- Что вы хотите от меня услышать?
- Всё что вы захотите мне рассказать.
Нил слабо усмехнулся. Просторная комната с множеством разношёрстных предметов, хаотично распиханных в каждом углу, заставляли его усомниться в компетенции врача. Огромные ромбы на вязаной жилетке теребили зрение, не позволяя сфокусироваться на ее обладателе. Но у Нила хорошая память на лица и запахи. Его будет всю жизнь передергивать от едкого запаха хлорки, заполнившего неуютный кабинет.
Пустить на мыло врачей, подсунувших Нилу психиатра-альфу.
/ Вам необходимо привыкать к общению с альфами /
Отвратительная идея. Ещё и выбрали самого вонючего. Никакой профессионализм не перекроет этой вони. Бассейны теперь будут сниться только в кошмарах.
Ромбовидный узор больше не рябил в глазах и Нил почувствовал пустое пространство. Он знал, что дверь в кабинет не закрыта. Это было обговорено ещё на первом приеме. Не было страха что кто-то может зайти, но была уверенность, что он в любой момент может уйти. Сейчас же, неожиданно, накатило понимание, что в бетонной коробке всего два человека - он и терпеливый психиатр. Напряжённые мышцы немного расслабились и Нил сам не заметил как начал говорить.
- Вы слышали об энфире? - он перевел взгляд на книжный шкаф, пытаясь посчитать корешки.
- Нет.
- Это гормон, который может выделяться только у омег. Любых омег, - 9,10,11,12... - Бесплодных, дефектных, истинных. Любых. Но только у омег.
Мужчина заинтересовано поддался вперёд, сцепив руки перед собой в замок. Нила редко можно было вывести на диалог. Чаще всего их встречи заканчивались банальным обсуждением настоящего. О прошлом он упрямо молчал все девять приемов до этого. Мужчина мысленно отметил хоть какие-то продвижения в терапии.
- Припоминаю… Мне кажется я слышал что-то такое, но сейчас уже не вспомню подробностей.
Тридцать один. Хорошее число.
Ровно столько книг уместилось на двух деревянных полках перед глазами омеги.
- Раньше его использовали в возбудителях сущности альф. Убойная штука, способная одним приёмом ампулы спасти любой запущенный случай, - Нил немного склонил голову, так и продолжая разглядывать названия книг, - Все эксперименты увенчались успехом. В первые месяцы рекорды по продажам били все рейтинги, оставляя старомодные таблетки в прошлом. Слышали про случай в Калифорнии? Двадцатипятилетний альфа Генри, не проживший в своей жизни ни одного гона и не имевший собственного феромона подписался на участие в рекламном эксперименте. Приняв всего одну дозу, его сущность пробудилась в течении нескольких дней, - голос звучал спокойно и размеренно, - Реклама удалась на славу. Люди брали кредиты и закладывали дома ради чудо средства, способного разрешить все их проблемы.
Нил чувствовал, как слушает себя со стороны. Голос был слишком ровным и держался на одном тоне. Он был спокойным и тихим. Эта привычка, вкрученная в сознание, останется с ним до конца жизни.
Быть тихим при Альфе.
- Странно, что я не слышал об этом чудо препарате. Видимо, есть какое-то «но», - врач откинулся на спину стула, подначивая пациента продолжить.
- Вы правы, - рыжий впервые за сеанс посмотрел альфе в глаза, но по инерции опустил взгляд чуть ниже, снова встретившись с ромбовидный вакханалией, - Проект очень быстро свернули, когда стало известно при каких условиях этот гормон вырабатывается у омег. Под общественное порицание, использование энфира в любых целях стало незаконным. Любые упоминания о нём стерли из доступных сетей. Сейчас что-то разузнать о нём будет достаточно трудно.
Духота вокруг начала сгущаться мерзким коконом. Нил почувствовал как кислорода в лёгких становится катастрофически мало. Открытая дверь кабинета манила, обещая легкость и свежесть наружного воздуха, став неотразимой целью для уставшего организма. Разговор пора было заканчивать, и Нил, пытаясь отвлечься от нарастающего чувства удушья, опустил взгляд на свои предплечья.
На коже виднелись многочисленные шрамы разных размеров и форм, каждый из которых он мог перечислить и описать. Эти следы были для него чем-то вроде карты прошлого, отражая события, которые невозможно стереть из памяти, как и эти шрамы с тела. Он знал наизусть количество этих меток, их расположение и причины появления.
