Трагедия на Большом Сориане оставляет после себя острую незаживающую рану. Столько погибших, столько смертей… и ради чего? Ради какой-то эфемерной мечты, которой так и не суждено было сбыться. Калли никак не может забыть мучительные крики тех, свидетелем чьей смерти оказалась. Она помнит всё случившееся, до последней минуты. Помнит — и не забудет никогда. Пока не отомстит.
Эта мысль приходит к ней неожиданно, когда Калли в очередной раз просыпается от кошмара и судорожно сжимает одеяло, успокаивая себя тем, что всё закончилось. Ей больше не надо лезть среди скал, сдирая кожу с ладоней, и искать способ пробраться в комплекс, лишь для того чтобы… чтобы… чтобы «что»? Нанести удар Федерации и отыграться хоть как-то за проигрыш? Калли не знает, и ей, по правде говоря, всё равно. Все желания уже давно сменила ярость, которая, как нож, вгрызается в неё и не даёт успокоиться, пока Калли не выполнит поставленную цель и не сделает хоть что-то. Но все её попытки тщетны. Как бы Калли ни старалась, ей так ни разу не везёт. Возможно, и к лучшему. В одиночку Калли бы всё равно не удалось достичь того, что сделал Блейк, и её жертва оказалась бы напрасной. Благодаря появлению «Освободителя» Калли успокаивается. Хотя бы на некоторое время.
Но кошмары её не оставляют. Калли по-прежнему подскакивает в кровати и не может выбросить из головы воспоминания о мучительной гибели соратников, которой бы не было, если бы среди них не затесался предатель. Предатель, которого она, Калли, убила, не дав в последний миг скрыться на спасительном шаттле вместе с Трэвисом. Хоть так она отомстила за смерть друзей. Но Калли понимает, что этого ничтожно мало. Её поступок никого не вернёт и ничего не изменит. Федерация, как и раньше, будет уничтожать своих граждан, а Калли будет на это смотреть, не в силах ничего изменить. И даже Блейк со своим шикарным кораблём не сможет ей помочь.
Калли хмурится и крепче сжимает пальцами одеяло. Она верит в Блейка, но свергнуть Федерацию пока никто из них не в силах, а значит, нужно действовать иначе. Калли не может ничего изменить, зато она способна принести покой тем, кто когда-то доверился ей, не зная, что его дни сочтены. Калли не удалось спасти друзей на Большом Сориане, но в её силах отомстить за их смерть, расправившись с тем, кто отдал тот чудовищный приказ и чуть не убил её саму на Кентеро. Для Трэвиса эта миссия была наверняка не первой в череде тех, которые ему приходилось выполнять. Возможно, он даже не помнит Калли и тех, которых ему было приказано убить, но это ничего. Она ему напомнит. И медлить не станет.
Медленно-медленно Калли встаёт и начинает мысленно составлять список того, что ей понадобится. Из каюты она пока не выходит — нельзя возбуждать подозрений у Блейка и остальных, в особенности у Эйвона. Уж он-то точно не поверит, что Калли просто вышла пройтись. Возможно, ещё и припомнит тот случай, когда она, оказавшись под властью Потерянных, заманила их в ловушку. Её на мгновение пробирает дрожь от этих воспоминаний, но Калли тут же успокаивается. Что случилось, то случилось. Лучше сосредоточиться на том, что она задумала.
План не так сложно привести в исполнение, как опасалась Калли. Она уговаривает Блейка приблизиться к Малому Сориану, вдохновенно фантазируя и рассказывая о том, что там можно вступить в связь с повстанцами. Конечно же, Блейк никого не находит, и Калли, делая вид, что ей жаль, говорит, что, вероятно, все ушли после трагедии на Большом Сориане. Эти планеты расположены слишком близко друг к другу, и неудивительно, что повстанцы испугались очередного акта возмездия со стороны Федерации.
