Тяжелый вздох Этой пронесся над палубой, слегка заглушаемый восторгами друзей Аватара. Солдаты народа Огня в напряжении замерли, вперив взгляды в маленького, но ужасающе опасного Аватара. Он был ребенком, но столь опасным, что они бы предпочли, чтобы он провалялся замороженной уткой до конца плавания. Но мнение свое они разумно держали при себе.

- Аанг! Ты очнулся!- Катара в красном платье, которое Эта сшила из флагов и ненужной одежды, которая нашлась на корабле, и которую ее заставляли носить, чтобы она привыкла к цвету, фасону и манере ношения, кинулась к нему, едва успев остановить себя от того, чтобы сжать мальчика в объятьях. Явно о ранах беспокоилась.- Тебе нельзя вставать!

- Но я в порядке!- слабо упирался Аанг, пока девушка, подхватив его за локти, начала вести его за собой, перетягивая весь его вес на себя. На подравшихся азарту ради мужчинах обоих народов натренировалась.

- Аанг, не ври! Тебе больно! И стоять сложно, я же вижу! Не упрямься! Иначе будешь как Лу Тен, под белы рученьки к Кустаа отправлен! А он с тобой церемониться не будет!- девушка уже некоторое время, по настоятельной просьбе отца и Этой, ну и предложению самого лекаря находилась у последнего в подчинении, учась если не магией, то хоть своими руками лечить людей. Главный корабельный медик тоже подключился, добавляя в общую копилку еще и свои опыт и знания. Общение с врачами, кажется, помогло Катаре начать слегка по-новому смотреть на вещи. Сложно продолжать артачиться и носить плотные солнцезащитные линзы, когда на тебя изливается поток темнейшего врачебного юмора и комментарии. Медики с ней особо не церемонились, гоняя так, что сил на возражения не оставалось. Так что девушка обрастала критическим мышлением, легким цинизмом и шутками. Впрочем, ими обрастали все, кто оказывался рядом в тот момент, когда два лекаря сталкивались рогами, пытаясь выяснить, кто из них более прав.

Она подвела его совсем близко к печке, освещавшей место для игры, а потом усадила на палубу, устраивая поудобнее. Эта отложила пипу в сторону, аккуратно укладывая так, чтобы в случае чего она не упала. Лу Тен подался чуть вперед, всматриваясь в Аватара и наклоняя голову на бок, будто бы что-то обдумывая.

- Это весь Аватар? Я думал он... больше? И старше. Намного старше. Ему хоть тринадцать-то есть?- Эта внезапно хрюкнула, а потом расхохоталась. Рядом с нею начали заливаться смехом Зуко и Сокка, запрокидывая головы и хлопая себя по коленям. Катара спрятала лицо за рукавом наряда, но явно тоже пропустила пару смешков.- В чем дело?

- Ты спросил почти то же самое, что и я, когда я его впервые увидела.

- Ты говоришь о себе в первом лице?!- изумился Аанг, на секунду забывая то, что в нем снова усомнились, как в Аватаре и указали на малый рост и возраст.

- Почему нет?- Эта пожала плечами, легко улыбаясь Аангу.- Я и так нарушила много правил и традиций моего, если можно так выразиться, народа. Так почему бы не пренебречь и этим? Короче и яснее выходит.

- И ты без маски...

- Нет смысла скрывать лицо, когда находишься в окружении союзников будучи мертвой. Тем более, что его уже многие видели. Так смысл?

- Мертвой?- тут он запнулся, нахмурился, а потом медленно, по слогам выдавил.- В тебя попадала молния Азулы. Я помню это... Как ты выжила?! Как я выжил?!!- Эта лукаво улыбнулась, разводя руки в стороны и не спеша отвечать прямо на его вопрос.

- Магия. Или покорение, тут с чьей точки зрения посмотреть. Ну и нельзя забывать про удачу. Она тоже прилично помогла.- Эта порадовалась, что уши ее были прикрыты тонким платком, хотя и не было в этом особо смысла. Аанг уже видел ее лицо и даже немного тело и, наверное, успел оценить шрамы. Почему только не сказал остальным, как она выглядит и, возможно, глуха. С такими ушами сомневаться если не в полной глухоте, то в потере слуха не приходится. Так почему?

- Ты убила Лонг Фенга.- внезапно начал Аанг.

- Который пытался убить меня.- Эта пожала плечами. Уж извиняться и каяться она точно не будет.

- Ты убила Джао.- продолжил он, сжимая челюсти. Солдаты вскинули на нее удивленные взгляды, полные шока и какого-то... благоговенья что ли. Видимо Джао достал всех.

- И спасла этим духов Туи и Ла, весь этот мир и тебя, в частности, можешь не благодарить. Ах да, и сумела договориться с Ла, чтобы он отпустил мой народ, пока ты дал ему захватить свой дух и едва не начать разрушение.- колко добавила она, начиная терять благодушие. Зуко положил руку ей на плечо, слегка успокаивая. Она только вздохнула и постаралась не отвлекаться.- К чему ты начал это?

- Я не понимаю.

- Чего?

- Почему ты снова нам помогаешь, если ненавидишь?- девушка фыркнула.

- Чтобы добиться моей ненависти, нужно сделать многим большее, чем сделал ты или твои друзья. Не одобряю? О, да. Испытывала некоторую неприязнь и даже нелюбовь? Было такое. Чувствовала стыд за то, что вы вытворяли и некоторое отвращение? Не буду скрывать, имело место быть. Но ненависть? Слишком сильное чувство, чтобы относить его в вам всем. Плюс... Сокка мне нравится тем, что он умеет думать и как он это делает, я уважаю его за приспособленность к смене вводных данных и умению учиться новому. Мне нравится Тоф, потому что мы похожи, и потому что она видит больше, чем зрячие, не говоря уже о ее прекрасном характере. Я начала уважать Катару, и я понимаю ее, потому что она бесконечно предана тебе так же, как я предана своему брату и господину. Момо и Аппа вполне милые и приятные, если узнать их поближе. Аппа прекрасный компаньон и достаточно чуток, как и полагается его виду. Ты же... Вызываешь у меня странные чувства, но места ненависти там нет.

- Я видел твое лицо...

- Его многие видели.

- Я мешал благополучию твоего господина...

- Если бы я ненавидела всех, кто доставляет проблемы, то у меня не осталось бы сил ни для чего более. Неприязнь, раздражение и настороженность - пожалуй. Впрочем, есть место и благодарности.

- За что?

- Ты воскресил Лу Тена. Сына дяди Айро. И помог нам помочь Туи и Ла когда-то. Так что я благодарна. Местами.- Эта развела руками, а после вздохнула.- Если это все...

- Нет... Я хочу знать, чем закончилась битва в Ба Синг Се!

- Победой Азулы. Или ее провалом, тут с какой стороны посмотреть.

- Что?!

- Ей может казаться. что она победила. Убила меня, захватила дядю Айро, убила тебя, захватила Ба Синг Се... Вот только проиграла она несоизмеримо большее.

- Что может быть больше?!!- Аанг чуть подался вперед, таращась на Эту, требуя пояснений.

- Престол народа Огня. Теперь Азула никогда не сможет его занять. Убей она теперь хоть тысячу Аватаров, завоюй сотни несуществующих государств, возьми десятки столиц - она никогда не сможет полноправно занять трон народа Огня. Свою столицу ей не взять, государство не завоевать и тебя, что показательно, не убить. Но разговор не про тебя.

- Но она же... Ты сказала, убила меня?!

- Тебя считают мертвым. Весь мир. Но не только тебя. Меня тоже.

- Это кошмар!

- Нет. Это хорошо.- девушка улыбнулась, переглядываясь с остальными.- За тобой закрыта охота, Озай и Азула расслабятся и спустят нас со счетов. А моя смерть навсегда отдалила эту суку от трона народа Огня.

- Почему?!

- Потому что моя смерть значит лишь одно - Азула пыталась убить Зуко. И этим нарушила непреложное правило. Убийца старшей крови на троне сидеть не может. Убийца родной крови не может быть на вершине. И это закон. Непреложный. Его не оспорит даже Озай. Хоть он и сам точно такой же, но сделал это тайно. Азула же... Она раструбила об этом всем.- на лице Этой расплылась кровожадная и довольная улыбка, заставившая Аанга дернуться.- Жаль, что я не увижу ее лицо, когда Озай донесет до нее где она прокололась... И когда она поймет, что оказалась в опале. Жаль... Надеюсь, потом мне в красках это опишут... Но, впрочем, не будет задумываться столь далеко. Тебе стоило бы показаться целителям, Аватар. Твои раны были тяжелыми.

***

Джи проснулся от шума. На и так не тихом корабле царило чудовищное оживление. Главный брат-рекрутер, он же Чиж, орал заправлял парадом безумия, перепроверяя все подряд, остальные рекрутеры не отставали от него, ввергая все в упорядоченный хаос. Бегая по коридорам и палубе, они умудрялись не сталкиваться ни друг с другом, ни с детьми, ни с пассажирами. Проведший почти все плаванье в каюте профессор, которому настоятельно посоветовали не лезть к людям, чтобы замолвили словечко перед заведующим библиотекой отцом-настоятелем, выглянул наружу, что-то лихорадочно записывая. Джи уже представлял, какую головную боль это может доставить в будущем, но счел, что с Зейном и без его помощи разберутся.

Та с тревогой смотрела на приближающийся берег, сжимая пальцами борт. На ее бледном лице была написана мука.

- Ты скучала.

- Да... Вот только я не должна была сюда вернуться... Я сделала выбор, я стала телохранителем, а не матерью... матерью-настоятельницей, точнее...- она перевела взгляд на замершего у ее ног сына.- Я... Я боюсь, Джи.

- Чего или кого?

- Всего... Я... Я нарушила правила, я не оправдала возложенные на меня надежды, не выполнила обязательства! Я... Я позволила себе... Я такая дура!- она зажмурилась и скривилась. По щеке медленно поползла влажная дорожка.- Если бы я не... Он был бы жив! Все было бы по-другому!

- А может и нет.- Джи обнял ее, укладывая голову с всклокоченными мокрыми кудрями себе на плечо. Той пришлось согнуться, но она не возражала, вцепившись в него вместо борта.- Ты никогда этого не узнаешь. И, может быть, к лучшему. Ты нарушила правила, это да. Но в то же время... Ты не дала ему уйти одному.

- Он там один!

- Но знает, что ты его любила. Иногда этого достаточно. У тебя остался Сяолун. Они поймут, что ты сделал выбор. Правильный он или нет... Кто мы, чтобы судить?

- Ты мой друг и голос разума. А они... Они те, кто принял меня. Кто обучил меня. Кто увидел во мне потенциал. Кто не оставил меня, кто подарил мне семью, когда я потеряла свою. Благодаря кому я встретила Эту, Лу Тена, тебя... Я... Мне стыдно, Джи! Я потеряла голову и это повлекло смерть.

- Не ты потеряла голову, а Озай, который приказал его убить. Ты не читаешь мысли всех живых. Не тебе знать все пути. Никому из живых. Кто-то тебя осудит, кто-то поймет, кто-то плюнет в спину, кто-то подставит плечо. Но я буду тем, кто поддержит тебя, если ты начнешь крениться. И они тоже.- он улыбнулся.- Они скорбели по тебе. Они все. Они помнят тебя до сих пор. И они поймут. А если и не поймут, то примут.

- Что бы я без тебя делала?

- Ясно что, грызла бы себя до тошноты. Но если смотреть глобально... Не было бы меня, фиг бы вы с Лу Теном...- он посмотрел на навострившего уши Сяолуна.- Ты меня поняла.