- Спасение для одних, стало смертным приговором для других. Энфир выделялся в организме только если омега испытывал страх, панику или боль, - 21,22,23,24... - Любые чувства, вызывающие угрозу жизни омеги. Энфир сродни адреналину, но выделяется только у омег. Адреналин заставляет спасти себя, а энфир заставляет спасти потомство, даже если его нет, - 44,45,46,47... - Вы когда-нибудь замечали, что омеги инстинктивно при опасности закрывают живот и детородные органы. «Пусть мне переломают ноги, но я смогу понести потомство в будущем», как-то так это звучит в голове.
Заметив блуждающий взгляд омеги на собственных руках, мужчина понял что их беседа очень скоро закончится. Нил делал это в конце каждого приёма и обрывал его, вне зависимости сколько времени она длилась. Альфа решил промолчать, позволяя омеге высказаться. Слишком редкими были подобные беседы, чтобы сбивать их наводящими вопросами.
- Как по мне - это омерзительно. Какой-то гормон в экстренной ситуации решает умереть тебе или нет, - 57,58,59,60... - Альфа не раздумывая ринется в бой или сбежит, а омега будет оберегать несуществующие или несущественное до конца. Да, у альф конечно тоже есть инстинкт, заставляющий их оберегать выбранного омегу, но инстинкт можно перебороть, да и его применение ограничивается множественными факторами. Несправедливо.
- Проект закрыли. Что было дальше, Нил? - не удержался от вопроса врач, подступая к опасной теме.
- Дальше? - взгляд немного замылился. Омега внутри неприятно свернулась в крошечный комок, продрогнув, - Рассвет.
- Что вы имеете в виду?
- Рассвет, открывший новые дороги чёрному рынку, - Нил на мгновение провалился в собственные воспоминания, оставив на поверхности лишь свою безжизненную оболочку. Он не слышал собственного голоса, продолжая говорить, - Добывать энфир стало незаконно, но теперь каждый знал как его достать, а изъятие препарата с витрин, только повысило его стоимость. Абсолютно аморально, но очень прибыльно, - 84,85,86,87... - Подпольные пыточные, фермы... Статистика по похищению омег выросла в несколько раз всего за полгода.
- Вас похитили?
Девяносто семь. Плохое число.
- Генри повесился через три месяца, после того как похитили его сестру. Полиция сразу сообщила ему, что подозревает мафию, орудующую в городе. Парень не выдержал и вздёрнулся в комнате сестры.
Тишина. За окном первый солнечный день, после недельного ливня. Омега несколько секунд перебирал что-то в голове, бегая глазами по беспорядку на столе психиатра. Он медленно поднялся на ноги, не поднимая взгляд на альфу и подошёл к двери. Говорить, что сеанс не окончен и пытаться заставить пациента рассказать ещё что-нибудь не было никакого смысла. Омега продемонстрировал своё безразличие ко времени ещё на первых сеансах.
- До следующего вторника, Нил.
«Нулевой»
- Омег не трахать. Без приказа к ним не лезть, не разговаривать, ничего не передавать. Здесь обычные. В правом крыле истинные и остальные дефекты. Хотя, если будешь вести себя послушно, могу рассказать как обойти первое правило, - Дрейк обернулся, нахально улыбнувшись.
Эндрю проигнорировал очередную провокацию от брата. Металлическая тележка тряслась на ходу, отдаваясь вибрацией в руки. Освещение было скверным, но Эндрю находил в этом только плюсы - меньше приходится смотреть на Дрейка.
- Это что? - Эндрю резко остановился перед одной из металлических дверей, не найдя обозначений.
- Что? - Дрейк обернулся, проследив за чужим взглядом, - А, это. Ничего интересного. Кладовка для всякого хлама. Будешь себя плохо вести - запру там на всю ночь.
Заебал.
Эндрю покрепче стиснул зубы от греха подальше. Лишний раз открывать рот в этом месте себе дороже. Да и Дрейка он слишком хорошо знает. Альфа обладает слишком убойным феромоном, который может за несколько секунд опустить любого на колени. Безрассудное бесстрашие может сыграть злую шутку, поэтому приходится терпеть ознакомительную экскурсию.
- Повеселее, братик. Это конечно не Диснейленд, но здесь тоже есть развлечения, - Дрейк отвернулся и продолжил свой путь по узкому тёмному коридору, призывая идти за ним.
