Цветок Преисподней

Было далеко за полдень, когда они наконец-то вырвались за пределы города и двинулись в сонную глубинку префектуры Сайтама.

Ядориги ворчал, что приедут они только к вечеру, и винил во всем вечные пробки на выезде из Токио. Киоко только молча кивала головой, продолжая разбирать ворох бумаг и книг на коленях. Ехать на поезде все равно было бы дольше – ни одна линия не вела в нужный ей медвежий угол. Пришлось экстренно просить помощи у коллеги, который, к счастью, имеет свою машину.

Сегодня, вернувшись с занятий в общежитие, Киоко обнаружила под своей дверью плотный черный конверт. Времени на сборы и прочие дела не оставалось. Быстро переодевшись, запихнув в сумку пару учебников и самое необходимое в дорогу, девушка бросилась на задание. Благо, Сальвадор не задавал вопросов.

С тех пор, как Юи не стало, Ядориги и его ученицы стали для Киоко не только коллегами по работе, но и единственными друзьями. Когда стало ясно, что Комитет обезглавлен, а на оставшихся его членов идет охота, организаторы разбежались по стране, как потревоженные крысы. За четыре года их команда смогла раскрыть и посадить за решетку более десятка коррумпированных детективов. Таким успехом можно гордиться; однако это сделало всех четверых мишенью для самых разных преступников. Поэтому письма с угрозами были делом обыденным.

Назуна уже была сзади и засыпала Киоко вопросами, как только та села в машину. Обычно благоразумная и сдержанная, она, однако, любила дурачится, чем нередко раздражала Киригири. Вот и сейчас она придвинулась поближе и игриво подмигнула:

– Ну что, нет покоя детективам, да? Кого будем ловить на этот раз?

Пока Киоко рылась в сумке, Тоакицу гордо продемонстрировала ей свою DSC-карту с обновленным номером – 327. Даже и не скажешь, что эта рыжая бестия старше, да еще и детектив, специализирующийся на раскрытии коррупционных преступлений.

– Еще пару лет, и я догоню тебя, Киоко-тян! – Назуна ткнула ее локтем в бок.

– Если займешься делами, а не сплетнями, у тебя будет шанс, – фыркнула в ответ та.

По крайней мере, у нее было немного свободного времени, пока машина стояла в пробке. Киоко коротко объяснила ситуацию спутникам. Сальвадор помрачнел, а вот Тоакицу наоборот, улыбалась.

– Так у нас спасательная миссия? Едем выручать твоего прекрасного принца?

Киоко закатила глаза и отвернулась. Назуна захихикала.

– Ой, да брось. Я знаю, что он тебе нравится. Я стала вас шипперить как только увидела!

– Ты стала... что? – пробормотала Киригири.

– Назуна, перестань, – оборвал их Ядориги. – Не надо лезть в чужую личную жизнь, если ты не расследуешь преступление.

Девушка шумно вздохнула. Стоило ей один раз показаться на расследовании с парнем, как Назуна прилипла к ней с ребяческими догадками о ее личной жизни. Подобные расспросы Киригири демонстративно игнорировала. К сожалению, на этот раз предположение Тоакицу было близко к истине.

В конверте без подписи и адреса лежал сложенный лист бумаги и большой, тронутый ржавчиной ключ. На бумаге – несколько строк, написанных в стихотворной форме танка. Правда, неизвестный писатель был не очень-то образован. Он плохо выдерживал форму, писал катаканой, редко употребляя кандзи, – так обычно делают иностранцы или дети, которые еще не выучили достаточно иероглифов. Впрочем, куда сильнее поэтической неграмотности Киоко встревожило содержание письма:

«В страну цветов и грез

Я унесла то, что

Дорого сердцу.

За розой семи сестер

Путь только для одного».

Внизу завершающей строчкой шли цифры – координаты. Одинокая точка в дебрях национального парка, к которой притянулась линия на экране навигатора. Опустившись на подголовник, Киоко мяла в руках лист бумаги, прокручивая строчки в голове снова и снова. Как правило, рабочие задания она воспринимала со спокойным прагматизмом. На этот раз, однако, в груди скрипело беспокойство. Она догадывалась, что такого дорогого мог унести с собой таинственный посланник.

