верить этому, прекрасно зная, что они все устали. Если она продолжит думать об этом, то просто сойдёт с ума.
Она постаралась сконцентрироваться на его лице вместо того, чтобы обращать внимание на звон в ушах.
Айден действительно выглядел очень уставшим, как будто не спал уже несколько дней. Его взгляд по-прежнему каким-то образом оставался внимательным, что нисколько не было похоже на то, через что проходила Эшлин — иногда ей казалось, что она погружалась в сон и при этом оставалась в сознании, выполняя действия по памяти и после не понимая, как оказалось там, где была. Она не видела себя со стороны, но туман в её голове с каждым днём становился все сильнее. Потом станет хуже? Им всем?
Они умрут?
Эшлин почувствовала, как её рука непроизвольно дернулась, и крепче прижала голову к своей подушке. Потом перевела взгляд на часы, пытаясь убедить себя, что время не стоит на месте. Тейлор говорила о медитации — она засыпала, контролируя своё дыхание, концентрируясь на нём. Эшлин думала, что у неё так не получится не только из-за галлюцинаций, но и из-за того, что она просто перестанет дышать — не сможет уснуть и зациклится на дыхании. Она снова вздрогнула, когда почувствовала, как Айден аккуратно подтянул упавшее одеяло повыше, накрывая её плечи. Тепло должно вызвать сонливость, но мыслей стало только больше.
Айден усмехнулся:
— Эй, я вообще-то сплю больше, чем ты. Да-да, так и есть. Перестань так смотреть, закрой глаза.
— У тебя сотрясение мозга, и ты… — она сбилась с мысли, начиная понимать, что он не просто так говорил с ней настолько спокойно и тихо. Причина заключалась не только в её повышенной чувствительности к шуму, всё было намного проще, — ты специально с каждым разом говоришь всё тише, да? Это не поможет. Просто…
Он не отвёл взгляд в сторону, но аккуратно накрыл её ухо ладонью, чтобы заглушить второе. Где-то глубоко в душе ей показалось это забавным. В то время как другие люди обнимали друг друга за плечи, её друзья клали руки ей на голову с такой осторожностью, словно та могла лопнуть, как воздушный шар. От его руки исходило больше тепла, когда она оказалась на комнатном воздухе, но при этом Эшлин захотелось накрыть её одеялом — не столько для того, чтобы вокруг стало ещё тише, сколько для того, чтобы позаботиться о Айдене в ответ. Эшлин не была уверена, что с каждым днём понимала его лучше. Она наоборот сильнее путалась, как будто он был кубиком, который то и дело менял цвета. Казалось, он защищал себя от всех слишком сильно, но при этом оставался внимателен к тем, кто его окружал. Ей не нужно оглядываться назад, чтобы убедиться в отсутствии за своей спиной опасности, потому что Айден прекрасно видел дверь, если смотрел не на Эшлин. Он сказал бы ей.
— Не понимаю, о чём ты, Эш.
— Это похоже на День Сурка, да? — тихо прошептала она, и это было трудно. Настолько, как будто Эшлин пыталась кричать, но не могла выдавить из себя и звука. Вещи, которые держатся в тайне, всегда больно озвучивать. Каждый звук убивал её, потому что ей казалось, что она сходила с ума. Она не хотела знать ответ. Не была уверена, нуждалась ли в понимании, но знала: он такой же, как она.
Айден молча погладил её по голове, но не стал убирать руку, понимая, что может спать прямо так.
Эшлин видела, что он держал Логана за руку, перекинутую через своё тело. Логану потребовалось чуть больше времени, чем всем остальным, чтобы перестать ложиться спать где-нибудь в стороне, — кто-нибудь рано или поздно оказывался рядом с ним, как будто бы опасаясь, что он исчезнет во сне. Она не могла сказать, кто из них начал хватать остальных за руки, не отпуская даже в те моменты, когда их сознание оказывалось в параллельном измерении, но отдавала себе отчёт в том, что при каждом пробуждении чувствовала на своём теле чужие руки или ноги в зависимости от того, кто как спал. Эшлин аккуратно вытащила ладонь из-под кисти Айдена, чтобы положить её сверху. Он не стал высказывать несогласия, но закрыл глаза, вероятно, собираясь спать. Эшлин перевела взгляд выше и стала наблюдать за тем, как менялось вечернее небо за окном. Окно было закрыто, но она знала: оно разбилось в параллельном измерении несколько недель назад, и в него при большом желании мог кто-нибудь пролезть.
Казалось, что это происходило уже тысячу раз — она не могла отграничить то, каким небо стало вчера, позавчера или неделю назад, потому что дни в памяти начали смешиваться в одно сплошное пятно. Несмотря на то, что каждую ночь на той стороне что-то происходило, существование вскоре начало походить на один бесконечный день, который продолжался даже в те моменты, когда Эшлин удавалось заснуть до наступления полночи в жалкой попытке отдохнуть перед встречей с фантомами. Но даже в такой безнадежной ситуации она знала, что всегда могла положиться на людей, которые её окружали. И поэтому почти не боялась закрыть глаза, чувствуя чужую ладонь под своей.