Утром лидер планировал оставить малышей на Дон Гу и Хье Ри и вместе с Кён Су поехать к себе, чтобы заняться домом. Но этим планам не суждено было осуществиться. Выяснилось, что давеча Хье Ри напросился к Тэ Сону в гости, а он пригласил к себе всех скопом. – Соскучился, поди, – обрадовался Джи Ха. – Но точно не по тебе, – рассмеялся Ма Хён. – Чего это не по мне? Разве я не его любимый сонбэ, а? – взвился в шутку альфа. – Ты мой любимый сонбэ, поехали быстрее, – поторопил его Дон Гу, – на месте будем сопли распускать. – Дон Гу-у-у-у, люблю тебя! – завопил Джи Ха и повис на нём, насколько позволял живот. – Дур дом! – засмеялся Кён Су. – Вот Тэ Сон, обожающий нынче тишину и уединение, обрадуется нам. – Если сам позвал, значит обрадуется, – подытожил Ко Джа, – поехали скорее, малышей скоро кормить уже.

В машины рассаживались долго, продумывая, как будет комфортнее всем. Первую машину вёл Ко Джа, на пассажирском сидел Кён Су, а сзади установили автолюльки с малышами. Вторую машину решено было вести Дон Гу, а на пассажирское посадить Ди Джи, так как они были самыми крупными. Сзади с трудом умещались Хье Ри, Тэ Джун, Джи Ха и Ма Хён, и то исключительно благодаря простору внутри автомобиля и своим стройным, тонким фигурам. Даже животы не сильно мешали, потому что не были ещё слишком большими. Они ехали довольно долго, но добрались без приключений, радостно поприветствовали хозяев дома, пообедали и накормили крох, после чего Тэ Сон и Джин Ву остались с малышами, а гостей выпроводили на источники, отдыхать.

Источники делились надвое, поэтому альфы и омеги решили распределиться, как когда-то очень давно. По крайней мере, им теперь казалось, что прошёл не год, а десяток лет. Ко Джа блаженно закрыл глаза и из-под полуприкрытых век наблюдал за тем, как Джи Ха драконит Дон Гу и пытается увернуться от его шуточных атак. Тэ Джун почти сразу вылез и растянулся на деревянном помосте: – Жарко, не могу, – пояснил он. Внезапно Джи Ха вскрикнул и согнулся, хватаясь за живот одной рукой и за Дон Гу второй. Ко Джа мгновенно оказался рядом, и они вместе выбрались из воды.

– Что? Что случилось? Что ты чувствуешь? – обеспокоенно допытывался Ко Джа у Джи Ха, пока Дон Гу и Тэ Джун осматривали его. – Схватки, обычные треники, всё хорошо, – слабо проговорил Джи Ха. В этот момент к ним вбежал растрёпанный Ма Хён и бросился к своему альфе: – Как ты? Что случилось? Я услышал твой крик! – Всё хорошо, – успокоил его Тэ Джун, – сильные тренировочные схватки. У тебя что, не бывает таких? – Нет, ни разу не было, и я волнуюсь, – ответил Ма Хён, сжимая руку Джи Ха в своей ладони, а второй нежно касаясь его живота. Альфа тоже положил руку на живот омеги, и они замерли так на несколько минут. – Сегодня мы ночуем у Тэ Сона, это очевидно, – сказал Хье Ри, вошедший сразу за Ма Хёном вместе с Кён Су и Ди Джи, – завтра решим, что делать дальше. Джи Ха, тебе следует престать скакать и брыкаться, как Сивка-бурка, соблюдай покой. Доведёшь до невроза и нас, и своего омегу такими темпами. – Понял, буду тише воды, ниже травы, – проворчал альфа.

На другой день Джи Ха чувствовал себя замечательно, поэтому решено было разъехаться по домам и заняться делами. Ко Джа и Кён Су принялись за уборку своего жилища, взяв малышей сразу с собой. Лидер только попросил Дон Гу съездить в город за кроваткой для крох и переносными колыбелями. Тэ Джун и Хье Ри вместе с Дон Гу занимались решением сразу нескольких вопросов. В первую очередь поступление в университет и полное оснащение госпиталя. Во вторую нужно было продумать, как сделать пристройку к дому, ведь общежитие в «Тани» рано или поздно пришлось бы расселять. А это поиски бригады строителей, материалов, и прочие сложности. Ди Джи в то же время готовил площадку для корта, всерьёз намереваясь управиться с этим делом в одиночку. Тэ Сон и Джин Ву, которым Дон Гу отвёз одну из машин, ездили в город на закупки и параллельно искали себе работу. Джи Ха и Ма Хён продолжали работать онлайн, как и до переезда.