Блейк задумчиво кивает — его не так уж трудно обвести вокруг пальца, думает Калли — и отдаёт приказ всем возвращаться на «Освободитель». Дженна что-то говорит, ожидая телепорта, а Вила бросает взгляд на Калли, и она резко кивает, незаметно стягивая с себя браслет. Вила — трус, и Калли не слишком хочет полагаться на него, но другого выбора у неё нет. Никто не поддержит её, а Вилу легко убедить помочь, тем более что ему не придётся почти ничего делать — лишь отвлекать внимание Блейка и Дженны, чтобы они не заметили отсутствия Калли и увели корабль как можно дальше отсюда. К тому времени как Блейк вспомнит о Калли, будет уже слишком поздно.
Всё проходит гладко. Даже слишком. Калли немного неуютно оттого, как легко у неё получается расставить ловушку и заманить Трэвиса в эту идеальную западню. Он ей не верит, конечно, но зову Сетуны, которую он сам отправил шпионить на Большой Сориан, противиться не может. Калли хмурится. Возможно, Сетуна была права, когда рассказывала о своей любви к Трэвису. Разумеется, она не называла имён, но личность кадета, служившего Федерации, оказалось не так уж сложно разгадать. И раз уж Трэвис здесь — значит, его и правда связывали с Сетуной не просто деловые отношения.
Калли качает головой. Как бы там ни было, а это ничего не меняет. Она доведёт всё до конца, но сначала неплохо подвести Трэвиса к тому, ради чего она всё это затеяла. Не только он умеет устраивать сюрпризы — Калли тоже этому хорошо обучилась. Трэвис не выказывает ни страха, ни удивления — в конце концов, он не дурак и уже давно понял, что именно Калли устроила здесь ловушку, но о том, кто убил Сетуну, ему пока неизвестно. Калли раскрывает Трэвису и это, на мгновение сжимая руки и задевая браслет, который надела снова, чтобы не вызывать подозрений. Ни к чему это.
Услышав о Сетуне, Трэвис широко распахивает глаза, и Калли на миг становится тошно от самой себя — когда она стала такой циничной? Но Калли не позволяет себе отступить. Не для того она разрабатывала весь этот план, чтобы в последний момент сдаться. Ей необходимо довести свой план до конца — быть может, тогда воспоминания оставят её в покое.
Калли готова. До взрыва остаётся несколько минут, и они оба прекрасно понимают, что шанса на спасение нет. Но Калли не против заплатить эту цену, лишь бы наконец перестать видеть перед глазами лица друзей, которые безмолвно винят её в том, что она не справилась. Что ж, Калли готова исправить свою ошибку. Она всё распланировала и приготовила, всё учла. Кроме одного.
Проклятого звука телепорта, который выдёргивает её из бункера всего за несколько минут до взрыва.
***
Калли не хочет, чтобы её спасал Блейк. Не хочет, не хочет, не хочет!
Как только она оказывается на борту «Освободителя», то сразу же шипит, будто рассерженная кошка, и бросается на Блейка, желая только одного — вернуться на Малый Сориан. И Калли это сделает, даже если ей придётся наставить на Блейка оружие. Но у него на этот счёт явно другое мнение. Как только она вскидывает руки, Блейк готовым движением отталкивает её прямо в объятия Гана, который крепко сжимает Калли, пока кто-то — Дженна? — вкалывает ей снотворное. Калли пытается возражать и хочет всё объяснить, надеясь, что они поймут, чего её лишили. Ей обязательно нужно вернуться и разобраться с Трэвисом — быть может, хотя бы тогда Калли освободится от этих голосов, которые приходят и мучают её день изо дня, не давая покоя. Но язык заплетается, глаза помимо воли закрываются, и Калли проваливается во тьму, прекрасно понимая, что снова всех подвела. Трэвис выживет, и в этом будет виновата она одна, потому что не успела довести свой план до конца.
Калли не видит, как Блейк тревожно переглядывается с остальными и печально качает головой, словно услышал её последние слова. И почему-то с ними совсем не согласен.