«Развлечения». Такую херню мог сморозить только он. Эндрю внутри усмехнулся такой абсурдной формулировке. Это место действительно было слишком далеко от парка развлечений. Серые бетонные стены. Лампочки с тёплым светом, горевшие через одну. Из тёплого здесь кстати, только лампочки. Предположительно температура здесь колебалась между двенадцатью и пятнадцатью градусов.
- А сейчас самое интересное... - заговорщически протянул Дрейк, остановившись перед лестницей вниз, - постарайся не шуметь.
Эндрю остановил тележку, взглянув на светлое помещение внизу. Сразу после лестницы коридор уходил влево, поэтому много чего рассмотреть не удалось. Единственное что бросалось в глаза - металлической пол, выстланный из небольших пластин. Металл блестел под светом, что добавляло этому участку коридора строгий и холодный вид. Дрейк продолжил путь, не считая своим долгом помогать с тележкой. Эндрю еле заметно выдохнул и развернув её, начал спускаться вниз.
Грохот стоял неимоверный, но стоило ногам Дрейка сделать несколько шагов по металлическим пластинам, шум поднялся до максимума. Он начал топтаться на месте, заглушая громоздкими берцами любые звуки с лестницы.
Эндрю спустился вниз и посмотрел на Дрейка, вопросительно изогнув бровь.
- Шутка, - он ещё раз топнул по полу и металлической звон прокатился по помещению, - На самом деле им полезно держаться в тонусе. Никогда не знают - кормить их пришли или резать.
Дрейк снова расплылся в гаденькой ухмылке слишком довольный собой. Эндрю перевёл взгляд на свою ношу. Несколько накрытых металлических подносов и бутылки с водой. Осталось только надеяться, что вторую часть ему сегодня не покажут.
- Погнали. Пташки и так тебя второй день ждут.
- Почему их не кормили без меня? - Эндрю подхватил тележку и медленно поехал за Дрейком.
- На первое время, это теперь твоя работа. Нет тебя - нет еды, но не бойся, книги жалоб здесь нет.
Снова намёк. Эндрю дали полный карт-бланш на безалаберность и видимо Дрейк будет ужасно рад, если он им воспользуется. Громыхания начали закладывать уши, а дрожь от ручки уже отдавалась в локти.
Дышать здесь было практически невозможно. По сравнению с верхним этажом, тут было слишком жарко и светло. Кожа начинала гореть, а нос уловил лёгкий запах гари. Дрейку это место явно нравилось намного больше и он неосознанно выпускал феромон, перекрывая любой возможный кислород.
- А вот и зверинец, - он резко остановился в начале коридора, указывая на громоздкие стальные двери с чередующимися номерами, - Хотя зверинец - это в правом, а здесь - экзотический питомник или как мы его ещё называем - «Клетка».
Ровно десять дверей, по пять с каждой стороны и одна немного дальше. В них было расположено по два небольших окошечка - одно круглое сверху и прямоугольное снизу. Рядом с каждой дверью висел заполненный бланк, защищённый прозрачным пластиком. Нумерация дверей начиналась с нуля и это выглядело немного странно. Хотя всё здесь выглядело за гранью разумного. Нулевая комната по всем законам абстрактного мышления находилась как раз чуть дальше десятой.
Дрейк разошелся и стоять рядом с ним становилось невыносимо. Эндрю боролся с желанием зажать себе нос.
- Ты ж не тупой. Думаю сам уже догадался, - Дрейк подошёл к двери под цифрой один и постучал по ней, вызывая ещё больше шума, - Нижнее окошко для еды или если пташку надо выгулять. Застегиваешь ей руки и только после этого открываешь дверь, - он повернул ручку на нижнем окне и открыл его, куда сразу вынырнули две худощавые руки - Если ветки свои вытаскивают без надобности, делай так, - Дрейк схватился за чужие пальцы и вывернул их в неестественную сторону, после чего послышался болезненный писк.
/ Никогда не знают - кормить их пришли или резать. /
Видимо часов у омег не было и они действительно не знали зачем к ним пришли. От Дрейка подобное было ожидаемо. Эндрю в голове отметил ещё одно правило, которое он не будет выполнять.
- Кормят этих отбросов иногда получше нас, так что они просто обожают любезно отдавать нам часть своего обеда, - Дрейк приподнял крышку одного из подносов и взяв оттуда красное яблоко, нагло откусил его, а после, вернул на место.
