Пятью днями ранее.

Ксенон облачилась в угольно-чёрное траурное платье макси с v-образным вырезом и длинными рукавами и туфли на шпильке цвета артериальной крови. Собрала волосы простой заколкой и покрыла голову струящейся кружевом вуалью, скрывая лицо.

Сегодня её пытались застрелить в собственной постели. Отлично. Она готова ответить на это со всей пылкостью, на которую способна. Ей неведом страх, а вот гнев... Как оказалось, она способна на это.

***

Уверенной походкой Ксенон шла по коридору богатого особняка, стуча каблуками по безупречной мраморной плитке. В правой руке она держала за волосы оторванную голову подставившего Витале мужчины и настоящего предателя организации; из шеи её стекала гнусная кровь, пятная невинную белизну пола.

Этот мерзавец так испугался, что даже не сопротивлялся, когда девушка пришла за ним. Стоило ей выбить дверь в его дом и разметать всю мебель к стенам, не двинув при этом ни единым мускулом, как он обратился каменной статуей, застывшей неподвижно, нелепо.

Он думал, что ушёл от возмездия. Что ж, Ксенон пришлось разочаровать его. Если последним, что он запомнил, стали его собственные истошные крики, то это хорошая сделка.

К девушке направили нескольких вооружённых мужчин, чтобы те остановили её, но ни одна выпущенная в неё пуля так и не достигла цели. Металл застывал в воздухе и звонко осыпался под ноги девушки, не успевая задеть её. Но это их не останавливало. Тогда Ксенон толкнула каждого мужчину на пол, дабы они встали перед ней на колени, а их оружие расщепила на молекулы прямо у них в руках.

С Ксенон лучше не шутить.

Двери в кабинет босса распахнулись, повинуясь её воли, и девушка прошла внутрь, не встречая сопротивления, ни от мужчин в коридоре, ни от оцепеневшей охраны дона Мариани.

— Стой, где стоишь, ч… ч-чудище! — воскликнул на итальянском полный седой мужчина с густыми усами, хватаясь за стол узловатыми пальцами.

— Вы кое-что перепутали, вам не кажется? — спокойным тоном произнесла Ксенон и бросила голову чуть вперёд; та приземлилась на шикарный ковёр перед столом с противным шлепком. Дон Мариани посмотрел на голову широко раскрытыми глазами, словно не верил в то, что она здесь. — Разве можно наказывать подчинённого за то, что совершил совсем другой человек? — Ксенон говорила достаточно громко, чтобы её было слышно абсолютно всем.

Мужчина шумно сглотнул.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь! Уходи! — Дон Мариани нервно дёрнул уголком губ в подобии ухмылки и указал на голову, глядящую в потолок мутными глазами, выпученными от ужаса. — Я знать его не знаю. Что за игры?

Ксенон ахнула, приложив руки к груди:

— Как же так? — Она добавила в голос встревоженные нотки и продолжила: — Я думала, что именно этот сеньор сказал вам, что Витале Бруно присвоил себе те деньги и убил вашего любимого клиента! Неужели я не того обезглавила?

— Уходи! — Дон Мариани схватился за пистолет и направил тот на Ксенон. Судя по возне вокруг, его охрана пришла в себя и поспешила последовать его примеру. Девушку это ни капли не впечатлило. Даже не будь у неё способностей, дон Мариани всё равно не попал бы в неё и с расстояния в три метра — так уж тряслись у него руки. А его люди…не настолько быстрые, чтобы беспокоиться о них. Все их пули так и не достигли цели.

— Но вы знали, что это неправда, — продолжила Ксенон. — Что не Витале виноват. И что же вы сделали? — Она понизила голос и выплюнула: — Забрали жизнь у невиновного и выгородили своего «примерного» мальчика. Это расценивается, как предательство. Хоть десять раз он ваш внебрачный сын, но не Витале вас предал. Это были вы. Вы сами.

— Замолчи!

Ксенон ступила ближе, брезгливо перешагнув голову, и перегнулась через стол так, что дуло пистолета уткнулось ей в грудь. Синьор Мариани испуганно вжался в кресло, но оружие не опустил.

— Неужели правила существуют не для всех? — посетовала Ксенон, оглядывая всех присутствующих в кабинете.

Это сработало как толчок. Мужчина нажал на спусковой крючок, но... вместо выстрела пистолет рассыпался прямо у него в руках. Ксенон даже без суперслуха улавливала, как бешено стучит сердце «бесстрашного» босса организации.

Она растянула губы в улыбке и оглянулась на застывших позади неё мужчин:

— Напомните-ка мне, что полагается предателю?

***

Сейчас.

Первым же рейсом Север отправился в Италию. Лучше зря слетать, чем не делать ничего и допустить… что-нибудь нехорошее.

Дорога лежала в город Вико-Экуенсе, находящийся в провинции Неаполя. Именно этот адрес приложила к письму Ксенон.

Нужная ему вилла располагалась в тихом районе с живописными видами на полуостров и омывающие его воды Неапольского залива. Север полюбовался бы всем этим, но время не терпело промедления. Потом посмотрит. Убедится, что Ксенон и синьора Орнелла в добром здравии и посмотрит.

На подходе к вилле из оливковой рощи ему навстречу выплыла Ксенон, объятая тёплым солнечным светом.

— Вероятно, я зря всполошила тебя, — тут же сказала она. И выглядела при этом совершенно нормально. Ничего не указывало на то, что девушка только что кого-нибудь потрошила или что-то в этом роде. Признаков болезненности Север тоже не заметил.

— Серьёзно, Ксенон? — на выдохе произнёс Север, взмахнув руками. Он, конечно, не имел ничего против того, чтобы Ксенон оставалась в своём уме, но… серьёзно что ли? Он подумал, что раз она написала ему, то всё действительно может стать плохо. Или хотя бы не очень хорошо.

— Мне лестно, что ты беспокоишься за меня. Хочешь чаю?

Север потёр лоб.

— Я был в шаге от того, чтобы угнать квинджет у Мстителей. — Но потом он подумал, что если за пять дней все СМИ не трубят о массовых разрушениях в Италии, то за двенадцать часов ничего существенно не изменится. К тому же, если бы Ксенон захотела, чтобы Север вмешался как можно скорее, то использовала бы другой способ для связи с ним.

Девушка еле заметно улыбнулась.

И как они дошли до такого?

***

— Синьора Орнелла отдыхает наверху, — поведала Ксенон, заводя Севера в их с бабушкой Витале просторное жилище. С тех пор, как на девушку совершили покушение, она с концами переехала сюда. Место здесь тихое, красивое. И о синьоре заботиться стало намного проще.

— Расскажешь, как всё прошло? — поинтересовался Север, осматриваясь.

Ксенон поджала губы. Ей не особенно хотелось поднимать эту тему. Но придётся. Необходимо убедить Севера, что всё в порядке и выпроводить его обратно в Нью-Йорк.

Девушка усадила Севера за длинный кухонный стол и принялась разливать чай по чашкам — «чайное шампанское», как его называют за его мускатный виноградный вкус. Синьора очень его ценит. Закончив, Ксенон присела рядом и придвинула одну из чашек Северу.

— Я убила настоящего предателя и бросила его голову под ноги их боссу, во всеуслышание объявив, что случилось в действительности, — коротко отчиталась Ксенон и сделала небольшой глоток чая. — Больше я никого не трогала. В плане убийств, я имею ввиду. И нет, легче мне не стало, если ты об этом. Но я и не ожидала ничего другого. И если ты решишь спросить больше, то мне придётся вышвырнуть тебя с террасы навстречу синим волнам, и я ни капли не устыжусь этого.

Конечно же, Ксенон не стала убивать всю семью дона Мариани или даже его подчинённых, настойчиво тыкающих в неё оружием. Она и его не тронула — смерть мужчины не вернула бы Витале. К тому же с ним есть кому разобраться теперь, когда правда об истинном положении дел открылась. Девушка же обуздала свой гнев. Она в порядке. Насколько это возможно, разумеется.

