Что ни говори, а на этот раз в произошедшем не было вины Вэша. Они просто оказались не в то время не в том месте. По крайней мере, так считал Волфвуд.
Мать погибшего ребёнка считала иначе. Вэш (кто бы мог подумать!) считал иначе.
Так что Волфвуд не удивился, когда ранним утром Вэша не оказалось в отеле. Поиски, впрочем, не были долгими: тот оказался на местном кладбище, рядом со свежезакопанной могилкой. Вздохнув, Волфвуд прикурил и сел рядом.
— Что ты тут делаешь? — тихо спросил Вэш, не поворачиваясь.
— Что ты тут делаешь? — тут же парировал Волфвуд, не поддаваясь его унылому тону. — Все нормальные люди ещё спят!
— А... Так ты ненормальный? — Вэш осклабился, продолжая, впрочем, глядеть прямо перед собой. Волфвуд недовольно цокнул языком.
Рассвет едва занимался. Ни одного из солнц ещё было не видать, и горизонт едва начал загораться розовым; кладбищенские кресты угрюмо чернели на его фоне. «Нормальные люди», действительно, ещё спали. Но эти двое едва ли вписывались в категорию нормальных, а один даже не вписывался в категорию людей.
— ...Может быть, если бы ты до этого не вёл себя весь день, как побитая собака, я бы и закрыл глаза на то, как ты тайком сбегаешь от нас на ночь глядя, — Волфвуд выпустил струю дыма, прикрыв глаза. — Но не в этот раз, дорогуша.
— А... — Вэш неловко улыбнулся и поправил волосы. — Не стоило беспокоиться! Я просто... Ну, ты же сам понимаешь. Я не думаю, что его семья была бы рада меня здесь видеть. Но я должен был хотя бы извиниться перед ним.
Волфвуд покосился на Вэша. Тот сидел боком к нему, открывая свой профиль... И даже предрассветная темнота не могла скрыть, насколько кислой была эта его маленькая улыбка. К тому же, с такого ракурса линзы очков не перекрывали его глаза — и эти глаза выдавали его с головой.
Заметив нежелательное внимание к себе, Вэш отвёл взгляд и слегка отвернулся. Волфвуд тихо фыркнул.
— ...«Извиниться перед ним»? За что? В этом нет твоей вины. Ты так и не понял?
Губы Вэша изогнулись, и он нахмурился.
— Ты повторяешь одно и то же. Может, хватит уже?...
— ...Нет, потому что судя по твоему лицу — ничего ты не понял, — Волфвуд затянулся и вздохнул, выпуская очередное облако дыма.
...Это был самый обычный день, которому Волфвуд не уделил бы даже абзаца в истории своей жизни. Ещё одна слишком долгая, изнурительная поездка под палящим солнцем в сопровождении Роберто, Мерил и Вэша; ещё один ничем не примечательный городишко; ещё одна ничего не значащая смерть. Если бы Волфвуд так много думал о каждой смерти, что ему приходилось увидеть за свою короткую, но такую насыщенную жизнь — он бы давно сошёл с ума.
Это был самый обычный день, и всё же они оказались здесь.
Да, может быть, этот раз немного отличался. В этот раз умер невинный ребёнок. Чёрт, да если бы он даже не был невинным — это был ребёнок. Кому, как не Волфвуду, это знать, верно? Он был разъярён не меньше Вэша. И всё же, они ничего не могли сделать. Это была не их битва. Всё было решено ещё до того, как они вошли в эту жалкого вида забегаловку, надеясь найти в ней что-то съедобное. Курок был взведён, дуло пистолета — прижато ко лбу заложника, выстрел — отгремён в тот самый момент, как скрипнула входная дверь, через которую они вошли. Мальчик был мёртв ещё до того, как они осознали, что ему нужна помощь.
Иными словами — они не имели никакого отношения к происходящему. То есть, конечно, имели — но только в том смысле, что после выстрела они менее чем за минуту обезвредили разбойника, который его произвёл (и которому Волфвуд с удовольствием выпустил бы пару пуль в лоб — если бы не этот глупый, глупый, глупый Вэш). Все тонкости ситуации, о которых они узнали позднее, не имели особого значения. Ещё один нелепый конфликт; ещё один пьяный бандит с огнестрелом и слишком хрупким эго. Ещё одна ничего не значащая смерть.
Но, очевидно, не для Вэша.