- Чтоб ты в Аду сгорел, - послышалось шипение за дверью и Дрейк, прожевав яблоко, перевёл заинтересованный взгляд на верхний иллюминатор.
Эндрю наблюдал за развернувшейся картиной, уже прикидывал в голове, сколько всего дозволено Дрейку и как далеко он зайдёт. Взгляд Альфы с иллюминатора переместился на бланк рядом с дверью и найдя там что-то, он снова ухмыльнулся.
- Это, - он повернулся к Эндрю и пальцем указал на бланк, - Их карта панических страхов. Название дебильное, поэтому называй как хочешь. Здесь перечислено всё что может заставить их упасть на колени и облизывать тебе ноги, - Эндрю повернул голову, посмотрев на чужие бланки. У шестого номера вся страница была заполнена и виднелся уголок второй страницы, - У этого, например, боязнь огня. Как забавно совпало, - он повернулся обратно к иллюминатору и продолжил громче, - Многие говорят что мой феромон похож на запах тлеющего костра!
Эндрю почувствовал как пазухи забило непроницаемой завесой. Ноги начали подкашиваться, стремясь разломить коленные чашечки об металлический пол. Он схватился за нос обеими руками из последних сил стараясь оставаться на ногах. Дрэйк всего этого даже не замечал. Всё его внимание было приковано к верхнему иллюминатору. За дверью раздался грохот, а за ним тоскливый скулёж. Эндрю сам был готов заскулить в голос только чтобы это прекратилось.
- Смотри, уже не такой смелый, - Дрейк вытянулся, надменно прожигая омегу взглядом, - Все вы щенки. Зубы скалите только за забором.
Пытка закончилась и Эндрю закашлялся, чувствуя горечь золы на корне языка. Дальше инструктаж прошёл в относительно спокойной атмосфере. Дрейк рассказал, что все омеги сидят на блокаторах, чтобы не провоцировать альф. У каждого был ошейник с закрепленной ампулой, выделяющей из тела омеги определённую жидкость. Ошейники закреплялись на шеи с помощью металлического замка, а универсальный ключ от всех замков находился только у Лидера. На детали он не распылялся. Сказал, что сам всё поймёт со временем. Но так даже лучше. Слушать Дрейка с постоянными провокациями стало невыносимо ещё наверху.
На одном из бланков Эндрю заметил подчёркнутую заметку «Громкие звуки».
На тележке остался один поднос с едой. Дрейк, схватив тележку спереди, намеренно провез её мимо нулевой комнаты. Эндрю мельком увидел, через верхний иллюминатор, что комната была пуста. Бланк рядом с дверью был идеально чистый, а значит нулевая комната, либо была чем-то типа изолятора, либо просто являлась запасной. В теорию не вписывалась только одиннадцатая порция еды. Зачем класть её, если там всё равно никого нет. Как выразился Дрейк - это теперь работа Эндрю и такие вещи лучше выяснить на берегу.
- Что с нулевой?
Дрейк продолжал идти вперёд, демонстрируя брату напряженную спину. С эхом в узком коридоре, он не мог не расслышать, значит намеренно его проигнорировал. Эндрю уже хотел спросить настойчивее, когда Дрейк резко остановился. Он развернулся и тяжёлым взглядом посмотрел на брата.
- Нулевого часто нет в камере. Контактировать с ним ты будешь меньше всего, поэтому забей. Если свидитесь ничего не передавай и ничего не бери, - он развернулся обратно и продолжил путь медленным шагом, - Лучше вообще не разговаривай. Видел пустой бланк? Ублюдок вообще ничего не боится и изматывает моих пацанов сутками напролет. Дружно молимся на то чтоб он поскорее сдох. Живучая мразь.
Последние слова насквозь были пропитаны ядом и злобой. Запах гари снова начал обволакивать коконом и першение в горле становилось невыносимым. Вопросов появилось ещё больше. Но озвучивать Эндрю их не стал. Дрейк в плане собственных феромонов был слишком нестабилен и корчиться на полу от удушения не хотелось. Основные указания были больше чем понятны, этого вполне достаточно.
Наконец, коридор закончился, и перед ними открылось разветвление с множеством комнат. Здесь пространство уже не было таким удушающе стесненным. Стены, хоть и оставались каменными и холодными, казались менее угнетающими благодаря большему объему воздуха.
