Ромашку дарят, как обещание помощи в сложных ситуациях. В психологии этот цветок служит напоминанием о необходимости уделять время себе и расслабиться, побуждает сохранять спокойствие. Так же ромашка является символом семьи, любви и верности, а ещё она – распространенный ингредиент в целительстве, используется в ритуалах на привлечение удачи, любви и в целом усилении заклинаний. Несмотря на то, что ромашка обычно призвана успокаивать, её магия очень сильна.

– Как прошла твоя тренировка? – было первым, что спрашивает Николь, и Мэри уже готова была её придушить.

– Отвратительно! Я не смогла даже вырастить хотя бы один цветочек. Почему когда не надо они растут везде, где можно и нельзя, зато когда я пытаюсь сделать это целенаправленно, у меня ничего не получается? – возмутилась Мариэлла и упала на берег, рядом с Николь, – Мы можем поговорить о чём-нибудь ещё?

Было бы жестоко продолжать, учитывая бурную реакцию Мариэллы и её последующие жалобные глазки. Так что Николь пожала плечами и выбралась на траву, оставив в воде лишь часть хвоста.

– Как хочешь. Какие у нас есть ещё варианты?

– Как прошел твой день? – неловко предложила нимфа, но сразу поняла, что идея не из лучших, – Ладно… Ты просила принести зеркальце. Вот оно.

Девушка вытащила из сумочки небольшое складное зеркальце, на котором были нарисованы цветы. Николь взяла его в руки и, повертев, открыла.

– Ты знаешь, как мы связываемся друг с другом, при учете того, что техника тут не работает?

– Через зеркала? – удивленно догадалась Мариэлла.

– Именно. Я хочу показать тебе, как это делается. Это гораздо удобнее, чем ракушка, которая просто светится, когда во вторую вливают магию, – Мэри наклонила голову, с интересом наблюдая за жестами Николь, но поджала губы, – Если нет зеркала, мы используем водную гладь, но с ней сложней. Да, можно связаться с кем угодно, хоть с погарельцами, как мне кажется, но вода должна быть гладкой и ровной, без волн и колебаний, иначе связь будет нестабильной.

– Не думаю, что я сейчас смогу повторить нечто подобное, – неуверенно произнесла Мариэлла, – Я же говорила, что не могу осознанно даже создать цветок?

– Просто попробуй, – продолжила настаивать Николь.

Из набедренной сумочки она достала свое собственное зеркальце, и оно слегка светилось. Николь показала его Мэри, едва не сунув его ей под нос. В отражении зеркальца было светящееся радостью и энтузиазмом лицо Николь, которая, в свою очередь, смотрелась в зеркальце Мариэллы. Отражение ундины улыбнулось шире, и Мариэлла неловко улыбнулась в ответ.

– А теперь попробуй применить хотя бы немного магии и проведи ладонью по моему зеркалу, – попросила Николь.

Мэри закусила губу и прикрыла глаза. Она пыталась заглянуть внутрь себя, как её учили при дворце, и почувствовать колючие искорки магии внутри собственной крови, внутри тела. Пальцы действительно начало слегка покалывать, и Мэри быстро провела ладонью по стеклу. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила своё собственное отражение. А переведя взгляд на ундину – её крайне довольное лицо.

– Видишь, это едва ли не самое базовое заклинание. А теперь давай научим тебя связываться хотя бы для начала со мной.

Вот только оказалось, что эта задача со звездочкой уже отказывалась даваться нимфе. Ливрийки безуспешно потратили несколько часов, но под конец Мэри окончательно выбилась из сил. Она постаралась не показать, как на самом деле расстроена, а ундина попыталась не слишком удачно её поддержать.

– Ну, зато ты хотя бы сможешь сбросить связь самостоятельно.

Мариэлла хмыкнула, но облегчения от этого не почувствовала.

– Хорошо, – Николь отдала зеркальце его хозяйке, – Давай тогда сделаем что-нибудь другое. У тебя есть ещё идеи?

– Ты знаешь что-нибудь про нападение людей на Ливраль?

Николь вскинула брови от столь резкой смены темы, да ещё и на такую необычную.

– О, это было давно. Моя мама застала, но, – Николь задумалась, – Не думаю, что расскажу тебе больше, чем, возможно, тебе уже рассказали. Это было лет тридцать назад, может больше. Тогда много наших погибло, в том числе жених вашей королевы и наши царевич с царевной.

