Love is (Накахара Чуя)

Любовь — это долгие разговоры по дороге домой.

Осаму коротко вздрагивает, распахивая глаза, стоит ему только покинуть здание Агентства: насквозь прошибает чистый, морской, йокогамский ветер, унося за собой все следы усталости после долгого дня. Любимый портовый город последнюю неделю совсем не радует погодой, заставляя бедолагу без машины то промокнуть до нитки и несколько дней шмыгать носом на работе, то продрогнуть и распахнуть запасы согревающего средства — дорогого алкоголя.

Он вздыхает, поправляет лямку шоппера на плече и делает первые робкие шаги в направлении станции метро. После очередного дуновения задумывается о том, чтобы плюнуть и вызвать такси, но приложение неприятно удивляет обещанными десятью минутами ожидания и числом к оплате, здорово превышающим две тысячи йен. И они зовут это экономом?! Осаму вздыхает ещё раз, решая, что ему в любом случае следует больше дышать свежим воздухом. Особенно, если это сохранит его баланс на карте. Потому он сцепляет зубы, стараясь игнорировать нарастающий с новой силой ветер, треплющий полы пальто и портящий причёску. Рука Дазая ныряет в карман тренча, нащупывая среди кучи мусора спутавшиеся наушники. Он почти закатывает глаза, останавливаясь и принимаясь распутывать тонкие проводки…

И вздрагивает, когда слышит громкий и пронзительный звук автомобильного гудка совсем недалеко от себя.

Сверкающе чёрная BMW X6 G06 плавно проезжает параллельно тротуару, останавливаясь в паре метров перед Осаму. Водитель её не глушит, но и не торопится выходить, пока Дазай пользуется возможностью бегло перебрать варианты потенциальных владельцев. Старые враги всё-таки добрались до его грешной души? Да ну, были бы у таких настолько дорогие и красивые машины, Осаму бы уже давно все перевзрывал. Бывшая пассия выяснила адрес его работы и приехала разбираться? В таком случае, одну чашечку извинительного кофе его бюджет потянет. Какой-то богач смиловался над бедолагой и решил подбросить? О, тогда Дазай обеими руками за!

В какой-то степени, он оказывается прав во всех трёх вариантах.

Из машины показывается сначала пышный букет ярко-красных роз, а потом и… Руководитель исполнительного комитета Портовой мафии, Накахара Чуя собственной персоной. Он, не оборачиваясь, захлопывает за собой дверь авто, поправляет причёску и уверенным шагом устремляется прямо к Осаму. Его широкие плечи расправлены и выигрышно подчёркнуты фасоном синего пиджака, а зауженный жилет притягивает взгляд к тонкой талии. У Дазая тем временем на момент спирает дыхание, а из головы вылетают все разумные мысли. Мягкий стук лакированных туфель Накахары на складные рассуждения не вдохновляет.

— Выглядишь, как мокрый щенок, — приветственно говорит Чуя, беззлобно усмехаясь.

— А ты — как завидный жених для белой женщины средних лет, — ловко парирует Осаму, крестом складывая руки на груди.

— Это комплимент или оскорбление? Ай, чёрт с тобой, — Накахара посмеивается, мотая головой. Он поправляет сбившуюся от ветра красную атласную ленточку на обёртке букета и наконец протягивает его Дазаю. Он в свою очередь закатывает глаза:

— Розы? Какая пошлость, Чуя!

— Ах, ну прости, что в первом попавшемся цветочном не оказалось камелий.

Осаму отвлекается, внимательно рассматривая букет. Он чувствует исходящий от немеренного количества лепестков нежный дымный запах и слышит лёгкий шорох обёртки, которую не нарочно смял слишком сильно. Передвигает пальцы, оставляя смазанные разводы на прозрачном пластике и маленькие заломы на красной бумаге. Где-то в глубине мягких бутонов, он знает, прячутся шипы… Чуя кладёт руку на изящную талию Дазая.

— Если кто-то из Агентства прямо сейчас решил попялиться в окно вместо написания отчётов, то у них наверняка появятся вопросы ко мне, — фыркая замечает Осаму, по-доброму ухмыляясь вопреки собственным словам.

— Там и так все в курсе, — цокает языком Чуя. — И вообще-то я соскучился, так что имею право, — он жмёт плечами, притягивая Дазая поближе к себе. Он в ответ кладёт руку на грудь Накахары.

— Мы виделись неделю назад, — хихикает Осаму.

— Неделя — это долго! — Чуя закатывает глаза. — Завязывай болтать и гипнотизировать цветы, поехали домой.

Рука Накахары устраивается на талии ещё увереннее, настойчиво ведя Дазая к переднему пассажирскому сиденью. Чуя галантно открывает для него дверь, не забывая и подать руку, а потом вздыхает, когда Осаму бьётся головой о чёрный бархатный потолок. Сам он забирается в авто буквально спустя полминуты, быстрым шагом обойдя его спереди. Мягко захлопывает дверь и по-хозяйски устраивает правую руку на колене Дазая, а левую — на руле. Осаму не комментирует.

— Как день прошёл? — Накахара спрашивает тихо и ласково, нажимая на педаль газа.

— Как обычно, — пожимает плечами Дазай, — Отчёты, бумажки, лапша из китайской кафешки на обед…

— А что с тем делом? Ты рассказывал, где парень себе голову размозжил, — участливо спрашивает Чуя, не сводя взгляда с дороги.

— Не размозжил. Точнее, не он, — мотает головой Осаму. — Парень — левша, а пистолет был в правой руке.

Чуя хмыкает.

— Не ваших рук дело, случаем? — шутит Дазай. — Вдруг вам чем-то насолил американский инвестор.

— Пф. Больно надо, — усмехается Накахара, останавливаясь на светофоре.

Осаму выглядывает в окно, рассматривая окраины квартала Минато-Мирай. Освещённые огнями мегаполиса улицы уже давно пустуют, и лишь самые преданные работники засиживаются в офисах дотемна. Совсем скоро пробьёт неприлично поздний час, и они всё-таки разбредутся по домам, оставляя город во тьме. Авто трогается, и Дазай провожает взглядом мерцающий под вечерним небом Марин-тауэр. В отражении в окне он видит, как Чуя смотрит на расположенный совсем напротив их любимый парк Ямашита, но не подаёт виду. Зато на секунду задумывается и хмурится…

— Ты ведь не домой меня везёшь, ага? — спрашивает Осаму, оборачиваясь к Чуе с подозревающим прищуром. — И даже не к себе.

— О нет, ты раскрыл, что я решил тебя похитить и требовать выкуп, — посмеивается Накахара, закатывая глаза.

— Как же коварно со стороны злого дракона так обманывать несчастную принцессу! — Дазай театрально прикладывает руку ко лбу.

Салон дорогой иномарки вновь наполняется громким смехом, и Осаму уже и не вспоминает о пессимистичных настроениях, преследовавших его меньше часа назад.

— Нет, серьёзно, куда мы едем?

— В ресторан, — наконец сообщает Чуя. — Тебе понравится, там крабы вкусные.

— Как будто ты знаешь, какие крабы вкусные, — фыркает Дазай.

— Не капризничай.

Осаму посмеивается, но действительно замолкает — не столько из покорности, сколько из накопившейся за день усталости, вновь давшей о себе знать. Чуя замечает и перемещает ладонь с ручки переключения передач обратно на его колено. Его рука мягко согревает сквозь тонкую ткань брюк, а пальцы ласково гладят. Дазай тянется к нему и переплетает их пальцы.

Он улыбается. Его любят.