Но синьор Мариани запомнил её. На всю оставшуюся жизнь запомнил. А осталось ему не так уж и много. Ксенон уверена в этом.

— Записи видеокамер? — только и спросил Север.

Ксенон надулась:

— Сразу же вывела те из строя, как вошла, разумеется. За кого ты меня принимаешь? Никаких доказательств, кроме несвязных бредней охранников и дона Мариане не сохранилось. Но что они с этим сделают? — Ксенон повернулась к Северу и заглянула в его холодные глаза. — Ни-че-го. Я ясно дала им понять, что злить меня — крайне неразумная идея.

Север усмехнулся:

 — Теперь можно сказать, что ты держишь всех их в кулаке. Пользуйся этим, — и залпом выпил содержимое чашки.

— Да кто так пьёт чай?! — возмутилась оскорблённая одним лишь этим видом девушка.

***

Ксенон отказалась знакомить Севера с синьорой, чтобы он не ранил её чувства неправильным распитием чая. Ну и ладно. В следующий раз, значит. Ему всё равно не следовало задерживаться надолго. Он же даже не предупредил никого, что уезжает. Хотя… его отсутствию могли и не придать особого значения. Не так уж и много времени он провёл вдали от Нью-Йорка. Всего пару дней. По заказам он уезжал и на больший срок.

***

Осень 2019.

Север когда-то подумал, что человеческая жизнь походила на слоёный торт. И вот эта мысль снова его посетила.

Коржи являлись нейтральными событиями. Что-то хорошее — положительное по своим качествам — имело вкус шоколадного крема. А плохое — обременительное, нежелательное и неудобное — было горьким, как плоды жило. Сладость и горечь чередовались снова и снова, наслаиваясь друг на друга, а коржи нет-нет да пропитывались их вкусами с обеих сторон, переставая ощущаться такими уж нейтральными. Так и появлялись эмоции. Ассоциации. Переход мог при этом быть как плавным и едва заметным, так и резким. А иногда с начинкой явно перебарщивали, и та лилась через край. В такие моменты анализ, как правило, терпел неудачу.

Торт каждого человека отличался от всех прочих в той или иной степени. Вот у Севера неприглядный он какой-то получался. Ещё и несъедобный, наверное. Сухой по большей части уж точно. И с сомнительным вкусом, поскольку шоколад с плодами жило так перемешаться у него могли, что и не поймёшь, что это за извращённое месиво такое.

Но представление о жизни в виде чередующихся слоёв несомненно имеет смысл. Вполне нормально получать и «хорошие» вещи, и «плохие». Жизнь представляет из себя упорядоченный, но всё же хаос, и она отсыпает каждому живому существу непредсказуемую пропорцию пряников и тумаков. Главное понимать, в чём между ними разница заключается. А уж их вкусы и степень тяжести — вопрос вторичный.

(На взгляд Севера, всё человеческое в целом, в общем-то, удобно категорировать по вкусам и степени тяжести.)

Быть живым странно. А осознавать себя таковым ещё страннее. Но Северу не хотелось бы лишаться этого. Как и любому на его месте, вероятно. Поэтому вспыхнувшее в обществе волнение, связанное с его отцом и призванное ограничить права мужчины, особенно возмущало.

Как понял Север, всё началось с того, что миссия, в которой был задействован и Джеймс в том числе, пошла не по плану и повлекла за собой гибель гражданских; и в объективы вездесущих репортёров, разумеется, не могли не попасть весьма неоднозначные кадры, которые в последствии и вызвали бурю возмущений у той части населения, которая изначально выступала против того, чтобы Джеймс оставался на свободе. Как будто все прочие факторы внезапно перестали существовать. Как будто Джеймс был обязан отдать свою жизнь за погибших, не задумываясь ни на миг просто потому, что должен что-то там искупать. И всё бы ничего, но Север знал, что Джеймс остро чувствовал вину за всё, что организация вершила его руками.

Иногда не чувствовать действительно полезно.

Обычно Север не интересовался делами Мстителей, в том числе и миссиями Джеймса, поскольку не являлся частью команды и не мог претендовать на подробности даже в качестве члена семьи. Общих описаний и знания о том, что Джеймс и Стив в порядке, ему было достаточно. Обычно. Но теперь, когда они определенно были НЕ в порядке, Север остаться в стороне не собирался.

Как-то Север услышал одну фразу, утверждающую, что добрые деяния злодея помогают всем забыть все те дурные вещи, которые он совершал. Одна ошибка героя же перечёркивает его хорошие поступки жирной линией и остаётся единственным, что о нём будут помнить. Это ни в коем случае не закономерность и уж тем более не истина. Север даже назвал бы подобную фразу полнейшей глупостью. Поскольку не совсем так всё работает. Метаморфозы социальной реальности куда сложнее.

Если злодей достаточно харизматичен и привлекателен, то, конечно, вероятность того, что немалая часть людей будет целовать песок, по которому он ходит, не оглядываясь на то, что тот залит кровью, велика. И будет совсем не важно, сделал ли злодей хоть что-то хорошее по-настоящему или продал малое зло за чудесное спасение. Невзрачного героя же, не отличившегося ничем особенным и не заполучившего всеобщую любовь с помощью яркого образа и сладких слов, даже не заметят, а иной раз и вовсе ноги об него вытрут, сколько бы добрых дел он не совершал ежедневно. Тут не в ярлыках дело, а в подаче и в восприятии.

Делить людей на героев и злодеев, а мир — на чёрное и белое в принципе нелогично. В жизни эти категории ни в коем разе не отражают спектр человеческих поступков, следовательно, и применять их к тем или иным лицам бессмысленно. Они разве что для вымышленных детских историй, описывающих примитивнейшие паттерны поведения в обществе для помощи ребёнку в их усвоении, подходят. Никто не совершает исключительно «плохие» или исключительно «хорошие» вещи в реальной жизни. Не так та устроена. Это как с чувствами. Много оттенков. Большой спектр. Мятные пряники, шоколадные или имбирные. Фингал под глазом или перелом шейки бедра.

Человек может руководствоваться моралью, ставя её на первое место, что бы не происходило вокруг него. Или отдать всего себя долгу, закрывая глаза на то, что тот зачастую противоречит его личным убеждениям. Человек может пытаться идти вперёд, переступая через трудности, себя самого или окружающих. Он может остановиться. Может быть растоптан тысячами ног. Может удавить кого-нибудь собственными руками. Или, напротив, спасти. Может умереть, сдавшись, или жить, упрямо хватаясь за тонкую нить. У каждого свой фундамент. Свой неповторимый опыт. Свои стремления и страхи. Свои внутренние и внешние факторы. Именно всё это и делает человека живым. И заставляет чувствовать разное. Как правило.

Осуждение в том числе. Перекинуть негативные мысли и переживания общества на кого-то конкретного, превратив его в объект всеобщей неприязни, удобно. Сразу же появляется хорошая возможность провернуть что-нибудь эдакое или скрыть огромный провал. И при ведении боевых действий стратегия эта очень даже эффективна. Внушение ненависти к врагу способно отлично замотивировать общество на борьбу с этим самым врагом. За нужные ниточки потянуть — и вот тебе целая армия, готовая рвать и метать во имя спасения человечества.

Да люди и сами, без лидера, стремятся к тому, чтобы кого-нибудь нет-нет да демонизировать. Всё, выходящее за их привычную норму, может спровоцировать этот процесс. Умелый лидер лишь собирает всех разрозненных единиц вместе и показывает, что они не одиноки в своих чувствах.

Кому тумаков отсыпать, человек всегда найдёт. Оправданно или нет.

К тем, на кого равнялись, кем восхищались, это относилось дважды. Поскольку, разочаровавшись в своём кумире, его не просто осудят. Его возненавидят.

