Рюноске спускается по лестнице, слушая завывания Осаму. Кажется, он поёт песню про двойное самоубийство. Это... забавно. Но и раздражает. Сильно раздражает.
Оскалившись и вербально призывая Расёмон, Акутагава направил свою всепожирающую способность на предателя. Дазай заткнулся, это плюс, но на его лице были смешанные эмоции – шок и гнев. Безумный гнев.
Когда-то Дазай Осаму так же смотрел на своих врагов. С нескрываемой ненавистью и лютым, нечеловеческим, словно в нём был демон, гневом. Это вызывало ужас у всех – у друзей, босса, подчинённых. Человек что за бесстрастной гримасой скрывает всё. И боль, и ненависть, и страх.
Тотчас способность обнуляется, разлетаясь, словно мелкие осколки битого винного стекла, что было хобби бывшего мафиози – доставать своего напарника «случайностью», что вино разбилось само по себе. Потому что знал – если Накахара и решится избить Дазая за очередную бутылку из коллекции напарника, то его спасут, словно прекрасную принцессу из замка, охраняемым огнедышащим драконом. Хотя, в случае Осаму он прятался в этом замке, за спиной своего ручного, но непослушного, молчаливого пса.
ㅤㅤㅤㅤ— О-оу, — улыбаясь, протягивает Осаму, — это ты.
ㅤㅤㅤㅤ— Думаю, ты знаешь, какая судьба ждёт тех, кто прикован здесь.
Конечно, знает. Предатели, похищенные, жертвы – все, кто здесь был не выходил отсюда живым. Собственноручно мучал их, пытал, получал нужную мафии информацию. Но находились трусы, что рассказывали всё, стоило тебе начать спускаться. Все знали демонического вундеркинда Портовой мафии, но совершенно не представляли, на что способен ребёнок.
Обман, шантаж, махинации с разумом человека – первая стадия. Медленно заставлял человека довериться, говорил, что можешь помочь, чтобы не марать руки свои белоснежные бинты в крови.
Ножи, иглы, плоскогубцы – вторая. Если не получалось разговорить с помощью слов, злился, бесился, словно адские огоньки пламени, как дети, катающиеся по полу магазина. Начинал аккуратно, вроде бы ювелирными движениями, осматривал запястья, фаланги пальцев, ногтевые пластины, делая комплименты их «ровным» и «изящным» изгибам рук, заранее уже повторяя выученный план действий, проверенный на десятке, сотне человек. А следом спокойно втыкал под ногти тонкие иглы, пуская тонкую струйку крови и наблюдая, как ноготь белеет.
Со спокойным лицом, иногда даже искажал своё лицо в улыбке, резал плоть мягких тканей. Знал, что человек не умрёт от такого, даже кровь не выйдет за пределы одежды этого несчастного. Просто будет больно. И последнее – плоскогубцы. Ненавидел использовать их, но стоило начать – входил в пугающий экстаз и эйфорию, слушая их крики, словно меломан и наблюдал, как иглы падали на землю, а за ними и ногти, выдернутые с корнем, с мясом.
Когда-то ты была и третья стадия, но до неё никто так и не смог дожить дотерпеть. люди либо говорили, либо теряли сознание от боли.
ㅤㅤㅤㅤ— Навевает воспоминания, — и, не дав и секунды на раздумье, продолжает, — я помню тебя ещё новичком.
ㅤㅤㅤㅤ— Грех твой не смоешь, — серьёзно произносит исполнитель, борясь с желанием, но подходит ближе, оставляя расстояние в пару шагов, — ты отказался от выполнения миссии, исчез, а затем появился, как враг Портовой Мафии.
ㅤㅤㅤㅤ— Не ожидал такого, от кого-то, вроде тебя.
ㅤㅤㅤㅤ— И от твоего бывшего командира? — улыбаясь, произносит Дазай. За языком суицидник никогда особо не следил, но всегда был готов получать за это. И всегда знал, что заслуженно. Нечего играть на нервах людей, словно на каком-то музыкальном инструменте, Осаму.
Зрачок сужается, показывая гнев Рюноске. Он резко вдыхает, воздух даже скрипит меж зубами. Не заносит руку, просто бьёт. По лицу, по щеке. Изо рта экс-мафиози издаётся какой-то странный звук, короткий и едва слышимый, заглушённый звоном цепей и удара. Акутагава играет нечестно. Нет, не потому что Дазай не может дать сдачи – давно понял, что стоит тому щёлкнуть пальцами и оковы спадут с тонких запястьев, покрытые бинтами, – а потому что использует приёмы Осаму против него же. Кровь украшает пол. Снаружи щека покраснела, словно отпечатав кулак парня, а внутри Осаму прокусил её, из-за чего кровь медленно смешивалась со слюной. Но он улыбается, после чего слышит звонкий хруст пальцев.