- Угу.

Джи посмотрел вперед. Они стремительно приближались к острову. Команда бегала, рулевой в напряжении застыл у штурвала, сжимая кулаки. Все были на взводе. Внезапно корабль мотнуло в сторону, а потом обратно.

"Водовороты",- понял Джи. Про них он тоже знал от Той. Переведя взгляд на воду, он охнул, - всю воду то тут, то там вспарывали воронки. Большие, маленькие, задерживающиеся не дольше пары мгновений, стремительно разрастающиеся, тянущие на себя.- "Если не знать и не уметь ходить между такими, потонуть - плевое дело."

Одна из сестер-рекрутеров, женщина уже преклонного возраста, вставшая на носу корабля, воздела руки к небу, а потом резко опустился, сжимая пальцы. Вода на мгновение замерла, водовороты начали медленно рассасываться, исчезать, оставляя впереди корабля ровную полосу, по которой рулевой и повел их.

- Покорение воды?!- он перевел ошарашенный взгляд на Ту. Та только пожала плечами.

- Ты же не думаешь, что вы первые, кого храм укроет?

- Еще один секрет храма?

- Естественно... Но, скоро ты его узнаешь. Осталось чуть-чуть потерпеть.

- Не сказать, что я особо хочу...- Джи поморщился.- Меньше знаешь, меньше разболтаешь.

***

- Что вообще произошло после того, как я...- Аанг, сжимая в руках чашку с супом словно завороженный следил на тем, как Эта обсуждает маршрут с капитаном корабля и вождем Хакодой.

- Знаешь, нам бы хотелось спросить тебя о том, что случилось до того, как ты прилетел, крича о том, что Катара в опасности.- Сокка сложил руки на груди, нервно постукивая по палубе ногой.- Потому что я уверен, до того, как ты улетел к этому своему гуру - ранее мертвых, но внезапно воскресших принцев народа Огня, завернутых в ткань, в седле Аппы не лежало. Мог бы и предупредить!

- Я не думал, что он очнется!- Аанг тут же исправил себя.- Я имел ввиду так рано! Мне сказали, что он должен очнуться. когда рядом окажется его родственник!

- Мы летели в одном седле с дядей Айро...- Тоф внезапно побледнела.- Легкие ноги, ты же сказал ему о том, что в свертке в седле лежал его сын?!

- Я не знал, что он его сын! И было не время!

- Действительно. Если бы он оторвал тебе голову прямо там, было бы очень неудобно.- кивнула девочка, хмурясь.- Ситуация дрянь.

- Нам повезло, что Лу Тен не агрессивный и не идейный.- обрубила Катара.- И что первые эмоции он выпустил в драке с Этой. Иначе, нам пришлось бы плохо. Но, опустим эту тему, ее можно будет обсудить, когда Аанг поправится. Порадуемся тому, что эта троица на нас не в обиде и более того, согласна сотрудничать.

- Это точно.- Сокка выдохнул, а потом сложил руки перед собой лодочкой.- События разворачивались так. Генерал Айро помог нам сбежать, задержав Азулу и Дай Ли. Мы вытащили царя Земли и вместе с ним и Зуко, с раненной Этой, улетели из этого проклятого города. После того, что произошло в Ба Синг Се всем нам нужно было спрятаться. Мы полетели назад, в бухту Хамелеона и нашли там моего отца и остальных воинов. К тому моменту Эта пришла в себя и избавила Зуко от необходимости самому объясняться со всеми.- он обернулся к принцу и поднял руки,- Прости, приятель, но у тебя на нервах плохо получается разговаривать с людьми.

- Знаю.- Зуко пожал плечами. Он уселся с остальной командой Аватара, чтобы не мешать сестре, и потом рассказать ей все, что услышал. Лу Тен ушел убирать инструменты. Желания разговаривать с Аватаром у него особенно не было.- У Этой лучше вышло.

- Так вот... Что касается царя Земли, то он решил попутешествовать в одиночестве.

- Точнее, уйти скитаться со своим медведем от нас подальше.- едко добавил Зуко.- В день, когда он ушел, мы нашли Лу Тена. С тех пор плавали вместе.

- Кхм!- Сокка ткнул его под ребра, тут же получая ребром ладони по плечу. Короткая стычка закончилась почти что дружеской улыбкой и потиранием отбитых мест.- Вскоре в заливе стали появляться корабли народа Огня. Сражаться с ними было бы глупо, поэтому было принято решение использовать это как возможность прикрытия. Эта составила план и, следуя ему, мы без жертв, не считая парочки легких ранений и ожогов, ну и шока, само собой, захватили этот корабль. Ну и пришли к пониманию с его командой, так что в полку заговорщиков против Озая стало больше.

- Мы держим путь на Запад, поскольку корабль исполняет выданные ему командованием поручения. Пару дней назад мы преодолели Змеиный Перевал.- Катара взяла карту, лежащую перед парнями и ткнула пальцем в точку.- Насколько я поняла, мы где-то здесь.

- И что же теперь?- Аанг поджал губы.

- Теперь взрослые вносят поправки в план действий. Составляют списки и планы, считают финансы и все в таком духе.- Сокка развел руки.- В основе лежит мой план по захвату, но прилично так преобразованный. Все-таки он был крайне... Наивен, что ли.

- Не сказал бы.- Зуко хмыкнул и покачал головой.- Хорошая проработка деталей с учетом ограниченной информации и твоего опыта. Вы не могли знать о том, что народу Огня известно про Черное Солнце, как и не могли знать тонкости, доступные только членам правящей семьи.

- Как бы то ни было, сейчас мы следуем измененному плану. И работаем сообща. Большого вторжения у нас не получится, да и не привело бы оно ни к чему хорошему. Так что,- Сокка взял у сестры карту и повернул ее к Аангу так, чтобы тот видел небольшую часть с островами народа Огня ближе, чем раньше.- мы решили не рисковать людьми и сделать вторжение тайным. Мы спокойно и незаметно пересечем границы при помощи этого корабля, ввозя людей понемногу, не привлекая тем самым подозрения. Нападение в День Черно Солнца не будет внезапным, нас точно будут ждать, но... Но они не будут ждать, что целей будет две. Первая - это пробраться во дворец и попытаться украсть Священные Угли или кое-какие документы, а именно планы заводов и расстановки сил противника из кабинета Хозяина Огня. Нападение на него самого или Азулу смысла не имеет, хотя последней вмазать хочется аж сил нет. Вторая же цель - это освобождение генерала Айро. После чего люди, что не участвовали в нападении на столицу будут нападать на эти самые заводы и сеять смуту. Будем действовать на опережение и заставлять людей все больше сомневаться в том, что Озай что-то контролирует. Он не сможет взять под контроль все, особенно учитывая то, что против него может восстать собственный народ, начиная с аристократии и армии, заканчивая самым последним крестьянином. Этим мы тоже займемся. Мы должны подготовить почву не только для победы над Озаем, но и для того, чтобы народ не протестовал, когда Зуко сядет на трон.

- Зуко?!

- Он единственный член правящей семьи, который может это сделать. Генерал Айро вряд ли согласится на такое, тем более что он уже сидит в тюрьме и вряд ли народ его примет после этого. Лу Тен дискредитировал себя, считается мертвым, да и... На трон эту нежную натуру не посадишь - закатит истерику. Не говоря уже о том, что он безнадежно отстал от жизни. Мы можем использовать его слова для свержения Озая, но, по мнению народа он тронут духами и заглянул за грань, его вряд ли будут воспринимать. Остается только Зуко, поскольку других детей в семье нет. Азула в опале у собственного народа. А другие дети, если Озай кого-то наплодил на стороне за последние пять лет, насколько я понял, на трон претендовать не смогут. Потому что младшие бастарды. Кризис власти обойдется обескровленной войной стране слишком дорого и этого явно никто не захочет, да и карма у Зуко намного лучше, чем у остальных.

- Ясно... Но, подожди, значит вы планируете не сражаться с Хозяином Огня?!

- Конечно, мы же не самоубийцы. Как-никак, он очень силен, коварен и все тому подобное. просто так. за то жалкое время затмения мы к нему даже близко не подойдем, а если и подойдем... Озай умеет призывать молнии, а вторую ты, Аанг, можешь и не пережить.

- Я могу дать тебе уроки, которые мне давал дядя, по перенаправлению молнии, но это все равно риск. Лишний риск. Свергнутый Озай будет куда полезнее, чем побежденный.

- Почему?!

- Потому что погибшего Озая сделают героем. Живого же... Не постесняются припомнить ему все грехи. Должен состояться суд, чтобы он понес наказания за все свои деяния. Ты должен порадоваться, убивать его не придется.- Зуко усмехнулся, а потом проворчал.- Еще деньги на его похороны тратить, которых и так немного будет, после репараций-то...

- Вы... Вы... Вы не понимаете!- Аанг взвился, вцепляясь пальцами в собственные густые каштановые волосы, отросшие за время бессознательного состояния.- Все так запутанно!

- Запутанно, не скрою.- Зуко кивнул,- Тем более, что, возможно, план наш пойдет по пи...- экспрессивное высказывание прервал гудок идущего навстречу судна.- О, корабль. Так, пора сваливать с палубы, без нас разберутся.

- Но...- Аанг попробовал подорваться, опираясь на свой посох, но его с двух сторон подхватили Зуко и Сокка, после чего, под бдительным взглядом поволокли к дверям.

- Даже не думай. Мы простой корабль народа Огня, плывущий по своим делам. Им незачем нас задерживать, нам незачем с ними сражаться. Так что, идем-ка на осмотр. Кустаа сказал, что хоть твои раны и начали подживать, покой тебе не помешает.

***

Когда Та и Эта упоминали свой дом, они не упоминали, каким он был, лишь в общих чертах, больше говоря о людях, нравах и обучении, а не о том, что острова, принадлежащие храму были столь внушающими. Хорошо защищенные водоворотами и тварями, тени которых Джи несколько раз успевал увидеть в воде, всякий раз поражаясь их внушительным размерам, более мелкие острова были собраны вокруг самого большого, по размерам, если судить по картам, едва ли превышающем две трети самого небольшого острова страны Огня. Но небольшой размер с лихвой компенсировали горы, вздымающие вверх, изъеденные туннелями и залами так же, как бывает изъедено термитами дерево. Даже издалека храмовые строения, построенные на и в скале внушали трепет.

По некоторым обмолвкам Джи знал, что храм это не только и не столько вынесенные наружу террасы и дома, но и вся скала, бывшая когда-то вулканом, приспособленная своими обитателями так, что любой, кто мог попытаться пробраться внутрь, был обречен или погибнуть еще на подходе, либо сгинуть в бесконечных коридорах. Хотя... надо было быть полным идиотом, чтобы рискнуть нападать на тех, кто тут жил.

- Впечатляет, да?- Та нервно заламывала пальцы, не в силах стоять на одном месте, меряя шагами причал. Она всячески пыталась отвлечься хоть на что-то, что не давало бы ей углубиться в мысли о ее провале.- Он такой, да... Я, когда оказалась тут в первый раз долго не могла отойти от... масштаба. Ба Синг Се, хоть и большой, но не такой, как и Кальдера... Храм ни на что не похож.

- Разве что на муравейник.