Эндрю заметил, что стены в некоторых местах покрыты мягким войлоком. Сквозь полумрак проступали тусклые огни жёлтых ламп, создавая тени, танцующие на стенах и полах. Дрейк вкратце объяснял для чего приспособлена каждая комната. Большинство из них были оборудованы под пыточные, в конце коридора располагалась кухня, комната отдыха, медицинский кабинет, проход в правое крыло. Была ещё лестница ведущая вниз, её Дрейк оставил без внимания. Эндрю слушал вполуха, параллельно обдумывая в голове войлок на стенах.
На встречу им вышел высокий широкоплечий альфа с рукавом из татуировок на левой руке.
- О, новые цыплята в нашем курятнике. Грэйсон, - Эндрю спокойно проигнорировал протянутую руку, - Он у тебя недотрога, Дрейк?
- Первый день. Стесняется, - Дрейк пожал протянутую ему руку, а у Эндрю бровь дёрнулась от такого высказывания, - Где все шараёбятся? Надо тёплый приём организовать, а из наших мне пока только ты попался.
- Нашёл время, - Грэйсон поднёс правую руку посмотрев на часы, - Обед только через сорок минут закончится.
Эндрю чувствовал к нему необъяснимую неприязнь, которая заставляла насторожиться. Он не мог точно определить источник этого чувства, поскольку Грэйсон не делал ничего явного, чтобы вызывать негативные эмоции. Он не строил гримас, не высказывал насмешек, не пытался подначивать или провоцировать. Тем не менее, что-то в его присутствии, возможно, в манере держаться или взгляде, отражалось неприятным темным пятном, вызывая у Эндрю неконтролируемое внутреннее напряжение.
Эндрю отметил для себя, что стоит избегать Грэйсона и держаться от него подальше, даже если это чувство не поддавалось рациональному объяснению.
Бессмысленная беседа была прервана заглушённым надрывным криком. Все трое резко обернулись на дверь под номером «33».
Грэйсон присвистнул, а Дрейк одобрительно хмыкнул, обернувшись к Эндрю.
- Хочешь глянуть?
Нет.
Дрейк не стал дожидаться ответа и подошёл к двери, подзывая их рукой. Эндрю нехотя сделал несколько тяжёлых шагов в его сторону. Дрейк с силой дёрнул ручку, но она оказалась заперта. Еле заметный вздох облегчения повис в воздухе.
- Тц, неженки, - Дрейк оскалился, слабо стукнув ногой по двери.
- Я бы сказал - любители уединиться, - Грэйсон усмехнулся, сделав разворот в сторону коридора.
Эндрю был морально готов ко многому. Он чётко понимал, что это за место и зачем он здесь. Просто не хотелось столкнуться с этим всем именно сегодня. Всё-таки первый день. Ознакомление.
В правом крыле, которое Дрейк назвал Ямой, было трудно обнаружить значимые отличия от левого. Двери с обеих сторон выглядели абсолютно одинаково, что сразу не позволяло различить, за какой из них скрывается что-то важное. На месте бланков висели таблички с именами, что делало идентификацию гораздо сложнее. Нельзя было с уверенностью определить, настоящие ли это имена или просто псевдонимы, создающие иллюзию прозрачности.
Хотя обе стороны страдали от невыносимой жары и духоты, в правом крыле не было привычного металлического пола. Вместо него был положен обычный бетон, что могло сказываться на акустике и ощущении пространства. Если в левом крыле чувствовалась атмосфера страха, порожденная постоянной угрозой, то в правом крыле четко ощущалось отчаяние.
Время кормёжки в них отличалось и по словам Дрейка, правое крыло своё время прокаркало. Так он снял всю ответственность с опоздавшего Эндрю, хотя никто его об этом не просил.
Эндрю с нетерпением ждал конца этого изнурительного дня. Сегодняшние события тянулись так, будто время остановилось. В мыслях вертелась неприятная мысль: ближайшие шесть месяцев ему придется провести в этом тесном, душном помещении, которое он уже начал называть "Крысиная нора".
Перспектива была прямо скажем удручающей.
Ритм жизни здесь напоминал армейскую службу, с ее строгой дисциплиной и четким расписанием. Подъем в ранние часы утра, обязательные физические упражнения, многочисленные проверки выше стоящего руководства – здесь не было места для свободы и спонтанности.
Обитатели этого места почти не имели личного пространства, их окружали только серые стены и такие же усталые лица соседей. Любой проступок, небрежность или нарушение правил моментально подвергались наказанию.