***

В этой суматохе пролетело две недели. Наконец-то все три госпиталя в поселениях были введены в работу, получили по две машины и свой штат фельдшеров и медбратьев из студентов альф и омег, поступивших в университет и сдавших соответствующие квалификационные экзамены. В «Мори» это были Дон Гу, Хье Ри и Тэ Джун, числившийся на заочном. Ди Джи к медицине имел весьма посредственное отношение, поэтому его оформили санитаром. Был решён вопрос школьных автобусов, а мелкие зачислены в старшую школу в городе. Первого сентября с началом осеннего семестра они должны были приступить к обучению.

Было начато строительство теплиц во всех поселениях, там трудились дети лаборатории, не успевшие найти подработку в городе. На полях в «Тани» тоже кипела работа. Дон Гу через председателя нашёл бригаду строителей, которая уже приступила к возведению пристроек у его дома. Во время их работы Тэ Джун старался не отсвечивать, Джи Ха и Ма Хён тоже не выбирались на улицу без нужды. Ко Джа сконцентрировался на работе онлайн и семье, доверив все организационные вопросы Дон Гу, Таэ Ву, Хён Бину и Хо Джуну. Нужно было максимально быстро пополнять общий счёт. Хотя проблема транспорта была уже закрыта, и за каждым домом резервации был закреплён свой автомобиль, теперь возникла необходимость разобраться с мебелью и техникой, а также подготовить сотню мелких к школе.

По этой причине, когда Кён Су предложил отпраздновать новоселье в их доме, Ко Джа очень удивился. – Разве мы не отмечали? – спросил он ошарашенно. – Нет, все отметили, кроме нас. И мы у всех были, может поэтому у тебя всё смешалось, – напомнил омега. – Ты прав. Тогда зови всех, завтра будем праздновать! Заодно отметим две недели после НУЛ, – утвердил лидер.

***

В ночь перед новосельем у Ко Джа Джи Ха был погружен в беспокойные думы. Он боялся. Тренировочные схватки так его измотали, что он не мог успокоиться и расслабиться всеми днями на протяжении последних двух недель. Ночами же он по долгу не мог уснуть и просыпался уже измотанным.

Ма Хён задерживался в душе. Джи Ха стал думать о нём. Омега волновался за своего альфу, уговаривал его не тяготить себя мыслями и не изматывать напрасными страхами, и Джи Ха божился, что возьмёт себя в руки, но быстро терял контроль и вновь окунался в пучину ужаса от ожидания дня родов, надвигающегося неотвратимо. Ма Хён вышел наконец из ванной, и Джи Ха старательно задвинул поглубже на задворки сознания тяжёлые мысли, залюбовавшись омегой.

Ма Хён, стряхивая и поправляя рукой непослушные мокрые волосы, приблизился к постели. – Иди ко мне, – промурлыкал Джи Ха. – Бельё намокнет, – закапризничал Ма Хён, снял с себя полотенце и стал промакивать им волосы. Джи Ха потянулся к нему, ухватил полотенце за край, дёрнул на себя, и, окончательно отобрав его у омеги, забросил в угол комнаты. – Котик, я не могу ждать. Приласкай меня, мои яички совсем замёрзли, – засюсюкал альфа. Ма Хён усмехнулся и забрался на кровать. Потом заставил Джи Ха повернуться на спину и сел ему на ноги, соприкасаясь с ним животами, одной рукой сжал его бедро, второй стал нежно гладить мошонку и водить пальцами по члену.

Джи Ха застонал и изогнулся, лицо его приобрело сладострастное выражение. Ма Хён несколько раз провёл сомкнутыми пальцами вверх-вниз по его возбуждённому, подобному дубине, органу, затем развернулся спиной к лицу альфы и плавно опустился на его член до середины. Джи Ха застонал и зарычал ещё сильнее, руками вгрызаясь в полотно покрывала, стремясь изорвать его в клочья от экстаза. Омега стал двигаться осторожно, с каждым движением наращивая темп, увеличивая амплитуду, дыша горячо и страстно, опираясь руками на колени Джи Ха, отбрасывая непослушные волосы, изгибая спину, постанывая и покусывая сочные губы цвета спелой малины.