- Есть немного.- нервно усмехнулась она. Женщина глубоко вздохнула, выдохнула, явно внутренне прикладывая силы, чтобы взять себя в руки, а потом более спокойным голосом продолжила.- А сейчас, я расскажу о том, как нужно себя вести. И не дай Агни, Ома и Шу, Ту и Ла и Повелитель Ветров, вы ослушаетесь меня и сделаете что-то не так!- моряки и солдаты замерли в ожидании, кто-то даже достал из кармана бумагу и уголек, чтобы быстро записать основное, лишним это явно не было. Маленькие найденыши задрали свои головки вверх, отвлекаясь от рекрутеров, привлеченные необычно звучным и громким голосом ранее тихой и болезненной женщины. Приблудыши тоже насторожились. Один Сяолун продолжал вертеть головой, крепко держа в одной руке свои игрушки, а в другой ладошку Копии. Его зычный голос матери явно не пугал.

- Много правил?

- Уйма, но вам надо запомнить основное. Детей это не касается, зато вас,- она обвела руками команду Вани, и в особенности вас четверых,- тут тонкий палец поочередно указал на Джета, Лонгшота, Смеллерби и профессора, замершего поющим сусликом.- еще как! Запоминайте!

Она загнула первый палец, откидывая одну из кос за спину. Золотые глаза блеснули на солнце, лучась каким-то нежным чувством, состоящим из воспоминаний.

- Первое, не задавайте вопросов о том, что вы видите. Если вам нужно будет это знать, вам расскажут, в противном случае, это вас не касается.

Джи кивнул самому себе. Логично, на самом деле. Храм трепетно оберегал свои тайны, а не произнесено, значит не существует. Мало ли что они увидят, лучше им об этом не задумываться. Иначе местные обитатели задумаются над тем, как от них эффективно и незаметно избавиться.

- Второе, быть вежливыми со всеми, кто встречается вам на пути! Особенно это касается тебя, Джет! Здесь даже самый малый ребенок будет в состоянии скрутить тебя в бараний рог, и он будет прав. Вы на чужой земле, где царят другие порядки, проявите к ним уважение. Третье, к настоятелям обращаться не иначе, как господин настоятель или госпожа настоятельница.

Вежливость к местным - ожидаемое требование. Джи сомневался, что кто-то рискнет не следовать этому правилу.

- Четвертое, не отходите от остальных. Здесь очень много тропок, а в самом храме коридоров. Свернете не туда и в лучшем случае искать вас будут три следующих дня. В худшем, попадете в ловушку для зверья или окажетесь в одной из ловушек в храме.

Джи вздрогнул, быстро кидая взгляд на остров. Действительно - заблудиться легче легкого.

- Пятое, делайте все, что вам говорят, не задавая вопросов зачем. Сказано подпрыгнуть, вы прыгаете и в полете уточняете насколько высоко. Сказано дать руку, вы ее даете и терпите, даже если вам начинают ее сжимать или резать. Если спрашивают о чем-то, отвечаете тут же.

Среди команды послышались сдавливаемые смешки. Ну да, это они умели. Что армия, что храм, все едино. А уж плаванье с принцем Зуко приучило их действовать именно так моментально. Детские слезы сложно выдерживать.

- Шестое, на поддавки не вестись в чужие разговоры не лезть. Седьмое, если будете есть, следите за своей едой и ешьте ее быстро. Тут много молодняка и все они наглые. Клювом, короче говоря, не щелкать, а-то будете ходить голодными. Восьмое, с детьми не сюсюкать. Они не поймут. Девятое, видите драку - отойдите подальше. Не пытайтесь разнять, вас попросту сметут. Десятое, не ныть. Спите там, куда положили, едите то, что дают. Еще раз с акцентирую. Не задавайте вопросов. И не пытайтесь получить ответы на те, что возникают. Иначе, ваша история может закончиться крайне печально. О, и еще. Про родителей вопросы не задавать, про отношение к войне и всему подобному тоже.- она задумалась на секунду, а потом, хватая Сяолуна и Копию за шкирки и сажая их себе на бедра, добавила, мерзко усмехаясь.- Ах, и еще... Детям в глаза не смотрите пристально. Это их провоцирует.

Милые тут детки... Не хотелось бы проверить на себе, на что они способны.

"И не проверю, если не буду нарушать правила."- кивнул самому себе Джи, следуя за подругой.- "Вряд ли это будет сложнее, чем общаться с Той, Лу Теном, Зуко, Этой и генералом Айро... Хотя... Кто знает этих личинок телохранителей. Мало ли что..."

***

Эта обвела взглядом палубу и снова, в который раз, столкнулась со взглядом Хакоды, занятого координацией людей на палубе, тут же отводя свой в сторону. Ее это нервировало.

И даже не столько сам взгляд, сколько то, что вспыхивало в ее собственной душе по этому поводу. Внутри разливалось подозрительное тепло, заставляющее сначала улыбаться, а потом давиться собственной желчью от того, что становилось нестерпимо горько. Хотелось кричать от собственного легкомыслия и той простоты, с которой она словно подталкивала саму себя, чтобы нарушить все правила окончательно.

Если так дело пойдет - она больше никогда не сможет назваться Кровавые Ножны. Ее честь, ее суть... Почему так сладостно было от того, что она могла их предать?

Та тоже испытывала... это? Эту подлую легкость от одного пересекшегося взгляда, какое-то внутреннее волнение и вместе с тем поразительное спокойствие. Будто с этим человеком безопасно? Будто он не несет угрозы?! Эта будто теряла в этом спокойствие себя. Свое тревожное, пропитанное здравой тревожностью и постоянной бдительностью нутро, которое было готово жертвовать всем и в первую очередь собой ради Зуко.

И в то же время... От этого становилось так хорошо. Словно Эта искала именно этого много лет, и наконец-то нашла. Но она не понимала, почему она этому счастлива. И зачем она это ощущение, собственно, искала.

Много лет она была сама по себе. Она говорила сама себе и всем окружающим, что она в первую очередь воин. Она телохранитель, живой щит... Вот только в последнее время быть живым щитом хоть и получалось, но это не вызывало тех же чувств, что раньше. Эта самой себе казалась сломанной, неправильной, небезопасной. Словно расшатавшийся винт в крепеже, или мутировавшее растение посреди грядки с лечебными травами. Кто знает, чем это кончится. Кто знает, когда этот винт сорвет, когда это растение отравит того, кого должно было вылечить.

- Эта,- Зуко потряс ее за плечо, проникновенно заглядывая в глаза.- все хорошо?

- Не знаю... Я... Перестаю понимать, кто я, зачем я, что мне можно и нельзя. Все слишком...

- Нет границ и ты строишь их заново, наощупь, да?- он усмехнулся, покосился в ту сторону, куда до этого не отрываясь смотрела сестра, и дернул щекой.- Пойдем, не будем мешаться на палубе. Я чай заварил. Поговорим.

- Да... Чай - это хорошо.

Пока они шли, она продолжала крутить в голове одну и ту же мысль: что бы не происходило, это надо рубить на корню. Хакода ее цеплял, заставлял внутри что-то сжиматься, теплеть и радоваться. Ей нравились его манера поведения, его мысли, его доброта и жесткость, когда они были необходимы, его ум. Он был вождем, Вожаком своей стаи, как ей нравилось его называть... Глаза как драгоценные камни, юмор, который она понимала, мастерство в обращении с оружием и уважение, которое сквозило в каждом его действии по отношению к ней. Он слушал и слышал ее... Но смотря на нее, видел ли он то, чем она являлась?

"А ты сама знаешь, чем ты являешься? Или кем? Кто ты такая? Ты нарушила запреты и стала свободнее дышать. Ты пошла против себя, но обрела больше, чем могла вообразить. Так ли это плохо, что ты изменилась? Что ты смотришь на него, когда он смотрит на тебя?"- внутренний голос, который Эта, начитавшая свитков из запасов лекаря, обозвала собственным сумасшествием, снова дал о себе знать.

"Плохо. Потому что я теряю почву под ногами. Потому что теряю контроль. Мы никто. Нас нет. Потому что я едва старше его собственных детей. Потому что когда-то покоритель Огня убил его жену. Мой народ уничтожал его. Если я позволю этому дурному ростку прорасти глубже, чем есть, он отравит меня. Станет слабостью. Мужчины телохранители свободнее нас, женщин, потому что они не имеют риск. Риск породить в себе новую жизнь. Риск отравиться мечтами. Я не настоятельница, мне не позволено мечтать."

"Зуко назвал тебя своей сестрой. Ты больше не просто никто, не безмолвный живой щит. Ты названная сестра принца народа Огня. Человека, который сядет на место Озая, когда мы его свергнем. Не если, а когда. Почему мы не можем позволить себе это? Любовь питает!"

"Она губит."

"Не попробовав..."

"Я не обожгусь. Не попробовав, мы не переступим грань, когда нам перестанет быть все равно. У Вожака своя жизнь, у меня своя. Когда все кончится, мы исчезнем из жизней друг друга и пусть лучше оставив это невысказанным, чем поддавшись и вырывая потом ростки из груди. Лу Тен и Та полюбили друг друга. Счастья им это не принесло. Я вижу, как он корит себя, насколько красными у него бывают глаза, как он с ненавистью и тоской смотрит на себя в зеркало. Я не хочу так же. Я не хочу жалеть."

"Ты будешь жалеть о том, что ты не попробовала. Ты будешь жалеть о том, что не успела сказать, что он тебе интересен."

"Моя жизнь - быть рядом Зуко, и вечно стоять за его плечом. Оберегать его. Та полюбила своего господина, она бы при нем. Это обречено даже не родившись, так зачем?"

"Хочешь быть как он? Тот, кто выбрал долг, а потом всю оставшуюся жизнь терзался? Тот, кого мы проклинаем и вместе с тем понимаем? Хочешь того же?! Медленно сходить с ума, с завистью смотреть на Зуко, который когда-нибудь женится? Вечто быть как собака на коврике, недостойная счастья и тепла?! ТЫ этого хочешь?!!"

"Все, что мы делаем опасно...- Эта замерла на месте, зажмурилась и сжала кулаки, до крови впиваясь ногтями в кожу ладоней. Спор с самой собой затягивал все глубже и глубже.- Вся эта затея безумно опасна и все мы можем погибнуть. Все. Я, Зуко, Хакода, Лу Тен, Сокка, Катара, Тоф, Аанг, каждый солдат и каждый воин, которые в этом замешаны. Я не хочу терять. И я не хочу потерять Зуко, если мои глупые мысли будут заняты не тем! Ту и Лу Тена их любовь привела к погибели! Его любовь привела к безумию! Я едва вырвалась из того болота, где тонула после смерти Той!!!

"Так сделай так, что он не умрет! Обезопась всех, подумай наперед!"

"Если что-то мешает долгу, если чувства ему мешают,

вырвите их из груди и растопчите ногами.

Похороните на дне, а потом, победив,

сожалейте, если останутся силы.

Ваш господин - то, что должно быть хранимо.

Он, только он.

Не вы и не ваша душа.

Вы поплачете после,

потом, когда будут костер и зола.

Или просто забудете в целом,

что когда-то вам что-то мешало.

Ваша жизнь вся в руках господина.

не должна быть порушена вами.

Так что выкиньте чувства в костер,

замотайте лицо черной тканью.

Траур будет по чувствам потом.

Перед духов, приведшим к загранью."- Эта цитировала то, что знал каждый телохранитель. Кому принадлежали эти кривоватые строчки никто не знал, с авторством, в особенности у старых свитков, было плохо, но в душу эти слова ложились отлично. Этой, в свое время, конечно, это не помогло, потому что никто не мог подумать, что Та умрет. Не в ее стиле жизни. Но теперь она вцепилась в этот негласный кодекс намертво, как цепляется утопающий за бревно.

