Уже на пути в комнату Орнштейна Темпест осознал один важный факт.
Орнштейн был крупнее раза эдак в два. Обычно Темпеста это радовало, ведь это позволяло идеально прятаться за его спиной и греться в объятиях, но сейчас Темпест задумался, что член у Орнштейна тоже весьма большой.
Конечно, Темпест подумал о том, чтобы быть сверху, но отказался от этой идеи. Орнштейн бы просто ничего не почувствовал, пришлось бы добавлять ещё и руку, если не себя целиком… Да, Темпесту хотелось изучить задницу Орнштейна, но не до такой степени.
Что возвращало к изначальным опасениям. Наверняка будет больно. Взгляд Темпеста метнулся к фляге — может ли эстус помочь, если Орнштейн не сдержится? Его передёрнуло. Они собирались сексом заняться, не стоило думать о смерти.
— Что-то не так, маленький Шторм? — очевидно, Орнштейн заметил его задумчивость.
— Кхм… Твои размеры, — наконец промямлил Темпест.
По тому, как Орнштейн покраснел, Темпест понял, что и он размышлял об этой проблеме, но взял себя в руки куда проще.
— Я буду осторожен, маленький Шторм. Мои партнёры были куда крупнее меня, и мне никогда не хотелось остановиться.
— Может и крупнее, но вряд ли в два твоих роста, — уточнил Темпест.
— Нет. Но можешь мне верить, когда я говорю, что Смоуг впечатлял даже в спокойном состоянии.
С удивлением Темпест заметил, что говорил Орнштейн совершенно спокойно, безо всякого следа привычного смущения, что выдавало опыт. Конечно, и сам Темпест не был девственником, но это наверняка не шло ни в какое сравнение со столетиями жизни Орнштейна.
— Эм, можешь не отвечать, но… — Темпест попытался найти подходящие слова… Но в итоге просто выпалил: — Сколько у тебя было партнёров?
— Три, — ни секунды не колеблясь ответил Орнштейн.
Чего?! Наверняка Убийца Драконов был достаточно привлекателен, чтобы не иметь проблем со знакомствами на одну ночь.
— И всё? — вырвалось прежде, чем Темпест смог обдумать вопрос, и Орнштейн на него покосился.
— Я всегда отличался некоторой… Романтичностью, и потому никогда не заводил интрижек на одну ночь. Потому Сит и не смог заставить меня раздвинуть ноги.
Темпест подавился смехом — последнее, что он ожидал услышать, это самодовольное упоминание отшитого дракона.
— Ты знаешь, кто они. Наставник, что меня бросил, и Смоуг. С первым я больше не чувствую связи, а второй точно бы хотел, чтоб я жил дальше. Не беспокойся, маленький Шторм, может, любовников у меня и было немного, но спал я с ними множество раз.
— Ты упоминал троих, — обратил внимание на несоответствие Темпест.
— Арториас… — Орнштейн помрачнел. — Один раз, и то я был очень и очень пьян. Я бы это и учитывать не стал, но раз уж ты спросил… Трое.
Темпест благодарно хмыкнул — а потом осознал, что скорее всего до Первенца Солнца Орнштейн был девственником. Мило и очень на него похоже. В свою очередь Темпест никогда не отказывал себе в удовольствии переспать с каким-нибудь посетителем таверны. Потом он, конечно, отыскал вроде как постоянного партнёра в лице доброго друга, но к чему-то большему они перейти не успели. Темпест умер, а друг сдал его в Прибежище.
Сейчас Темпест не мог вспомнить ни лица, ни имени — но хорошо помнил предательство. Интересно, воспоминания забрало проклятие или он сам желал забыть?
— Пришли.
Перед дверью комнаты Темпест снова занервничал, несмотря на желание. Орнштейн слегка склонил голову к плечу, заметив, что Темпест за ним порог не переступил.
— Что-то ещё?
— Да. Нет. Иду, — лицо Темпеста вспыхнуло, когда он всё же вошёл в комнату.
— Если ты не хочешь… — начал Орнштейн, но Темпест его перебил.
— Хочу! Очень! Просто… Переживаю. Не думал, что это случится.
— Не только ты, — Орнштейн хихикнул. — Скажи мне кто, что я соберусь переспать с человеком, — с нежитью! — я бы спросил, что Сит подсыпал ему в питьё.
Темпест почувствовал, как сердце упало при упоминании проклятия.