Просыпается она медленно и как будто не совсем неохотно. Пальцы медленно шевелятся, дотрагиваясь до шершавого одеяла, и Калли с трудом раскрывает глаза. У неё пересохло в горле, и страшно хочется пить, поэтому она пытается подняться, но тут же обессилено падает на подушку, не в силах дотянуться до стакана. Её движение будит Дженну, примостившуюся неподалёку, и она, мигом оценивая обстановку, подносит воду к губам Калли. Та жадно глотает, а потом едва заметно качает головой, безмолвно прося убрать. Дженна отставляет стакан в сторону и, хмурясь, снова усаживается рядом, беря руку Калли в свою.
Она не понимает, что делает Дженна. Разве ей не надо связаться с Блейком? Но вместо того чтобы уйти, Дженна, легонько перебирая пальцы Калли, тихо говорит:
— Ты очень нас всех напугала. Пожалуйста, не делай так больше.
Калли снова не понимает. Напугала? Она сама имела право решать, что ей делать с Трэвисом и как мстить за своих соратников — разве нет? Это её право, и никто не смеет его отнимать.
Дженна качает головой и сжимает руку Калли сильнее. На мгновение ей кажется, что Дженна сумела прочитать её мысли, хотя это, конечно же, очень глупо. Наверное, всё дело в выражении лица.
— Ты хуже Блейка, честное слово, — говорит Дженна.
У неё очень усталый голос, и Калли впервые видит складки, резко прочертившие лицо Дженны, тусклые глаза, в которых раньше был живой блеск, и дёрганые движения. Даже рука, поглаживающая её, двигается слишком скованно. Кажется, ещё немного — и Дженна свалится от усталости, и лечить придётся ещё и её.
Калли понимает, что сама довела Дженну до такого состояния, и ей становится стыдно, пусть она и по-прежнему считает, что им не стоило так переживать. Они спокойно могли оставить её на той планете вместе с Трэвисом и дать довести свой план до конца. Эта мысль не отпускает Калли, точит её изнутри, как червь, и она сжимает глаза, пытаясь прогнать видения, снова появляющиеся перед ней: гибель людей на Большом Сориане и картинку, которая нарисовала её фантазия, — Трэвиса, улетающего с планеты. Потому что он наверняка выбрался — на то, чтобы выживать раз за разом, у него почему-то всегда хватало ума! — а Калли, столько сил вложив в то, чтобы с точностью до деталей воспроизвести свой план, всех подвела. Опять. Даже отомстить за гибель друзей у неё не получилось.
Калли пытается сдержать подступающие слёзы, но у неё ничего не получается. Они льются безудержным потоком, и Дженна привлекает Калли к себе, давая ей выплакаться и хоть немного выпустить то, что она так долго держала в себе.
Когда она немного успокаивается, Дженна помогает Калли лечь поудобнее и наклоняется к ней, поправляя одеяло.
— Не делай так больше. Пожалуйста, — снова говорит она, и Калли кажется, что ещё немного, и у Дженны сорвётся голос.
Глупости, конечно. Дженна всегда была спокойной и рассудительной, не позволяя себе терять голову даже в самых, казалось бы, серьёзных ситуациях. Что же с ней случилось сейчас?
— Ты совсем не думаешь о себе, — продолжает Дженна, и её голос, в смятении понимает Калли, действительно немного дрожит. — И о нас.
Калли не понимает — уже в который раз! — и Дженна, выпрямляясь, поджимает губы, видимо, раздумывая над тем, что сказать дальше.
— Ты совсем как Блейк, готова бороться против Федерации, — наконец говорит она, — но, в отличие от него, у тебя есть один очень серьёзный недостаток.
Калли хочет знать, что за недостаток. Быть может, если она избавится от него, у неё наконец получится достичь успеха, но следующие слова Дженны оставляют Калли в недоумении.
— Ты постоянно считаешь, что в чём-то виновата, и требуешь от себя невозможного. Когда-нибудь это нас всех погубит.
Калли, с трудом двигая губами, пытается объяснить, что она всё продумала: её план не должен был затронуть никого из них. Им просто не следовало вмешиваться — вот и всё.
Дженна горько смеётся.