"Как девственница цепляется за белье в первую брачную ночь...- презрительно выдал голос.- Слушать тошно. Что, нашей девочке сделали больно? Сначала умерший ради твоего спасения брат по оружию, потом Та... А потом все люди, к которым ты привязалась, но они ушли, потому что так было надо... Бедная... Несчастная... ЖАЛКАЯ! Ты ноешь! Ноешь и ноешь! Гоняешь мысли по кругу и варишься в них, как лапша в бульоне! Размякаешь, прилипаешь ко дну! Ты трусишь! Ты боишься в него окунуться... И одновременно с этим боишься, что он тебе откажет. Что ты ему не нужна. Что ты его не привлекаешь! Что он просто смотрит на тебя как на диковинную зверушку или ценного временного союзника! Ты двуличная сучка, которая трусливо поджимает хвост и действует всем и в первую очередь себе на нервы, потому что ей "нельзя"! Ты вцепилась в это "нельзя", словно забыла, что давно начала позволять себе большее! И Агни не обрушил на землю огненный ливень! И Ла не вышел их берегов! И Туи не погасла! И Ома и Шу не разрушили землю! И Повелитель ветров не сменил розы ветров, насылая ураганы!"

Эта почувствовала болезненный тычок в подреберье и рефлекторно выбросила вперед руку с выставленными костяшками. Нападавший увернулся. Девушка открыла глаза, встречаясь взглядом с помрачневшим Зуко. Стало стыдно.

Она начала заливаться краской стыда. За то, что напала, за то, что снова в душевном раздрае, что не может совладать с собой, что заставляет ждать...

- Я не знаю, что именно у тебя в голове. Но мне не нравится то, как это на тебя влияет.

- Я... не могу решиться и решить. Я не... Я будто стою перед дверью, которая ведет меня в новую жизнь. И мне страшно...

- Мне тоже было страшно. Неизвестность пугает и все дела... И если ты про то, что между тобой и Хакодой...

- Нет между нами ничего!- выпалила она.

- Вот и я про это. Ты, либо, сразу мужика пошли, либо дай себе и ему волю. Я не против. Я даже за. Хакода - мужчина благородный, с ним ты будешь в порядке, и он будет относиться к тебе во всем уважением. И тебе не придется за него переживать.

- Зуко...

- Ты ему нравишься. И он тебе тоже. Но ваши хождения вокруг да около уже нервируют. Поэтому... Ты либо его сразу отшей, либо дай вам шанс.- он потер шею.- Слушай... Я не тот, кто может говорить о чувствах, но... Я достаточно самостоятельный и взрослый, чтобы не помереть без твоего постоянного пригляда. Я не умру, если ты позволишь себе нормально жить. Ты, конечно, говорила, что ты в первую очередь телохранитель... Но ты все еще женщина. Молодая, красивая и достойная счастья женщина. И я буду счастлив, если ты будешь. Ты не только моя телохранительница. Ты моя сестра. И я желаю тебе всего самого лучшего еще и как равной мне. Дядя тоже был бы рад, что его племянница нашла бы достойного человека, который мог бы сделать ее самой счастливой женщиной на свете.

- Оу...

- И в то же время... Если тебе не комфортно от этого, попробуй отказаться. Но я не думаю, что вы сможете. Что ты, что он. Я не знаю как, но вас тянет друг к другу вопреки всему. Он на тебя смотрит на тебя как на сокровище. Никто не осудит тебя, что бы ты ни выбрала. Ни я, ни Лу Тен, ни дядя, ни Джи, ни команда Вани, ни твои братья и сестры по оружию и настоятели, ни солдаты, потому что это не их дело, кому и как любить, ни воины племени Воды по той же причине, и даже Сокка с Катарой не будут против. Знаешь... Мне кажется, что ты дала последним задуматься о многом. И... Мое благословление с тобой. Что бы ты ни выбрала.

***

Та глубоко вздохнула, втягивая почти забытый запах дома. Первый ее дом пах домашней едой, травами и дровами, сгорающими в печи. Он оставил после себя лишь железный запах от крови, запах земли и пожара. На смену ему пришли удушающий воздух пустыни и пыльная затхлость библиотеки Ван Ши Тонга. Еда мира духов, которую она умудрилась отведать и сжечь себе вкусовые рецепторы к Коховой матери. А потом... Потом был храм, смешивающий в себе даже не сотни и не тысячи, а миллионы разных запахов, создающий, казалось бы, чудовищный шум и вместе с тем... Поразительно тихий, уютный, где пахло теплой землей, песком, немного вулканическим пеплом и порохом, где соленой и пресной водой, водорослями, йодом, рыбой и жаренными моллюсками, где пахло смешанным лесом и травами из теплиц. Где пахло потом и кровью, одеждой грязной и только что выстиранной, сушащейся на веревках под палящим солнцем и обдуваемой всеми окрестными ветрами.

Пахло дымом костров, благовониями, поверх этого ложился запах духов, которыми пользовалась старшая мать-настоятельница. Припыленные, словно из рисовой пудры, они пахли детством, долгими разговорами о смысле жизни и справедливости, о потерях и о том, как жить дальше, когда ты все потерял и боишься вновь обретать.

Та достаточно давно не была простым человеком, а потому различала все это еще на подъезде к главному храму. Родной и будящие воспоминания запахи пробивались даже сквозь мешанину из запахов от детей, команды Вани, приблудышей и рекрутеров.

Часть найденных детей уже раскидали по другим, оставив вливаться в коллектив личинок телохранителей более низких рангов. В движущемся вверх по уходящие вверх по горе дороге караване остались только те, которые потенциально могли стать Кровавыми. Конечно, первые годы дети могут очень легко поменять место своей жизни и обучения, просто потому что лучше раскрылись или наоборот перестали вытягивать программу. Та украдкой вздохнула и положила руку на голову уснувшему Сяолуну, который сжимал в объятьях такую же спящую Копию. Дети умаялись от обилия новых впечатлений и вырубились совсем недавно, устраиваясь под боком у Той и сидящего рядом с ней Джи.

- Удивительно... Словно за эти годы ничего не изменилось...- Та повернула голову к Чижу, что-то с энтузиазмом чиркающего в бумагах. Сидящая рядом с ним Мамилжи* покачала седой головой и ответила вместе брата-рекрутера.

- Не нам о том судить. Мы живем в пути, для нас храм всегда одинаково шумный и многолюдный. Весь он как река. Горная, бурная, шумная, непостоянная. Течет и течет, не остановить, только поменять направление.

- И куда теперь течет река?

- Откуда ж мне, старой, знать?- Мамилжи, которая была старой еще тогда, когда Та маленькой, усмехнулась.- В храме я была крайний раз, когда дочь навещала, а это было давно. Многое могло произойти. Последнее, что слышала, так это то, что Ба Синг Се пал... Чует мое старое сердце, пора обратно, нас там уже ждут.

- Мамилжи, ну не нагнетайте вы!- взмолился Чиж, резко потерявший весь настрой и оторвавшийся от бумаг.- Мы ж план перевыполнили, не пошлют же нас сразу обратно.

- Кто же знает...- пожилая женщина покачала головой.- Но лучше быть готовыми ко всему. Настоятели люди особые.

Та с ухмылкой кивнула, соглашаясь. Да, настоятели были людьми до нельзя специфическими. В них отбирали тех детей, которые были слишком выделяющимися из общего числа. Слишком дерзких, слишком ответственных, слишком вольнодумных и ядовитых.

Если бы Огонь в Этой не оказался бы сосредоточен на ней, возможно из девочки могла бы получиться еще настоятельница. И думать об этом было почему-то, спустя столько лет, особенно горько. Та вытащила Эту из отчаянья, дала смысл жить дальше пусть и с полностью потерянным слухом, но, как оказалось, не сумела научить ее жить самой по себе, ни на кого не надеясь и не оглядываясь. Настолько привязала к себе, что, когда приняла предложение стать телохранительницей Лу Тена, потащила ее в этот гадюшник, именуемый дворцом, за собой. А потом, когда исчезла, оказавшись в золотой клетке у дядюшки, чтоб его Коховы дети во все места пользовали, оборвала своей "смертью" ту нить, что тянула Эту вперед. И ее любимая младшая сестра со всего маху упала вниз, на самое дно отчаянья, становясь тенью самой себя.

Та вздрогнула, внезапно осознавая, что едва сама не упала туда же, когда только оказалась в застенках Ба Синг Се. Когда еще не знала, что от любимого человека у нее остался сын... Эгоистичная идиотка, не умеющая отпускать и не научившая этому сестру. Им обеим нужно было учиться отпускать, а они только пускали цепкие корни все глубже...

"Агни, дай нам сил воскреснуть от этой больной любви и научиться отпускать!"

***

Азула была в предвкушении. Ее всю охватывал мандраж от того, что она сделала. И от того, что она наконец-то одна. Одна! Единственный ребенок, единственная, кто может претендовать на трон! Победительница Аватара, победительница своего бесполезного брата, явно сейчас смертельно раздавленного смертью своей телохранительницы, которую этот слюнтяй назвал своей сестрой. Подумать только, Зу-Зу решил, что он слишком хорош для их семьи и он собирает новую! Азула с таким наслаждением отняла ее у него, что едва не пищала от восторга. Она победила своего дядю, когда-то давно легендарного Дракона Запада и захватила неприступный Ба Синг Се.

И она победила ту, которую всегда опасалась. Единственную, которая словно видела Азулу насквозь, смотря своими блеклыми грязными глазами прямо в душу, заставляя ежиться.

И теперь, Азула возвратилась домой, чтобы получить заслуженные лавры, но...

Но что-то было не так. Было что-то не так с самого победного часа. Когда неожиданно умолкшая Тай-Ли и еще более отмороженная, чем обычно, Мэй, стали скрываться в обществе Дай Ли, сливаясь со стенами. Когда солдаты начали держать дистанцию больше, чем была положена по уставу и этикету. Большую, чем они, запуганные ею, держали раньше. И две старые кошелки не проронили ни слова, невообразимо холодно и нагло смотря на нее из-под опущенных бровей. Словно Азула, идеальная Азула, лучезарная, несущая своему народу ослепительную победу, сделала что-то не так! Словно эти идиоты имели право ее за что-то там осуждать!

Неужели они смели осуждать ее за то, что идиотка Эта кинулась под молнию, предназначенную неудачнику Зу-Зу? Бесполезные идиоты. Азула собиралась сразу же по прибытии по дворец потребовать замены. Всех. И отослать поднадоевших подружек, которые смели что-то там себе думать, куда подальше. Или, наоборот, оставить при себе, чтобы покошмарить их за своеволие?

Но мысли так и остались нереализованными, потому что Азула резко столкнулась с тем, чего не могла понять. Чего ее гениальный ум не смог предугадать.

Ее посмели проигнорировать!

Когда корабль пристал он был встречен, пусть и торжественно, но не более чем натянуто приторно. Напряжение чувствовалось при каждом вздохе, от натянутых улыбок сжимались кулаки. Азула умела врать, умела льстить, умела выдавать лживые улыбки за искренние, идеально играя на других людях, но не переносила, когда пытались врать ей. И будто бы никто даже и не пытался скрывать, что все это не более чем фарс. Что крики, когда Ло и Лин объявили о ее, Азулы, подвигах, не более чем выдавленные, кривые и мерзкие, пропитанные фальшью формальности. Будто Азуле пытались впихнуть под нос тухлятину и то, только из вежливости.

Это вывело из себя настолько, что Азула выгнала трех служанок взашей, напоследок опалив одной волосы за то, что у той слишком сильно дрожали руки, а лицо украдкой кривилось. Азула бы убила эту наглую суку, но отец прислал письмо с требованием явиться к нему немедленно, и заставлять его ждать Азула не собиралась. Ей не терпелось получить свою награду. Свое вознаграждение за взятый Ба Синг Се, за уничтоженного морально дядю, отправленного прямо с корабля в тюрьму, за решенную проблему с Зуко.