Может быть, всё было бы чуть проще, если бы мать погибшего — обезумев, видимо, от горя — не начала обвинять их в причастности к преступлению. Нет, Волфуд всё понимал, ей было не за что благодарить их — в конце концов, её сына они спасти и правда не успели — но что они такого сделали, кроме как спасли всех остальных? Со слов (или, точнее, криков) матери следовало, что они, внимание, спровоцировали бандита, войдя в здание в самый неподходящий, напряжённый момент... Якобы, всё могло бы разрешиться иначе, окажись у неё немного больше времени на разговор с этим животным... Но это же было просто смешно. Может быть, конечно, её оскорбило поспешное предложение Волфвуда выполнить погребение со скидкой в 50%, но это не было поводом-
В любом случае, компания решила покинуть закусочную как можно быстрее после прибытия шерифа. И, ожидаемо, после событий этого дня Вэш не был слишком разговорчивым. Волфвуд, впрочем, без слов догадывался, что было у того на уме, и ещё какое-то время пытался вдолбить в его пустую башку хоть немного здравого смысла — идея бессмысленная и почти такая же глупая, как сам Вэш. Так что остаток дня они провели порознь, каждый член их скромной компании — в своей комнате обшарпанного отеля, который они нашли на другом конце города (от греха подальше).
Небрежно валяясь в кровати, даже не сняв костюма, этой ночью Волфвуд много думал вместо того, чтобы спать.
Но стоило ему, самому этого не замечая, всё-таки забыться сном — по ощущениям, всего через пару секунд его разбудил скрип давно не смазываемой двери соседней комнаты. Волфвуд поморщился и уткнулся лицом в подушку, пытаясь не дать себе проснуться окончательно... Его попытки были окончательно разрушены, когда в коридоре заскрипели уже половицы.
Волфвуд разлепил глаза и устало уставился в потолок. Он знал, кто находился в соседнем номере. Конечно же, Вэш. И этот идиот втихую (ха-ха, если бы) отправился куда-то, хотя в комнате Волфвуда всё ещё было по-ночному темно.
Полежав ещё несколько минут, раздумывая, стоит ли попытаться уснуть снова, Волфвуд наконец сдался и с громким вздохом сел на кровати. Она, словно издеваясь, жалобно заскрипела под ним, как и всё остальное в этом чёртовом отеле. Ладно. Может быть, он не мог винить Вэша за то, что его побег оказался таким громким. На самом деле, теперь Волфвуд мог живо представить, как Вэш пару минут назад осторожно приоткрыл дверь — и замер, когда визжащие петли выдали его с потрохами, и как он был вынужден протискиваться через едва открытую щель, пытаясь не наделать больше шума, но наступил на предательски скрипучую столетнюю половицу... Волфвуд фыркнул. Эта картина помогла ему проснуться окончательно.
Свесив ноги с кровати, он выглянул в окно. Горизонт был немного светлее, чем остальное небо. Что ж, по крайней мере, до утра оставалось не так уж и долго.
...И вот они были здесь. На этом кладбище, где вчера был похоронен убитый мальчик (Волфвуд принципиально не стал запоминать его имени), и где Вэш снова строил из себя побитую собаку.
— ...Я прекрасно знаю, что это случилось не из-за меня... — Вэш устало потёр глаза под очками. — ...Но, может быть- если бы я был всего на секунду быстрее, я мог бы...
— Хватит, — оборвал его Волфвуд. — Мы же уже говорили об этом. Что случилось, то случилось. Мы зашли туда тогда, когда зашли. Мерил с Роберто же не виноваты, что они не гнали машину на одну сотую процента быстрее, чтобы мы оказались там на эту несчастную секунду раньше?
Вэш поджал губы.
— Ты меня бесишь, — подытожил Волфвуд, фыркнув, и вернулся к жеванию своей сигареты. Вэш вздохнул и, покачав головой, уставил взгляд в землю.
— Если ты искал меня, потому что беспокоился, то я в порядке. Я скоро вернусь.
— Да? — усмехнулся Волфвуд. — А по-моему, ты выглядишь так, будто сейчас расплачешься.
— С чего ты взял?
— Ты своё лицо-то видел?
Вэш пару секунд молчал, а потом почти оскорблённо выдохнул.
— Это моё обычное лицо.
— Нет. Я достаточно насмотрелся на твою глупую физиономию, чтобы знать, как выглядит твоё «обычное лицо».
— Заткнись, — Вэш отвернулся, то ли злой, то ли смущённый.
— О? — Волфвуд приподнял бровь.
— Не беспокойся, — всё ещё недовольный, продолжил Вэш, — я не собирался плакать, если тебя это так беспокоит.