— Ты уже столько месяцев на «Освободителе» — и до сих пор так ничего и не поняла. Неужели ты думаешь, что Блейк бы тебя бросил?
Калли отвечает ей упрямым взглядом. Конечно, он должен был бросить, а как иначе? А Калли бы за это время избавилась от их общего врага.
Дженна вздыхает.
— А как же мы? — снова, уже в который раз, спрашивает она её. — О нас ты подумала?
Калли не понимает, почему Дженна продолжает талдычить одно и то же. Какая разница?
— Большая разница, Калли! — вспыхивает Дженна, и Калли дёргается.
Хладнокровная Дженна в кои-то веки теряет самообладание, и Калли это не нравится.
— Мы столько прошли вместе, столько преодолели! Как ты только можешь подумать, что кто-то из нас бросил бы тебя в беде?! Разве что Эйвон, и то я в этом сомневаюсь. Он вечно говорит одно, а делает совсем другое. Его не поймёшь.
Калли слабо улыбается. Дженна идеально описала Эйвона, характер которого до сих пор ей было уловить сложнее всего.
— Какая разница, если тебе что-то не удалось и ты где-то ошиблась, — немного успокаиваясь, продолжает Дженна. — Ошибки совершаем мы все, но это не повод вечно корить себя за них. Напротив, нужно жить дальше. Дальше, Калли! Назло Федерации, назло Трэвису, назло всем, кто может радоваться твоей смерти. — Дженна снова распаляется, но на этот раз говорить не прекращает. — Неужели ты и правда думаешь, что твоя месть принесла бы хоть что-то, кроме горя? Федерация послала бы за нами другого командующего вместо Трэвиса, а мы… — ее голос на мгновение снова прерывается, и Дженна закрывает глаза, пытаясь взять себя в руки. — Без тебя нам бы пришлось очень плохо.
Калли с трудом протягивает руку, пытаясь дотронуться до Дженны и, быть может, дать ей какое-то утешение, но та уже приходит в себя и открывает глаза.
— Живи, — тихо говорит Дженна. — Ради нас всех. А с Федерацией мы разберёмся все вместе. Как и с твоими кошмарами.
Калли хочет спросить, откуда ей известно о кошмарах, ведь она об этом никому рассказывала, но тут же понимает, что, должно быть, говорила во сне.
Дженна крепко сжимает руку Калли.
— Если тебе захочется поговорить о чём-то, — продолжает она, — о чём угодно, приходи ко мне. Или к Блейку. Тебе вовсе не обязательно бороться со всем в одиночку.
Эта мысль, простая и в то же время сложная, настоящее откровение для Калли. Она привыкла нести своё бремя одна и не может просто так довериться кому-то.
Но Дженна искренне переживает за неё и не отводит взгляда, ожидая ответа. И Калли медленно кивает. Она по-прежнему не хочет впускать в свою жизнь и свои мысли постороннего человека, но раз уж Дженна настаивает…
Быть может, с её помощью у Калли получится понять хоть что-то и избавиться от связи с прошлым, которая отравляет её, не давая спокойно жить. Она не верит в это, но готова попробовать.
***
Её друзья по-прежнему приходят к ней, но уже не во снах. Блейк, Дженна, Вила и Ган навещают Калли, рассказывая новости и делясь своим мнением о происходящих событиях. Иногда — не иначе как по очень настойчивой просьбе Блейка! — заглядывает даже Эйвон, хотя ему явно очень неловко. Он не из тех, кто будет сидеть у кровати и успокаивать больного; Эйвону гораздо легче находить общий язык с компьютерами, чем с людьми. Тем не менее он пусть и не очень охотно, но всё же рассказывает о том, чем занимается и что планирует делать дальше для защиты «Освободителя». Калли внимательно слушает и задаёт вопросы. Она не очень хорошо в этом разбирается, но надо же ей будет чем-то заниматься, когда получится наконец-то поправиться и встать на ноги. Почему бы не помочь Эйвону?
Он старается изо всех сил этого не показать, но всё же ценит то, насколько внимательно Калли вслушивается в его речь и пытается понять все детали. И им становится чуть легче общаться друг с другом.