Когда Азула прибыла в столицу, первое, что она заметила, это белый. Все девушки были одеты в белое. Не целиком, но даже от того количества, что было на аристократках, слепило глаз. Словно Азула попала в Зиму из самого начала Лета. Волосы украшали белые цветы, лучшие золотые украшения исчезли, замененные жемчугом, а все наряды содержали в себе минимум вставку белоснежного, девственно чистого цвета.

Столица словно была в трауре.

Но ни на одном лице не было заметно видимой скорби, будто бы белый цвет видела только лишь одна Азула, а все остальные не ощущали мучительную резь в глазах. В груди поднималось нехорошее чувство. Азула чего-то не понимала и ее это выводило из себя.

Паланкин опустился перед лестницей во дворец, и Азула, едва дождавшаяся остановки, выскочила наружу, взбегая по лестнице мимо замершей стражи. Ноги сами понесли ее в сторону главного зала совета, где должен был находиться хозяин Огня. Проносясь решительным шагом мимо замирающих у стен слуг, Азула тихо зверела от того, что успевала мельком увидеть в глазах окружающих. Никакого подобострастия, никакого восторга! Как они смели?!! Как они смели смотреть прямо в глаза своей принцессе без этих эмоций?! Да что произошло в этой стране, пока Азула завоевывала для своего отца Ба Синг Се и выслеживала бесполезного дядю и Зу-Зу?!

Коридоры дворца были удивительно людны, но на Азулу если и обращали внимание, то не то, что должны. Словно она была шумом, принесенным ветром с улицы, уличной карликовой пумой, отчего-то забредшей в дом. Это заставляло злиться и все ускорять шаг, удерживая себя от бега. Не пристало кронпринцессе бежать по коридорам дворца, который ей принадлежит.

За время ее отсутствия что-то неуловимо, но существенно изменилось. Внутри стен поселилась какая-то странная, гнетущая и удушающая атмосфера, которую замечала будто бы одна Азула. Ей это не нравилось, но она точно знала, что получит ответы у отца. А потом, немного позже, сможет вернуть в головы окружающих ее идиотов понимание, как необходимо вести себя с принцессой.

На встречу ей, обмахиваясь белоснежными веерами из длинных павлиньих перьев прошли три придворные дамы со своими телохранительницами. Дочери министров образования и юстиции и младшая, но самая любимая дочь одного из приближенных к хозяину Огня генералов из старой аристократии. Азула с ними не училась, поскольку девушки были ее старше, но была вынуждена знать о них все. Спокойные, неконфликтные, зачастую передвигающиеся своей сплотившейся тройкой в сопровождении телохранительниц, одинаковых и жутких женщин. имевших одинаковый голос и заканчивающих друг за другом если не слова, то предложения точно. Безвреднее сверчковых мышей пустоголовые дурехи под охраной и с влиятельными папочками, брачного возраста, но пока что свободные, потому что отцы и телохранительницы отсекают кандидатов быстрее, чем тухнет искра. Они были милы, служили украшением каждого вечера, но ничего более. Никаких амбиций, никаких дерзаний, никаких ярких мыслей и действий. Ведомые и послушные.

Азула к ним относилась с презрением. Имея возможности, они не делали ничего, что смогло бы их возвеличить, не шли по головам и не участвовали в борьбе за влияние, просто плывя по течению. Ни искорки, одни тлеющие угли. На них даже смотреть было скучно. Невыносимо унылое зрелище.

Но тут... Из-под трех вееров на Азулу уставились три пары змеиных глаз. Желтые и карие, лучащиеся насмешкой и пренебрежением под тонкой дымкой вежливости. А потом Эйи Цзунли опустила веер пониже, расплываясь в нежнейшей и полной сладкого яда улыбке, которой она никогда не владела.

- Ваше высочество... А мы и не чаяли увидеть ваш лик при дворе.

- Мы слышали,- пропела Кохаку Ямэнь, подхватывая подружку под локоть и обмахиваясь своим веером, как бы невзначай демонстрируя шикарное ожерелье с белыми цветами из крупного жемчуга. Она сморщила маленький носик, продолжая,- что вы заняты делами новой колонии, что заставило вас покинуть ее?

- Неужели Ба Синг Се настолько послушен, что ему не требуется ваша рука?- проворковала Мин Хэ Лифан. Младшая дочь генерала Лифана, пятый ребенок и единственная дочь. С четырьмя старшими братьями она была столь покорна и невыразительна, с постоянно спокойным, будто-то бы сонным лицом, что ее никто бы и не замечал, не ходи при ней двух других девушек и их сопровождения. Даже богато украшенные прически не могли придать жизни этому бледному лицу. Но тут... Оно словно светилось изнутри.- Видимо вы и вправду столь умелы, как про вас говорят. За один день внушить столько ужаса, что никто не решился отвоевать свой дом... Это однозначно станет ценной вехой и заслужит свою страницу в учебнике великой истории Народа Огня.

- Отец уже завел про это разговор.- Цзунли скосила темные глаза на подружку и улыбнулась еще слаще.- Но не будем мешать вашему высочеству, вас явно несет вперед великая нужда или приказ, если вы так спешите, принцесса. Пусть Агни светит вам под ноги и слепит ваших врагов.

И они ушли, обмахиваясь веерами. Их телохранительницы последовали за ними, не сводя с Азулы трех пар глаз, чей взгляд заставил Азулу оторопеть. На нее словно смотрели из кустов три тигродила, не имея возможности наброситься, но все равно провожающих недоступную добычу глазами.

Оставшись одна, посреди пустого коридора, принцесса поежилась будто бы от промозглого ветра, а потом вспыхнула яростью, когда поняла. Ни одна из них ей не поклонилась. НИ ОДНА!

Она этого так не оставит! Она затребует у отца, чтобы он сослал этих нахалок куда-нибудь в глушь! Выдал их за распоследнего конюха! Отправил в монастырь, раз они резко забыли про смирение и уважение!!! Пусть научатся ему заново!!!

Пылающая гневом она поспешила дальше, перед несколько поворотов наталкиваясь на процессию из придворных дам и слуг. В окружении прекрасных дев шла та, кого называли первой красавицей Кальдеры, с которой не могла потягаться ни одна дама из ныне живущих. Даже Азула уступала ей, этой нежной розе Кальдере, лелеемой всеми и сразу. Красивая, но пустая Анджонг Цзяннянь, была помолвлена с Кенсином Хаттори, служащим под командованием министра Циня. Телохранители были у обоих. У Анджонг телохранительница была поперек себя шире, двигающаяся словно корабль среди льдов. Хоть и фигуристая, но вместе с тем пухлая, как бегемото-корова. А у Кенсина в телохранителях ходил полный увалень. Доводилось Азуле как-то пересекаться с ними обоими. Удручающее зрелище.

Первая красавица, в ослепляюще белом наряде, самом роскошном в своей видимой простоте, скромности и целомудренности, с белыми цветами в волосах и ниткой жемчуга на тонкой белой шее, при виде принцессы склонила голову, слегка ленно, будто бы с неохотой, а потом, выпрямившись, окинула Азулу придирчивым взглядом, охая и прикладывая холеную белоснежную руку с длинными ногтями к нежно-фарфоровой щечке.

- Принцесса... Ваша кожа! Это так ужасно! Ваши странствия так отразились на вашем лице... Надо иметь все мужество, доступное женщине, чтобы решиться на такое...- Азула почувствовала, как ногти впивающая в ладони до боли, стремясь удержать ее от того, чтобы вцепиться разохавшейся твари в лицо, стирая всю красоту. Но нельзя... С этими придворными породистыми сучками так нельзя. Телохранительницы у Азулы не было, а яды бывали разными. Слишком рискованно.- слышала от своего драгоценного жениха, что вы сражались с Аватаром... Это так... Ох, у меня нет слов!- она слегка качнулась, после чего окружавшие ее дамы разразились стрекотом и щебетом, поддерживая своего лидера. Пекущиеся только о красоте идиотки ни разу не видавшие настоящего боя, берегущие свою кожу от малейшего лучика Агни.

И так, охая, щебеча и причитая они удалились, оставляя Азулу снова в одиночестве, будто-то оплеванную с ног до головы, оцененную каждой последней девицей, чья жизнь кончится лишь на роли жены, матери и украшения рода. Красивая породистая матка, не более. Азула была лучше их всех, но они почему-то смели что-то высказывать ей, сравнивать ее с какими-то эталонами, сетуя на то, что она НЕДОСТАТОЧНО бледна кожей, что ее ладони грубы не из-за иглы для вышивки и игры на музыкальном инструменте, а от постоянного беспрестанного покорения. С каким бы удовольствием она передушила бы их всех, наслаждаясь предсмертным хрипом, обезображенным смертью лицом.

Она встряхнулась, чувствуя, как привычный контроль отчего-то ускользает из пальцев, а от понимания ускользает какая-то деталь. Что она пропустила? Что изменилось?

Последней, кого она встретила, стала Бо А Канси. Одна из немногих придворных дам с амбициями и мозгами, служащая в канцелярии отца, разбирающая бесконечную почту. Отец с одобрением высказывался о ее работе, довольный ее расторопностью и сметливостью. Бо А была умна, но особой красотой не обладала. Харизмой сколь угодно, но не красотой. Сколь пустоголова была красотка Анджонг, столь же умна была простая и смазанная на черты Бо А. С таким лицом удачное замужество, пусть и при всех деньгах и влиянии ее отца, ей не светило, так что она вплотную занималась карьерой.

- Хозяин Огня ожидает вас, принцесса.- мимоходом оповестила Азулу Бо А, даже не отрывая сосредоточенные глаза от бумаг, словно принцесса не стоила ее драгоценного внимания и времени.- Вы заставили его себя ждать.- и не дожидаясь, пока остолбеневшая и онемевшая от такой наглости Азула очнется, женщина в сопровождении своей телохранительницы скрылась, все так же не открывая взгляда от документов.

Азула ворвалась в зал, пыша гневом, готовая кричать, обвинять и требовать, потерявшая свою привычную холодность, растерянная и взбудораженная, но не успела произнести ни слова, когда ее прожег насквозь презрительный и холодный взгляд отца, заставивший вздрогнуть и захотеть сжаться в комочек.

- Азула... Ты заставила себя ждать.

- Отец, я...

- Мне не интересны твои оправдания. Мне интересно лишь одно. В какой момент я ошибся в оценке твоего ума?

- Отец?

- Ты действительно не понимаешь?- во взгляде прибавилось отвращения, словно отец смотрел на недостойного таракана, за Зуко, на кого угодно, но не на Азулу, не на свою любимую дочь!- Ты разочаровываешь меня еще сильнее, чем успела до этого.

- Отец,- нашлась наконец-то Азула,- я захватила для тебя Омашу и Ба Синг Се, пленила предателя нашей семьи, убила Аватара...

- И при всем этом умудрилась сделать одну вещь, которая разрушила на корню почти все мои планы.- холодно произнес Озай, смотря на свою ставшую резко бесполезной и неудобной дочь. До дня, когда он получил доклад от Азулы, он думал, что единственным его разочарованием всегда был и навсегда останется лишь Зуко, но нет. Азула одной молнией умудрилась втоптать свою репутацию в грязь и навсегда отрезать себя от трона. Ее не примет никто. Ни старая, ни новая аристократии, ни Мудрецы Огня, ни военные, ни простые гражданские. Она стала парией. И наверняка ей успели это показать. Придворные дамы как часы показывали, куда и откуда светит Агни. Ничто так ярко и четко не отражает мнение общества, как эти нежные цветы, чуткие к любым переменам.

