Никогда

– Просыпайся! Весна пришла! – кричит Зи в самое ухо и треплет старшего за плечо.

Хэ ворочается под одеялом, слегка приподнимает край так, чтобы одним глазом увидеть обстановку. Взгляд, не без усилия, цепляется за настенный календарь. Красный квадратик обвел цифру два, а выше написано: “Февраль”.

– Зи, ты из ума выжил? – бурчит он, переводя взгляд на что-то ослепляющее – окно, за которым крупными хлопьями валит снег.

– Ничего не знаю, там сурок проснулся, значит ве-сна при-шла! – отчеканивает младший, пока копается в телефоне и, найдя нужное видео, тычет старшему экраном в лицо.

Хэ ослепляет еще больше, а визгливый голос репортера заставляет и без того раскалывающуюся голову почти взорваться, мозги давят на черепную коробку изнутри, ее теперь точно от подушки не оторвать. Он бросает взгляд на тумбу, где часы указывают, что в выходной будить так рано – безбожно. Старший со стоном выдыхает и полностью прячется под одеяло.

Зи продолжает трепать за плечо.

– Хэ! Ну вставай, ты же обещал мне на каток сходить.

– Ты же сам сказал, что там весна, – бурчит голос из-под одеяла, тело извивается и поворачивает к младшему зад.

– Ну так она вот-вот наступит, надо на каток успеть, – Зи уже почти хнычет. – Ну Хэ!

Протяжный стон, а затем хныканье издается из-под одеяла, где тело снова ворочается. Появляется рука, ловко выхватывает подушку из-под раскалывающейся головы и лупит по младшему.

– Хэ! Ты чего?

– Нечисть изгоняю. Точно бесы в твою головушку светлую вселились. Девять утра, воскресенье, а ты будишь. В курсе вообще, во сколько я лег?

– В четыре, – едва слышно произносит младший, потирая пламенеющее ухо.

– Мне надо еще столько же, чтобы встать.

Хэ натягивает одеяло на голову, вытянув руки к изголовью. Стопы предательски обнажаются. Старший тут же начинает сопеть. И младший бы оставил его в покое, но уж слишком соблазнительно тот дернул левой ногой. Зи седлает его колени и начинает щекотать ступни.

Хэ резко садится, даже не сбросив одеяло с головы, обхватывает младшего и крепко сжимает.

– Хэ! – успевает выдохнуть тот.

– Сейчас я устрою тебе каток, – гневно цедит сквозь зубы старший и сбрасывает его с себя.

Зи летит на пол, ударяясь коленкой. Хэ вскакивает и нависает над ним. Валит на бок, зажимает своими бедрами его, стопами фиксирует голени. Зи пытается выбраться, извиваясь червяком, но хватка у старшего крепкая. Хэ задирает его футболку и начинает щекотать ребра. Младший взрывается хохотом. Пытается вырваться, но старший лишь крепче сжимает его ноги. Зи на мгновение ловит его взгляд, и он готов поклясться, что в глазах напротив бесы пляшут, красными такими огоньками.

Хэ подхватывает младшего и тащит к окну, волоча по полу, не маленький уже. Открывает дверь на лоджию, впихивает его, и пока Зи врезается в подоконник, запирает дверь.

Младший с ужасом оборачивается и слышит громкий топот по коридору. Округляет глаза и успевает сделать лишь пару шагов в сторону открытого окна на кухне, как оно захлопывается с той стороны зубоскалящим Хэ.

Зи дует губы, наблюдая как старший ставит чайник и копается в телефоне, почесывая голень пальцами другой стопы, от усердия высунув кончик языка.

Младший пританцовывает, потому что он в футболке, шортах и тоненьких носках, что совсем не защищают от ледяного пола лоджии. Он хныкает и стучится в окно. Хэ хмыкает и подходит ближе.

– Что такое, Зи-Зи? Там же весна.

– Пусти, – младший обиженно дует губы, энергичнее приплясывая, вжимает голову в плечи, греет дыханием ладони.

– Еще будешь меня будить в такую рань? – Хэ хмурит брови и становится очень похожим на отца, когда тот журил за проделки.

– Не бу-у-у-ду, – канючит Зи, начинает демонстративно стучать зубами. – Ну пусти, – и дует снова губы, а затем добавляет: – Пожалуйста.

Хэ громко смеется.

– Вон как заговорил: “Пожалуйста”, – передразнивает старший, отойдя, чтобы заварить чай. А затем бросает на него взгляд и становится пугающе-серьезным: – Еще одна такая проделка, отправлю к твоему сурку.

Хэ в миг покрывается липким потом, он прекрасно знает, что не должен был этого говорить. Никогда не позволял себе такого. Он ловит взгляд Зи.

Младший сглатывает подступивший к горлу ком и замирает. Ему становится совсем все равно на холод.