Волфвуд хмыкнул.
— Знаешь, а я думаю, тебе не помешало бы.
— А?
— С таким отношением к жизни, как у тебя... Даже странно, что я ещё ни разу не видел, чтобы ты плакал, — Волфвуд, ухмыльнувшись, провёл пальцами по щекам, изображая слёзы.
— А что, я должен делать это перед вами? — проворчал Вэш.
— И правда... — Волфвуд кивнул, задумчиво приложив большой и указательный палец к подбородку. — Если ты вместо этого плачешь по ночам в подушку, тогда вопрос закрыт!
Вэш возмущённо сощурился.
— Что, нет? — Волфвуд фыркнул, одновременно выпустив струю дыма. — Знаешь, может быть, на тебя не было бы так жалко смотреть, если бы ты иногда это делал.
Вэш посмотрел на него ещё пару секунд, а потом вздохнул и положил голову на колени, устремив взгляд на крест, возвышавшийся перед ними.
— Шутки шутками, но... Я не заслужил плакать.
Волфвуд ответил ему молчанием, которое длилось несколько долгих секунд.
— ...В смысле? — наконец язвительно спросил он.
— В прямом, — буркнул Вэш.
— Это не ответ!
Вэш вздохнул и потёр переносицу пальцами.
— Смотри, — он указал рукой на могилку. — Здесь лежит Шон. («Так вот как его звали», - отвлечённо подумал Волфвуд). Мальчик, который умер на моих глазах. Мальчик, которого я не смог спасти. Я бы даже сказал, что его смерть была одной из самых бессмысленных смертей из тех, что мы видели за последнее время. Настолько бессмысленной, что об этом даже думать больно, — Вэш стиснул зубы от злости, но быстро вернулся в реальность. — ...Как думаешь, это для меня что-то вроде великой трагедии?
Волфвуд приподнял бровь.
— Трагедии? Для тебя — да.
Вэш цокнул языком.
— Нет.
Волфвуд склонил голову набок.
— ...Это в принципе не моя трагедия. Это трагедия его матери. Это трагедия его семьи и друзей. Это трагедия этого города. Я не имею права претендовать на место в ней. Я не имею права садиться с его семьёй рядом и лить слёзы, притворяясь, будто Шон мог иметь для меня хоть сколько-нибудь такое же значение, как для людей, для которых он являлся большой частью жизни.
Волфвуд помолчал несколько секунд, чтобы убедиться, что Вэш закончил, и продолжительно выдохнул.
— Раз так, то почему ты сбегаешь от нас ночью, чтобы посидеть на могиле мальчика, который «не имел в твоей жизни значения»?
Вэш приподнял голову и поджал губы.
— Это часть проблемы. Я не имею права даже чувствовать себя так, как я чувствую себя сейчас, — прошептал он, — но я ничего не могу с этим поделать.
Волфвуд приоткрыл рот, тупо глядя на него.
— Ты реально- Хорошо. Хорошо. — Он потёр лоб рукой. — А как тогда, боюсь спросить, выглядит «твоя» трагедия? Или скажешь, что таких у тебя тоже не было?
Вэш молчал какое-то время, а потом уголок его губ приподнялся.
— О. Конечно, были. Но видишь ли, в чём дело... Все трагедии, произошедшие в моей жизни... Я сам сотворил их. А если не сотворил, то приложил к их созданию руку, - он запнулся и медленно поднял взгляд в небо. — Как я могу жаловаться на кашу, которую сам заварил? Тем более, жаловаться простым людям, когда они — прямые жертвы моих действий?
Вэш хмуро замолчал. Волфвуд приподнял бровь и хмыкнул.
— «Жертвы»? Интересно, что же ты сделал на этот раз? Не прикрыл очередного незнакомого мальчика грудью?
Вэш скривился.
— Это... уже не то, о чём я не могу тебе рассказать.
Волфвуд помедлил, а потом нарочито равнодушно пожал плечами: «не хочешь — не рассказывай, не больно-то и хотелось».
— Тебя послушать, так ты ни на что не имеешь права... — проворчал он вместо этого. — Хорошо. То есть, с твоих слов... Проблемы простых смертных тебя не касаются, а то дерьмо, что ты натворил сам, ты предпочитаешь разгрёбывать со стоическим покерфейсом... И тем не менее, ты сидишь и смотришь на меня так?
Волфвуд с укором уставился на Вэша — а в ответ получил такой взгляд, что ему захотелось рассмеяться.