У каждого были свои обязанности, которые нужно было выполнять безукоризненно и в срок. Это место действовало на нервы, но выбора не было. Эндрю предстояло научиться терпеть и приспосабливаться к этим суровым условиям.
Хотя Дрейк ещё в первые минуты перечеркнул многие правила о дисциплине и выполнении приказов. Видимо, с таким начальником как Дрейк, многое здесь выполняется спустя рукава. Эндрю ещё не решил, плюс это или минус.
Вечером состоялась какая-то церемония, которую можно назвать неким ритуалом посвящения. Эндрю явно испытывал напряжение и не особо хотел принимать в ней участие по понятным причинам. Прозвучало много имён, которые отпечатались на подкорке сознания. Эндрю чувствовал себя чужаком среди всего этого безумного веселья. В общей комнате было слишком душно от переполнивших её феромонов. Когда дело дошло до сомнительных обрядов и ритуалов, он покинул торжество.
Хотелось просто помыться и лечь спать. В идеале ещё и проснуться в своей кровати дома. Но Эндрю реалист, поэтому даже мечтать о таком себе запретил. В коридоре он поглубже вдохнул чистый воздух, заполняя лёгкие.
А ведь впереди ещё полгода.
Вздёрнуться хотелось от одной мысли.
Всю дорогу до своей комнаты Эндрю ловил себя на мысли, что всё здесь было до смехотворного абсурдно. Пластиковая посуда, униформа, свод правил, который никто не выполнял, особые пациенты, о которых нельзя говорить.
Этот мир казался ему тщательно построенными декорациями для абсурдной театральной постановки. Подумать только, каждый день погружаться в это место и пытаться сохранить остатки здравомыслия.
Пластиковая посуда. Как символ недоверия, как выражение тотальной предосторожности. В руках Эндрю пластиковая вилка казалась жалким карикатурным подобием нормальной посуды, как будто кто-то специально хотел подчеркнуть всё недоверие к находящимся здесь людям.
Униформа. Холодные ткани и чарующие пустотой эмоции непроницаемый чёрный цвет. Эндрю любил его, олицетворявший ложное спокойствие.
Свод правил, которые никто не выполнял. Это была отдельная глава в книге его непонимания.
Беззвучные свидетели тщетных попыток поддержать порядок в хаосе.
Ноги сами несли к таинственной нулевой камере, но Эндрю проигнорировал эти порывы. Он практически подошел к своей двери, когда услышал тяжелые шаги и яростные разговоры. Иметь дело с очередными коллегами не хотелось и он юркнул за поворот, ожидая когда они пройдут. Шаги становились все ближе и громче, эхом отражаясь от стен коридора. Эндрю задержал дыхание, пытаясь не выдать своё присутствие.
- Опять вырубился на самом интересном, - удручённо протянул один из альф, цыкнув языком.
- Заткнись ты, - прорычал в ответ второй и послышался звук шуршания по бетону, - Я уже как два часа должен быть на вечеринке. Не мог пораньше отключиться, ублюдок.
Эндрю выглянул из поворота и увидел как двое невысоких альф тащат обмякшее тело с опущенной головой. Один из них, резко схватил омегу за ярко-рыжие волосы и оттянул назад, с ненавистью сверля умиротворенное лицо. Омега был без сознания и кожа на лице натянулась, а ярость в чужих глазах росла в геометрической прогрессии.
- Не стоит, - осторожно начал первый, пытаясь расцепить чужие пальцы на рыжем затылке, - Рико потом голову оторвёт.
- Да знаю, - с выдохом ответил второй и разжал пальцы, с тяжёлым падением отпустив чужую голову, - Как он меня заебал! Рыжая тварь, когда ж ты сдохнешь!
Последние слова больше походили на крик отчаяния. Он грубо подхватил омегу под пояс и ускорил шаг. Когда они прошли мимо поворота, Эндрю заметил тянущийся кровавый след за омегой. На самом деле, только приглядевшись он увидел множество таких въевшиеся следов, которые усердно пытались отмыть. В густом сумраке коридора практически невозможно было разглядеть, куда именно вели эти кровавые тропы. Эндрю чувствовал, как гравитация событий впивается в его сознание, когтистыми лапами чудовища. Он вышел из-за угла и увеличил шаг, сердце колотилось в бешеном ритме.
Эндрю запретил себе об этом думать.