– Люди… Жители гавани…не знаю, что про них сказать. Я их не понимаю.
Шэнь Хэ наблюдает за городом с вершины скалы. Отсюда люди совсем крошечные, словно муравьи, и тоже заняты каждый своим делом. Гавань словно огромный муравейник, но Шэнь Хэ не думает об этих красивых сравнениях. Она наблюдает с пустой головой, глядя на движение людей по улицам. Внимая звукам города, изредка долетающим на эту высоту или, быть может, это её чуткий слух даёт о себе знать.
– Хм. Я хочу, чтобы ты составила своё мнение о жителях гавани, пока будешь помогать Нин Гуан. – Повелительно говорит Хранитель Облаков. Новое задание девушка воспринимает как часть своего обучения, послушно кивая.
– Принято. – Спокойный голос, ни капли сомнения в отданном приказе. Она напоминает солдата. – Могу ли я приступить?
Это было одним из самых часто задаваемых ею вопросов. Уточнение. Завершение списка приказов – были это упражнения для физической или духовной тренировки, были ли это более сложные задания – ей требовалось лишь подтверждение того, что перечень закончен и она может приступать к выполнению. Не было важно количество и сложность задач – лишь завершённость перечня.
– Да. – Коротко и чётко, ответ для Шэнь Хэ служит выстрелом стартового пистолета.
Будучи ученицей Адептов, девушка переняла их величественность и грацию. Каждое её действие – будь то ходьба или удар человека головой о землю – выглядело изящно и рассчитано. Идеал – ничего лишнего, ни единый мускул не дрогнул без повода, без цели.
Словно богиня сошла с небес и почтила своим визитом смертный люд.
Улочки Ли Юэ встречают городским шумом. Украшения из полуночного нефрита! Парфюмерия из шелковицы! Чай из деревни Цяоин! – Шэнь Хэ бы могла пожаловаться, что здесь слишком шумно, но ей нет в этом необходимости. Думается, она может выдержать громкие выкрики торговцев, это не так сложно. Всего лишь слегка непривычно в сравнении с тишиной в горах.
В нос бьют запахи различных блюд – готовых и лишь в процессе приготовления. Она останавливается, глядя на только что поданную посетителю тарелку жареного мяса, смешанного с до невозможности большим количеством острого перца. Кажется, один из путей познакомиться с культурой народа лежит через желудок. По крайней мере, что-то такое было в памяти девушки и сейчас внезапно дало о себе знать.
Первым в знакомстве с блюдами Гавани был, безусловно, “Народный выбор”. Шэнь Хэ, годами питающаяся лишь лекарственными травами, кажется, даже и не подозревала, что в её теле есть столько рецепторов и оно способно чувствовать такой спектр вкусов, попробовав лишь небольшую часть предложенного ей блюда. Такое обилие может помешать её тренировкам и концентрации – ей, быть может, ещё предстоит вернуться в горы. Воспоминания и тоска о вещах из Гавани нарушат её душевный покой. Поддаться соблазну насыщенной вкусами пищи значит бросить в топку годы обучения. Было ли это испытанием от её наставницы – проверить, насколько сильна воля Шэнь Хэ и сможет ли она сдержаться, искушаемая чем-то вкуснее целебных трав?
Блюдо остаётся более нетронутым.
Так проходят её визиты в каждый ресторан Гавани – каждое блюдо лишь пробуется, с исследовательской целью. Она как учёный пытается что-то понять по вкусу, по другим посетителям, по обстановке.
Если её память дала ей подсказку – ей нужно следовать. Она привыкла делать так всегда – следовать внутреннему чувству, её направляющему. То, что она величала инстинктом.
Однако вывод она сделала самый простой и короткий из своего небольшого (и безумно дорогого) исследования – жители Гавани любят вкусно поесть, независимо от заведения и его посетителей. Возможно, это был неверный подход? Она приступает к следующей части списка дел.
Удача ей улыбается. Для наблюдения, для анализа, для обучения – девушке судьба дарит в компаньоны того, кто как никто другой подходит быть для неё примером – путешественника. Исследуя их с Паймон поведение ей иногда даже становится завидно – так легко находить общий язык с кем угодно, быть частью любого общества, в которое этот человек попадает. Так легко располагать к себе и так легко понимать другое существо – навык, которым она никогда не обладала, но который была готова формировать в себе с нуля, как бы тяжело это ни было.
