Между строчек

Хруст снега под ногами. Холодный ветер развивает волосы. В снегу ноги тонут. Мороз иголками впивается в кожу до самых костей. Кончики пальцев на руках и ногах почти не чувствуются, словно те деревянные.

Деревья вокруг тёмные, сдавливают пространство. Наверно, от холода скоро пальцы онемеют и отпадут. Удобно ложится в складки одежды лишь правая рука, а левая на жутком морозе забыта в не самой тёплой уценённой перчатке.

– А-Дон, – спрашивает девушка. Её голос уставший, но в нём есть интерес и надежда. Волосы Хуа Цзинь из-за ветра неаккуратно легли на лицо, перекрывая его, но её карие глаза видны.  – Мы скоро придём?

– Да, ещё около двух-трёх ли, – отвечает Ин Юньюэ. Ему хочется поскорее прийти, поскорей от злобы людей. И почему они не могут принять обычную любовь…

От Хуа Цзинь слышен вздох. Ей, как и её спутнику, тоже надоела эта необоснованная ярость. Ведь они просто любят! Ничего не делают против воли других людей! Но почему-то всё так...

Ещё где-то два кэ пути; они надеются, что награда будет хорошей.

– Знаешь, А-Дон, – начинает говорить Хуа Цзинь. Из её рта выходит густой белый пар, настолько густой, что кажется, его можно пощупать. Жаль, такого не увидишь среди людей, там все уже всё греют, и в городах намного теплее, чем в лесу. – Когда я встретила тебя на той дороге, я не думала, что моя жизнь так круто повернётся, начиналось летом, а сейчас… сейчас вокруг только снег…

– Я тебя понимаю, Хуа Киу. – хоть его ресницы с бровями белые, как снег, на них виден слой инея, прибавляющий толщину. – Скажи мне, когда я ещё был дома и не планировал путешествовать, что я полюблю девушку из южных краёв и буду с ней путешествовать и уйду в отдалённое место, то я бы не поверил. – В ответ от девушки слышен смешок

Ин Юньюэ подходит ближе к девушке и берёт её за руку. Теперь они вместе пытаются согреться.

И вот ещё сотня тяжёлых и долгих шагов позади. Но всё равно это не сравнится с тем, что они встретились, как только объявили о своих отношениях…

– Хуа Киу, будешь? – на его ладони лежит уже холодная, как снег, и твёрдая, как лёд, маньтоу. Глаза Хуа Цзинь тускло блестят, но она отказывается. «Стойкая» – мельком проносится в который раз в голове Ин Юньюэ. В ответ он берёт маньтоу и делит её пополам и вновь протягивает, но теперь лишь половину.

– Давай, – слабо смеётся девушка и принимает. Есть неприятно, холодно, твёрдо, но для неё постарался любимый человек, позаботился о ней, потому она ест, чувствуя тепло в души, согревая лучше костра.

Солнце медленно приближается к горизонту, только в лесу темнеет всегда раньше. Где-то от ветра шумят ветви ёлок, и падает с них снег; по голым деревьям бегают белки, спеша по своим пристанищам; зимние птицы вдали кричат о радости полёта и пойманной добычи. Помимо всего этого слышна лишь тишина леса. Чистейшее звонкое спокойствие: нет людей, которые могли бы их осудить, лишь они сами. Лишь они вдвоём и тишина леса.

Время не спеша идёт. В сапогах уже сугробы снега, но, несмотря на это, они продолжают идти. Голод потихоньку вновь начинает одолевать их, но припасов почти нет, нужно экономить. Но когда всё закончится, эти припасы не понадобятся. Тяжёлые тёплые одежды тянут пару к земле, к теплу, но те идут навстречу морозу, не обращая внимания на это. Ветер постоянно поднимает левые полы одежд, всё больше раскрывая их тела и пропуская мороз.

На самом горизонте уже виднеется край леса. Уже нет чёрных стволов деревьев, лишь снега, простирающиеся на сто восемь тысяч ли. Это снежное поле за тысячелетия человек не тронул своей разрушительной застройкой. Закатное солнце ярко блестит на белом снегу, отражаясь всеми цветами радуги. Здесь снег словно алмаз, блестящий при хорошей огранки, только у снега нет огранки, он сам так блестит ярко.

Ветки кустарников режут руки, но им не до этого, ведь скоро они будет счастливы вдали от осуждения и злобы людей. Совсем чуть-чуть…

– А-Дон… – на глаза Хуа Цзинь попадает это снежное поле. Почти бескрайнее. До самого горизонта от края леса лишь снег. Нет даже следов животных, которые могли бы здесь пройти. Словно это место создано небожителями для самосовершенствования, куда не могут пройти обычные люди. Такой простор не просто ощущаешь, а можешь потрогать руками.