Сержанта Барнса любили. Его уважали и хотели походить на него. Или, вернее сказать, на «идеальный образ», в который его облачили. Зимний Солдат же в этот образ не вписался. Вот совсем. А Джеймсу отныне придётся балансировать между навязанным ему образом и самим собой.

Хоть шаг в сторону — и пеняй на себя.

А ошибались все. Отличие заключалось лишь в том, покажут это по всем новостным каналам или нет.

(Если и говорить об ошибках, то единственной сколько-то значимой «ошибкой» Джеймса стало то, что он пережил годы пыток и промывку мозгов. Возможно, ему следовало погибнуть ещё при падении с поезда. И не потому, что это тем или иным образом позволило бы убитым им людям спастись. Поскольку это огромное заблуждение. А по той лишь причине, что тогда ему не пришлось бы сталкиваться со всем этим дерьмом из-за организации. И теперь тоже. Но даже Север понимал, как ужасно цинично это звучит. Такое не произносят вслух. И выживание не должно считаться ошибкой. Собственная жизнь — буквально единственное, что есть у человека.)

С Алой Ведьмой было также. И с остальными Мстителями. Соковианский договор тому подтверждение. А битв без потерь не бывает. Среди гражданского населения в том числе. Этого не избежать, когда боевые действия проходят вблизи городов. Особенно в густонаселённых районах, без какой-либо возможности оперативно всех эвакуировать. Плохие парни редко когда предупреждают о том, что собираются устроить представление.

И, заглядывая в пучины циничности, нельзя не отметить, что ценность жизни умелого солдата выше, чем случайного человека, ни разу не державшего в руках оружие. Пострадай Джеймс, тщетно спасая тех людей, потерь было бы лишь больше. Как минимум на одного человека.

Но не все понимают это, что, в общем-то, понятно. Это не их действительность. А правда в том, что битвы из фильмов и реальность не имеют ничего общего. Совсем. При взрывах и обстрелах время магическим образом не замедляется и не позволяет бойцу успеть придумать план, который помог бы ему спасти всех, кому не посчастливилось оказаться в радиусе поражения. Это не так работает. И ничего неправильного в этом нет.

Либо ты следуешь за собственными рефлексами и выживаешь, либо мешкаешь и гибнешь, либо отключаешь рациональное мышление и бессмысленно кидаешься к эпицентру взрыва, после чего, разумеется, не спасаешься ни сам, ни с кем-либо ещё. На кадрах явно прослеживалось, что чудес там быть не могло. Не всегда возможно всех спасти. Это нормально.

Но возмущение Севера было вызвано совсем не обвинением Джеймса в том, что он не стал тем самым героем, который пожертвовал бы собой в обмен на жизни погибших. Вовсе нет. А тот факт, что ему ещё и принялись припоминать былые «грехи», как будто забывая, что убийства Зимнего Солдата принадлежали именно организации, им владеющей, а не ему лично. Из Джеймса принялись валять монстра, которым ни он, ни даже Агент не являлись. Вот тут-то собака и зарыта.

(И Джеймс, и Стив оба уже столько отдали этому миру. А от них требовали всё больше и больше. Лучше бы реабилитацию нормальную предложили, в самом деле.)

Неблагодарное это дело, геройствовать. Мир спасать. Так можно и всего себя раздать по кусочку. В этом плане сокрытие личности казалось неплохим барьером между собственным «Я» и общественным мнением. Не знай люди твоего имени, зацепиться за тебя не сумеют.

Быть может, Север реагировал острее, чем необходимо. Но это же Джеймс. Север прекрасно видел, как обременительно для него его прошлое в качестве оружия. И злые языки явно не помогали с этим. К тому же общественное осуждение далеко не главная проблема. Из него вытекали проблемы посерьёзнее.

Вот ведь… Север действительно сумел разозлиться.

Когда в новостные сводки попало снятое кем-то видео, на котором он прямо высказывает одному из агитирующих за подписание петиции на повторный — и уже открытый — суд над Джеймсом людей всё, что он думает по этому поводу, Север нисколько не волновался. А каждому, кто косо смотрел на него на улице, он посылал ответный косой взгляд. Ещё и бровь одну приподнимал для пущего эффекта.

К чёрту недовольных. Север готов хоть ежедневно посылать их глазами и не только.

— Не ты ли старался нигде не светиться? Что это? Поздний пубертат? — Николай невесело усмехнулся, откинувшись на спинку своего рабочего кресла, но тут же осёкся, стоило Северу обратить похожий взгляд в его сторону. — Эй, не смотри на меня так. Я знаю, что ты любишь своего отца, но притормози немного, ладно? Они не добьются того, что просят. А тебе аукнется ещё.

Север потёр лицо ладонью и отложил карандаш, которым водил туда-сюда по листу бумаги, в сторону; тот покатился по столешнице и свалился на пол с характерным стуком.

— Я и сам понимаю это.

Они-то может и не добьются, но если кое-кому другому вдруг покажется, что Джеймс перестал быть полезен… Кто-нибудь вроде госсекретаря Таддеуса Росса с радостью бы зацапал его в очередную программу по созданию супероружия или чего похуже. Джеймс до сих пор находился на свободе лишь потому, что в Щ.И.Т.е подсуетились, чтобы добиться этого. Большая удача, что у Ника Фьюри, Тони Старка и Наташи имелись рычаги давления на важных дядечек, которые бросали в сторону Джеймса жадные взгляды.

Стране не нужен нестабильный суперсолдат из прошлого века, который имел в багаже столько дерьма. А вот сырьё, способное приблизить её к прорыву в военном деле, она с радостью бы загребла поближе. И не только она. При таком раскладе без спасательного круга, какой есть у Стива, Джеймсу сложнее удержаться на воде. Именно поэтому Север и беспокоился. А все эти волнения в обществе лишь подлили масла в огонь. Одна лишь мысль о том, что Джеймса выкрадут, подстроив его смерть на очередной миссии, и запрут в какой-нибудь подземной лаборатории, заставляла позвоночник Севера невыносимо зудеть.

Хорошо бы ещё узнать, из чего состоит спасательный круг Беннера… Из одной ли неуязвимости?

— Вот и ладненько. Не бодайся больше ни с кем, и все скоро забудут о том, что произошло, — наказал мужчина, подцепив процарапанный до дыр лист. — О, бедный мой стол. И это ты даже силу не прикладывал, да? Боюсь подумать, что случилось в спортзале…

— Я возмещу стоимость того, что испортил.

Николай махнул рукой:

— Не думай об этом. В конце концов это всего лишь вещи. Скажи-ка лучше, что ты планируешь делать дальше? Мне следует беспокоиться?

— Я хотел бы поехать к Джеймсу и Стиву. — Север приподнял бровь: — Если ты закончил со мной, конечно же. Обещаю, что по пути никого не обижу. Буду ниже воды или что-то там.

— Ладно… В таком случае, иди.

Север поднялся на ноги и направился к выходу из кабинета, но Николай окликнул его, останавливая у самой двери.

— Лови! — мужчина кинул ему ключи; Север без труда словил те на лету.

Благодарно кивнув, он вышел в коридор.

***

Оказавшись в комплексе Мстителей, Север первым делом обнял Джеймса, подловив его в одной из общих комнат. Он никогда не делал ничего подобного, поэтому его действия несколько удивили мужчину. Да и сам Север, если уж честно, не ожидал от себя такого порыва.

— Ваканда всё ещё может стать неплохим вариантом.

Джеймс отстранился и покачал головой:

— Я не смогу убежать.

— Ещё как сможешь! — вскинулся Север, но тут же вернул себе ровный тон. — Это в первую очередь вопрос твоей безопасности, и ты знаешь это. Сколько ещё будет продолжаться этот твой «путь искупления»? Год? Десять? Всю оставшуюся жизнь? А если Щ.И.Т. опять из игры выйдет? Что тогда? Да тебя же препарируют, как кролика!

