— А я говорил, что пудинг с чесноком — плохая идея.
Темпест придерживал волосы Орнштейна, пока того выворачивало наизнанку — иначе это было и не описать, от одних только звуков Темпеста тоже начинало подташнивать.
— Три дня назад… Всё было… Нормально… — выдавил Орнштейн, а после вновь скрючился над туалетом. Темпесту стало почти жаль бедный предмет, но потом он вспомнил, что туалет, вероятно, видел вещи и похуже.
— И кто тебе сказал, что спустя три дня его всё ещё можно есть? Я просто забыл убрать его, он очевидно испортился, — Темпест даже рукой взмахнул, хотя Орнштейн точно не мог этого увидеть.
— Я был голодным… — снова приподнял голову Орнштейн. — А ты спал. Я не хотел тебя будить…
— Я нежить, Орнштейн! — воскликнул Темпест. — Я сплю только затем, чтобы не бродить всю ночь! Ты можешь меня будить!
Давиться Орнштейн перестал, но ничего не ответил. Дышал он тяжело и привалился к стене.
— Всё? — без особой надежды спросил Темпест. Вообще стоило ждать минимум нескольких часов мучений. Ответ он получил, когда Орнштейн схватился за желудок, а потом почти вытолкал Темпеста из уборной.
— Маленький Шторм, вон!
Темпест смог лишь сочувственно вздохнуть. Он точно знал, что Орнштейн очень расстроится, если поймёт, что Темпест всё слышал, так что тот решил удалиться. Сперва Темпест притащил в комнату Орнштейна ведро, а потом направился в травяной сад Смоуга.
— С такими симптомами наверняка поможет ромашка… — пробормотал Темпест себе под нос, пытаясь найти белые цветочки. Хорошо, что они с Орнштейном заботились о садике, когда им удавалось вернуться в Анор Лондо, так что скоро он нёс на кухню несколько высохших соцветий.
Темпест поставил чайник на огонь и краем глаза заметил, что на кухню, пошатываясь, вошёл Орнштейн, бледный и вспотевший. Удивительно, что он рискнул покинуть уборную.
— Маленький Шторм, почему… Почему ты ушёл? — спросил Орнштейн, заметив Темпеста.
— Потому что ты меня попросил, забыл, придурок?
Хотя Темпеста и говорил шутливо, он тотчас почувствовал неловкость. Пусть Орнштейн часто называл его идиотом, сам убийца драконов сейчас чувствовал себя неважно.
— Я чай заварю. Но ему надо настояться, так что пошли, уложу тебя в постель.
— Это не выглядит как… Хорошая идея, — Орнштейн приложил ладонь ко рту, явно подавляя тошноту.
— Я уже притащил ведро. Тебе полегчает, если будешь лежать на мягком матрасе, а не полу уборной.
Сил на спор у Орнштейна не осталось, так что он просто последовал за Темпестом, стоило ему потянуть за руку. Он судорожно сглотнул, когда переступил порог.
— Маленький Шторм, я… — только и успел сказать Орнштейн, а Темпест метнулся к ведру так быстро, как никогда в жизни.
— Не первый раз вижу, как тебя рвёт, но впервые всё настолько плохо, — снова Темпест перехватил волосы Орнштейна и поморщился от резкого запаха чеснока.
— Извини за… Это, — успел произнести Орнштейн между приступами, а потом опять наклонился к ведру. Темпест даже подумать не мог, что тот мог издавать такие звуки.
— Что ж… А я вот не жалею, что вытер ту лужу после нашего первого разговора, — фыркнул Темпест, вспоминая времена, когда они друг друга недолюбливали. Если Орнштейну и было, что сказать, он смолчал — или его просто тошнило.
Когда Орнштейну полегчало, он завалился на кровать и уставился в потолок.
— Чувствую себя отвратительно…
— Скоро всё кончится. Я чай заварю, должно успокоить желудок.
И даже если чай не сработает, он хотя бы поможет Орнштейну быстрее избавиться от дряни в теле.
Темпест вернулся на кухню, чтобы взять чайник с чашкой, а когда опять пришёл к Орнштейну, тот всё ещё пялился в потолок. Хотя бы в ведре ничего нового не появилось.
— Твой чай, — Темпест поставил свою ношу на прикроватную тумбу и собирался уже наполнить чашку, как Орнштейн его остановил.
— Маленький Шторм, погоди… Не мог бы ты достать чашку… Из моей сумки?
— Хорошо.
Темпест отыскал чашку довольно быстро. Форма показалась ему причудливой, она напоминала дракона, чей хвост стал ручкой.
— Какая подходящая тебе вещица, — фыркнул он, наливая чай в неё и передавая Орнштейну. Тот уставился на чашку, но пить не стал.
— Не уверен, что это безопасно…
— Надо. У тебя обезвоживание. Даже если тебя стошнит, лучше так, чем не пить ничего. Хотя бы попробуй. Ради меня.
Орнштейн бросил взгляд на Темпеста, но всё же сделал глоток, очень-очень медленно.
— Эта чашка — подарок… — неожиданно сказал он. — Так что я… Чувствую себя спокойнее. Я часто пил именно из неё, когда болел.
Нечасто Орнштейн делился прошлым, особенно тем, где он проявлял слабость. Темпесту нравились такие моменты затишья, в которые он лучше понимал своего спутника.
— Надеюсь, тебе и сейчас полегчает.
Орнштейн кивнул, продолжая пить чай. Темпест даже позволил себе понадеяться, что всё кончилось, как Орнштейн согнулся и шумно вдохнул.
— Опять!
И следующие полчаса его опять тошнило.
Цикл повторился ещё несколько раз, но когда над Анор Лондо засияла полная луна, Орнштейн чувствовал себя получше уже час как.
— Думаю, полегчало…
— Отлично, — Темпест улыбнулся, стараясь не задумываться о том, что надо куда-то деть два ведра рвоты. — Пойду и приготовлю овсянку.
— Если ты считаешь, что я готов есть… — лицо Орнштейна выражало только неуверенность.
— Попытка не пытка. И если это действительно окажется плохой идеей… Что ж, я найду третье ведро.