– У королевы был жених?

– Да. Потом она, правда, вышла замуж за кого-то другого и родила дочь.

– Я ничего не слышала ни о короле, ни о принцессе, – нахмурилась Мэри, но реакция Николь несколько насторожила девушку.

– Это и не удивительно. Её муж не получил статус короля-консорта, это я знаю. Правда, понятия не имею, почему и где он сейчас. Зато все знают о том, что дочь королевы Амариллис десять лет назад ушла в Жженые земли и стала их королевой.

Обычно Мариэлле не было дела до жизней знаменитостей или других людей, но её напрягало то, как об этом говорила Николь. Она сказала, что это известно всем, но при этом всё остальное рассказывала, словно это был какой-то секрет. Налетел легкий ветерок, заставивший девушку убрать свои растрепавшиеся волосы от лица.

– Что такое Жженые земли?

– Ох, ты же не знаешь, – спохватилась Николь, – Понимаю, они, вероятно, просто не захотели тебя пугать. Это мы, подводные, иногда называем их Жжеными землями, а так эта территория называется Жженой деревней. Это что-то вроде вашей тюрьмы или места ссылки. Она окружена магическим барьером, который может открыть только представитель своей территории или его доверенное лицо. Туда отправляют тех, кто нанес ливрийцам или Ливралю серьезный, непоправимый вред. Погарельцы – самые отвратительные и опасные существа, которых породили наши Матушки. Ссылка в Жженую деревню хуже смерти. Говорят, что из-за того, что там так много тех, кто использует магию для отвратительных вещей, искажающих саму её суть, любой, кто там окажется и пробудет достаточно долго, прочувствует это на себе. Я слышала, что даже их магия меняется, а это просто неслыханно!

– Но почему тогда принцесса отправилась ими править? Разве такими существами вообще можно управлять?

– Никто не знает точно. Говорят, она даже убила одного из членов вашего Малого Совета, во время побега.

– Она что?

– Угу. Поэтому никто больше не зовет её принцессой Поселения. Теперь она для всех Темная королева. Ваши же, часто называют её Падшей королевой.

Если до этого Мариэлла была уверена, что уже успела узнать слишком много информации для одного дня во время тренировки, то теперь была готова выслушать ещё столько же. Мысли в голове путались, и ей не всегда было легко рассортировать всё то, что она успела узнать. Иногда всё то, что она услышала за день, просто не укладывалось у неё в голове. Например, как то, что она услышала только что.

Иногда девушка смотрела на свою новую знакомую, – Подругу? – и ей совершенно не верилось, что та сама пережила нечто похожее всего пару лет назад. Но то, как Николь легко её понимала, что Мэри даже не приходилось по нескольку раз уточнять, что она имела в виду, то, как сравнивала мир людей и Ливраль, заставляло всё-таки ей поверить. Да, пусть эти сравнения не всегда были удачными или точными, но именно благодаря Николь, Мариэлла уже начинала примерно понимать, как устроен этот новый мир. Да, и она была бы полной дурой, если бы считала, что «мир людей» и «мир магии» вообще можно действительно полностью серьезно сравнивать!

– А как её зовут, не знаешь?

Мариэлла спросила первое, что пришло в голову, не желая, заставлять ундину переживать от затянувшегося молчания. На краткий миг ей подумалось, вдруг она уже слышала о ней, но даже если и так, то всё равно понятия не имела, что ей с этой информацией делать. Николь поджала свои розовые губы, а затем, словно решившись рассказать страшную тайну, поманила Мэри двумя пальцами наклониться.

– Лилит. Но никто не называет её по имени.

– Неужели кто-то мог пойти на такое без веской причины?

Мариэлла покачала головой, всё ещё не веря. Девушка в принципе всегда жила с мыслями о том, что у любого действия человека всегда есть причина. Даже если другие о ней не знают или не способны понять. Даже если эти действия кажутся абсурдными до крайности и совершенно нелогичными. Даже у животных, которые живут инстинктами, есть определенные причины для их поведения. И не имеет значения, что ливрийцев нельзя назвать простыми людьми, пусть они и живут в тесном контакте с ними. Николь лишь пожала плечами.

– Если кто и знает причину, то только королева Амариллис с мужем или ваш Малый Совет. Но они отказались дать хоть какую-то информацию членам Большого совета и уж тем более нам, простым существам, – небрежно отмахнулась ундина, но потом в момент стала серьезной, – Только я очень тебя прошу – увидишь деревню, окруженную магическим барьером – беги со всех ног.