У солдат, побывавших в горячих точках, два пути: сгинуть на поле боя или вернуться глубоко израненными домой. У суперсолдат же путь всего один. И покинуть службу они имеют возможность исключительно в пустых гробах. Если у них вообще будет хоть кто-то, кто мог бы этот гроб похоронить. Представить более «радужный» сценарий у Севера не выходило.

— Север, едрить тебя через коромысло! Ты ещё в гараже своего парня нас со Стивом спрячь.

— Надо будет — спрячу. Но не в гараж. Я не хочу, чтобы и ты тоже внезапно исчез из моей жизни, как и... Как он.

Джеймс уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг замешкался; и в тот момент, когда его глаза подозрительно сощурились, Север понял, что сказал лишнего, упомянув куратора. Но мужчина никак это не прокомментировал; он лишь устало сжал переносицу правой рукой, а левую упёр в бок.

Погодя немного, он всё же сказал:

— Нам определённо стоило обсудить это.

— Сомневаюсь, что в этом есть смысл. Пора бы уже смириться с тем, что у нас у всех крыша подтекает в той или иной степени.

Север и сам понимал, что его внезапно обнаружившаяся привязанность к куратору после его смерти не имеет здорового основания. Но, эй, она достаточно притупилась в его разъездах для того, чтобы её и вовсе не замечать. Правда, в этом-то и заключалась часть проблемы. Терять кого-либо означало когда-нибудь не ощутить к ним всё то, что когда-то жило вместе с ними. И лучше бы мозг Севера хранил настоящие воспоминания об отношении к бывшему куратору, а не пытался достроить их из всего, что под руку подвернётся.

— Ох, а я и не знала, что Ив бывает таким эмоциональным, — произнесла показавшаяся в дверях Наташа тем тоном, которым обычно шутила про археологические раскопки в присутствии Стива. Она явно намеревалась разрядить атмосферу.

На плечи Севера опустились две большие ладони, а следом он услышал и голос их обладателя:

— Ив, мы справимся с этим. Всё будет хорошо. Никто не будет никого препарировать.

— Подтверждаю! — Наташа подошла к ним поближе и тепло улыбнулась Северу. — Нам не впервой сталкиваться с негативным общественным мнением и разъярёнными политиками. Мы быстро вернём их расположение.

Женщина выглядела уверенно, только вот она являлась шпионкой, поэтому Севера не очень-то убедили её слова. Но он не сомневался в силе этих людей. И знал, что они справятся со всем, что бы не выпало на их долю, даже если снова придётся податься в бега. Они — бойцы. Трудностями таких так просто не сломить.

И всё же человеческие ресурсы не безграничны.

— Так и выглядит ваша нынешняя реальность, да?

Хмурость на лицах Стива, Наташи и Джеймса говорила сама за себя. Они тоже прекрасно осознавали, что при всех козырях в рукавах находились в шатком положении. Выбей или добавь ещё одну переменную — и кто знает, чем это обернётся.

Север решил, что самое время сменить тему.

— А кто сидит с вашей кошачьей дочерью Альпиной?

Не то чтобы он беспокоился о ней… но она не заслуживала оказаться в пустой квартире надолго. К тому же всем срочно требовалось подумать о чём угодно другом, а Альпина — не самый худший вариант. Альпина нравилась этим троим до сердечек в глазах. А с недавних пор Наташа официально стала её кошачьей матерью.

— О, а она уже здесь, — уверил его Джеймс, усмехнувшись. Натянутый канат напряжения чуть ослаб, и мужчина расправил плечи. — Стив забрал её с собой, когда приехал сюда. Уверен, Альпина облепливает все поверхности своей шерстью прямо сейчас. Заявляет, так сказать, права на новую территорию.

— Вот как. Тогда я, наверное, пойду. Не буду ей мешать.

Назовём это стратегическим отступлением.

***

Север вернул серебристый Шевроле Камаро Николая в целости и сохранности его владельцу и направился к мастерской Юры. Рядом с ним, как правило, Север чувствовал себя лучше.

С какой стороны не взгляни, а всё же какая-никакая связь у них сформировалась. И связь эту он ни на что другое менять не стал бы. Она принадлежала только им двоим. И не так важно, вписывалась она в общепризнанные нормы или нет. Главное, что они сами знали, что между ними происходит.

— Что с телефоном? — спросил парень первым же делом, не отрываясь от смены подшипников, но при этом нет-нет да поглядывал в его сторону.

— Он не пережил встречу с полом. — Север пожал плечами. — Забыл его из кармана вытащить, когда толстовку скинул в зале. Бывает.

Юра поднял брови:

— Ну, когда смена Эммы закончится, она тебя прибьёт. Уверен, от неё уже не одна сотня пропущенных.

— Знаю. Я рассчитываю на то, что Николай позвонит ей или хотя бы напишет за меня.

— Как Джеймс?

Север мысленно воздал руки к нему, чтобы попросить у здравого смысла дать ему сил не вываливать на Юру всю нелицеприятную правду о том, как обстояли дела в действительности. Юра и без того впечатлительный. Одно за другим, и он уже сам всех по гаражам попрячет. Даже при том, что прямо своего-своего гаража у него не было. А мастерская за гараж не считалась.

— Справляется. Рядом с ним Стив и Наташа. Сэм наверняка тоже скоро подтянется. С ними он не пропадёт. Да и я пригляжу.

По крайней мере они все могли надеяться на то, что их худшие опасения никогда не притворяться в жизнь. Для уверенного же утверждения слова не годились. Но раз Север не расписывал Юре все те вещи, которые происходили с Джеймсом, во всех подробностях, то такой ответ вполне приемлем на данный момент. А по душам поговорить и позже можно.

— Хм. — парень задумчиво пожевал губу. — Никто не ранен?

— Кажется, нет. Ничего серьёзного. — Север подошёл ближе к Юре и, проведя рукой по его волосам, спросил: — Не хочешь оторваться от работы пораньше?

Юра развернулся и, сверкнув улыбкой, поинтересовался:

— А что ты предлагаешь?

***

— Бля!!! И зачем я в это ввя-а-а-аза-а-ался?! — вопил Юра, перекрикивая ветер, пока Север продолжал набирать скорость, гоня мотоцикл по дороге и всё больше и больше отдаляя их от Нью-Йорка.

***

Оказавшись где-то на окраинах Рингвуда, штат Нью-Джерси, и прикупив в попавшейся им на пути пекарне сладостей, они наконец остановились у перекошенной ограды с такими же перекошенными воротами, запертыми на замок. Напротив, в лучах закатного солнца, блестело озеро и золотились кроны деревьев, а в воздухе витал аромат осенней листвы.

Юра слез с мотоцикла и плюхнулся прямо на землю, раскинув руки.

— Я отказываюсь подниматься. У меня до сих пор от твоего драйва поджилки трясутся.

Север фыркнул:

— Ну-ну.

Мимо проехал грузовой автомобиль, шелестя шинами по дороге и поскрипывая подвеской.

— Если бы я приобрёл дом на колёсах и отправился колесить по стране, ты бы поехал со мной? — спросил Север Юру, тормоша того за штанину.

— Если за рулем будешь ты — нет, — без промедления ответил тот.

— Ой, да ладно тебе, Юр! Не преувеличивай.

Юра гоготнул и секундой позже с чрезвычайно серьёзным видом произнёс:

— С тобой я куда угодно поехал бы, дурень.

И слова его разлились теплом в груди Севера. Как бы не назвать это чувство — любовью, нежностью или благодарностью, — но оно имело положительный окрас и прогоняло мир перед глазами через розовый фильтр с блёстками, а на коже ощущалось лучами нежного рассветного солнца даже при том, что Север в данный момент сидел в прохладной тени.

— Ловлю на слове.

Юра лучезарно ему улыбнулся, и Север обнаружил, что и его губы сами собою сложились в улыбку.