— Знаешь, — в свою очередь недовольно улыбнулся Вэш. — Я думаю, тебе стоит перестать пытаться меня понять.
— Ха! Я давно сдался.
Они продолжили сидеть в тишине какое-то время.
— ...А Монев считается? — вдруг спросил Волфвуд. Вэш опешил.
— Что?
— Монев — это «твоя» трагедия?
Вэш недовольно нахмурился.
— Я не хочу говорить о нём, тем более с тобой.
— Эй, я просто поинтересовался, — невинно отмахнулся Волфвуд. — Тем более, я думаю, ответ я знаю и без тебя.
— Тц- — Вэш прикусил нижнюю губу и зажмурился. — Я не понимаю... К чему всё это? К чему ты, чёрт возьми, ведёшь??
— Я веду к тому, что ты слишком мягкотелый, — в тон ему ответил Волфвуд. — Однако... Если ты — это тот, кто ты есть, и этот факт не изменить... Я считаю, что ты заслужил немного пореветь.
Молчание.
— Спасибо за разрешение, — съязвил Вэш.
— Всегда пожалуйста.
Вэш снова опустил взгляд в землю.
— Знаешь, никогда бы не подумал... что доживу до дня, когда услышу от тебя что-то настолько сентиментальное, — ухмыльнулся он. — Мерил и Роберто обхохочутся, если я им расскажу.
— Ага.
Волфвуд уже начал жалеть о том, что пришёл сюда.
— Почему... ты такой? — наконец спросил Вэш, всё ещё со следами неискренней ухмылки в голосе.
«Почему ты такой?» — подумал Волфвуд, но тактично решил промолчать. Зажав почти выкуренную сигарету между пальцами и лениво прищурившись, он покосился на профиль притихшего друга.
Вэш прикусил нижнюю губу, а по его щеке катилась слеза.
Почему-то он не был удивлён.
Резко вскинув руку, Вэш вытер щёку тыльной стороной ладони и прерывисто выдохнул. Не опуская руку, он неподвижно посидел так ещё пару секунд, а потом зажмурился и тихо выругался. Волфвуд отвернулся, бросая окурок на землю и доставая из кармана пачку сигарет.
Вэш второпях поднялся и, не глядя на Волфвуда, занёс ногу для шага вперёд.
— Можешь остаться, если хочешь, — бросил тот, не поднимая глаз.
...И тут же захотел ударить себя по лбу. Идиот! Во-первых, Вэш встал не для того, чтобы не смущать Волфвуда своими слезами. Он просто хотел побыть один. Раз уж на то пошло, это Волфвуд должен был уйти и оставить Вэша в покое. Во-вторых, что он, чёрт возьми, несёт? «Можешь остаться». Можешь пойти в задницу. Волфвуд в последнюю очередь хотел успокаивать-
Но Вэш замер. Услышав слова Волфвуда, Вэш замер.
Тот подождал немного, а потом открыл пачку сигарет одним движением большого пальца, пытаясь скрыть тот факт, что от нервов его тело только что окатило волной жара — и ожидая от друга дальнейших действий. Но их... не последовало. Волфвуд покосился наверх. Вэш просто стоял, сжав кулаки, и — Волфвуд не умел читать мысли, но мог предположить, что сейчас он отчаянно пытался решить, принимать его приглашение остаться или нет.
— ...Ты уверен? — наконец-то глухо усмехнулся Вэш, всё так же стоя к нему спиной.
Он не был уверен. Но яма уже была вырыта, и он одной ногой стоял в ней.
— ...Да.
Вэш всё ещё медлил, перебирая пальцами. Он снова приподнял ногу — и опустил её — и приподнял — и опустил. Волфвуд нахмурился, начиная терять терпение.
— О боже, — вдруг усмехнулся Вэш, покачав головой. — Как мы вообще тут оказались? Почему... ты...
И медленно, с аккуратностью человека, которому оставалась ровно одна капля до расплескавшейся чаши, он опустил себя обратно на землю, на своё старое место — по левую сторону от Волфвуда.
«Вау, — искренне удивился последний, улыбнувшись сам себе. — На что я подписался?»
Он наконец поджёг новую сигарету и затянулся, молча уставившись вперёд. Вэш же сжался в комок, обняв колени руками. Волфвуд не видел, как он зажмурился, стиснул челюсти и наморщил нос, раздвигая плотно сжатые губы в гримасе отчаяния. Волфвуд не смотрел в его сторону — но прекрасно услышал его первый маленький всхлип, и почему-то ему резко захотелось всё-таки встать и уйти отсюда.