Силовые тренировки всегда были для неё простыми – у неё была предрасположенность. Нечто, что давало твёрдую опору и уверенность в успехе. Было ли замыслом наставницы погрузить её в условия, где она встретит необходимость использовать навыки, к развитию которых предрасположенности у неё не было? Уверенность была важной частью общения и Шэнь Хэ имела её, как некоторые могли бы сказать, в избытке, но гибкость и чуткость были словно изъяты из неё и зарыты глубоко в землю.
Склонность людей всё усложнять вводила её в замешательство и ступор, а иногда даже раздражала.
“...как Вы думаете, я смогу влиться в жизнь Ли Юэ?” – прямолинейный вопрос. Без раздумий, без сомнений – она никогда не усложняла. Это её волновало – это она и спросила. Прелюдия, формальности – лишняя чепуха.
“...Ли Юэ должен вызывать у Вас чувство сопричастности. Нужна причина, чтобы полюбить это место и стать его частью. Как результат, Вы начинаете жить здесь и интегрируетесь в сообщество. Каждому нужна причина, чтобы остаться. Я надеюсь, что однажды Вы найдёте свою.”
После этой своей прогулки по городу Шэнь Хэ ещё возвращалась в горы. Ей необходимо было собраться с мыслями и хорошо подумать. Что-то тянуло её обратно. То же внутреннее чувство, что направляло её всегда, то, что она величала инстинктом. Почему этот зверь, прежде стремящийся к единению, внезапно стал так беспокойно метаться внутри неё, жаждущий столь непривычного, чужого для неё, человеческого общества?
Ответ был простым, пусть девушке и пришлось думать над ним слишком долго. Зверь, будучи существом сильным, будучи независимым и волевым, нуждался в стае. Общество Адептов, пусть и было привычно, не давало того, что необходимо её человеческому началу. Люди же видели в ней не человека, а небожителя – столь могущественной силой обладала Шэнь Хэ. Неприкаянная душа, чувствующая себя неуютно везде, изголодавшаяся по человеческому теплу.
Это многое объяснило для неё. Даже прежде ставящее её в тупик желание наведаться в родной дом, бывшее столь сильным, что она не смогла противиться.
Часы медитаций. Казалось, впервые за долгое время её инстинкты не могли её направить, подсказывая одновременно две противоположные вещи. Новое, прежде несвойственное ей чувство, называемое тревогой, впервые надоедливо кусало её за ноги.
Богиня сошла с небес. Решение было принято – даже если первое время она, как и прежде, чувствовала себя инородным объектом в теле города. Хотелось остаться, пусть и мысль об этом казалась пугающей.
Конец каждой недели неизменно означал визит к наставнице – поделиться новым и, быть может, получить совет. Шэнь Хэ была готова учиться, пока её были готовы учить.
“Жители Гавани, они…” – из раза в раз слышала Хранитель Облаков, когда ученица рассказывала ей об очередных своих наблюдениях. Из недели в неделю, из месяца в месяц они становились всё более изученными. Шэнь Хэ, можно сказать, разобрала жизнь города как работу искусного механизма – знала, в какие дни и часы больше людей на разных площадях, выучила время работы почти всех торговых лавок, словно пыталась втиснуться новой деталью в этот механизм.
Конец очередной недели знаменует собой очередную встречу с ученицей. Она даже демонстрирует наставнице свои новые навыки готовки – пусть и знает, что с чудом кулинарной машинерии она вряд ли сравнится. По крайней мере, пока. Ей не помешает конструктивная критика. Хранитель Облаков задаёт девушке привычные вопросы, в какой-то степени уже напоминающие их личную традицию. Услышав ответ, даже будучи удивлённой, она не позволяет этому чувству быть замеченным ученицей. Шэнь Хэ стоит самой осознать это изменение, даже если оно незначительно. Даже если это одно слово в вступлении к рассказу.
“Жители Гавани, мы…”