***

Север в полной мере ощутил, что снова облажался, когда утром следующего дня обнаружил у себя в твиттере сообщение от Ксенон, состоящее лишь из одного слова.

Идиот.

Что ж… и не поспоришь. Ксенон хотя бы в новости не попадала. Один ноль в её пользу.

В голове почему-то сразу же всплыл их разговор в Италии.

— Почему ты заботишься о прототипе? — спросила его тогда Ксенон, отставив чайную чашку в сторону.

— Эм... — Север не слукавил бы, если бы сказал, что опешил от внезапности такого вопроса. — Агент был моим наставником в организации, примером для подражания. Я с нетерпением ждал встречи с ним — лучшим оружием организации. А теперь... думаю, я могу назвать Джеймса родителем. Отцом. Мы здорово с ним сблизились. Вроде как…

Девушка поджала губы:

— Не он наш отец. Не он. У него всего лишь взяли генетический материал для проекта, а рядом находился именно куратор. Он вырастил нас.

— Куратор нам не отец, — возразил Север. — Мы его творения, но не дети. Так что... он не был для нас отцом.

Север действительно никогда не воспринимал куратора, как родительскую фигуру. Скорее, как… хозяина. Учёного, которым тот и являлся. Создателя. Цель, которую Север не сумел устранить. Призраком, поселившимся в его мыслях. Мужчина был для него кем угодно, но точно не отцом. Ни при организации, ни после неё. И могло ли быть иначе? До того, как Север осознал себя живым, ему подобная мысль и в голову бы не пришла. После же он узнал слишком многое о социальных взаимодействиях, чтобы наложить детско-родительскую модель на себя и куратора.

А с Джеймсом это как-то случайно получилось. Не то чтобы Север изначально намеревался в семью с ним заигрываться. Но разве это так плохо? Они имели на это право. И возможность. Джеймс хотел семью, а Север хотел, чтобы Джеймс мог получить это, поскольку Агент имел немалый вес в его жизни. А раз Агент и Джеймс, по сути, один человек, то всё становилось в разы проще.

Ксенон отвернулась и тихо-тихо произнесла:

— Для меня куратор имеет огромное значение. Кроме него я и не знала никого долгое время. Он был всем. И наставником. И родителем. — Она вздохнула и снисходительным тоном отметила, заглянув Северу в глаза: — Ничего страшного в том, что ты не осознаешь его важности в полной мере. Или его любви. Из нас двоих именно я его удачный проект. Несмотря ни на что.

— Ага. Проект. — Север не пытался задеть её. Всего лишь констатировал очевидное.

Девушка нахмурилась.

— Ни за что не поверю, что ты не понимаешь, сколько всего он сделал ради нас. — Помолчав, она добавила: — Но о чём это я? Ты же дефектный.

Север тогда не нашёл слов для того, чтобы что-то на это ответить, и просто закатил глаза. Но спорить с Ксенон — то ещё бессмысленное занятие. Упёртости девушки не сыскать равных. Это достойно уважения даже.

— Конечно же, я понимаю. Вопрос в том, признаю ли я это таковым или нет. У тебя своя правда, у меня — своя.

В этом-то вся разница между ними.

***

Когда Джеймс по телефону сообщил, что они со Стивом собираются вернуться в свою квартиру, Север вызвался отвезти их туда самостоятельно. Он как раз на днях приобрёл чёрный Форд Экспедишн 2017-го года — чтобы не одалживать автомобили у Эммы и Николая каждый раз, когда возникала такая необходимость. Не дом на колёсах, конечно, но тоже неплохо. С чего-то же стоит начать. А прицеп докупить и позднее можно.

Юра поехал с ним. Он ещё не был знаком с Джеймсом и Стивом лично, поэтому хотел это наконец исправить. По приезду парень поздоровался с обоими мужчинами, уже ожидающими их на улице, но стоило взгляду Юры зацепиться за кошачью переноску в руках Джеймса, как парень тут же переключил всё своё внимание на Альпину.

Джеймс и Стив, казалось, не возражали.

Север погрузил пару спортивных сумок мужчин — в одной из которых определённо находилось оружие, — а также щит Стива в багажник, а Юра тем временем продолжал ворковать с выпущенной из переноски Альпиной, качая её на руках, как это делали матери со своими капризничающими или напуганными детьми.

— Почему мне кажется, что ты приехал знакомиться именно с кошкой Джеймса и Стива, а не с ними?

— Ничего подобного, — не согласился Юра, не отвлекаясь от своего занятия.

В конце концов Юра так и сидел на переднем сидении с мурчащей Альпиной на коленях, осознанно игнорируя существование переноски.

— Если она случайно тебя обгадит или заблюет, то ты сам будешь виноват, — заметил Север.

— Этого не случится; она прекрасно себя чувствует. И ехать нам не так уж и далеко. — Юра провел рукой по кошачьей спине, и в воздух тут же взметнулись белые волосинки, заставив парня чихнуть. Уже в который раз.

Север закатил глаза:

— Как знаешь. Но я тебя предупредил.

Сзади донёсся задушенный смешок, и Север скосил глаза на зеркало заднего вида, в котором отражались Джеймс и Стив. Они глупо хихикали над чем-то, прикрыв рты ладонями и чуть сгорбившись.

— А вы чего угораете? — недоумевал Север. — Нет, правда, что смешного произошло?

***

После пары часов в обнимку с кошкой Юра вдруг обнаружил у себя аллергию на её шерсть. На его лице отразилась великая скорбь, стоило ему осознать этот факт.

***

Ещё с момента появления того видео общество уверовало, что Север и Джеймс родственники. Некоторые люди даже провели собственное расследование, чтобы узнать больше — насколько позволяли их ресурсы и умения, конечно же. Эмма и Зои то и дело посылали ему целые треды, в которых пользователи твиттера доказывали или опровергали эту теорию. Никто из них, стоит заметить, не преуспел.

(Зои не спрашивала, правда ли Джеймс приходился Северу отцом. Ни разу. И даже намёка не дала, что между ними что-то изменилось. Потому что всё осталось как прежде. Ей не требовалось знать о Севере абсолютно всё, чтобы продолжать дружить с ним. Девушка так и сказала ему, когда Север спросил её об этом. Но ответила бы Зои также, если бы ей открылись подробности того, для чего Севера создали и какие вещи он продолжал делать по сей день? Он пока не решился поднимать эту тему.)

Николай как-то раз показал Северу целую статью из блога с крайне нелепым текстом, утверждающим, что Север — это Джеймс из прошлого, которого выкинуло в будущее из-за временной аномалии, вызванной космическим кризисом после столкновения нескольких вселенных. И Север не мог не подметить, что теория эта явно переняла логику безумных идей Дэдпула.

В целом, все эти обсуждения не несли в себе вреда. Местами они даже веселили. А попасть в объектив Север и Джеймс могли в любой момент, ведь они жили в Нью-Йорке. Даже лучше, что это произошло именно сейчас. Так общество хоть немного, но отвлеклось от порицания Джеймса за неудачу во время миссии.

И, эй, Северу правда было интересно наблюдать за всей этой развернувшейся деятельностью о поиске связи между ними.

***

Одним вечером Север в очередной раз остался у Джеймса и Стива на ужин. Он как раз помогал Джеймсу с мытьём посуды, когда мужчина ни с того ни с сего начал задавать ему вопросы об экспериментах бывшего куратора в рамках проекта «Зимний Солдат». Зашёл издалека, осторожничая. Ему было некомфортно спрашивать, и Север прекрасно видел это. Но Джеймс упорно пересиливал себя, отказываясь отступать.

Всё-то ему требовалось знать.

— Это я к чему… У тебя же должна быть суррогатная мать, не так ли? — задушенным тоном спросил он наконец. — Где она сейчас? Она жива?

Выходит, не только Север следил за размышлениями людей в интернете. И теперь и Джеймсу хотелось знать, кто та женщина, из чрева которой его вырезали.