Вэш закрыл лицо руками, запустив ладони себе под очки и чуть не сбив их с головы. Согнувшись всем телом ещё сильнее, так, что его мышцы начали дрожать, он широко распахнул рот, но не издал ни звука. Скрючив пальцы, он впился ногтями в кожу лица; очки окончательно свалились с его головы и с тихим стуком ударились о песок. Вслед за ними с его подбородка на землю сорвалось несколько прозрачных капель. Немая сцена закончилась, когда Вэш сипло вдохнул воздух и выкашлянул из горла громкий жалобный звук, за которым последовали короткие неконтролируемые всхлипы. Оставляя белые полосы от ногтей на своём лбу, он медленно сжал пальцы в кулак, а потом резко выпрямился и, всё так же агрессивно щурясь и смаргивая всё новые слёзы, уставился вдаль, на лежащее перед ними кладбище.
Волфвуд целенаправленно избегал смотреть на него, но улавливал его движения краем глаза. И вдруг...
Бам!
Волфвуд так и подскочил на месте, когда Вэш, вскинув кулаки и нырнув головой им навстречу, с полной силой ударил себя по лбу. После этого он откинул голову назад, на долю секунды открывая Волфвуду свою гримасу молчаливого крика — только чтобы нырнуть и ударить себя снова.
— Воу! Воу!! — роняя сигарету, Волфвуд дёрнулся в его сторону и схватил его за запястья, пытаясь удержать его руки на месте. Вэш, впрочем, не был слабаком, тем более со своим протезом. Он продолжил совершать методичные попытки разбить себе голову, игнорируя все старания Волфвуда, пока тот, стиснув зубы, тщетно пытался остановить его.
— Тонгари, твою мать!! — крикнул он прямо ему в ухо, теряя терпение. — Я всё понимаю, но может, обойдёмся без рукоприкладства??
Вэш, не обращая внимания, занёс руки для нового удара. Но прежде чем его кулаки смогли войти в контакт с его лбом, Волфвуд резко подался вперёд — и его лицо оказалось прямиком перед лицом друга, так, что их носы почти соприкоснулись. Это было как раз то расстояние друг от друга и тот ракурс, с которого лицо противоположного человека казалось максимально нелепым — и Волфвуд, не сдержавшись, громко фыркнул. Впрочем, кажется, этот отвлекающий манёвр идеально сработал, потому что Вэш (как благородно с его стороны!) не стал разбивать чужую голову, оказавшуюся на пути его кулаков, а наконец-то замер.
— Ну как? Ты вернулся в наш мир? Всё ещё хочешь выбить себе мозги?... — ворчливо поинтересовался Волфвуд, отлынивая от него.
Вэш моргнул. По его лбу стекала струйка крови. Он тупо смотрел перед собой ещё с секунду, а потом его руки в руках Волфвуда задрожали, а лицо снова уродливо сморщилось.
— Но- это то... что- я зас- лу... у... у-у...! — попытка Вэша выдавить из себя слова протеста была прервана вырвавшимся из его горла воем, и Волфвуд прикусил губу.
— Тш-ш... Идиот!... Что ты там заслужил?? — Волфвуд осторожно опустил его руки, но всё ещё крепко, так, что его собственные костяшки побелели, держал его запястья. — ...Слушай. Слушай меня. Если кто и может бить тебя по лицу за твою тупость, то это только я, понял?
Вэш приподнял голову, и его лицо даже расслабилось на секунду — настолько он оказался сбит с толку.
— Че... го?
Волфвуд нахмурился. За сегодня ему хотелось ударить себя уже несколько раз, и следующее его решение, он был уверен, не станет исключением — но в эту секунду он был настроен решительно. В следующее мгновение он уже изменил свою позицию, встав на коленях перед Вэшем, и тот мог только следить за его передвижениями в молчаливом недоумении.
— Иди сюда, — недовольно сказал Волфвуд. Потянув друга за запястья, он увёл его руки себе за спину. Вэш, всё ещё со сложным растерянным выражением лица, был вынужден наклониться вперёд — и тоже оказался на коленях, чуть не упав Волфвуду лицом в грудь. Тот, в свою очередь, оставил руки Вэша у себя за спиной, наконец отпустив их, а сам подался навстречу другу и неловко приобнял его. Так, Вэш почти оказался во взаимных объятиях — ему оставалось лишь проявить инициативу и обнять Волфвуда в ответ. Впрочем, кто знает, он мог и не оценить эту идею и начать вырываться, оставив Волфвуду несколько синяков на память — в конце концов, Николас даже не мог взглянуть ему в лицо, чтобы наверняка сказать, что было у того на уме, потому что в процессе это лицо всё-таки оказалось у него на груди.