Солнце неспешно опускалось за горный хребет, окрашивая белые облака в нежный красно-розовый. Позади остались уютные деревеньки; теперь вдоль петляющей дороги раскинулись леса и заросшие соснами скалы национального парка Титибу-Тама-Кай. По радио передавали прогноз погоды: тепло, немного ветрено, возможен дождь. Не лучшее время для пеших прогулок; но чрезвычайные ситуации не могли ждать.

В отличие от большинства ее одногруппников, Наэги Макото был обычным парнем, разве что со странной способностью притягивать к себе неприятности. Именно это и свело его с четверкой детективов, когда парень, сам того не зная, вмешался в преступную схему. Он не только оказался ценным свидетелем, но и смог разговорить подозреваемого. Его природное красноречие, вкупе с честностью и добродушием, привлекло внимание Киоко. Холодная и антисоциальная, она отталкивала людей, а вот Наэги прекрасно умел собирать информацию.

Конечно, сперва все ограничивалось работой. Киоко обращалась к нему за помощью, и он никогда не отказывал. Однако потом деловые встречи сменились чем-то простым и обыденным – прогулками в парке, посиделками в столовой, совместными уроками в библиотеке. Киригири нравилось проводить с ним время, и кажется, это было взаимно.

Она понимала, как может быть опасно такое увлечение, и держала в секрете свои встречи с Макото. Однако кто-то раскрыл ее тайну. Вчера Наэги не пришел на занятия. Можно было списать все на болезнь, или его неуклюжесть... но и на следующий день он не появился. А потом в комнате Киоко оказалось письмо.

Вскоре солнце почти скрылось за горизонтом. По стеклу застучали первые капли дождя, заскрипели щетки стеклоочистителя. Молчавший до этого большую часть дороги Сальвадор неуверенно протянул:

– Темнеет, да и погода портится. Уверена, что хочешь пойти сама?

– Я уже не ребенок, Ядориги-сан, – нахмурилась Киоко.

– Конечно, конечно, просто... ты не боишься, что это может быть ловушка?

Машина сбавила скорость и свернула в лес. Под колесами захрустел гравий, раскидистые кроны деревьев скрыли остатки солнечного света. Фары выхватили из темноты старую неровную дорогу.

– О, это определенно ловушка, – девушка с энтузиазмом кивнула. – Кем бы ни был наш аноним, он явно нацелен на меня.

– Думаешь, он связан с Комитетом? Кто-то хочет мести?

– Это уж наверняка! – вставила Назуна. – Не зря же он прислал их фирменный черный конверт.

– Может. А может, и нет. Пока не могу сказать, – Киоко пожала плечами.

Лес за окном становился все более густым, заросший кустарником и заваленный буреломом. Из-за ям и неровностей машину трясло – этим путем, похоже, давно не пользовались. Негромкая музыка на радио сменилась статическим белым шумом.

– Слушай, я знаю, что ты профессионалка, – мужчина за рулем шумно вздохнул. – Но все это выглядит очень опасно. После той истории с Юи...

Киоко бросила на него ледяной взгляд. Сальвадор прервался и коротко извинился.

– Просто будь осторожнее и не попадай в неприятности.

– Мы детективы, Ядориги-сан. Попадать в неприятности – это наша работа.

Спустя еще несколько минут тряски заскрипели тормоза, машина резко остановилась. В свете фар показалось старое поваленное поперек дороги дерево. Киоко не сомневалась, что кто-то сделал это специально.

– Ну все, приехали. Дальше только пешком, – мужчина обернулся к своим пассажиркам. – Все еще хочешь идти одна? Мы можем помочь.

– Не стоит, – девушка покачала головой. – Тот аноним специально подчеркнул, что я должна быть одна. Я боюсь, что он может... навредить своему заложнику, если я не выполню его требования.

– Понимаю, – вздохнул он в ответ. – Позвони, как освободишься, я тебя подберу. Цукио как раз расследует дело о краже в Титибу, это недалеко.

– Конечно. Спасибо, Ядориги-сан, – она остановилась на секунду. – Пожелай Цукио-сан удачи от меня. И еще... если я не позвоню через сорок восемь часов, пожалуйста, скажи об этом Киригири Фухито.

– Пока, Киоко-тян! Спаси своего прекрасного принца! – Назуна с улыбкой помахала ей рукой.