— Ты ведь не думаешь… Что проклятие…
— Маленький Шторм, я далёк от подобных предрассудков, — Орнштейн уселся на кровать и жестом пригласил Темпеста сесть рядом. — Я здесь, чтобы ты не стал опустошённым, помнишь?
— Помню, — Темпест всё же метнулся к Орнштейну, наслаждаясь и мягкостью матраса, и тёплой улыбкой. Широкая ладонь осторожно легла ему на плечо и слегка сжала.
— Точно готов?
Темпест кивнул и… Пламя и повелители его, даже стоя он едва равнялся ростом с сидящим Орнштейном.
Доспехи всё ещё оставались у кузнеца, так что сейчас на Орнштейне был в простом суконном камзоле, так отличавшемся от привычного золотого великолепия. Темпест принялся расстёгивать пуговицы, и как только с последней было покончено, Орнштейн сбросил камзол с плеч, оставаясь в одних штанах.
Темпест ощутил покалывание в носу, утихшее, когда взгляд зацепился за шрамы. Многие из них — ожоги ещё со времён войны с драконами, но один свежий пересекал грудь.
— Это… — Темпест погладил рубец, чувствуя, как дыхание Орнштейна сбивается от прикосновения.
— Да, — тот кивнул. — Его оставил ты.
— Мне жаль… — Темпест придвинулся к Орнштейну, но в глаза ему смотреть не мог.
— Всё нормально. Ты должен был сражаться. Мы тебя вынудили. Ничто из случившегося — не твоя вина.
Орнштейн прижал Темпеста к себе и почувствовал, как по плечу ползёт тонкая струйка крови. Кожаная доспешная куртка вскоре оказалась на полу. В сравнении Темпест казался совсем маленьким и тощим, зато кожа была чистой от рубцов. Разве что…
— Знак Тьмы. Это неприятно, если его касаются? Мне говорили, что знак указывает на удар, что привёл к первой смерти.
— Так и есть, — Темпест скрестил руки на груди, чувствуя неловкость. — И касания действительно неприятные, кроме того… Могут отправить меня к костру…
— Конечно, я не буду его трогать, — пообещал Орнштейн, и Темпесту стало легче.
Орнштейн полноценно уселся на кровати, спиной опёршись на подушки, и аккуратно потянул Темпеста за собой, пока тот не устроился на его бёдрах. Глаза Темпеста расширились, стоило ему оценить возбуждение Орнштейна, и он немного самодовольно улыбнулся от осознания, что именно его среди всех людей нашли желанным.
— Я не из тех, кто, кхм, налагает на себя руки, — Орнштейн, совершенно красный, смотрел в стену. — Да и времени с последнего… эротического сна прошло достаточно.
Говорил он настолько тихо, что Темпест едва мог его расслышать — а потом приложить все усилия, чтобы не засмеяться, представив Орнштейна на мокрых простынях.
— Если я не смогу… продержаться достаточно долго… Приношу извинения.
— Всё хорошо. Я не ожидаю лучший секс в моей жизни. Или не-жизни. Нет, это был бы приятный бонус, но… — Темпест коснулся губ Орнштейна своими. — Я уже счастлив, что со мной ты.
— Спасибо, маленький Шторм, — искренне улыбнулся Орнштейн. — Тогда мы должны избавиться от штанов, м?
Тут Темпест ничем помочь не мог, так что в основном просто смотрел, как Орнштейн остаётся в одном исподнем, и раздевался сам. Несомненно, бельё Орнштейна была куда более изысканным, чем набедренная повязка сына трактирщицы. Да и умер он именно так, не имея возможности сменить бельё. Да и не хотел — она была крайне проста в носке.
— Хочешь помочь? — Орнштейн повернулся к нему спиной, и конский хвост коснулся простыней.
— Да, да, конечно.
Чем дольше Темпест смотрел на округлый зад Орнштейна, тем более очевидным становилось его собственное возбуждение, уже приподнявшее набедренную повязку.
— Смотрю, вид тебе нравится, — Орнштейн оглянулся через плечо и Темпест только кивнул, чувствуя, что ему хватит нескольких прикосновений, чтобы кончить. Занятно, что нежить не ощущала голода, жажды и иных потребностей, но вот сексом заниматься могла. Почему?
Впрочем, жаловаться он не собирался, снимая повязку.
— Не первый раз, когда я вижу тебя обнажённым, но первый, когда я вижу твоё возбуждение.
— Взаимно.
Орнштейн повернулся к нему, и Темпест увидел "копьё" в боевой готовности. Он невольно потянул руку, но тут же одёрнул, не уверенный, разрешено ли.