Но всё же... Вэш приподнял руки и положил их на спину Волфвуду, и тот невольно выпрямился, почувствовав его прикосновение.
Через секунду Вэш прошёлся ладонями поперёк всей его спины, слабо обхватывая её.
Ещё через секунду он сжал Волфвуда уже увереннее.
Ещё через секунду Волфвуд начал испытывать лёгкий дискомфорт от того, как сильно чужие руки давили на его рёбра.
Ещё через секунду Вэш впился пальцами в его спину так сильно, что Волфвуд тихо засопел от боли.
«Ого, бесплатный массаж спины», — бесстрастно подумал он, пытаясь абстрагироваться от происходящего, но тут же от неожиданности сжался, когда Вэш закричал.
— Хэй! Тш-ш! Тш! — спеша отреагировать, Волфвуд быстро погладил его по спине, с тревогой глядя вниз на макушку друга.
Вэш, сам того не осознавая, максимально прижал себя к телу Волфуда. Его крик был заглушен рубашкой, в которую тот утыкался — и всё-таки это было... слишком. Волфвуд поморщился. То, что он слышал, было даже не эмоцией, это была манифестировавшая себя в физическую реакцию боль. Волфвуд чувствовал, как этот крик отдавался вибрацией в его грудине. Будто стараясь отвлечься, он на секунду задался вопросом — не слышно ли их было на окраине города? Кладбище находилось в некотором отдалении от домов, но всё же... Вряд ли Вэш хотел бы, чтобы кто-то застал его таким — кроме, видимо, как ни странно, самого Николоса. Он приподнял уголок губ, поражаясь ситуации, в которой он оказался. Вэш. Один из самых разыскиваемых преступников на планете. Придурок, носящий свою улыбку, словно повседневный предмет одежды. Сейчас он кричал, прижавшись к чужой груди.
Что ж... Это ведь то, что Волфвуд хотел, верно? Чтобы Вэш сорвал эту чёртову улыбку со своего лица. Чтобы хотя бы на минуту перестал притворяться, что груз на его плечах ничего для него не значит. Желание, чёрт возьми, исполнено.
Вэш на секунду затих, чтобы набрать воздуха, и закричал с новой силой. Волфвуд зажмурился, и мысли завертелись в его голове с новой силой, помогая ему переносить происходящее. Ладно. Он сам на это подписался. Уже неважно, если их услышат. Можно даже не успокаивать Вэша — наоборот, лучше позволить ему выпустить всё накопившееся из своей системы. Ну и, может быть, пресечь его новые попытки ненароком убить себя. И всё-таки Волфуд сжал Вэша крепче и, немного поколебавшись, положил подбородок на его макушку. Знаете, если честно, ему не было слишком удобно. Ему приходилось держать спину неестественно прямо, пальцы Вэша всё ещё норовили прорыть его плоть до костей, а рубашка на груди уже промокла от его слёз и, вероятно, соплей. И разве он не разбил себе лоб до крови? Отлично, ему придётся всё это отстирывать... О чём, интересно, Вэш вообще плакал? Что могло заставить его так кричать? Что такого происходило с ним за долгие годы его жизни? Что это были за трагедии, «его» трагедии?... Волфвуд не знал. Вряд ли у него когда-нибудь появится возможность и право узнать.
Но сейчас...
Вэш, будто реагируя на опустившийся на его голову подбородок друга, немного ослабил хватку, а его крик через пару секунд наконец сошёл на нет, превратившись в жалобный вой. Волфвуд был вынужден признаться себе, что даже этот скулёж было вынести легче, чем то, что было до этого. Чуть расслабившись, он продолжил уверенно гладить друга по дрожащей в такт его подвываниям спине... И всё-таки ему было не по себе.
Это был тот искренний, пронимающий до костей плач, которым плачут маленькие дети, когда им по-настоящему больно или страшно. Волфвуд, не так давно выбравшийся из приюта, прекрасно отличал его от, к примеру, капризных слёз, которые больше злили, чем вызывали сочувствие. Но если притворный плач его раздражал, то искренний плач он просто ненавидел, потому что даже у такого человека, как Волфвуд, он вызывал это неприятное тянущее чувство в груди, и его губы сжимались от чувства обиды, которое принадлежало не ему...