Перебросив сумку через плечо, Киоко вынырнула из машины и натянула на голову капюшон. Она сменила школьную форму на одежду, лучше подходящую для прогулки в горах – толстовку, шорты и беговые кроссовки. Неброская и практичная, и в случае чего не вызывает вопросов – разве что кожаные перчатки несколько выбивались из общей картины.

По крайней мере, густая листва защищала от дождя; только редкие капли пробирались через нависшие кроны деревьев. Вытащив фонарик, Киоко двинулась дальше по дороге, когда ее остановил быстрый оклик. Она обернулась. Тяжело опираясь на трость, Сальвадор нагнал ее.

– Послушай, я не очень хочу говорить твоему старику, что привез его внучку на смерть...

– Я же сказала, что справлюсь, – Киоко закатила глаза. – Я уже не ребенок...

– Знаю, знаю, – перебил ее мужчина. – Это просто на всякий случай.

Он распахнул пальто и открепил с пояса карманную кобуру с небольшим револьвером, которую затем протянул девушке. Киоко удивленно вскинула брови.

– Не знала, что у тебя есть разрешение.

– И лучше тебе не знать, сколько я бегал с бумажками, чтобы ее получить… В любом случае, возьми с собой.

Девушка помедлила, затем закусила губы и взяла оружие. Нью-Намбу М60, такие часто носят сотрудники береговой охраны. Легкий по весу, простой в использовании, каким и должен быть полицейский пистолет. Не то что громоздкий Ремингтон – подарок от Джонни Арпа, который она иногда таскала на стрельбище, – впрочем, и убойная сила у револьвера и винтовки совсем разная.

Киоко закрепила кобуру на поясе и натянула толстовку, чтобы спрятать ее из виду. Не совсем легально, но когда ей было не все равно. И Сальвадор прав. В таких случаях нельзя быть слишком осторожной.

– Спасибо. Я верну его.

– Надеюсь, оружие тебе не понадобится, – напоследок мужчина протянул ей такой же небольшой подсумок. – Миру нужны такие молодые гении, как ты.

– Ликорн был гением. Я просто девушка, которая очень хороша в том, что делает, – Киоко пожала плечами. – До встречи, Ядориги-сан.

– Береги себя, – старый следователь поправил козырек шляпы-федоры и направился к машине. Вскоре гул мотора отдалился, а свет фар растворился в лесу. Не оборачиваясь, Киоко направилась по разбитой заросшей дороге, ведомая слабой полосой карманного фонарика.

Слабый ветер шумел в листьях, бросал в лицо капли холодного дождя. Тропа становилась все более узкой, со всех сторон ее обступали густые колючие кусты шиповника. Он был покрыт изящными белыми цветами, неестественно раскрытыми, несмотря на приближающуюся ночь. Множество бутонов с желтыми глазками наблюдали за одинокой девушкой.

А ведь роза семи сестер – это разновидность шиповника. Значит, она на верном пути.

Среди ветвей моргнул одинокий огонек. Похоже на свет из окна. Киоко ускорила шаг, мокрая трава шуршала и цеплялась за ноги. Наконец, угрюмый лес расступился, открыв широкую прогалину и ржавые, увенчанные пиками ворота. За ними возвышалась мрачная тень особняка в европейском стиле. Он казался пустым, но в одном из окон на втором этаже действительно горел свет. Как только Киоко приблизилась, он тут же погас.

Картина выглядела знакомой. В своих извращенных играх Комитет использовал немало заброшенных мест. Однако и участников в них обычно больше; эта же игра предназначалась только для Киоко. Если бы похититель не угрожал чужой жизни, она была бы даже польщена.

Удовлетворенно кивнув, девушка подошла к воротам, вытащила полученный от анонима ключ и вставила в скважину – подходит. Она толкнула створки, и те с противным длинным скрипом отворились, впуская ее во двор. Стоило их отпустить, ворота закрылись сами собой.

Сад особняка когда-то наверняка был очень красив, с узорным фонтаном в обрамлении цветочных клумб и аллеями тенистых деревьев. Оставшись без ухода, он разросся и выглядел запущено, даже пугающе. Фонтан пересох, клумбы заросли сорняками. Давно не кошеная, трава выросла по колени и зеленой волной качалась на ветру. Природа медленно возвращала себе этот кусок земли.

Подойдя к массивным двойным дверям, Киригири постучала по ним кулаком. Глухой стук подхватило эхо, разнесло по особняку. Не дождавшись ответа, Киоко вошла внутрь.