— Можешь потрогать, он не кусается, — Орнштейн хохотнул. — Просто не слишком сильно, как я и говорил, я в последнее время не слишком активен…
— Прости, я не знаю, что нормально, а что — нет…
— Ты всегда можешь спросить.
Пальцы Темпеста коснулись члена Орнштейна, и из горла убийцы драконов вырвался почти невыносимый стон. Орнштейн был не только невероятно сексуален, он ещё и издавал звуки, что подводили к краю.
Сосредоточившийся на стоне, Темпест неожиданно для себя заметил, что всё ещё изучал член Орнштейна. Что ж, это был… член. Тёплый, суховатый и огромный. Вернее, для Орнштейна, наверное, довольно средний, но не для Темпеста. Он подумал, поместится ли этот член у него во рту, и Темпест наклонился, чтобы лизнуть головку. Орнштейн напрягся всем телом.
— Маленький Шторм, ох, если ты продолжишь, я…
— Всё нормально. У нас полно времени, вся ночь.
Темпест склонился над членом Орнштейна, его язык кружил по головке и стволу, там, где ему казалось, что Орнштейну будет приятнее всего. Темпеста слегка расстраивало, что он не может понять, каков Орнштейн на вкус. Не то чтобы минет всегда был приятным делом, порой даже отвратительным, но они буквально несколько часов назад принимали вместе ванну, так что Темпест думал, что осталось бы на языке: привкус мыли или лёгкая солоноватость кожи, каков оказался бы на вкус предэякулят.
Но реакции Орнштейна и так хватало, чтобы Темпест получал удовольствие. Его член подёргивался всякий раз, как язык касался особенно чувствительных зон, рука легла на плечо Темпеста, немного болезненно стискивая его всякий раз, как Орнштейна захлёстывали ощущения. И звуки — какие же звуки он издавал, почти музыку для ушей Темпеста! Тихие стоны и резкие выдохи, которые Орнштейн изо всех сил сдерживал, возбуждали только больше. Темпест попытался вобрать член глубже в горло, но с сожалением признал, что целиком всё равно не получится и ничего с этим не поделать. В любом случае Темпест мог применить накопленный за годы опыт. Он оттянул крайнюю плоть и лизнул щель уретры, спустился по стволу к яйцам и вновь вернулся наверх, чтобы полностью взять головку в рот, стараясь, чтобы все движения его языка были чёткими и быстрыми, пока не почувствовал пульсацию и не приготовился к тому, что произойдёт.
— Ох… Маленький Шторм, я… я сейчас…
Пальцы Орнштейна до боли впились в плечо Темпеста, но того волновал только звенящий в воздухе протяжный стон и пульсация члена во рту. На вкус, конечно, сперма была никакой, но вот тепло Темпест чувствовал. Из уголка губ закапало — он всё ещё держал во рту головку члена. Но вскоре пришлось поднять голову и сглотнуть — и обратить внимание на свой собственный член, мокрый от предэякулята.
— Маленький Шторм, ты настоящий волшебник, — выдохнул Орнштейн, переворачиваясь на бок, и из его полустоящего члена всё ещё вытекала сперма.
— Во имя Пламени, Орнштейн, настолько много?
— Я же говорил, что обычно к себе не прикасаюсь…
Орнштейн притянул Темпеста к мускулистой груди. Вид открывался чудесный, так что Темпест задумался, не стоит ли ему подрочить, в конце концов пройдёт некоторое время, прежде чем они смогут продолжить. Но он и коснуться собственного члена, как Орнштейн заговорил?
— Мне не потребуется много времени, чтобы прийти в себя… Порой Наставник трахал меня всю ночь, так что он следил, чтобы мне это нравилось…
— Ты удивляешь меня, Орнштейн. Не ожидал, что ты можешь быть таким вульгарным, — усмехнулся Темпест, прижимаясь к чужой груди и не замечая, как покраснел Орнштейн.
— Ох, мне всегда нужно было вести себя… Прилично, так что… В спальне я предпочитаю быть… Собой.
— Ты в спальне мне нравишься.
Темпест огладил грудь Орнштейна ладонью, в то время как тот поглаживал его по спине и ягодицам, от чего Темпест почти замурлыкал и расслабился, дожидаясь, пока Орнштейн вновь будет готов.
В уютной тишине они пролежали минут пятнадцать, прежде чем Орнштейн пробормотал:
— Кажется, он может встать снова.
— Быстро, — заметил Темпест, поглядывая на вялый член Орнштейна. — Ещё немного магии?