Озай смотрел на свою дочь и почти жалел о том, что сослал когда-то своего сына. Зуко хотя бы был покорен. Он был послушен и ведом. При должной обработке и иллюзии ласки их него вышел бы идеальный принц, любимый народом, за которым бы пошли все, но Озай осознал это только сейчас, смотря на свой главный провал. Азула не сумела додуматься убрать брата тайно, не догадалась свалить вину на других, прилюдно напав на него молнией. При свидетелях пронзив ею телохранительницу старшего брата. Пусть и изгнанного, но все еще принца. Последнюю телохранительницу правящей семьи, за которую Озай уже успел отдать внушительную виру старшей-матери настоятельнице, поставившей его перед фактом. Азула нарушила не только непреложное правило, про неприкосновенность старшей крови, она нарушила договоренность между храмом телохранителей и народом Огня. И за ее глупость расплачивался Озай из казны государства. Потому что деньги старая ведьма потребовала немалые, а аристократия ее поддержала, требуя выплатить виру, пока храм не разорвал к Коховой матери все соглашения и не отозвал своих воспитанников. Озаю пришлось вытерпеть грандиозную истерику всего цветника дворца, наслушаться от генералов и министров все возможных предложений по решению возникшей проблемы, получив в конечном итоге лишь дыру в бюджете и стойкую головную боль. Дыру в бюджете с трудом удалось закрыть, а вот головная боль преследовала по сей день.

Азулу хотелось убить, навсегда избавляясь от этого позорного пятна. Но она пока что была полезна. Она еще могла послужить его целям. Оставалось только донести до резко поглупевшей дочери всю суть ее нынешнего положения.

- Закрой рот и слушай меня внимательно, Азула. Я скажу тебе лишь один раз и если ты не усвоишь это, я избавлюсь от тебя, как бы удобная ты мне не была. Ты не незаменима, особенно после того, что вытворила. Видимо, я слишком разбаловал тебя, и ты потеряла способность соображать. Твои победы - не более чем удача. И твоя выходка перекрывает их все. Ты лишена всех привилегий принцессы и твой статус остается с тобой лишь потому, что он твой по праву рождения. Я запрещаю тебе как-либо высказываться при дворе. Ты опозорила себя и я не желаю, чтобы ты продолжала позорить еще и меня.- Озай поднялся со своего места и подошел к испуганной дочери, которая не верила в то, что слышала, цепко впиваясь пальцами ей в щеки.- Я буду призывать тебя, когда мне будет нужно, чтобы ты что-то сделала. Я не изгоняю тебя, как твоего брата лишь потому, что хочу видеть тебя перед собой, чтобы ты ничего не натворила сверх уже сделанного. Пока ты мне не нужна ты будешь в бывших покоях своей матери. Привезенные тобой воины отправятся в подчинение главе внутренней службы и моему секретарю. Что до твоих сопровождающих...- он повернул голову и их тени вышла худая фигура.- Пусть леди Тай Ли и леди Мэй отправятся под крыло леди Анджонг.- Озай сильнее сдавил щеки дочери.- Пусть одиночество прочистит тебе голову. Минимум удобств и слуг, вместе с траурным постом должны смирить твою душу.

- Траурным?!

- Ты все еще не поняла? Траур по погибшей из-за твоего вероломства верной своему господину крови первого Хозяина Огня до самого конца телохранительнице принца Зуко введен мной по требованию настоятелей храма. Ты поставила под угрозу очень много ценных и древних договоренностей. Ты поставила под угрозу будущее страны Огня. И разрушила свое. Когда с завоеванием Царства Земли будет покончено я планирую подыскать тебе достойного мужа, который сумеет подарить мне достойных приемников и воспитать их как положено. Благодарить за проявленную милость ты будешь потом, а сейчас... Убирайся. К твоим новым покоям тебя сопроводят. И никакого покорения. Достойной жене не пристало покорять больше и умелее мужа.

***

Когда Та в очередной раз заламывает себе пальцы, жутко хрустя суставами, Джи не выдерживает и с силой бьет самым краешком подушечек ее по рукам. Выходит хлестко и звонко, но точно не особо больно, хотя Та театрально ойкнула и с оскорбленным видом начала трясти длиннопалой ладонью с острыми ногтями. Не хотел бы Джи получить ими по лицу, да и по любой другой части тела тоже. Та и так била достаточно больно.

- Прекрати заламывать руки, смотреть больно.

- А ты не смотри.- огрызнулась она. Белые зубы на мгновение показались острым частоколом, клыки будто бы вытянулись и начали загибаться. Но видение тут же пропало, будто и не было его. Джи даже не стал спрашивать об этом, просто смирившись. Да, он не знал о подруге всего, но, вероятно, это было и к лучшему. Спалось ему хотя бы чуть крепче. Раньше. Сейчас над Джи царствовала бессонница, в компании с няньканьем детей, курацией над подобрышами, контролем экипажа и так далее. Отоспаться Джи собирался когда-нибудь потом, а сейчас у него было слишком много поводов для беспокойства. И слишком много работы. И он хотел, чтобы его уши перестали насиловать мерзким хрустом суставов. А еще, чтобы все это дерьмо кончилось, и он имел возможность с чистой совестью уйти в отставку или хотя бы отпуск... да хоть куда, главное, чтобы он перестал быть ответственен за кучу человеческих жизней. И чтобы он перестал нервничать из-за чертовых детишек правящей семьи и их сумасшедших телохранителей, ставших ему почти родными людьми.

Он их любил. Правда. Но иногда ему хотелось их придушить.

Разве что Сяолун и Копия такого желания не вызывали. Маленькие дети, что с них взять. Плачут, играют, смеются, громко лопочут и требуют к себе внимания. Особенно такие чудные детки, как эти двое.

Они приклеились друг у другу, будто чувствовали, что их после точно не разделят. Да и как разделить? Та явно никому не отдаст младшую сестру Этой, не говоря уже о собственном сыне. Да и Джи бы лично оторвал руки, которые бы к этим детям потянулись. Он что, просто так дядя Джи?

Когда повозка остановилась, Джи понял, что сейчас начнется увлекательное шоу. И, возможно, ему придется очень быстро сматываться с детьми в ближайшее укрытие, если Та разойдется.

- Не стоит паниковать.- Чиж положил ему руку на плечо.- Не думаю, что Той что-то будет. За Сяолуна.

- Почему?

- Потому что она настоятельница. Недоученная, это факт, но она настоятельница. Она мать-наставник по сути своей, а потому ей позволено куда больше, чем простым Кровавым Ножнам.

- Это я знаю.

- Настоятельницы могут позволить себе стать матерями.- Мамилжи улыбнулась, отчего ее принадлежность к водникам стала более явной. Те бывало улыбались, как волки щерились.- И не только стать матерью, но и остаться ею, не отдавая своего ребенка в чужие руки. Впрочем, не только они.- женщина печально улыбнулась.- Так что не волнуйся, мальчик, ей ничего не будет. Только легкий нагоняй за связь со своим господином.

- Я боюсь спрашивать, что для вас легкий нагоняй.- "Мальчика" Джи решил проигнорировать. Мало ли сколько лет этой женщине. Он, может быть, ей даже не во внуки, а в правнуки годится.

- Не стоит. Бора вряд ли будет ее сильно ругать. Не в ее стиле вести себя лицемерно и закрывать глаза на свои грехи, обвиняя других по ним же. Та совершила ошибки, но она же за них сполна и расплатилась. Кому винить уже винящую себя? Она винит, но не оправдывает, она корит, но не откажется от того, что сделала. Признает, но не кается. О таком не каются. О таком плачутся.

- По своему опыту знаете?

- Опыт - сложная штука. И ужасно болезненная. Он построен на крови. На собственной и чужой.- Мамилжи скривилась.- И поверь, я крови пролила достаточно. Даже излишне. От всей не отмыться.

- Вряд ли я могу представить объем... Но примите мои соболезнования.

- Спасибо.- старуха кивнула.- А теперь, бери детей и своих людей и иди за ней. И приблудышей ее не забудь. Не терпится увидеть лица, дорогих матерей- и отцов-настоятелей, когда они увидят все, что мы им привезли. Чиж, с ними иди.

- А ты?

- А я слишком стара, чтобы так смеяться. И я должна заняться подготовкой найденышей к имянаречению.

- Но у матерей-настоятельниц же нет фантазии...

- Сразу видно, что ты близко общался с Той и Этой. Имена Кровавых Ножен и не должны нести в себе многое. Их первое имя осталось в прошлой жизни, а в этой к ним не должны цепляться злые духи. Сложно прицепиться к тем, у кого такое дурацкое имя, которое и за имя-то не считают. Если они создадут крепкую связь со своими господами, то те, потом, могут дать им еще одно имя. Если того будет требовать случай, они назовутся любым именем, что им придет в голову.

- Вы боитесь злых духов?

- Среди телохранителей и так достаточно тронутых духами. Если к ним еще и всякая гадость липнуть начнет... Но, в целом, мы с духами стараемся не сталкиваться. Не наш профиль. Мы не Мудрецы, мы телохранители. Мы отдельно, они отдельно.

- Согласен...- Джи поежился.- Иногда мне кажется, что Духи надо мной издеваются.

- Может быть... Или, наоборот, они даруют тебе испытания, которые ты можешь вынести и пройти. Кто их разберет. Это же Духи. Мы молимся Духам, в первую очередь Агни, Туи и Ла, людям, ставших духами, Оме и Шу, и Повелителю Ветров, но не особо надеемся на их милость, ибо многое можем сами. Мы ведем дела с некоторыми Духами, которые обитают на территории храмов, тронутые духами дети общаются с ними.

- И как это вяжется с "мы отдельно, они отдельно"?

- Духов наши желания быть отстраненными от них мало волнуют.- пожал плечами Чиж.- Мы можем делать все, что угодно, но никак не можем помешать им приходить к нам, когда они чего-то хотят. Бесполезно бороться с ветром стоя в голом поле. А ругаться с духами многим хуже, чем с ними сотрудничать.

- Вы идете, или старики решили почесать лясы?- в повозку просунулась раздраженная Та, подхватила Сяолуна и Копию на руки и свистнула подобрышам.- За мной. Терпение - не то, чем отличаются настоятели. По себе знаю.

- Ну не знаю... Как по мне ты вполне терпелива... Местами. Иначе бы придушила Лу Тена раньше, чем он сумел тебя добиться.

- Твоя правда.- буркнула она в ответ.- Пошевеливайтесь!- она часто становилась грубой, когда волновалась. И зачастую это волнение было не за себя, а за окружающих. И на эту грубость не было сил обижаться. Не у Джи точно. Он и сам был малоприятным человеком. Было глупо винить другого человека по своим грехам. Не удивительно, что многие в былые годы думали, что они с Той вместе. Они были похожи с поправкой на то, что Та была во сто крат хуже и опаснее. Мало кто рисковал злить Джи, но еще меньше находилось психов злить ручного дракона принца Лу Тена.

А те что находились... В живых они оставались редко. Та в отличии от Этой убивать не только умела, но и не видела ничего дурного в том, чтобы это умение без угрызений совести применять. Эта не любила убивать, а Та просто не любила потом отстирывать пятна.