Рассвет, едва занимавшийся в момент их встречи, переходил в более активную свою фазу. Край первого солнца перевалил за горизонт, освещая кресты и обе фигуры, обнявшиеся на песке.
Тишину спящего города и вечно спящего кладбища прерывали лишь неприлично громкие всхлипы и периодические неловкие «тшш... тшш...», исходящие от Волфвуда, пока тот пытался успокоить то ли друга, то ли себя. По крайней мере, с этого момента обходилось без происшествий, где Вэш пытался сорвать себе голос или убить себя — Волфвуд даже уделил лишнюю секунду тому, чтобы мысленно поблагодарить за это бога.
Он не мог сказать, имело ли его присутствие здесь хоть какой-то эффект. Наверное, нет — в конце концов, Вэш в любом случае когда-нибудь перестал бы плакать сам. Но всё-таки Волфвуд не мог не чувствовать облегчение, нарастающее по мере того, как всхлипы его друга становились тише, а паузы между ними — дольше.
Наконец, через свои ладони, лежащие на спине Вэша, он мог только чувствовать беззвучные судороги в его груди, и слышать, как он шмыгает носом.
— Ты как? Успокоился? — без нажима поинтересовался Волфвуд. Прошло несколько секунд, и Вэш тихо утвердительно промычал.
— ...У меня спина затекла, — признался Волфвуд, поморщившись. Вэш тут же отреагировал, ослабевая хватку и выпрямляясь. Волфвуд наконец согнулся в свою привычную позу, выдохнув, и оценивающе осмотрел лицо друга.
Его веки были красными и опухшими от слёз, лоб был испачкан в крови, а нижняя часть лица, как он и ожидал, была измазана соплями. Поймав взгляд Волфвуда, Вэш отвернулся и прикрыл рот рукой.
— У тебя... — он шмыгнул носом и вздрогнул от очередной судороги в груди, — ...есть салфетки? Или вода?
Волфвуд вздохнул и придирчиво опустил взгляд на свою рубашку. На серой ткани красовались тёмные мокрые пятна, повторяющие очератния лица Вэша — это выглядело почти комично, — и немного крови.
— ...Есть вода. Но это явно не то, на что её стоит тратить, — проворчал он, глядя на Вэша изподлобья.
— ...А, — тот легко сдался и забегал глазами в поисках того, чем можно было исправить ситуацию, но Волфвуд, состроив максимально недовольную мину, уже протягивал ему открытую флягу воды. Вэш всё ещё прикрывал рот — но по его глазам было видно, что он улыбнулся.
— Спасибо, — он взял предложенную ему флягу и плеснул воды себе на ладонь один раз, чтобы вытереть лицо, и второй раз, чтобы помыть руки. Пока он занимался этим, Волфвуд поднял с земли его упавшие очки и осторожно взял их за дужки, почти готовый надеть их на Вэша, как только тот закончит — но, посмотрев на его лицо, Волфвуд только цокнул языком и зацепил его очки себе за воротник.
— Дай сюда, — деловито сказал он, подзывающим жестом требуя вернуть свою флягу. Вэш послушался, и Волфвуд щедро плеснул воды себе на ладонь. В следующую секунду он поставил флягу на землю, поднял голову и протянул свободную руку вперёд, обхватывая шею Вэша сзади.
— Хах-
Вэш, уже в какой раз за сегодня, был бесцеремонно притянут к себе Волфвудом — и тот так же бесцеремонно плеснул ему в лицо воду.
— Как ты будешь объяснять эту шишку остальным — придумывай сам, — проворчал он, растирая воду по его лбу. Вэш фыркнул, сдувая капли с губ, и недовольно отвёл глаза. Он продолжал изредка судорожно вздрагивать и хлюпать носом, пока Волфвуд с максимально сосредоточенным выражением лица соскребал с его лица уже подсохшую кровь. Какое-то время спустя он отлынул назад, придирчиво осматривая результат своей работы. На лбу Вэша оставалась небольшая ранка, которую, действительно, ещё предстояло объяснить Роберто и Мерил — но кровь уже не шла.
— Эй, — окликнул его Волфвуд, склоняя голову набок, — ты как, чувствуешь себя лучше?
Вэш, всё ещё не глядя на него, чуть помедлил, а потом кивнул:
— Да, я думаю... Да. Но... — он снова замолк.
— «Но»...?
Вэш наконец перевёл взгляд на Волфвуда. Его улыбка всё ещё была грустной, но в глазах зажглась едва заметная хитрая искорка.