— Маленький Шторм, если ты ожидаешь от этого вечера ещё чего-нибудь, то используй руки.
Темпест хихикнул — похоже, Орнштейна минет действительно впечатлил.
— Как хочешь, — нескольких движений хватило, чтобы член Орнштейна вновь стоял.
— Готов?
— Давно уже, — отозвался Темпест, отгоняя мысли об их разнице в размерах подальше.
— Хорошо… — Орнштейн приподнялся на локте и, порывшись в тумбе, достал бутылочку с прозрачной жидкостью. — Полагаю, ты знаешь, что иначе будет больно.
— Конечно.
Темпест в жизни не стал бы заниматься сексом без смазки, хватало и того, что иногда она высыхала прямо посреди всего действа.
— Хорошо…
Орнштейн плеснул смазку на ладонь, но Темпест воскликнул?
— Позволь мне!
Орнштейн закатил глаза и вздохнул, но передал ему бутылку, и вскоре Темпест уже размазывал смазку по всей длине его члена, наслаждаясь каждым вздохом и лёгкой дрожью.
— Или сюда, маленький Шторм.
Орнштейн устроил его на бедре и Темпест всхлипнул, когда холодные от смазки пальцы коснулись его ануса — и от того, что Орнштейн решил вернуть услугу и положил ладонь на его член.
— Знаю, она холодная… — извинился Орнштейн.
— Не так уж и плохо, — Темпест тяжело выдохнул, когда его тело откликнулось на ласку. — Просто… Это горячо… Не смазка, ты.
Орнштейн улыбнулся.
— И это ты говоришь до того, как ощутил жар.
Он убрал пальцы и без особых усилий приподнял Темпеста, опуская его на свой член.
В первый момент Темпест рефлекторно сжался в ожидании боли, все его чувства вопили о том, что надо убраться прежде, чем его насадят на что бы то ни было. Но он заставил себя расслабиться — Орнштейн бы не причинил ему вреда, это всего лишь член в заднице, а не копьё. И всё же он несколько раз всхлипнул от того, насколько длинным и большим был Орнштейн, отчего тот остановился немедленно.
— Всё хорошо, маленький Шторм? Прекратить?
Темпест помотал головой.
— Нет, прошу. Просто это самый большой член в моей жизни, мне надо привыкнуть.
— Ты ведь скажешь, если станет больно или просто слишком? — в зелёных глазах Орнштейн сверкнуло беспокойство.
— Я скажу, что хочу, чтобы ты меня взял, я выдержу. Давай, ты ещё не полностью вошёл.
Тревога не покинула взгляд Орнштейна, однако лёгкая улыбка поселилась в уголках его губ. Темпест опускался на член медленно, напряжение отразилось на его лице, когда пришлось проталкивать в себя более толстую часть. С шлепком Орнштейн полностью оказался внутри него, и Темпест почувствовал себя насколько же наполненным, сколь и возбуждённым.
— Орнштейн, ты ощущаешься великолепно… — простонал он, когда Орнштейн придержал его обеими руками, чтобы Темпест мог сидеть спокойно.
— Мне пока замереть?
Темпест задумался. Наверное, будет лучше, если он сам выберет темп — он понимал, что первые несколько движений окажутся болезненными, и хотел контролировать, насколько.
— Да, пожалуйста. Пока я не приспособлюсь.
— Как скажешь, — ладони Орнштейна скользнули на бёдра Темпеста. — Я помогу тебе удержаться.
— Пожалуйста, Орнштейн, я не упаду с… — и Темпест осёкся, внезапно вспомнив, насколько часто он падал со случайных обрывов, поддавшись слепой панике. — Спасибо.
Он широко улыбнулся, отчего Орнштейн густо покраснел.
— Я тогда начну, — Темпест на пробу двинул бёдрами. Как и ожидалось, сначала было больно.
Похоже, это отразилось на лице, ведь взгляд Орнштейна вновь стал обеспокоенным.
— Всё нормально, маленький Шторм? — пальцы сжались на бёдрах Темпеста, точно Орнштейн готов был поднять его с члена при малейшем знаке.
— Ох, всё хорошо, Орнштейн, — с придыханием откликнулся Темпест. — Я был готов, что будет больно, как я и сказал, надо привыкнуть к тебе.
— Хорошо, — но взгляд Орнштейна не утратил подозрительности. — Но если будет слишком, ты мне скажешь и я остановлюсь.
