Ритуал (Rytuał)

Азирафель зажег свечу и выключил лампу. Кроули сидел на кровати, прислонившись спиной к изголовью; на нем было только нижнее белье, а его обычно идеально уложенные волосы падали на лицо тонкими прядями.

Он помог своему ангелу раздеться. Не торопясь, снова и снова целуя обнаженную кожу, бормоча тихие нежности. Наконец он позволил Азирафаэлю снять белье. Кроули закрыл глаза и с восхищением охнул, когда губы возлюбленного начали услаждать нижнюю часть его живота.

Как бы он не устал, демон не отказывался хотя бы на минуту ласк перед сном. Прикосновения не должны были заканчиваться оргазмом, просто ленивые поцелуи, близость кожа к коже, ладонь к ладони. Один взгляд в самые красивые голубые глаза приносил Кроули покой, который он никогда раньше не ожидал испытать.

— Я буду с тобой всю ночь, — пообещал Азирафель, когда они устроились под одеялом. Он положил голову на плечо демона и запустил пальцы в его волосы. — Присмотрю за твоим сном.

Кроули раздвинул губы своего ангела языком и глубоко поцеловал его. Ему было гораздо легче дать такой ответ, чем признаться вслух, как он благодарен Азирафелю за чувство безопасности.

Это был их ежедневный ритуал: ароматный чай, розовая свеча у кровати, Азирафель, обнимающий Кроули, чтобы заснуть. В бледном свете он наблюдал расслабление на прекраснейшем лице и гладил щеку любимого — аж до самого утра.

***

Габриэль приказал Азирафелю явиться в Эдинбург. Он саркастически заявил, что, поскольку Азирафаэль слишком отвлечен, чтобы справляться со своими земными обязанностями, отныне его заменит Мюриэль.

— Такое ощущение, что я вообще не нужен, — сказал Азирафаэль.

— Мг, — пробормотал Кроули в ответ. — Пожалуйста, будь внимательным. Даже если Габриэль просто захотел повыпендриваться силой.

Он старался не показывать тревоги, которую вызывала в нем скорая встреча Азирафаэля с архангелом. Это были его эмоции, его стеснение в груди — чертовски раздражающее, чертовски человечное — и ему приходилось справляться с ними в одиночку. Ведь он всегда справлялся самостоятельно.

Было что-то еще: паника из-за того, что это была их первая разлука с тех пор, как вино и невинный флирт Азирафаэля дали Кроули смелости признаться в своих чувствах.

Ему стыдно за самого себя; из всех оскорблений на разных языках, которые он знал, больше всего ему подходили проклятые кретины и идиоты. Это было смешно: ощущение, будто ему внезапно перекрыли воздух.

Не помогло, что уже на первую ночь Кроули не может уснуть. Постельное белье пахло Азирафелем, рубашка, в которую прижался демон, пахла им, но это была лишь плохая замена настоящей близости. Ничего, что могло бы сравниться с мягкостью и теплом тела дорогого ангела.

Однако вино помогло — он выпил всю бутылку за несколько минут.

Он проснулся в поту. Успокоился: это был всего лишь сон. Кошмар. Страшнее тех, в которых Кроули снова падал с Небес, в которых его собственный крик разрывал легкие, в которых безвозвратно гасли звезды.

Страшнее, потому что на этот раз речь шла не о нем. Образ горящего в аду Азирафаэля не покидал его до утра, и только когда он услышал самый прекрасный голос в телефоне, страх немного стих. Еще менее разумно было бы упоминать о бессоннице; Кроули не собирался излишне волновать своего ангела.

На следующий вечер он выбрал чай вместо вина. Сидя на кровати с чашкой, он поймал себя на том, что желает поскорее уснуть. Страх перед новым кошмаром парализовал; Азирафаэль слишком его избаловал, заставил забыть о долгих одиноких ночах, парализующих мыслях и повторяющихся воспоминаниях. Кроули старался не смотреть в окно: вид тусклых звезд всегда вызывал у него болезненную боль в сердце. Смутное доказательство того, как Создавшая его, его Богоматерь, должно быть, презирала, поскольку наказала его не только падением с Небес, но и плохим зрением, чтобы он никогда больше не увидел свое творение таким, каким он создал его.

Комок в горле вернулся. Кроули вытащил из шкафа свечу. Понюхал её, а затем легким движением пальца зажег, позволив себе на этот раз повторить ритуал более смело. Аромат розы лениво распространялся по комнате и напоминал, что без Азирафеля этот обычай ничего не значил.

Какое облегчение испытал Кроули, когда на следующий день Азирафель позвонил и сказал, что вернется на следующий же день. В ту ночь демон даже не пытался заснуть. Он смирился с темными кругами под глазами и иррациональной усталостью, потому что и то и другое для Кроули было ничем по сравнению с обещанием заснуть рядом со своим любимым ангелом.