– Это мне уже сказали, – заторможено кивнула Мэри, переваривая информацию, – Сказали, что там опасно, да и, что мне в целом не стоит уходить так далеко.

– Давай поговорим о чём-нибудь более приятном, – попросила ундина, а затем потянулась убрать водоросли, вновь запутавшиеся в волосах.

– О чём? О том, как проходят мои тренировки, и какой бездарностью я себя чувствую после них? – вскинула бровь Мариэлла.

– Ну, почему же, – тут же воодушевилась Николь, – Мне больше интересно другое. Тебе уже рассказали про вашу классификацию? Я слышала о ней лишь отрывки, так хочется наконец разобраться что к чему.

– Ну, – протянула Мариэлла, – Мне сказали, что я нимфа флоры, и что моя магия относится к категории природной.

– О, а что ещё тебе рассказали?

– Что если увижу поляну крокусов, – Мэри стала загибать пальцы, – вьюнков, магнолии, азалии или ирисов, то ни в коем случае туда не заходить, так как это кладбища пикси, и если я нанесу им вред, то у Поселения будут проблемы. Ещё немного рассказали про ваших Богинь, только я в них запуталась.

– О, ну это просто, – отмахнулась Николь, заставив подругу вскинуть брови.

– Да, ну?

– Не знаю, что они тебе там нарассказали, но если хочешь, я могу быстро объяснить то основное, что тебе действительно стоит запомнить.

– Честно говоря, была бы благодарна, – тяжело вздохнула нимфа.

– Ну, смотри. Их всего шесть, и их можно разделить на Матушек и их дочерей. Матушка Светлана или Светлая матушка – богиня света. Матушка Флора – это Матушка природа, и она отвечает за всю природу.

– Они создали Ливраль, как мне рассказали. И являются прародительницами магии.

– Да, для своих дочерей – Фрейры, Давины, Веллы и Эйрены, – подтвердила Николь, – Фрейра или Фриера – Богиня зимы, и её элемент вода. Она отвечает за зимние месяцы, кроме декабря, когда зимнее луностояние, – Мариэлла кивнула, – Давина – весна и элемент ветра. Она отвечает за весенние месяцы, кроме марта, когда равноденствие. Велла – Богиня лета, и её элемент земля. Она так же отвечает за все месяцы, кроме первого – июня.

– Потому что в июне день солнцестояния.

– Вот видишь, это легко. И то же самое с Эйреной – осенней Богиней. Её элемент огонь и все месяцы, кроме сентября.

– А что с остальными месяцами?

– Тут тоже легко. Месяцы луно- и солнцестояния принадлежат Светлой Матушке. А месяцы равноденствия – Матушке природе.

– Я всё равно запуталась… Если Матушки только Флора и Светлана, то почему остальных вы тоже зовёте Матушками?

– Потому что, если Матушка Флора и Матушка Светлана создали Ливраль, то их дочери создали нас. Ну, точнее, так считается. Например, вы, лесные и поселенцы, считаетесь детьми Давины, Матушки весны. Матушка Фриера создала мой, подводный народ, а так же вместе с её сестрой Веллой создала горных существ. А Матушка Велла вместе с Матушкой Эйреной создали народы Загорья. Но вообще, мы больше ориентируемся на месяцы и праздники, а ещё на то, в чей месяц ты родилась.

– То есть, мои Матушки это Давина, поскольку я нимфа, и Велла, поскольку я родилась в августе?

– Та-дам! – воскликнула Николь, хлопнув хвостом по воде и взмахнув руками, – Видишь? Легко! А может мне на учительницу пойти дальше учиться, как думаешь?

– Только если у тебя безграничная любовь к детям, железобетонные нервы и тебя не волнует твоя заработная плата, – хмыкнула Мариэлла, – Но спасибо за то, что объяснила.

– Да, не за что. Ты лучше расскажи, что тебе ещё про вашу магию рассказали.

Мэри задумалась и едва не начала рассказывать, но потом сообразила, что Николь спрашивала её не о тренировках, а о классификации.

– Почему тебе это так интересно?

– Потому что ни у кого, кроме вас таких заморочек нет. А спросить мне больше не у кого.

– Но ты же водное существо, – всё ещё не понимала девушка, – К тому же, ты сама сказала, что у вас нет ничего подобного. Не пойми меня неправильно, я просто правда не понимаю.