Джи медленно двинулся за Той, с достоинством шагающей впереди своими невероятно широкими и быстрыми, бесшумными шагами. Сяолун и Копия сидели у нее на бедрах, зарывшись лицами в одежду на ее груди. Троица из Ба Синг Се шагала за ней. Джет мрачно и нервно вертел головой, Смеллерби и Лонгшот более спокойно шли по бокам от него, крепко держа его за локти, чтобы тот не дергался. Сам Джи следовал за ними, чтобы не мешать. Он и его люди будут просить убежища, но на это решение не должна влиять Та. Его направила Эта и он должен передать это настоятелям сам. Потому что его появление было независимо от появления Той.

Не хотелось, чтобы люди думали, что все это время он театрально изображал скорбь зная, что она жива. Потому что на Джи и так висели тайны принца и его телохранительницы, начиная от их связи, заканчивая их тайным браком. Не хватало, чтобы на него навесили еще и тайны об их ребенке и выживании Той в целом. Нет, спасибо, не надо.

Перед воротами стояли пятеро. Старая женщина с белыми длинными волосами, заплетенными в две тонкие косы, и бесцветными глазами, со шрамами на лице, в украшенных одеждах, опирающаяся на резной посох. Видимо это и была Бора, старшая матерь-настоятельница храма, о которой с теплотой и благоговением отзывались обе сестры. Старик с волосами не седыми, но пепельными, с морщинами на лице и цепким, пусть и благодушным взглядом из-под кустистых бровей. Он улыбался широко, пусть и ошарашенно, в то время как стоящая рядом с ним старшая Мать хмурилась тем сильнее, чем ближе подходила к дверям процессия. За их спинами стояли трое.

Женщина с белоснежными волосами, цвет которых виднелся лишь у самых корней, так как все остальное, заплетенное в косы, было покрыто ровным слоем крупных цветных бусин. Но белизна этих корней контрастировала со смуглой кожей женщины, и вместе с чертами лица они давали понять, что родовые корни у второй по старшинству матери были самые что ни на есть южные. На ее шее висели тяжелые бусы из кораллов и чьих-то когтей. Ее глаза были неопределенного грязного цвета, ближе к сине-зеленому, но Джи мог и ошибаться.

Двое последних были похожи чертами лица и между собой, и со старшей матерью. Это были мужчина, старше Джи край лет на десять, с седыми висками, со спокойным и непоколебимым взглядом. А рядом с ним, подпрыгивая на месте, держа мужчину за руку, вертелась молодая девчушка, с яркими и очень живыми чертами лица, возрастом, наверное, около того, сколько лет давали Этой. В ужах у нее были массивные металлические серьги в виде вееров, звенящими при каждом движении. Никто девушку не одергивал, хотя старшая матерь и косила иногда взгляд себе за спину, постукивая посохом.

Лиц они не скрывали, что совпадало с имеющейся у Джи информацией о настоятелях. Это приятно радовало.

Та не дошла до них совсем немного, останавливаясь и вытягиваясь еще больше, словно к спине у нее была привязана палка. Джи поежился, морщась от этой несгибаемой прямоты. Она была готова вынести все, что на нее свалили бы. Потому что Та была дома и знала, что она получит убежище. Но также знала, что она не получит это без символического боя.

Ох уж эти телохранители и их менталитет. Ты либо принимаешь их тараканов, либо обречен вечно терять челюсть и ощущать их сомнение в наличии у тебя разума.

Или, как вывел для себя Джи, ты либо ешь с ними за одним столом и принимаешь все то, что они накладывают тебе в тарелку, либо ты не ешь вообще, потому что жаренные кузнечики в специях кажутся тебя отвратительными. Джи любил, когда у Той выпадало настроение для заготовки пещерных кузнечиков, и ему доставался полный кулек хрустящей острой прелести. Лу Тен тоже ими смачно хрустел, приобщенный к питанию телохранителей больше, чем Джи. Хотя, жаренных медуз и змей последний ел охотнее, чем избалованный изысками дворцовой кухни принц. Ты либо ешь, что тебе попалось, либо ходишь голодным.

И, судя по тому, что Джи одолели эти мысли, когда надо сосредоточиться на настоятелях, он слишком жадно мечтал окунуться в истоки их кухни и попробовать все, что они ему предложат. Он, Кох все это подери, скучал по готовке Той.

Старшая мать вышла вперед, постукивая своим посохом, щуря свои бесцветные глаза на Ту и жутко улыбаясь.

- Ты.- обессиленно и в то же время зло выдохнула Бора. Остальные настоятели напряглись. Женщина прижала ладонь ко рту, но по взлетевшим бровям Джи понял, что она с трудом держит крик. Мужчина рядом с ней поджал губы и прижал к своему боку замершую с подрагивающей губой и бегающими глазами девушку. Старик будто стал меньше, ослабли плечи и старческие руки безвольно обвисли. Джи не видел лица Той, но одна лишь ее спина сказала, что она едва держится.

- Я.

- Ты жива... Мы оплакивали тебя. Но ты жива. И объявляешь это пять лет спустя. Твоя сестра упала в болото.

- Знаю.- стальным голосом отвечает Та, крепче прижимая детей к себе.- Но я не могла прийти раньше. Ба Синг Се не отпускает тех, кто угодил в его застенки. А вы не искали меня. Хотя не нашли там даже моего клинка. Я никогда не выпускала клинка, а вы поверили, что после моей смерти его не осталось.

- Верить?- Бора сощурилась крепче.- Ты не вернулась к сестре. Это сказало больше, чем отсутствие клинка.

- Я не могла вернуться. Иначе погубила бы все. Все, что мне осталось.- голос Той поблек, стал хрупким и горьким. Будто ворона промокла и грустно каркает с голой осенней ветки. Руки ее крепче прижали к груди детей.- Хотела, но не могла. И помощи просить не могла. Не дошла бы до храма.

Бора пристально посмотрела на детей и перевела взгляд на лицо Той.

- Значит слухи были верны...- она вздохнула.- Ребенок, что старше - твой?

- Мой.- и тут же, обрубая с плеча.- От моего господина. Которого я полюбила. Будешь ругаться? Если да, то давай сейчас, я не хочу потом ощущать твой осуждающий взгляд. Я знаю, что облажалась, но не чувствую вину за это. Потому что это лучшее, что случилось в последние годы моей жизни и мой сын - единственный мой якорь, который не дал мне уйти вслед за Лу Теном.

- Кто я, чтобы судить?- устало выдохнула через некоторое время раздумий, сопровождаемых тяжелой тишиной, Бора.- Я не носила твою обувь. Не знаю оврагов твоей дороги. Шла ли легко, вели тебя или, чтобы преодолеть, затопила их своими слезами?** Кто я, чтобы судить тебя, если у меня самой есть дети от человека, который не был мне безразличен? Мне не нужно смотреть глубоко, чтобы знать, что тебе больно. Я чувствовала эту боль с того момента, как ты ступила на остров. Ты платишь ею сполна, и никто не посмеет судить тебя строже, чем ты судишь себя сама. Я воспитывала тебя с тех пор, как ты прибыла в храм и до тех пор, пока ты его не покинула. Я знаю, что ты такое и что у тебя внутри.- голос ее, до этого ставший гулким, как завывающий в горах ветер, стих, лаская уши.- Иди ко мне, дитя. Дай я посмотрю, куда завели тебя твои длинные беспокойные ноги.

Напряжение, кружившее в воздухе, пошло на спад, но не исчезло окончательно. Словно было что-то еще, за гранью сказанного. Что-то, что не хотели обговаривать.

Джи прищурился и перед глазами вдруг промелькнула гримаса тоски, вины и боли, которая проявилась на лице у средней матери, когда Бора упомянула Эта. Джи знал, что с контролем эмоций у телохранителей проблемы. Даже у настоятелей. Зачем скрывать эмоции, если рядовые Кровавые Ножны носят маски, а настоятели делают ставку на честность.

- Что с Этой?- Джи сделал шаг вперед, сжимая руки в кулаки.

- Ненавижу наблюдательных людей...- прошипела Бора, сверкнув в его сторону бесцветными глазами.- Хотя... тебя явно не пугает мое отношение, лейтенант Джи Вэн***.

- Меня пугает неведение.- Джи сделал еще шаг вперед.- Простите мне мою резкость, но я нахожусь в неведении о судьбе моих подопечных, моей семьи уже несколько месяцев. Ни я, ни мои люди, ни Та не имели доступа к информации о дорогих нам людях. Вы - да.- шаг у Джи стал больше. Он чувствовал поднимающиеся внутри ужас и злобу. Они что-то знали, но почему-то умалчивали.

- Теперь понятно, как ты сумел ужиться с Той на одной территории и заслужить уважение Этой. Ты такой же как мы, но без должной подготовки. Нетерпеливое защитное чудовище.

- И это нетерпеливое защитное чудовище хочет знать все, что знаете о его подопечных вы...

- Я одновременно жалею и радуюсь, что тебя в свое время не впихнули в храм, найденыш. Одновременно двух ядовитых тварей мы вряд ли бы тогда потянули.

- А уж я как рад, что мои родители были адекватными людьми. Что с Этой?

- По официальным,- она выделила это слово голосом,- данным, Эта была убита в Ба Синг Се принцессой Азулой.- рядом с Джи раздалось злое рычание смешанное с подступающими слезами. Сам Джи едва удержался в вертикальном положении, чувствуя заполняющий изнутри ужас.- Но, это уже второй раз за последний год, когда Эту объявляют мертвой и у нас есть повод полагать, что принцесса Азула переоценила себя... Как показывает опыт,- она покосилась на Ту.- этих чертей так просто не убить.

- Как?- Джи интересовался не просто так. Оценивал. И шансы, и то, насколько жестоко он поступит с существом, рискнувшим покуситься на его сестру. И не только сестру.

Эта всегда защищала Зуко. И никогда не попадала под дальние атаки. А значит бить в нее Азула не могла. Не стала бы размениваться. Целились явно в Зуко.

- Молния.- внутри рухнули надежды. Резко. С обрыва. Молния - не то, после чего бывали выжившие. Огонь, нож, арбалет, яды и прочее - это давало шанс. Но молния?!

Джи оступился и осел на землю, пытаясь ослабить ворот рубахи в попытке снова начать дышать. Перед глазами стояла пелена. Такая же, которая была пять лет назад под стенами трижды проклятого Ба Синг Се.

Он впился ногтями в ткань и чувствуя запах гари, из-за рвущегося наружу пламени внезапно и четко осознал.

Он сотрет и город, и Азулу с лица Мира. Как стер тех пиратов, покусившихся на жизнь Зуко и Этой и уничтоживших Вани. Джи неделю потом выскребал кровь из-под ногтей, но внутри мрачно удовлетворенный порыкивал зверь.

Они тронули его детей. Его родных. И Джи не собирался пускать это на тормоза. Один раз позволил, не нашел в себе сил и не имел направления гнева, предавшись скорби и унынию.

Уничтожить тех, кто посмел... Звучит заманчиво, Кох его подери! И Джи было плевать на последствия! Рядом разгоралось внутреннее предвкушение Той. Он поднял глаза и натолкнулся на звериные вытянутые зрачки. У них сходились мысли. Они жаждали крови.

- Но в то же время.- Бора схватила Джи за ухо, не церемонясь вздергивая его на ноги. Он настолько ошалел, что не мог вставить ни слова.- Эта не так проста, чтобы умереть. И тебе лучше услышать это, дитя. А не пытаться убить все, что окажется на твоем пути. Легко потерять себя и человека внутри, когда встаешь на эту тропу.- она повернулась к Той.- Ты нашла людей себе под стать. Он точно обычный человек, а не духов подменыш?

- Я проверяла. Нет.

- Да? А как похож...