— Я не уверен... что я заслужил чувствовать себя лучше.
Тишина.
У Волфвуда дёрнулся глаз.
— Тонгари...
— Да? — Вэш состроил невинное лицо.
— Моё терпение кончилось... Я тебя убью.
— Не... надо? Эй, я пошутил, — Вэш неловко улыбнулся, но тут же громко айкнул, когда ему в глаз прилетела полупустая фляга воды. Не успел он оправиться от этой атаки, как Волфвуд вдруг хищно раскинул руки и навис над ним, и на секунду Вэш действительно испугался.
— Волф-?
И тут Николас применил запрещённую технику боя: запустив пальцы под плащ Вэша, он начал... агрессивно его щекотать.
— Стой- Ха! Ха! Не надо!...
Но молить о пощаде было поздно.
— Ай... Кха-ха... Вол- фха... Мы же на... аха- клаха-ха-ха- дбище! — пищал Вэш, опрокинувшись на песок и извиваясь под его пальцами.
— Да, и я тебя похороню прям здесь, если ты не перестанешь гундеть! — прорычал тот.
— Я- Аха! Кха!...
Волфвуд остановился только тогда, когда Вэш только и мог, что издавать звуки умирающей чайки. Полностью поражённый, тот так и остался лежать на песке, весь растрёпанный, с новыми дорожками слёз на лице, хватая ртом воздух с периодичной успешностью — потому что теперь к нему, помимо всего прочего, пристала икота. Но это было ещё не всё. Волфвуд навалился на него, поставив руки на его нижние рёбра, и сдул прядь со своих глаз, грозно глядя вниз на Вэша. И если бы тот сейчас не умирал от нехватки воздуха, то точно подумал бы, что находиться в такой позе на кладбище, возможно, было даже более неприлично, чем смеяться во весь голос.
— Обещай: никаких больше «я не заслужил то, я не заслужил сё!» — оскалился Волфвуд. — Или я тебя...
— Обе-ик!-щаю! — легко сдался Вэш, всё ещё тщетно пытаясь восстановить дыхание. Волфвуд фыркнул и наконец отпустил его, неторопливо поднимаясь на ноги и бесцеремонно приглаживая свой костюм. Он поднял руки, чтобы снять свои очки с воротника пиджака и надеть их — и наткнулся на очки Вэша, только сейчас вспомнив, что они тоже были у него. Задумчиво поджав губы, он опустил взгляд на друга. Тот всё ещё лежал на земле, глядя в светающее небо.
— Эй, поднимайся, — недовольно окликнул его Волфвуд, — пошли. Не хватало ещё остальным нас потерять.
— Это... не то... как я ожидал начать день, — тихо признался Вэш, подавляя слабый судорожный вздох, и прикрыл лицо рукой. — Какой... позор. Извини...
Волфвуд закатил глаза, а потом молча присел, протягивая руку. Вэш помедлил, а потом протянул руку в ответ, приподнимая свой торс, чтобы встать. Внезапно, Волфвуд сжал его ладонь немного чересчур сильно, и Вэш вопросительно взглянул на него.
— Если не хочешь, чтобы я снова тебя защекотал, — пригрозил тот, криво улыбнувшись, — обещай: никаких. Больше. Извинений. По пустякам.
Вэш приподнял брови.
— «Никаких извинений»?... Ты... очень многого от меня просишь, — слабо улыбнулся он, садясь. — К тому же, это совсем не пустя-
Не говоря ни слова и даже не меняя выражения лица, Волфвуд снова распустил пальцы в сторону незащищённого торса Вэша.
— Ладно! Ладно, — тот поднял свободную руку в защитном жесте. — Я обещаю.
— Так-то лучше, — проворчал Волфвуд, кивая, и наконец помог другу подняться на ноги.
...Когда они вернулись, остальные ещё спали. Позже Вэш придумает глупое оправдание своему разбитому лбу — что-то вроде того, что он утром запутался в одеяле и с размаху впечатался головой в пол. Даже Волфвуд едва удержится, чтобы не хлопнуть себя рукой по лбу, а Мерил и подавно не поверит ему и устроит целый допрос — но ничего не добьётся, как и не узнает настоящую причину, почему Вэш и Волфвуд с самого утра были такими уставшими. «Но, — почти неосознанно подумает Вэш, быстро начиная клевать носом в машине и не замечая, как Волфвуд бросает на него взгляды изподтишка, — может, это утро было не таким уж и плохим?...»