Мариэлла чуть было не спросила про маму Николь, но быстро вспомнила, что её мать тоже ундина, и если та что-то и знала, то уже рассказала дочери. И, судя по всему, этого оказалось недостаточно.

– А ещё я говорила, что мне у вас нравится. Мне просто интересно, вот и всё. И мне правда больше не у кого спросить, а рыбьим шутом на потеху другим я быть не очень хочу. Спасибо, уже была им. Даже у рыбок-клоунов больше самоуважения и гордости.

Мэри показалось, что на этот раз она действительно затронула что-то болезненное в ундине и решила не расспрашивать дальше. Вероятно, адаптация Николь к миру людей и правда была очень тяжелой. Тем более, у Мариэллы сейчас была Николь, а ещё с ней носились пара поселенцев, которые служили при дворе, но теперь были вынуждены обучать, кажется, бездарную Мариэллу и следить, чтобы она не «превратила тут всё в оранжерею», и они явно не то чтобы были рады этой работе. Словно Мэри сама была рада вновь оказаться под пристальным присмотром, тем более незнакомых существ. Поэтому девушка сдалась и стала вспоминать всё, что смогла, надеясь, что ничего не перепутает, и Николь её поймет.

– Ну, я запомнила, что у королевской семьи особый тип магии – они все владеют магией природы, а это значит, что в какой-то мере они могут использовать любую магию из классификации, кроме тех особенных её аспектов, которые есть у магии пространства и времени.

– Да, это их особенность, я знаю, – в миг воодушевилась ундина, – Помнишь, я говорила тебе, что мне нравится ваше Поселение тем, что оно похоже на наше Царство? Так вот, у нашей Царской семьи тоже есть своя отличительная черта – они все белоснежно-перламутровые русалки и русалы. Да, они могут родиться с цветной, часто пастельной чешуёй или волосами, но потом они белеют. И они полностью перламутровые.

– Ого… Они, наверное, очень красивые.

– Я никогда не видела их вживую, но я видела пару русалок с перламутровой чешуёй. Они действительно очень красивые. А что-нибудь ещё тебе рассказали?

– Я знаю, что есть мой, природный класс магии, – Мэри перевела взгляд на свою руку, поправила одно из колец и стала перечислять всё, что помнила, – Это магия флоры, фауны, ветра, жидкостей и света. Есть элементарная магия, но там всё относительно просто: огонь, вода, земля и воздух. Только я не поняла, чем именно отличается магия жидкостей, от магии воды.

– Ну, смотри. Как мне однажды объяснили, магия воды это только вода: реки, море, дождь, роса, там… А магия жидкостей работает, как с водой, так и с любой другой жидкой субстанцией.

– О, – произнесла Мэри, подумав, что это имеет смысл, и продолжила, – Так… Элементарная, природная… Ещё есть магия пространства и времени, но кроме того, что это опасная и сложная магия, мне ничего не рассказали.

Мариэлла с надеждой посмотрела на Николь, надеясь, что может она что-нибудь добавит, но та жестами показала, что сама ничего об этом не знает. Это было немного обидно для обеих, но Мэри быстро взяла себя в руки, и постаралась вспомнить что-нибудь ещё.

– А, ну и чернокнижники. Это редко бывают нимфы, обычно именно маги. У них два или даже больше видов магии. Но почему они чернокнижники…

– Их раньше сильно боялись, – перебила её Николь, – и искать двух наставников по каждому типу магии было опасно, поэтому они собирали огромные библиотеки по магии и поэтому их так и назвали. А ещё их, как и тех, кто владеёт магией пространства и времени раньше очень часто отправляли в ссылку.

Мэри шокировано застыла. А потом решила осторожно уточнить, правильно ли она поняла слова ундины.

– Ты имеешь в виду, в Жженую деревню?

– Угу.

– Только за то, что они родились с особой магией? – ещё больше пришла в ужас Мариэлла.

– К сожалению. Правда, сейчас с этим стало получше, но я слышала, что некоторые всё ещё предвзято относятся к чернокнижникам, но гораздо больше тех, кто всё ещё очень опасливо относится к тем, у кого магия пространства и времени.

Мариэлла прикрыла глаза ладонью, а после надавила на переносицу.

– А я уж было понадеялась, что ливрийцы лучше людей.