– Папа, – слетает с его губ.

Хэ успевает поставить чайник, пока до него долетает слово. Он замирает, уставившись на бусины глаз за окном. Они оба только что нарушили правила.

***

– С папой, – срывается с губ мальчика в зале суда пять лет назад, в ответ на вопрос судьи.

Вокруг – десяток родственников, которых Зи видел лишь по праздникам, и то не каждый год. А среди них – Хэ, лучший друг отца, которого тоже через раз называл папой, крестный же. С которым мальчик жил последний год, в ожидании этого самого суда.

Хэ поднимает голову и ловит взгляды, направленные на него, один из них принадлежит Зи. Тело пробивает дрожью. Хэ держался год, уходил из дома “подышать”, когда было совсем невмоготу, но в этот раз не смог. Он уткнулся лицом в ладони и выпустил слезы. Быстрый топот. Маленькая ладошка коснулась плеча.

– Папа.

Хэ убирает руки от лица, крепко обнимает мальчика и пропитывает слезами детское плечо.

Судья просит соблюдать порядок, но вердикт выносит в его пользу.

Родственники возмущаются: “Зачем двадцатипятилетнему парню ребенок?”. А Хэ не знает, как объяснить, что Зи – маленькая копия его друга, с которым вместе были, сколько себя помнит. Что если бы не та ладошка, что крепко держала его руку, он бы следом сиганул в воду. Что вначале полюбил в этом мальчике всю их схожесть с отцом, а после – за все различия.

***

– Папа, – тихо произносит девятилетний Зи, смотря на водную гладь озера, крепко сжимая руку Хэ.

Четыре дня поиска не дали ничего. На пятый – шестую годовщину смерти матери Зи, тело прибило к берегу. Родственники говорили, что это она помогла найти Ро. А у Хэ сердце разлетелось на осколки.

Зи рассказал, что папа помог ему подняться в лодку и должен был забраться следом. Но когда тот обернулся, вокруг была лишь вода. Маленький Зи долго ждал, а потом его забрали мужчины в светящихся оранжевым жилетках. А после они ждали, очень долго, пока мимо не пронесли большой черный мешок, а Хэ почему-то задрожал, крепко прижимая к себе, закрывая ему глаза.

***

Хэ неспешно подходит к двери и поворачивает ручку. Зи делает неуверенный шаг и обнимает старшего.

– Эй, холодно же! – Хэ сначала уворачивается от ледяных рук, а потом обнимает в ответ, поглаживая младшего по спине.

– Скажи, что не бросишь, – у Зи из глаз катятся первые слезы, рисуя дорожки на щеках.

Хэ треплет светлые кудряшки на макушке младшего и расплывается в улыбке, чувствуя, что сам готов разрыдаться.

– Из ума выжил? Как же я без тебя?

– Никогда? – не унимается Зи.

– Никогда, – твердо отвечает Хэ. – Садись, принесу одеяло.

Зи садится за стол и разливает чай по кружкам. Свою тут же притягивает, греет ладони. Хэ возвращается, обернутый одеялом, и почему-то трет глаза. Зи он очень напоминает моль, отчего и начинает смеяться. Старший садится рядом, забирая его под свое крыло. Зи тут же мостит ледяные ступни на его стопы. В ответ шикают, но не говорят ни слова, лишь запихивает в рот печенье-звездочку.

– Взял билеты на каток.

Зи округляет глаза и чмокает Хэ в щеку, оставляя на ней крошки печенья. Старший морщится и отпихивает младшего от себя, легонько толкнув в грудь.

– Эй, оставь это для подружек, – и вытирает щеку ладонью.

– Во сколько? – воодушевленно спрашивает Зи, в его глазах точно звезды сияют.

– В пять. Через час каток заливать будут - не успеем, а там тренировка у какой-то команды.

Сияние в глазах тускнеет, Зи тяжко вздыхает и делает глоток чая.

– Так что сначала в кино, – добавляет Хэ, не меняясь в лице, и закидывает печенье уже себе в рот.

Зи пищит от радости, виснет на шее старшего и чмокает еще раз. Хэ давится печеньем, спешит запить его чаем.

– Опять?

Зи невинно хлопает ресницами и опускает руки, вновь мостит их на чашке.

Хэ тихо хмыкает, скрывая улыбку за чашкой. “И это я еще не сказал, что там лавка с его любимым лимонадом будет” – думает старший и машинально прикрывает щеку.

Хэ в очередной раз просит управляющего катком, чтобы включили песню родителей Зи. Раньше младший верил, что это случайность, восторженно смотрел на него и просил прислушаться. "Их не забыли!" Теперь лишь ухмыльнулся, бросив взгляд на Хэ, и продолжил рассекать лед, подпевая родным голосам.