— В документах говорилось, что для развития эмбрионов использовались тела женщин с констатированной смертью мозга, подключённых к аппарату искусственного поддержания жизни, — ответил Север, вытирая последнюю вымытую тарелку полотенцем. — Не стоит беспокоиться о ней.

У Джеймса из рук выпала вилка, со звоном ударившись о кафельный пол. Север наклонился поднять её.

— Я дальше сам. Иди к Стиву, помоги ему с мытьём Альпины. — Сегодня вечером обнаружилось, что кошка где-то умудрилась подцепить блох. При этом в квартире оных не водилось. Пока что. Так что, разумеется, с возникшей проблемой требовалось разобраться как можно скорее, чтобы она не переросла во что посерьёзнее. Поэтому по пути к мужчинам Север купил специальный шампунь в зоомагазине, а Стив вызвался добровольцем в её купании. Но Север сомневался, что Альпина сдастся без боя. Даже Стиву. Кошки же воду терпеть не могли. — А то подозрительно они притихли, не находишь?

Но уходить Джеймс не спешил.

— И где же… они таких брали?.. — продолжал мужчина, отложив своё полотенце на кухонную тумбу рядом с раковиной. Север сполоснул упавшую вилку ещё раз и пожал плечами:

— Не знаю. Об этом ничего сказано не было. — Север чуть не добавил, что «из человека не так уж сложно сделать живого мертвеца», но вовремя спохватился, придержав язык.

Джеймс сел на стул у стола, сцепив руки на коленях. Его протез еле слышно зажужжал.

— Сколько детей в итоге вот так родилось?..

— Семь. И мне кажется, что с тебя ответов пока хватит. — Север похлопал Джеймса по плечу. — Разве это уже важно? Не забивай голову такими вещами. Для этого и моя голова сгодится.

Выдержав паузу, Джеймс произнёс:

— Я подумал, что должен это знать.

— Глупости. Как ты…

В ванной что-то загрохотало, прервав их разговор. Север решил, что это хорошая возможность тот завершить.

— Стив или Альпина? — спросил он.

Джеймс развернулся лицом в сторону ванной.

— Ставлю на Стива.

— У нас держатели для полотенец отвалились! — прикрикнул Стив.

«Судя по звуку, не только они», — подумал Север.

***

Начало ноября 2019.

Север только вышел из душа, когда на его телефон поступил звонок с неопределённого номера. Он, чуть поразмыслив над тем, кто это мог быть, ответил и сразу же услышал бодрый голос Наташи:

— Мне пригодился бы способный мальчик для небольшого представления, а у Джеймса сегодня плохой день, поэтому ни он, ни Стив не доступны. Остальных тоже оперативно не соберёшь, а след и так почти остыл. Подсобишь?

А группа поддержки от Щ.И.Т.а, стало быть, очередной приступ невидимости словила. Хотя Север мог понять, почему Наташе могло не нравиться с ними работать. К новым лицам ещё привыкнуть нужно. Или она преследовала какую-то цель, позвонив именно ему.

— И что нужно делать? Что-нибудь тяжёлое ворочать? — Север взглянул на время: шесть вечера. Серьёзных планов у него на ближайшие часы не имелось, а в клуб можно и завтра заглянуть.

Женщина фыркнула:

— Почти. Заеду за тобой через десять минут. Не забудь принарядиться.

***

Север надел чуть более консервативную форму для «ночных вылазок» — которая мало чем отличалась от предыдущей, за исключением фасона — и прихватил с собой маску с фильтром и сумку с оружием. Наташа не уточнила, какого рода операцию они будут проводить, поэтому Север подготовился ко всему понемногу.

Как и обещала, Наташа подъехала к дому ровно через десять минут.

***

Цель заключалась в том, чтобы проникнуть на базу учёных-самоучек на севере Венесуэлы до тех пор, пока оттуда всё не перевезли на новое место. На объекте этом, по данным разведки Щ.И.Т.а, происходила подозрительная активность, предположительно связанная с организацией. Или тем, что от неё осталось. В любом случае стоило проверить, чтобы подтвердить или опровергнуть её причастность. Позволить организации вновь укрепиться было бы безответственно и крайне непредусмотрительно.

Они справились довольно быстро. Север отвлёк всё внимание находящихся на базе охранников на себя, устроив им что-то между играми в кошки-мышки и горячую картошку; а Наташа тем временем проникла в лабораторию, добыв все необходимые сведения.

Знал бы Север, что одним разом всё не закончится… Его подозрения о тайных мотивах Наташи всё крепли.

***

След оказался крайне запутан, поэтому в ближайший месяц Северу так и не довелось вернуться в Нью-Йорк. Вернее, он сам решил остаться, чтобы помочь, раз уж его всё равно привлекли к этому делу. Ему давно хотелось куда-то деть скопившуюся в его теле энергию. Часы, проведённые в тренировочном зале, его потребность в этом не удовлетворяли в полной мере. А возможность вступить с кем-нибудь в противостояние очень даже привлекала.

Северу не доводилось работать в команде до этого момента. Как правило, будучи оружием организации, он действовал самостоятельно; ему ни разу даже не назначали поддержку в виде оперативной группы. В дальнейшем он тоже обходился исключительно своими силами. Тем не менее программа Севера подразумевала различные сценарии, поэтому он мог приспособиться под любые обстоятельства, а наличие или отсутствие союзников для него не играло особой роли. Но нельзя не отметить, что во время динамичной атаки группой — которой и придерживались Мстители в большинстве случаев — ошеломление противника происходило оперативнее и имело наивысший эффект, поскольку каждый боец действовал в своём секторе. Таким образом нагрузка распределялась по всей команде, позволяя повысить манёвренность каждого отдельного её участника.

Суперсолдат или нет, но голова у него не крутится на триста шестьдесят градусов, а тело не движется быстрее шквала пуль.

Впрочем, и у использования скрытого проникновения с последующей атакой, и у динамичной атаки в лоб имелись свои плюсы и минусы, а также рекомендации по реализации; поэтому Север не видел смысла сравнивать эти два типа штурма.

Мстители пошли почти полным составом; присутствовали и Стив, и Джеймс, и Сэм, и Наташа. Не хватало лишь Ванды и Вижена, о местоположении которых Север ничего не знал. Брюс же отошёл от дел ещё пару месяцев назад, отправившись в творческий отпуск, и лишь изредка давал о себе знать по видеосвязи. А Тор… Тора давно никто не видел, что, в общем-то, неудивительно, если учесть его обстоятельства. Королевские дела и всё такое.

— Пользоваться этим ты уже умеешь. — Наташа передала Северу наушник, и он сразу же вставил тот в ухо. — Ключевое слово — общение.

Да, да. Север знал это.

Джеймс вздохнул:

— Я всё ещё не уверен, что это хорошая идея.

Было очевидно, что он имел в виду временное присоединение Севера к их команде. И Север мог понять, отчего тот так говорил. Он определённо уловил намерения Наташи, и те ему совсем не нравились.

У Севера имелся реальный выбор, заниматься ему этим дерьмом или нет, и очевидно какой из ответов привёл бы к наименьшему числу проблем. Но вряд ли этот выбор был таким уж неиллюзорным. Не с его послужным списком и потребностями.

— Мои навыки нисколько не уступают твоим. — Север изобразил улыбку и тут же скрыл её за маской. — К тому же не только я сам решил остаться. Моё присутствие вам полезно.

— Верно. Лишняя пара рук нам не помешает, — подтвердил Стив и похлопал Джеймса по плечу. Он, вероятно, не хотел верить в то, что за всем этим должно последовать. Или уже смирился. Как бы та ни было, но он пытался отговорить Севера всего один раз. Когда только приехал к нему и Наташе после их первой вылазки. И правильно. Переубедить Севера невозможно. — Все помнят схему здания и свои позиции?