Когда Ма Хён почувствовал, что кульминация для них обоих наступит в следующее мгновение, то сильно сжал мышцами член альфы, при этом отчаянно мастурбируя. Они бурно кончили в унисон, после чего замерли на несколько секунд, стараясь восстановить дыхание. Потом Ма Хён встал, взял со стола салфетки и убрал остатки спермы со своего тела и ног Джи Ха. Затем лёг с ним рядом, абсолютно довольный и переполненный счастьем. Альфа повернулся на бок и придвинулся к Ма Хёну, чтобы соприкоснуться животами. Они долго лежали так, любуясь лицами друг друга. На них ещё сохранялось выражение высшей степени удовольствия. Малыши, взбудораженные ночной тряской и «связью», возникшей от того, что животы соприкасались, толкались и пинались изо всех сил.

В какой-то момент Джи Ха хитро прищурился и потребовал: – Хочу ещё, мне мало! Теперь ты войди, умоляю. Ма Хён запротестовал: – Это опасно! А если мы потревожим шейку матки? Что на тебя нашло? Альфа откинул непослушные локоны с лица, демонстрируя безразличие к опасениям любимого: – Мне так хорошо сейчас, что на всё плевать. Пожалуйста, Ма Хён. Мой повелитель, сжалься, я молю о пощаде, не пытай меня своим отказом! Под таким напором омега сдался. Он подтянул колени альфы к его животу и сам пристроился сзади, спустив одну ногу с кровати и опираясь на неё, присев на вторую.

Джи Ха уже весь томился от предвкушения, глаза его сощурились, нежные губы приоткрылись, он страстно и тяжело дышал. Ма Хён осторожно вошёл, одной рукой крепко держа альфу за бедро, другой опираясь на его спину. Он медленно начал двигаться, наблюдая за реакцией Джи Ха. Тот стонал всё громче, словно плавясь от неизмеримого удовольствия. Ма Хён поддался наконец безудержной страсти, охватившей его от вида своего альфы, опаляющего омегу мучительно пьянящей красотой.

Он двигался всё быстрее под нарастающие громкие крики Джи Ха. Чувствуя, что вот-вот разрядится, Ма Хён изогнулся, быстро начал водить сомкнутыми пальцами по члену альфы, благодаря чему они эякулировали мгновенно и совершенно синхронно. Отдышавшись, омега снова поднялся за салфетками, а убрав следы, потянул Джи Ха за собой в душ. – Не желаю спать липким, идём со мной, – потребовал он. – Твоя воля, повелитель! – пафосно произнёс альфа. – Прикажешь следовать за тобой – я подчинюсь. Прикажешь выразить твою красоту – я сорву все звёзды с небосвода и брошу к твоим ногам. – Ну тебя! – засмеялся Ма Хён, между тем крайне довольный.

***

Утром Джи Ха чувствовал себя как никогда прекрасно. Он был бодр, весел и готов сворачивать горы. Ма Хён спал рядом, обнимая свою подушку по детской ещё привычке. Лицом он был похож в этот миг одновременно на ангела и на отдыхающего сытого гепарда. Джи Ха потянулся к нему и нежно чмокнул в плечо. Ма Хён открыл один глаз и тут же закрыл, зарывшись лицом в подушку. – Не хочу вставать – закапризничал он. – Кто рано встаёт, тому бог подаёт, знаешь ли. Идём, лень готовить завтрак, поедим у Ко Джа. Я соскучился по малышам, будем весь день их нянчить! – настаивал Джи Ха.

Однако к завтраку они не успели, пришлось перекусить бутербродами. Но третьи шли к Ко Джа не за этим. Маленькие омеги лежали в своих колыбельках в гостиной, гулили, размахивали ручками и ножками и с любопытством таращились на всё вокруг, приоткрывая крошечные рты, складывая пухлые губки бантиком и высовывая язычок. Джи Ха взял мальчика на руки и сел с ним на диван, с умилением разглядывая его очаровательное личико. Ма Хён же склонился над девочками, любуясь ими.

– Как точно Ко Джа выбрал для них имена – задумчиво сказал он. – Эти дети – олицетворение нашей свободы и наши сокровища. И тот день, когда они были зачаты, и тот, когда родились, стали судьбоносными для всех детей лаборатории. – Так и есть, да, Джи Ху? Ты наш вестник свободы, самый первый вольный омега, – сказал альфа, обращаясь к малышу, – и твои прекрасные сестрёнки, красавицы Джи Нэ и Джи У, вы втроём – основа нашего мира. – Да ты сегодня поэт! – засмеялся Ма Хён. А ты уже и забыл! – насупился Джи Ха. – Эх, есть всё-таки хочется...