Как только Азирафель вернулся в букинистический магазин, Кроули взмахом руки сменил надпись на «закрыто». Затем закрыл шторы на окнах, и как только ангел поставил чемодан, Кроули тут же повел его наверх.

— Я скучал по тебе, — прошептал он между поцелуями, нащупывая путь, снимая с возлюбленного несколько слоев одежды. Он мог бы использовать магию, но это занятие приносило ему слишком большое удовольствие, чтобы сдаваться. — Я больше никогда не отпущу тебя на столько времени.

— Прошло всего три дня, — невинно ответил Азирафаэль. Определенно слишком долго, признал бы он, если бы не желание подразнить демона. — Тебе не интересно, как поживает Габриэль? — продолжал он целенаправленно спокойным тоном, но глубокий вздох и легкая дрожь в голосе выдали его.

— Нисколько.

— А Мюриэль? — озорно продолжил ангел.

— Позже, — предупреждающе прорычал Кроули.

Он закрыл рот Азирафаэля поцелуем. И он был уверен, что отныне только его имя будет вырываться из этих губ, когда он яростно проникнет внутрь двумя пальцами.

Они снова были одним целым; снова только они и их собственная Альфа Центавра.

После совместного купания Азирафаэль по традиции зажег свечу.

— Все хорошо? — спросил он, увидев, что Кроули задумчиво смотрит в пламя.

Демон не отвечал, пока Азирафаэль не вернулся в его объятия.

— Я не спал, — признался он, взяв руку возлюбленной в свою. — Я не мог… Мне было трудно уснуть без тебя, — прибавил он несколько неохотно. Кроули чувствовал себя бесконечно легко со своим любимым ангелом и безоговорочно доверял ему, однако некоторые слова все еще было слишком трудно сказать. — И когда я всё-таки уснул, ну, скажем так, я бы предпочел бессонницу.

Азирафель прижался ближе к своему демону. Кожа Кроули была холодной, как и всегда, прежде чем он смог согреться от тепла тела ангела, словно змея, приспосабливающаяся к температуре окружающей среды.

— Хочешь рассказать мне об этом, дорогой?

— НЕТ. Я просто хочу, чтобы ты знал, что твой… наш, — поправил Кроули. Несколько одиночных неразборчивых звуков вырвались из его уст, пока он мысленно составлял остальную часть предложения. — Эти вечера мне очень помогают. И только когда я остался один, я понял, насколько они для меня ценны.

Глаза Азирафеля наполнились слезами. Он торопливо вытер их свободной рукой, но Кроули не мог их не заметить.

— Я сказал что-то не то? — спросил он, явно обеспокоенный. — Я сделал тебе больно?

— Нет. Любовь моя, наоборот, — заверил ангел. — Я тронут. Честно говоря, я боялся, что могу тебя побеспокоить. Или… или ты посчитал мою идею сделать наши вечера приятнее смешной, но ты просто не хотел меня расстраивать.

Кроули открыл рот, но Азирафаэль покачал головой. Он поцеловал тыльную сторону руки демона и прижал ее к своей щеке.

— Тем не менее, я не мог ничего с собой поделать, — продолжил он. — Мне нравится видеть тебя таким умиротворенным, и никакой кошмар не мешает твоему сну.

— Какой непокладистый ангел, — пробормотал Кроули. — За это время можно было найти много других дел.

— Я мог бы, — подтвердил Азирафаэль, поглаживая щеку своего возлюбленного. — Но я не хотел. Я хочу позаботиться о твоих снах и ​​хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, зная, что я все время с тобой.

— Блять, ангел…

— Не выражайся, — упрекнул его Азирафаэль, хотя улыбка осветила его заплаканное лицо.

— Я тебя люблю. И я чертовски благодарен тебе.

— Ты бы сделал то же самое для меня.

— Я бы сделал для тебя все.

На этот раз инициатором поцелуя был Азирафаэль. Медленно и чувственно. Низкое рычание удовлетворения вырвалось из Кроули.

— Прости, что не сказал тебе раньше, насколько важен для меня этот ежедневный ритуал, — прошептал демон между поцелуями. — Я ценю… все. Но ты должен знать, что я никогда не отпущу тебя теперь. Ни одной ночи. Я требую твоего чая, свечей и твоей близости. И чудесные сны.

— Дорогой, — Азирафаэль в последний раз поцеловал Кроули, прежде чем положить щеку ему на плечо. — Мне хочется отказать, просто чтоб посмотреть, как ты справляешься со своими угрозами. Но это может подождать до завтра, сейчас тебе понадобится отдых.

Кроули закрыл глаза. Он чувствовал, как его тело расслабилось, и напряжение медленно покидало его.

— Ты будешь здесь, когда я проснусь, — его нежный тон не был похож на приказ.

— Да, — Азирафаэль нежно погладил Кроули по волосам. — Я буду охранять твои сны.

Той ночью Кроули еще раз насладился красотой звезд.