– Среди них, как и среди нас, есть и хорошие, и плохие. Все мы ошибаемся, главное, чтобы мы выносили уроки из этих ошибок.

– Хочешь сказать, что у ливрийцев с этим ситуация обстоит лучше?

Мариэлла в этом начинала очень сильно сомневаться. Как и в том, что Николь сейчас удастся её переубедить.

– Мы хотя бы не устраиваем бессмысленных войн. Наш Большой Совет собирается каждые двадцать лет, чтобы обновить мирный договор и снова всем его подписать.

– А если кто-то его нарушит?

– Он закреплён чернилами, кровью и магией, – усмехнулась Николь, – Если кто-то его нарушит, все остальные объединятся для того, чтобы их подавить, а вся «верхушка» отправится в ссылку.

В воздухе витал запах цветов и металлический привкус воды. Мариэлла снова ушла в себя, а Николь, постепенно привыкающая к подобному за несколько дней, позволила ей усвоить всю информацию. В конце концов, если девушка всё-таки решит, что хочет жить в Ливрале, а не мире людей, ей всё это ещё пригодится.

Налетел легкий свежий ветерок, растрепавший  жёлтые, с зеленоватым отливом, волосы ундины и слегка переплел их с серебристыми прядями Мариэллы. Со стороны леса доносилось щебетание птиц, которое позже сменит стрекотание светлячков и кузнечиков.

– Знаешь, не переживай так сильно, если у тебя что-то не получается сделать или запомнить.

Ты всегда можешь попробовать ещё раз. В конце концов, я по себе знаю, как сложно чему-то учиться уже во взрослом возрасте.

Мэри посмотрела на подругу своими изумрудными глазами с благодарностью, пусть и внутри всё всё ещё сопротивлялось этой простой истине. Но потом Николь слегка рассмеялась и продолжила, а Мэри в момент ощетинилась, словно кактус.

– Неужели, я и мои жалкие первые попытки выглядели со стороны так же смешно?

– Хей! Я вообще-то из кожи вон лезу, чтобы успеть адаптироваться до осени, а ты…

– Да, ладно тебе. Я же не имела в виду ничего плохого. Это просто шутка.

– Шутка, это когда смешно всем.

– Эй, неужели ты обиделась? – искренне удивилась Николь. Мэри вскинула брови, и по её каменному выражению лица, ундина поняла, что сморозила глупость.

– Прекрати надо мной смеяться. Это правда не смешно.

– Почему нет? Ты просто не видела меня, когда я…

– Зато ты прекрасно видишь мои провальные попытки. И знаешь, как это неприятно, когда ты из кожи вон лезешь, а результат нулевой.

– Хей, ну прости, прости, – вытерла слезы в уголке глаза Николь, – Я не думала, что тебя это так заденет. Неужели, тебя не мотивирует, когда над тобой смеются, и ты хочешь доказать, что они не правы?

– Нет, не мотивирует. Как это вообще может мотивировать? Мне наоборот всю жизнь кажется, что, сколько бы я не приложила усилий, их всегда оказывается недостаточно, и я не понимаю почему.

– Ну, со мной это работает. Прости, я правда не хотела тебя обидеть.

– Я знаю, – выдохнула Мариэлла, но притянула колени к груди и продолжила так сидеть.

– Ну, хочешь, я как-нибудь искуплю свою вину? О, можем погадать на ромашке, – предложила ундина.

Николь указала двумя пальцами куда-то за спину девушки, и когда та обернулась, то увидела несколько ромашек. Почему-то это заставило Мариэллу тихо рассмеяться, представив в голове, как она будет гадать вместо «любит – не любит» о «простить Николь – не простить» и, исходя из этого, принимать решение. Девушка лишь отрицательно покачала головой, пытаясь унять смех. Тем не менее, нимфа всё равно потянулась к цветам.

– Лучше расскажи мне ещё о чём-нибудь. О чём угодно, – попросила Мариэлла, одновременно с тем пересев ближе к ромашкам и начав их собирать, чтобы занять свои руки и сплести венок.

– Хочешь послушать, чем я занималась сегодня днём? – неловко предложила Николь, совершенно не ожидая, что Мэри согласно кивнет. Но когда это произошло, ей ничего не оставалось, кроме как набрать полные жабры воздуха. Никто из них не заметила, что на месте где Мариэлла стала увлеченно плести венок для подруги, стали прорастать новые ромашки.

И Николь начала рассказывать.