Постельный вопрос

— Какая неловкость! — восклицает Дазай и Чуя понимает что за придурок виноват во всём. И отвешивает Дазаю подзатыльник.

В их чертовом номере одна кровать на двоих. Ну хотя бы одеяла два.

Чуя закатывает глаза. Так легко его из себя не выведешь. Он обходят кровать, подходит к своей половине — всегда ближе ко входу, чтобы отбить первую атаку врага — и кидает свою подушку в изножие.

— Вот, — констатирует он. — Проблема решена.

Дазай довольным не выглядит. Скорее он похож на ребенка, готовящего истерику в супермаркете.

— Чуя вредный, — тянет он, — это я хочу лежать головой к окну.

И Чуя с тяжёлым вздохом меняет подушки. Его отправляется обратно в изголовье, а дазаева в ноги.

Ночью Чуя почти просыпается от странного движения там, где лежит Дазай, но сбросить сон слишком тяжело. К тому же, нет ощущения чужого присутствия и тревогу ничо не вызывает.

На грани сна ему кажется, что Дазай перекладывает подушку обратно, придвигается ближе и бережно обнимает его. Забавное чувство. Комфорт. Забота. Дыхание Дазая щекочет ухо. Чуя засыпает очень крепко.

На утро, когда он просыпается всё так же, как и было, когда они засыпали, они лежат валетом и Дазай беспробудно дрыхнет. Чуя будит его пинком, скидывая с кровати.

***

— В следующий раз я выбираю номер, — объявляет Чуя, глядя на единственную кровать.

— Кааак пожелаешь, — тянет Дазай и от этих слов начинает дергаться глаз.

Чуя перекладывает дазаеву подушку в ноги и оглядывается, ожидая раздраженно-язвительных комментариев. Дазай только плечами пожимает и скидывает пиджак поверх своего одеяла.

Ночью, между сном и явью, Чуя опять ощущает переложенную подушку, тяжелую руку, обнимающую его, и чужое дыхание. И осторожный поцелуй в висок. Это почти заставляет его проснуться. Но только почти.

Утром Чуя просыпается от того что спящий Дазай угодил ему пяткой в нос. Драку он начинает без зазрений совести. В конце концов есть ли лучший способ взбодриться?

***

— И как ты это объяснишь? — Усмехается Дазай, широким жестом показывая на единственную кровать в номере. 

— Во-первых, это полностью твоя вина, во-вторых, я тебя ненавижу.

— Да? И что же я сделал? — Саркастически уточнил Дазай.

— Ты забронировал буквально все номера с двуспальными кроватями в городе. И не притворяйся что это был кто-то другой или случайно так вышло. Я твои уебанские фокусы за милю чую.

Дазай расплывается в широкой улыбке.

— Во-первых, докажи. А во-вторых, ещё оставались номера для семейной пары с детьми. Для такого коротышки как ты детская кроваточка была бы в самый раз.

— Так, — Свирепеет Чуя и скидывает подушку и одеяло Дазая, — спишь сегодня на полу. Пытаешься устроиться на кровать и я сломаю тебе руку и три ребра.

Ночью никто не приходит.  Утром Чуя просыпается в ужасающе дурном настроении. Дазай хмур и зол. Вся миссия летит к чертям, но им обоим уже плевать.

***

Чуя даже не удивляется, видя единственную кровать в номере. Он просто кладет шляпу на свою половину и идет в душ. Душ тоже единственный и надо занять его первым.

— Что, даже подушки перемещать не будешь? — Уточняет Дазай. 

И Чуя отвечает ему коротко:

— Зае… — конец фразы тонет в хлопке дверью.

 Ночью уже знакомая рука обнимает его. Чуя ощущает дыхание на коже и, не раскрывая глаз, разворачивается. Чужой поцелуй получается смазанный, в уголок губ, явно не туда куда рассчитывался. Чуя приподнимается и вслепую находит чужие губы, чтобы поцеловать их в ответ.

Чуя разрывает поцелуй и откидывается на подушку. И почти сразу слышит знакомый голос с какими-то странными, нежно-незнакомыми интонациями.

— Чуя, открой глаза.

— Нет, — коротко и четко, чтобы сомнений не осталось.

Шершавые, в заусенцах, пальцы гладят его по щеке.

— Глупо притворяться спящим, ты уже говоришь со мной. Так почему?

Чуя задумывается. Объяснить это так, чтобы звучало не оскорбительно будет сложно. Но он пытается.

— Если я открою глаза, то увижу Дазая и всё закончится. — Он чуть не ляпает «магия закончится», но в последний момент понимает, что это слишком.

— Тогда надо открывать глаза поэтапно, — голос становится привычно насмешливым, а на глаза ложится чужая ладонь, — открывай.

И Чуя подчиняется, хотя не верит в эти фокусы. А потом Дазай убирает ладонь. И магия остается.

***

После всего случившегося, особенно после случившегося с ними Фёдор, им обоим требуется отдых. Дазай настаивает на медовом месяце, Чуя на психдиспансере. Просто отпуск становится отличным компромиссом.

Дазай исчезает в номере первым, оставив Чую отсчитывать чаевые. Впрочем, его триумф длится недолго. Из номера раздается громкое:

— Да ты издеваешься.

Чуя скорбно вздыхает, всем видом показывая, что он совершенно не вкурсе предмета возмущения. Затем проходит в номер и захлопывает дверь.

— Ну и что тебя не устраивает? 

Дазай выразительно кивает на две односпальные кровати.

— Мы что в американском сериале пятидесятых?

Чуя бесстрастно кидает шляпу на свою кровать и раскрыл чемодан.

— К счастью нет, иначе бы меня вырезала цензура. Тебя, пожалуй, тоже. Я планирую выспаться, между прочим.

— Я планирую сдвинуть кровати. — Парировал Дазай.

— Разве так поступают правильные ребята из агентства? 

— О ты даже не представляешь, — в интонациях Дазая звучит что-то хищное. Чуя предвидит веселый отпуск.