— Я ждал слишком долго, чтобы останавливаться, — усмехнулся Темпест, маскируя тем самым боль, и двинулся ещё несколько раз, пока анус не привык к диаметру и не расслабился. Он застонал, прикрывая глаза, — легкая боль никуда не ушла, но удовольствие уже начало её заглушать, и выдохнул: — Ох… Блядь… Орнштейн, ты великолепен.
— Ты тоже… — голос Орнштейна его подводил. — Обычно я не был… Сверху, но когда был… Дырка тоже была больше…
— Чтобы вонзить туда своё копьё? — усмехнулся Темпест, и Орнштейн фыркнул.
— Ага, чтобы вонзить копьё, — аккуратно Орнштейн надавил на бёдра Темпеста, тот застонал, когда член задел особенно чувствительное место внутри.
— Хочешь, э-э-э, взять верх?
Но Орнштейн покачал головой.
— Двигайся так, как хочешь. Я своё уже получил.
Теперь, когда Темпест привык к размерам, дважды повторять было не нужно, хотя ему и приходилось почти подниматься на ноги. Орнштейн помогал ему лёгкими толчками и придерживал его за талию, пока вторая рука обхватила возбуждённый член Темпеста. Дыхание перехватило, ему даже на какое-то мгновение показалось забавным, что Орнштейну нужно для этого всего несколько пальцев, но смех застрял в горле, когда ладонь двинулась.
Темпест часто фантазировал об этом моменте, лёжа без сна. Каким будет Орнштейн в постели, грубым или нежным, резким или медленным. Но реальность оказалась лучше. Большим пальцем тот поглаживал головку, а указательный и средний периодически оттягивали крайнюю плоть вниз, создавая приятное натяжение. Сосредоточиться на темпе было сложно, так что Темпест благодарно выдохнул, когда Орнштейн одной рукой — насколько же он сильный! — приподнимал его, не сбиваясь с ритма.
Где-то между толчками, стонами и всхлипами Темпест заметил, что Орнштейн, похоже, добавил смазки, потому что член внутри стал ощущаться куда более гладким и скользким. И в момент, когда они почти стали единым целым из плоти, шума, пота и жара, Темпест почувствовал, как его член дёрнулся. Орнштейн, похоже, тоже заметил, потому что убрал руку — и Темпест был невероятно благодарен, что ему не помешали кончить. Сперма забрызгала грудь и живот Орнштейна, который всё ещё придерживал член пальцами.
— Великолепно, Орнштейн…
Не отвлекаемый ничем более, Темпест помог ему набрать темп. На минуту или две они вновь слились воедино, а потом он почувствовал уже знакомы дрожь и подёргивание. В этот раз потребовалось больше времени, Темпест даже с удивлением заметил, что вновь возбудился, но Орнштейн кончил, пусть и тише, чем в первый раз. Но Темпест слышал его загнанное дыхание.
Темпест скривился, представив, сколько спермы вытечет, когда Орнштейн покинет его задницу, а тот посмотрел прямо в его глаза.
— Ты как?
— Отлично, — ответил Темпест, а потом его мелко затрясло. — Но устал.
Орнштейн аккуратно вытащил член, и Темпест тотчас ощутил, как сперма стекает по бёдрам — и боль.
Его осторожно уложили рядом, так что голова Темпеста лежала на плече Орнштейна. Было очень удобно смотреть тому в глаза.
— Больно? — знакомое беспокойство исказило влажное от пота лицо.
— Ты мне зад раздолбил, Орнштейн, — хмыкнул Темпест и свернулся вокруг руки Орнштейна. — И я чувствую, как из меня течёт. Очень рад, что только сперма, а не дерьмо.
— Мерзость, — проворчал Орнштейн, но уголки его губ приподнялись.
— Шучу я, всё было великолепно, — Темпест ощутил, что его прижимают к груди. — Ты дал мне больше, чем я рассчитывал. Рад, что мы успели до…
Темпест замолчал, не желая задумываться о будущем сейчас, когда он лежал в объятиях Орнштейна.
— Мне тоже понравилось, — пальцы погладили Темпеста по спине. — Не ожидал, что ты настолько мастерски владеешь языком…
— Ох, знаешь, — Темпест приподнял плечо, словно пожимая им, — у меня был кое-какой опыт работы в таверне…
— Маленький Шторм, прошу, — хохотнул Орнштейн, и Темпест взвизгнул, когда его резко притянули ближе, а натруженные мышцы протестующе заныли.
— Уверен, что всё в порядке? Может, найти мазь для твоей задницы?
— Не-а, — Темпест покачал головой. — Я просто глотну эстуса.