***

Здание представляло из себя обыкновенное промышленное здание с замаскированным спуском на подземный этаж. В планах, разумеется, тот отмечен не был, поэтому можно сказать, что приходилось действовать почти что наугад. Но если учесть тот факт, что ключевое значение для успешности миссии имела именно скорость реагирования — потому что ничто и никогда не шло так, как задумывалось на все сто процентов, а планы нередко оказывались неточными, — то эта деталь сразу же теряла значимость.

Стоило Мстителям и Северу начать штурм, как под потолком замигали красные лампы и завыл сигнал тревоги. Охрану они обезвредили довольно быстро, поэтому могли без лишних опасений рассредоточиться по этажу. Севера направили в восточный коридор, по мере продвижения по которому он уловил движение человека в белом халате, скрывшегося за углом. Последовав за ним, Север обнаружил укреплённую металлическую дверь с кодовым замком. Вероятно, тот человек скрылся именно за ней, надеясь на то, что там его не достанут. Или из того помещения имелся запасной выход.

Сообщив о своей находке, Север ударил по двери несколько раз, чтобы хорошенько деформировать металл, и подцепив изогнувшийся край, вырвал ту из проёма.

В его сторону тут же что-то кинули; Север ушёл влево, уклонившись, и это что-то пролетело мимо, разбившись о противоположную от входа стену.

— Какой радушный приём.

Север окинул беглым взглядом содержимое помещения, однозначно выделенного под лабораторию и место содержания объектов исследования, и обнаружил у правой стены два человека в белых халатах: тонкокостного и светловолосого мужчину и смуглую женщину с европейскими чертами лица.

Мужчина притянул женщину ближе и приставил к её голове пистолет — Беретта 92, — а та только и делала, что испуганно озиралась по сторонам, поджимая трясущиеся губы.

— Так вы заодно или как?

— Чёрт возьми! — Мужчина широко-широко распахнул глаза и издал лающий смешок, от которого женщина побледнела ещё пуще прежнего. — А мы были так близко!

— Да неужели? — Север вздохнул и, выхватив и свой Глок 17, выстрелил мужчине в голову раньше, чем тот успел понять, что происходит; мужчина завалился назад и под истеричный крик взятой им в заложницы женщины съехал по стене на пол, оставив за собой щедрый мазок алой крови.

Живым ему брать всех необязательно, а разбираться с последствиями невменяемого с огнестрелом в руках — ой как не хотелось. Выковыривать из себя пули то ещё занятие.

Да и главным тут был определённо не он, если верить надписям на бейджах.

— Зачем?! — завопила женщина, прикрывая лицо руками и задушено плача.

— Значит, жалко его стало, а? Да плевать. Ты идёшь со мной. — Север сделал шаг вперёд, а женщина тем временем решила перенять эстафету от коллеги; она подняла пистолет с пола и наставила дуло ему в лицо, сжимая рукоятку трясущимися руками.

— Мы всего лишь проводили исследования! — зло выплюнула она с горящими глазами.

— Экспериментируя с бездомными? — Север указал на большие клетки позади себя лёгким кивком головы. Подопытных в тех по какой-то причине уже не было. — Кажется, это незаконно, разве нет?

— Да что ты понимаешь! Прогресс требует жертв!

— Так делали бы это скрытно, и никто бы вас не трогал.

Левый глаз женщины дёрнулся, и она нервно рассмеялась.

— Серьёзно?! — рявкнула она. — Ты ещё и советы раздаёшь?!

— Скорее подмечаю ошибки. — Север резко сдвинулся правее и одним ударом выбил из нетвёрдых рук женщины пистолет, отбросив тот в другой конец комнаты. Ошеломлённая, она не успела отреагировать, поэтому Север без труда взял её в захват и, перекрыв ей доступ к кислороду, довёл до потери сознания.

В то же мгновение его прошибло дурное предчувствие. Он бросил взгляд на лежащего на полу мужчину.

Рядом с ним валялся пульт дистанционного управления, на дисплее которого шёл обратный отсчёт.

00:00:03

— Живо уходите! — успел прокричать в коммуникатор Север, прежде чем на него посыпался потолок.

***

— Сраные лаборатории, — отплёвываясь от крови и забившей носоглотку пыли пробурчал Север, расставляя руки пошире. Сверху его придавило как минимум одной бетонной плитой, а под ним лежала лаборантка без сознания, которую он еле успел прикрыть собой, когда всё резко рухнуло.

Взрывчатку тут закладывать, к счастью, не умели.

Вот так денёк у него. Ещё хоть раз попади он в подобную ситуацию, то свято уверует, что у учёных организации пунктик на взрывы.

— Есть кто живой? — послышалось в наушнике, и все принялись по очереди отзываться.

— Живой, — присоединился к остальным Север. — Откапываюсь.

— Тебе нужна помощь? — Кажется, это голос Джеймса. Он звучал крайне обеспокоенно.

— Нет, я сам. Меня несильно.

Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Север напряг всё своё тело и принялся потихоньку подниматься. Бетон над ним начал крошиться и пылить. Стало очевидно, что если женщина так и останется лежать, то её просто-напросто завалит, поэтому он перенёс вес плит на правое плечо и левой рукой осторожно притянул учёную к себе, удерживая её у своей груди.

Провозившись чуть дольше, чем мог бы, Север наконец выполз из-под завала.

***

— Поздравляю, мы с вами снова зашли в тупик, — торжественно сообщила всем Наташа, отрываясь от ноутбука. Они уже вернулись в один из номеров отеля, которые снимали некоторое время, и даже привели себя в порядок, поэтому взялись изучать добытый материал, столпившись у кухонной стойки.

К счастью, никто из них серьёзно не пострадал, а самое «интересное» досталось исключительно Северу, как первому и единственному, кто столкнулся с теми двумя. Но на нём всё быстро заживало. Разрывов внутренних органов нет и ладно. А ссадины — дело пустяковое.

— Могу я взглянуть?

— Прошу.

Север сел на её место и принялся просматривать документы, уделив особое внимание формулам. Ничего из того, что он не видел ранее. Или нет… Одна из формул показалась ему подозрительно знакомой. И как он раньше не догадался?

— Вот ведь засранка…

— Ты знаешь, кто это распространяет? — спросил Стив, заглядывая в экран через его плечо.

— Это Ксенон. Кроме неё никто не может знать конкретно эту формулу. — Север выделил ту мышкой. — Именно её вывели в организации из моей крови. До этого я видел лишь её изменённую версию, но это точь-в-точь повторяет ту, которую вывел куратор. Поэтому я уверен на все сто, что Ксенон приложила здесь руку.

— Это та самая Ксенон, которую мы все знаем? — уточнил Сэм. — Я ничего не путаю?

Север кивнул и достал телефон, открыв переписку с девушкой.

Зачем ты это сделала?

Ответ пришёл моментально, словно Ксенон точно знала, когда Север ей напишет.

Это чтобы тебе жизнь мёдом не казалась. Бегать, говорят, полезно.

И в кого она такая?

Сэм нахмурился:

— Зачем ей это?

— Кажется, кто-то обещал, что от неё не будет проблем, — подхватила Наташа.

— Формула тупиковая, поэтому ни у кого не получится реализовать сыворотку с её помощью, сколько они с ней не играйся. Шанс слишком мал.

Джеймс состроил недовольно-невпечатлённое выражение лица и проговорил:

— Это многое меняет, ага.

— Ив, — начал Стив, включив свой фирменный нравоучительный тон, и не тот, которым он вещал на коротких видеороликах, показываемых в школах, а тот, который использовал, чтобы кого-нибудь отчитывать, — если есть что-то, что нам необходимо знать, то ты не можешь утаить это.

