Свою дружбу с монархами Докча предательством не считал. В конце концов Джинву самому предстоит тот же трон. А что врата кишат созданиями хаоса?.. Не его печаль, тех, кого мог, он освободил, вернув им разум. Да и сам Джинву не стал бы предъявлять ему претензии. Уж явно не после своей измены. Не то, чтобы они как-то обозначали отношения, но Докче казалось, что его любовь не просто принимают с благодарностью, но любят в ответ. Казалось.

Стоило протагонисту ступить на извилистую тропу прокачки, как цветы его любви начали скоропостижно вянуть.

Так что горечь разбитого сердца он заливал чем-то высокоградусным, что услужливо подливала ему Карехша, язвительно отпуская шутки в сторону Джинву и его достоинства. Чопорный Антарес, так странно выглядящий в тёмном дешёвом баре со своей прямой осанкой и слегка пренебрежительным взглядом в сторону любого, кто желает подойти к их столику лишь морщился, но молча соглашался со всеми ёмкими эпитетами, так и сыплющимися изо рта Карехши как из рога изобилия. И как его сюда занесло? Уж не для утешения ради, но спросить язык не поворачивается.

— Я говорил тебе, что он тебя не стоит.

Силард, примеривший непривычное для себя человеческое обличие, выговаривает за его выбор. Но как было не влюбиться, когда Джинву был так мил, так трогательно наивен в начале своего пути?..

Ему физически больно от того, что он увидел пару часов назад. Ведь раньше это его целовали со страстью, его лицо нежно держали в ладонях и не хотели отпускать. И зачем он поверил? Знал же, что никто и никогда не сможет полюбить его, несуразную мешанину из осколков, криво слепленную ради единственной цели — выживания. Жаль старый друг не отвечает на его зов с момента прибытия в этот мир. Ему бы пригодилось влияние четвёртой стены.

***

Жарко, нечем дышать, сам воздух кажется тягучей раскалённой лавой, в трудом набираясь в лёгкие.

Он не должен был соглашаться, не должен был поддаваться любопытству, но искренняя забота, затаённая нежность в глазах напротив обухом ударила по голове.

Голова кругом от ощущений, с Джинву всё было не так, удовольствие никогда не затмевало сознание, он наслаждался самим фактом, что возлюбленный в его руках, но сейчас...

Сейчас он тает от ощущений, кажется, что ладоней, ласково скользящих по телу гораздо больше двух, прямо как с той причудливой штукой, что движется внутри него, заставляя сознание гаснуть и взрываться сверхновой от волн удовольствия. Толчки становятся сильнее, глубже, его распирает, проезжаясь по простате каждым движением. Собственный член зажат со вторым отростком в мозолистой руке, приятно трётся по всей длине.

Горячая ладонь скользит по влажному, поблёскивающему пòтом животу к груди, сжимает и ведёт вниз, пересчитывая пальцами рёбра. Его шею терзают острые зубы, чтобы после получившиеся укусы жадно зацеловывали и зализывали, урча от удовольствия. Так много ласк, не сосредоточиться, мысли плывут ускользая как песок сквозь пальцы.

Антареса на нём, в нём, так много, но и бесконечно мало...