Скучный диалог, следующий за этим, лишь наполнен угрозами от бывшего ученика, Дазая он лишь забавляет. Мужчина лишь продолжает тыкать его, словно какого-то котёнка, в прошлое, вываливая снова всё то, что говорил на всех тренировках, без единого пропуска. Акутагава не подаёт виду, что Осаму режет по самому больному, вновь. Мафиози лишь крепче сжимает руку в кулак, впиваясь короткими ногтями в плоть ладони. От него опять идут угрозы, которые не возымеют эффекта на бывшего наставника.
ㅤㅤㅤㅤ— К тому моменту мы уничтожим агентство и захватим тигра, а затем настанет твоя очередь. Ты увидишь, как гибнут твои подчинённые и организация, но сам не в состоянии что-либо сделать.
ㅤㅤㅤㅤ— А вы справитесь с ними? Вы не ровня моим новым подчинённым.
Акутагава разворачивается, замахиваясь кулаком. Он мог снова ударить его по лицу, но предатель увернулся, и кулак Рюноске попадает прямо рядом с ухом Осаму. Стена пошла трещинами.
ㅤㅤㅤㅤ— Какой плохой портовый пёс.
Дазай немного наклоняет голову, из-за чего соприкасается щекой с рукой парня в чёрном плаще. Дернув руку, словно почувствовав слизь улитки, Акутагава нервно стряхнул с руки невидимую пыль, отводя взгляд от наставника.
Всего мгновение, и оковы с звонким грохотом падают на землю. Осаму скучающим взглядом посмотрел на свои запястья, недовольно потирая их, словно их и вправду сковывало что-то всё это время. Хотя, единственное, что болело, кроме щеки, это были ноги. Они банально затекли из-за долгого нахождения в одном состоянии.
Он смотрит на своего ученика с улыбкой, сглатывая слюну. В глазах немой вопрос, хотя ответ он и так знал. Хотел услышать, вслух. Громко, словно диктовал лекцию в университете или отдавал честь вышепоставленному в армии. Но слышит не это.
ㅤㅤㅤㅤ— На колени, Осаму.
Колени в страхе немного сгибаются, дрожат, но этого вполне достаточно, чтобы понять, что старые привычки за три года никуда не исчезли. У них была общая черта – они ненавидели повторяться. Осаму ненавидел повторять уроки, действия на миссиях и правила «общения» с заложниками и информаторами. Рюноске ненавидел повторять свои приказы. Личные и только для Дазая.
Парень резко хватает его за волосы и тянет в сторону. Ватные и дрожащие ноги всё же поддаются, и детектив падает на колени, всё ещё ощущая чужую руку на затылке, что крепко держит волнистые волосы, желая их вырвать. Он бросает недовольный взгляд на него, ожидая услышать всего одно слово.
ㅤㅤㅤㅤ— Молодец, — он выжидает паузу и вновь продолжает, почувствовав, что волосы больше не так сильно натянуты, показывая, что держащий их решил отстраниться, — Рюноске.
Когда рука Акутагавы вновь сжимает чужие волосы и оттягивает их назад, Осаму недовольно шипит, крепко сжимая чужую руку, за что получает наказание – мафиози слегка наступает на детектива, оставляя тёмный отпечаток ботинка на светлых брюках. Перебинтованная рука отступает, пока Осаму пытается сдержать дрожь тела, что снова ощутило эмоции, от которых хотелось разорвать глотку и ходить с охрипшим голосом еще пару-тройку дней.
ㅤㅤㅤㅤ— Повтори.
Он вновь получает приказ, но даже малейшее промедление – и вновь наказание, словно Акутагава собирается раздавить чужое достоинство.
ㅤㅤㅤㅤ— Ты молодец, Рюноске.
Время, мир, всё застыло, оставляя только этих двоих живыми и способными двигаться.
Тихий, но интимный и до мурашек пошлый звук – когда Рюноске медленно проводит по члену детектива ногой, наставник тяжко выдыхает, пытаясь сжать ткань брюк руками, чуть выше коленей, но лишь проводит ногтями, на секунды зацепляя какие-то неровности ткани. Сил терпеть издевательства бывшего ученика уже не было, поэтому, словно пёс, что давно не видел своего хозяина, Осаму прижимается лицом к чужим брюкам, носом чувствуя холодную ширинку. Человек в чёрном недовольно цокает языком, убирая ногу, позволяя детективу делать, что тот задумал, но его пёс лишь ухмыляется, поднимая свой взгляд на лицо парня и виляет задницей, поудобнее устраиваясь.
ㅤㅤㅤㅤ— Скучал, а, — он медленно проводит про чужому бедру снизу вверх, остановился, когда почувствовал мягкую ткань рубашки, — Рю-нос-ке?
Его собеседник молчит несколько секунд, после чего тихо хмыкает, резко дёргая за волосы, и улыбается, услышав хрип. Действия говорят больше, чем он может сказать, а Осаму слишком любит трепаться не по делу. Он вновь расплывается в улыбке, почувствовав как чужая рука расслабилась.