Мысленно закатив глаза, Север фыркнул:

— Вероятно, она просто обиделась на меня. Не стоит придавать случившемуся большое значение. К тому же Ксенон придерживается воли куратора, а тот совершенно точно не желал развития этому проекту. А потому ей незачем отдавать формулу тем, кто действительно мог бы сделать с той что-то значимое. Я попрошу её стереть все данные, до которых мы ещё не добрались и выдать нам имена. Выдохните уже.

Работа в команде порою такая головная боль.

Слова Севера не убедили ни Стива, ни Джеймса, ни Наташу, ни Сэма. Поэтому пришлось рассказывать о том их с Ксенон последнем разговоре про куратора и Джеймса, чтобы хоть немного прояснить ситуацию. Это не растопило лёд полностью, но хотя бы немного всех успокоило. Вроде как.

— С вашей семейкой супер-пуперов с ума сойти можно, — заключил Сэм, устало потирая лоб.

— Зато мы нашли невскрытые ячейки.

Джеймс усмехнулся:

— И не поспоришь.

— А Ксенон случайно не хочет поработать на Щ.И.Т.? — полушутя спросила Наташа, захлопнув ноутбук и надкусив яблоко, взятое ей из корзины с фруктами.

Серьёзным предложением это не являлось. Хотя идея была не самой плохой. Вероятно. Но Север уже заранее знал ответ девушки. И все остальные тоже.

***

Ксенон пообещала больше так не делать. Север постарался поверить ей. А ещё сделал пометку в уме о том, чтобы лучше подбирать слова при разговорах с этой обидчивой особой. Мало ли что она ещё выдумает.

***

Как оказалось, гильза на левом протезе Севера треснула, когда он выбирался из-под завала. Трещина на ней тянулась от коленной чашечки и уходила в бок плавной дугой. Несущий модуль и модуль стопы тоже выглядели не очень хорошо. Их немного деформировало. К счастью, не критично.

Наверное, стоило задуматься о заказе запасных протезов. Лишним точно не будет.

А пока Север залатал эту злосчастную трещину с помощью жидкой инфузионной смолы и наждачки. В целом, она не создавала критической помехи для функционирования, если не нагружать протез. Но ситуация могла ухудшиться в любой момент. А скакать на одной ноге, аки цапля, ему не прельщало. Поэтому он снова стряхнул пыль с контактов протезиста.

***

Январь 2020.

Пусть Север и приобрёл собственный транспорт, но совместные поездки с Юрой на одном мотоцикле ему всё же были ближе. Даже, если приходилось в час пик стоять на оживлённом перекрёстке в несколько неудобном положении.

Всё же выехать стоило попозже.

Север скучающим взглядом смотрел на проезжающие по главной дороге машины, на красный свет светофора и стоящие перед ними легковушки и фургончики.

— …Ставрополь. — Игра в города немного скрашивала их ожидание.

— Ли… Не, Лабышка. Лион же был уже, да?

— Ага. Абдулино. Стоп, погоди. — Север поднялся с мотоцикла и внимательно прислушался к окружающим их звукам. — Там, кажется, какие-то проблемы слева.

Сквозь привычную городскую какофонию он чётко улавливал шум большого грузового автомобиля, явно набирающего скорость. Это могло стать опасным.

Обогнув впередистоящие автомобили быстрым шагом, Север завернул налево и увидел, как по дороге несётся белая фура тонн на пять, водитель которой лежал на руле без движения и явно не мог предотвратить назревающую аварию.

Тут без вариантов.

Север несколькими быстрыми движениями подбежал к фуре, запрыгнул на порожек, открыл водительскую дверь, сдвинул тело мужчины вправо и, наконец, принялся плавно тормозить, выруливая подальше от автомобилей и пешеходов на переходе; тормоза издали протяжный визг, а фура здорово вильнула, но послушно остановилась, вписавшись напоследок кабиной в столб светофора.

Никого, кажется, не сбило. Остальное не его проблемы.

Рядом послышались полицейские сирены.

Самое время смыться.

Север приложил два пальца к яремной вене на шее мужчины и, убедившись, что тот действительно уже мёртв, вылез наружу. Вокруг собралась немаленькая толпа, галдящая и обеспокоенная; многие водители тоже вышли из своих автомобилей. А вот Юры на том месте, где Север его оставил, не оказалось. Потому что парень пытался протиснуться вместе с мотоциклом прямо к нему, расталкивая собравшихся людей. Ещё и номера прикрыть успел.

Хорошо, что они оба в шлемах.

— Запрыгивай! — Юра нетерпеливо махнул ему рукой. — Давай-давай. Поехали.

Упрашивать Севера и не требовалось; он и сам не желал быть вовлечённым в это дело и дальше.

— Заедем за изолентой по пути? — спросил Север, усаживаясь.

— Зачем тебе изолента?

— У меня протез один развалился, кажется.

Юра развернулся и выпалил:

— В смысле развалился?! Как?

— Поехали уже! По дороге расскажу.

***

Молекулярная плотность клеточных волокон в теле, улучшенном сывороткой, выше, чем у среднестатистического человека, потому и физические возможности такого индивида заметно отличаются. Из этого выходит, что и протезы для него должны быть особые, способные выдерживать очень большие нагрузки.

Но кто производит подобное? Верно, никто. Процент улучшенных людей с отсутствующими конечностями слишком мал, чтобы появился спрос на такого рода предложение. Индивидуальные заказы же имеют свои нюансы и с обычными товарами, что уж говорить про «особые».

А если ещё вспомнить, что работа со сверхпрочными материалами требует сноровки и узкоспециализированных знаний — из-за чего не каждый мастер мог с ними свободно управляться, — то становится совсем грустно.

Так и выходит, что подходящих для суперсолдат протезов днём с огнём не сыщешь.

— Как видишь, — Север указал на многострадальный полуразобранный протез, снова заклеенный — на этот раз изолентой ПВХ, поскольку это самый быстрый вариант на данный момент, — даже лучшие спортивные протезы со сверхпрочными — по меркам обывателей — гильзами на мне ломаются. Но лучших альтернатив пока, видимо, не предвидится.

— А почему нельзя обратиться к Старку? — озадаченно спросил Юра, сидящий рядом с ним на бордюре возле бруклинского магазинчика со стройматериалами. — Он же крутую броню делает. То есть… делал крутую броню. Или ещё делает?..

— Нельзя, Юр, — ответил Север, снисходительно глядя на парня. — Во-первых, мой отец убил его отца. А во-вторых, Старк сейчас сам стал отцом. Ему с семьёй должно находиться, а не в лабораториях и мастерских пропадать. Разве не для этого он покинул команду?

— Логично... наверное. — Юра сложил руки на груди и, задумчиво подперев кулаком подбородок, притих.

Север снова собрал и надел протез и опустил штанину. Ремонт на скорую руку из того, что нашлось в магазинчике, не отличался надёжностью — и решение это, несомненно, временное, — но всяко лучше, чем совсем ничего. Уже дома Север удалит изоленту и остатки клеящего вещества растворителем и заклеит трещину смолой и белой полипропиленовой лентой поверх неё — для надёжности. А пока вот так.

— Скорее всего мне действительно придётся довольствоваться навыками того парня за неимением лучшей альтернативы.

— А что ты сказал ему про поломку?

Север дёрнул уголком губ в кратковременной ухмылке.

— Что я очень неуклюжий альпинист.

И Север предпочёл бы шлёпнуться с горного уступа, чем ещё раз оказаться под грёбанным завалом в грёбанной лаборатории.

***

Попавшийся на очередной вирусный видеоролик парень в красно-чёрном мотоциклетном шлеме, который запрыгнул в неуправляемую фуру на ходу, ещё долго был своеобразной звездой в социальных сетях. Довольно занимательно, если учесть тот факт, что несколько лет назад с неба буквально сыпались пришельцы. Но люди до сих пор не переставали обсуждать менее неординарные вещи.

А ведь можно сказать, что Север отвлёк людей от обсуждения себя и Джеймса, которое всё не желало утихать в твиттере как минимум… собой. Снова.