Вила в основном болтает. Обо всём. О детстве, о планах Блейка, о том, как Зен в очередной раз выдал что-то непонятное, и о многом-многом другом. Калли слушает его, но почему-то от Вилы, в отличие от Эйвона, она устаёт гораздо быстрее. Наверное, дело в том, что рассуждения Эйвона чёткие и логичные, а Вила то и дело перескакивает с темы на тему, и Калли сложно это осмыслить.
Ган не слишком разговорчивый, и по нему не видно, тяготят ли его эти визиты. Даже если и так, он всегда появляется в одно и то же время, садится рядом и делится с Калли воспоминаниями о Земле. Когда-то, говорит Ган, Земля была совсем другой. Там было множество зелени, а сейчас всё скрыли бездушные купола. Калли соглашается с ним и рассказывает о своей планете. О том, какой она была и какой стала. С Ганом легко. Он никогда никуда не торопится и говорит неспешно, пытаясь сделать так, чтобы ей не надоедала его болтовня. И Калли это ценит.
Дженна старается приходить каждый день, хотя получается у неё не всегда. Она единственный пилот на «Освободителе» и должна всегда быть готова увести корабль, если понадобится. Впрочем, даже в такие моменты Дженна старается не забывать о Калли и обязательно заглядывает к ней, интересуясь её здоровьем. Блейк тоже появляется как можно чаще. Первый разговор у них кажется довольно напряжённым. Калли только теперь понимает, как их подставила в тот раз, когда им пришлось в спешке возвращаться на Малый Сориан. И повезло ещё, что там был только корабль Трэвиса, а не целый флот Федерации. Блейк говорит, что понимает чувства Калли, но это ведь не выход. Он сам сколько раз терял друзей и соратников, но если они устроят самоубийство, кто будет бороться? Нельзя сдаваться, как и забывать о своих близких. Живым будет очень горько терять ещё кого-то, а мёртвым… им нужна не месть, а исполнение той цели, к которой они стремились.
Калли слушает их снова и снова, пытаясь разобраться и понять, в какой момент она ошиблась и что сделала не так. Как ни странно, ответ подсказывает не Блейк и даже не Дженна, а Ган, когда вдруг спрашивает, позволила бы она так рисковать собой своей сестре, Зельде. Калли хочется закрыть глаза от нахлынувших на неё чувств. Она так давно не видела сестру, и неожиданное сравнение пробирает до костей. Если бы Зельда ценой своей жизни решила отомстить, Калли бы, конечно, остановила её, но разве можно сравнивать эти две совсем не похожие ситуации? Это ведь Зельда, её сестрёнка, с которой Калли может разделить не только слова, но и мысли, а остальные…
— А мы твои друзья, — твёрдо говорит ей Ган, отвечая на машинально высказанные слова. — И даже если мы чего-то не понимаем, нам совсем не хочется тебя терять.
Калли хмурится, пытаясь осмыслить то, что ей сказал Ган, и осознавая, что ей придётся научиться ещё очень многому, если она останется на борту «Освободителя». Калли слишком долго действовала в одиночку, считая, что за себя саму отвечает она сама. Здесь же, как ей неоднократно давали понять Блейк, Дженна и Ган, совсем другие правила. И Калли придётся с этим смириться и научиться жить по чужим законам, а не то останется только один выход — покинуть «Освободитель». А уходить Калли не хочет. Медленно, но верно она начинает понимать, что привязалась и к доброму Гану, и к спокойной Дженне, и к рассеянному Виле, и к пылкому Блейку. И даже к Эйвону, который изо всех сил пытается показать, что его не волнует никто, кроме себя. Но разве в это кто-то из них верит?
Калли кивает Гану в знак признательности и откидывается на подушку. Ей предстоит о многом подумать и кое-что для себя решить. Быть может, если она наконец-то разберётся во всём, Калли наконец-то избавится от этого чувства вины, которое сжигает её уже давным-давно. И когда-нибудь сможет простить себя.
Но это будет нелегко.