У Осаму длинный язык без костей, но плюсы этого языка Акутагава понял уже давно; всегда знал, что нельзя отыгрываться за тренировки, нельзя мешать личностные отношения с работой. Но теперь он по разные стороны и их берега вряд ли ещё когда-то сойдутся. Мафиози ничего не мешало просто взять и нагнуть Осаму, чтобы тот почувствовал прелести всех тренировок, всего, что пережил Акутагава, пока Дазай был в мафии.
Но разве это принесёт такого удовольствия?
Он выглядит ужасно довольным. Тупая псина, что нагадила хозяину, но не видит своей вины и ждёт похвалы. Осаму покачивает бедрами, искоса наблюдая за безэмоциональным личиком Акутагавы, тот слегка прикрывает глазки и уголок губ, несвойственной ему манере, приподнимается.
Дазай довольно хмыкает, облизывая пересохшие губы и, не дав уже пути к отступлению, зубами спускает замочек брюк, внимательно наблюдая, как податливая ткань изгибается из-за появившегося бугорка.
И Акутагава, и Дазай знали, что, если их увидят, то появится много вопросов. Но даже в этом случае, потерявшие уже давно какой-либо стыд любовники, просто убили нежеланного и незваного гостя и продолжили свое дело.
У него мягкий и шершавый язык, будто кошачий, которым он умеет пользоваться не только, чтобы вывалить ненужную никому информацию о новом виде самоубийства. Он мог дразнить своего партнёра, долгое время облизывая во всю длину или вырисовывать узоры, спирали на нежной коже. Или мог, как сейчас, без всяких прелюдий и промедлений, еще давно напрочь забыв о том, что такое рвотные позывы, взять чуть ли не по самые гланды, заставляя издать гортанный звук.
Они никогда не любили друг друга, но никогда не пытались найти замену. Их устраивали отношения наставник и ученик на работе и псина с хозяином дома.
Пошлые хлюпающие звуки, тихое шипение Осаму, что зачастую переходило в глухой стон, когда Акутагава резко дёргал или слишком сильно сжимал плечо, и тихое рычание зверёнка-Рюноске.
Губы, растянутые вокруг члена, искажаются в издевательской усмешке, стоит ему прекратить своё деяние. Рюноске уже готов задохнуться, теряя пред глазами даже кофейное пятно, что зовётся Дазаем. Он недовольно смотрит на своего пса – у того даже ни капли смущения, что там говорить о возбуждении.
Осаму проводит языком по всей длине, после чего пропускает головку за щёку, посасывая, словно всем известный леденец. Он мог бы продолжать свой концерт ещё долго. Когда вновь заглатывает полностью, в паху Акутагавы скручивается приятный, но довольно болезненный, узел, пока его продолжают ублажать. Он готов поклясться, что чувствует каждый вкусовой рецептор наставника и от одной этой мысли становится жарко.
Дазай умел всё – и задницу подставлять так, чтобы хорошо было только ему, но при этом долгое время не позволяя партнёру кончить и делать минет, словно член изо рта не достаёт.
Холодная и белесая жидкость наполнила горло и Дазай машинально сглатывает и только тогда Рюноске достает. Изо рта, по подбородку медленно течет сперма, вперемешку со слюной. Между ними вновь дистанция в несколько шагов. Бросив на него брезгливый взгляд, в ответ получает только улыбку и невинные, цвета тёмного шоколада, глазки. Он кидает носовой платок, что ему любезно даёт Хигучи, стоит Рюноске хотя бы сделать вид, что тот кашляет. Осаму вытирает остатки с подбородка, наконец-таки встав с пола; кидает платок обратно владельцу, а тот, любезно, его отвергает, позволяя расёмону уничтожить вещицу, на что получает едкий смешок и замечание:
ㅤㅤㅤㅤ— Используешь способность для таких вещей, Рюноске?
ㅤㅤㅤㅤ— Делай, что собирался и проваливай, Осаму.
Акутагава не смотрит на него и уходит. Потому что знает. Потому что помнит, чем в итоге всё окончится. Но, как бы ему не хотелось, как бы он не желал продолжения, что готов наплевать на все приказы и правила, позабыть, что Осаму Дазай – предатель Портовой Мафии, чтобы вновь чувствовать запах его волос, мягкость кожи и услышать недовольные замечания, что вновь пытается снять с него бинты... Не может. Рюноске Акутагава – пёс Портовой Мафии, что должен подчиняться ей.
Что же насчёт Дазая? Он знал, что это их не последняя встреча, что они вновь будут испепелять в друг друге накопившиеся негативные эмоции, да чтобы все соседи слышали. На то он и вундеркинд Портовой Мафии. Нет, это не предсказание или какая-то глупая экстрасенсорика, нет. Осаму всё уже продумал и мнение Акутагавы, всей Мафии, Агентства просто не учитывалось. Дазай Осаму всегда получает всё, что хочет.