А небо… Большие облака, освещённые оранжевым цветом солнца. На этих облаках можно построить отдельное государство, такие они большие и фактурные, а между ними мостики. Построить государство свободных людей. Но даже без этого облака выглядят захватывающе. Там немного холмиков, здесь углубления. Множества бликов и теней в такой интересной среде вместе играют и поют, не обращая внимания на остальной мир, ощущая только себя.

– Это то, что ты хотел показать?.. – её голос наполнен удивлением и восхищением.

– Да, я это поле ещё в детстве нашёл, запомнил путь и очень редко, но приходил сюда. – его голос наполнен спокойствием и некой радостью. – Никто не знает об этом месте. Здесь только ты и я, только мы.

При шаге на поле ломается верхняя корка снега, и раздаётся хруст и корки, и снега под ней. Белые одежды Хуа Цзинь почти сливаются, только волосы и загорелая кожа сильно выделяются, в то время как Ин Юньюэ почти не видно: бледная, как снег, кожа; белые, как снег, волосы, лишь одежды чёрного цвета. Настоящий северянин.

– Вау… – восторг её ещё не прошёл. Неудивительно, ведь в таком месте даже воздух совсем другой, словно блестящий прозрачный кристалл, который всё это пространство покрывает.

Где-то вдали начинает играть дуэт эрху и дизи.

– А-Дон, – она поворачивается и смотрит на парня. Ей всегда нравились его глаза: словно лёд, прозрачный чистый лёд, который не потерпит издевательств и лжи. Словно какой-то драгоценный камень светло-голубого оттенка. – Давай… станцуем?

– Станцуем?

– Да. Почему бы и нет? – на её губах расцветает улыбка. Ветер немного успокоился, поэтому волосы Хуа Цзинь развиваются, но аккуратно, красиво. – Здесь так спокойно, хотелось бы станцевать с тобой.

– Хорошо. – соглашается Ин Юньюэ и идёт к ней. На поле корка толще и прочнее, способная выдержать человека. Белые полы одежд у Хуа Цзинь развиваются от ветра, от чего правые полы постоянно невысоко поднимаются, образовывая плавную драпировку.

Мелодия эрху и дизи с ветром напевают красивую песню о паре в поле, которая танцуют. От их шагов и следа не остаётся на снегах. Их волосы и одежды шумно и красиво развиваются от движений и ветра. Вскоре наступает ночь. Танец пары освещён лишь светом луны и множества звёзд. На них наверно смотрят небожители, которые прониклись их историей и силой, а после и танцем после снятия всех оков.

Несколько часов спустя наступает рассвет. Пара из южанки и северянина всё продолжает без остановок танцевать о радости быть вместе, не тревожась о мнении других, быть вместе всегда. На чёрных как смоль волосах солнечный свет блестит цветом мёда; в тенях прячутся оттенки светло-голубого от снега. На белых как снег волосах солнечного света почти не видно, но зато тени яркие и чёткие с сине-фиолетовым оттенком.

Их одежды стали богаче, на поясе появились различные узоры, у девушки с цветами, у юноши абстрактные с зимней атмосферой. Их волосы стали украшать высокие гуани. На палочке для волос у девушки с одной стороны теперь висит нефритовая подвеска. Лёгкие газовые накидки широко простираются и шумят, развиваясь. Танец с новыми слоями ткани стал только лучше, интереснее, захватывающе.

Видимо, они очень понравились небожителям.

***

Ходят легенды об одной невозможной паре: девушка из южных краёв и юноша из заснеженных долин. Встретились они однажды и полюбили друг друга. Их родители не захотели принимать пару своего дитя, оно и понятно: они оба из враждующих государств, которые многие года не бывали в хотя бы относительном мире и жители которых презрительно относились друг к другу.

Девушка и юноша пытались побороть это осуждение, но не смогли выдержать этот бурный поток злости и ненависти. В итоге они сбежали подальше от глаз людских в снежные поля, где их никто не мог достать. По пути они погибли от холода и голода, но их души спасли милосердные небожители, которые лишь во второй раз встретились со столь сильной любовью. Стали они духами, хотя лучше сказать духом. Этот дух вольной пары всегда помогает другим парам, которых не принимают в обществе, которых пытаются разъединить, которые пытаются быть вместе, несмотря ни на что. И последнее является причиной, по которой южанка и северянин стали духами, покровительствующие любви, пробивающейся сквозь все препятствия.

Кс