- Предлагаете просто сидеть и ждать? Не отплатив сполна?

- Разрушить город у тебя силенок не хватит, да и невиновных ты не тронешь. Не та порода. А что до Азулы...- настоятели ощерились все разом.- О, их высочество,- яда в этой фразе хватило бы, чтобы отравить все живое на землях Царства Земли.- сполна получает за свой поступок под неусыпным контролем. Храм не успел вмешаться в дела с Аватаром и его оскорблением чести Этой, не успел как следует добраться до Джао. Но Азула у нас на ладони. И поверь моему слову под взглядами Агни, Туи и Ла, Омы и Шу и Повелителя Ветров, никто не даст ей уйти от этого. Ты не один в своей ярости. Вы не одиноки. Телохранители заботятся о Благе своих господ и друг о друге. Мы семья, мы едины перед духами в своей миссии. И никто не получит пощады, если мы обратим на него свой гнев.

- Длинная очередь?

- Для тебя, Джи Вэн, мы найдем местечко в ее начале.- они обменялись кровожадными усмешками и Джи, внезапно для самого себя расслабился, словно не он только что переживал страшные мгновения понимания, что его сестра мертва.- И я еще раз скажу, чтобы до твоего окостеневшего мозга дошло. Эта скорее всего жива, но этот дикий ребенок прекрасно знает, когда надо прикинуться дохлой, чтобы подкрасться и убить врага укусом в самое мягкое. И молния опасна для нее, но вряд ли настолько же, сколько для простых людей. Эта пережила пожар и взрыв, которые не пережил бы кто-то другой. Она отделалась лишь потерей слуха и шрамами. У нее не сгорело ни волосинки, не считая бровей. Она любимица Агни, потому что только его любимица смогла бы такое пережить. Насколько бы ни была сильна молния Азулы, Эта ее сильнее. Иначе и быть не может.

- Она может быть мертва.

- Да. Но это значит лишь то, что ее озлобленный дух найдет способ вернуться, потому что ее господин все еще жив. А теперь, когда мы закончили здесь, что вы еще хотите мне сказать?

- Это,- Та кивнула головой себе за спину на троицу Борцов.- мое приобретение и вложение. Подобрыш и два найденыша.

- Подобрыш? Тяжелый?

- Джи скажет лучше меня, я кормила рыб всю дорогу.

- Тяжел?

- Не мне судить, я не учитель.- но Джи не мог не позволить себе демонстративно скривиться. Не просто тяжелый. Безнадежный.

- Зато Та настоятельница. Проверка твоего опыта и мастерства?

- Не только.

- Надеюсь, ты оказалась права в оценке, и они будут полезны.

- Будут.

- Команда корабля принца Зуко - понятно.- Бора окинула взглядом людей и кивнула.- Отчаянные психи.

- Учились у лучших.

- Эта плохо на вас влияет.

- Мы на нее тоже.

- Очаровательно. А эта кроха?

- А это... Копия.

- Копия?- Бора сказала это чуть громче и ребенок, среагировав на "свое" имя, повернул голову, вызвав самую яркую эмоцию из всех, что Джи доводилось видеть за этот день.- Ну на...- женщина осеклась, давя в себе грубое выражение при ребенке.

- Нуна... Хорошее имя.- кивнула Та, явно довольная.- Слышала, сестра? Ты теперь Нуна.

***

Руки замешивали перемолотый в мелкую пыль рис и жир, избавленный от своего истинного запаха путем проб и ошибок. Сейчас он практически не пах, едва уловимо даря запах цветов поздней весны. Он не раздражал и не подавлял остальные запахи вокруг, оставляя Этой ее органы чувств в полном объеме.

Косметика что Царства Земли, что народа Огня была отвратительна насколько, что Эту передергивало от одной мысли о том, чтобы пользоваться ею. Она никогда не понимала стремления добавить в небольшой флакончик чудовищное количество ароматов, большая часть духов доставляла ей головную боль, а иногда и тошноту. Наверное, еще и поэтому она с трудом выносила Азулу. Ее красная помада и духи воняли.

Хотя, Эта не отрицала, что она могла ощущать все это иначе из-за усиленного обоняния, она считала, что пытаться оглушить находящихся рядом резким запахом - это проявления дурновкусия и неуважения. Естественный запах был куда лучше, если только не превращался в вонь. Но последнее решалось спихиванием человека в реку с требованием помыться, а некоторые выкидыши парфюмерного производства не смывались ничем.

Эта могла различать близких ей людей по запаху, не говоря уже о том, что заметить постороннего в комнате с ее обонянием было гораздо проще. Не говоря уже о том, что при должной подготовке она смогла бы почувствовать запах покорения. Медитации, изоляция от посторонних запахов, близкий контакт с покорителями разных стихий и вот он - нюх ширшу. Если бы Эта потеряла зрение, а не слух, она точно бы сделала ставку на этом.

"Может быть стоит научить этому Тоф. Нет, однозначно стоит. Сейсмическое зрение - это хорошо, но узнать кто вокруг еще одним способом никогда не бывает излишним."

Довольно кивнув своим мыслям, она аккуратно распределила получившуюся пасту по нескольким баночкам. Рисовая пудра для осветления кожи Сокки и Катары была уже голова, а теперь Эта завершила и остальные косметические вещи для их маскировки. Минус еще одна головная боль.

Почти все было готово. Одежда, припасы на первое время и деньги, не говоря уже о лекарствах и снаряжении для выживания, - все это было надежно упаковано и убрано в седло Аппы, чтобы быть готовыми в любой момент стартовать. У Этой было плохое предчувствие.

Стараясь не зацикливаться на этом, она набрала на кисть остатки пасты, не влезшие в баночки, и нанесла их на шрамы на подбородке и щеке. Лоб она не трогала, собираясь прикрыть его тканью. Ей нужно было опробовать то, как это будет выглядеть и ощущаться.

Затемнила глаза и легким росчерком сделала линии на них, корректируя разрез глаз. Чуть-чуть помады на верхнюю губу для четкости и растушевала, скорее для блеска, а не цвета. Из зеркала на нее смотрела ее мать. Смутно, но Эта знала, что она выглядела точно так же. Просто знала.

Эта не сказала бы, что она стала красивее, нижняя часть лица выглядела непривычно гладкой и аккуратной. Будто она была новой фарфоровой чашечкой.

Но Эта знала, что это было не так. Это была еще одна маска, просто не тканевая. Она привыкла скрывать свое лицо, но тканевая маска никогда не значила того же, что и косметика. Самодельная паста маскировала ее шрамы и делала вид, будто их и не было, тканевая же просто не давала никому это увидеть. И под ней было безразлично, красивое у Этой лицо или нет. Она ощущалась по-другому. Не так... Липко...

Будто Эта пыталась быть кем-то другим.

Лучше не иметь лица, чем пытаться надеть чужое.

Лицо матери не было ее лицом. Лицо Этой несло в себе пережитый ей опыт. Лица матери было лицом женщины, которой Эта была не нужна.

Со злостью кинув кисточки на стол она встала и поправила свою одежду. Ей нужно было завершить несколько дел. Поставить точку в этом всем. Хотя бы попытаться. Она должна была. Просто чтобы потом, если не получится с чистой совестью сказать, что это было сильнее ее.

Легко подхватив пипу, она вышла наружу, отправляясь в столовую. Людей не должно было быть много, но все, кто должен, явно так были. Едва она вошла, как последовала незамедлительная реакция. Кто-то ахал, кто-то улыбался, но были и те, кто, наоборот, хмурились, будто отсутствие шрамов на нижней части лица Этой наносило им личное оскорбление. Зуко дернул щекой и начал было подниматься, когда Лу Тен тяжело положил руку ему на плечо, удерживая на месте. Сокка с недоумением смотрел на нее, будто пытаясь понять смысл, а потом внезапно улыбнулся.

- Ого, значит ты решила опробовать маскировку, о которой говорила?

- Да. Надеюсь, выглядит естественно.

- Более чем.- кивнул парень, а потом дернул бровью.- Хотя, скорее непривычно. Ты с этим лицом какая-то... Чуждая.

- Мне тоже не нравится, если это вас успокоит.- она тяжело вздохнула, находя глазами Хакоду. На его лице поселилось сложное выражение, которое не получалось определить ни в одну сторону. Ни к положительным, ни к отрицательным. Просто странное спутанное выражение.- Но надо было проверить, достаточно ли укрывисто получилось.

- Все еще не вижу смысла.

- Мои шрамы приметные. Их не скрыть волосами. А маска привлечет внимание. Это вопрос нашей безопасности, брат.

- Мне не нравится.

- Тебе ничего не нравится. Ты маленькая ворчливая задница. Всегда был и всегда будешь.

- А пипа зачем?- Лу Тен отпустил кузена и вернулся к своей еде. Эта ре упустила возможности выхватить прямо у него из-под носа немного, подцепляя кусочки кончиками ногтей. Привычный ко всему Лу Тен даже не обратил на это внимание.

- У меня есть пара новых текстов и мне нужно их обкатать. А вечером не хочется. Ночь музыки была совсем недавно.

- Ну, тогда побалуй нас, сестрица.- принц улыбнулся и откинулся назад. Эта закатила глаза и села на стул, проверяя настрой инструмента. О, она собиралась их побаловать. Не одному же Лу Тену писать про любовь... И не только про нее. Но сначала она собиралась выкинуть на их головы то, что не давало ей жить.

- С давних пор известно людям –

 Нету дыма без огня.

Я прощу. Другой осудит –

Под ружьё и на коня.

Будет знать чужое племя,

Сколько стоит лиха фунт.

Бросил ненависти семя –

Пожинай кровавый бунт.

Там, на поле битвы, ворон клюв насытил,

И глазниц провалы к небу без мольбы.

Там, на поле битвы, не слышны молитвы,

Снег по полю талый, чёрный от пальбы.

Друг, ты в окружении стен,

И как тебя поднять с колен,

Услышать вновь знакомый смех?

Но как на грех ...- перед глазами встали белые, но быстро ставшие красными снега Северного Полюса. Зуко вздрогнул и отодвинул тарелку от себя подальше. Сокка и Катара помрачнели, а солдаты и воины мрачно переглянулись.

- Там, на поле битвы, чей-то сын убитый

От плеча до сердца шашкой рассечен.

Там, на поле битвы, все мы будем квиты, -

Без вины виновный в смерти уличен.- взгляд у Этой стал жестким и почти жестоким, будто разъедающим изнутри всех, кто рискнул посмотреть ей в глаза.

- Там, на поле битвы, враг бежал разбитый,

А ему вдогонку - удалой свинец.

Там, на поле битвы, всеми позабытый,

От потери крови умирал боец.

Жизнь - строптивая река.

Я б утонул наверняка,

Неся ко дну свои мечты,

Если б не ты.

Там, на поле битвы, докрасна умытом,

И врагов и наших много полегло.

Там, на поле битвы, не спасли молитвы,

И благословенье нам не помогло...

Повисшая мрачная атмосфера отошла на второй план, когда Эта начала наигрывать новую мелодию. Будто и не было этой песни, залезающей куда-то под кожу и напоминающей всем, с кем они все имеют дело. Что все находятся в одной кровавой лодке под названием война. И куда не сунься, везде враги и кровники. Потому что невинны только дети, а все остальные уже успели хлебнуть сполна.

- Твой путь

Осенний ветер

Степной орел

Расправляет крылья,

Твой путь

Тугою плетью

Заметает каждый шаг пылью

Твой путь

По костям земли,

Твой путь

По цепям воды

На упругих лапах

Звери шли,

Чуя запах беды

Зов крови

На броне драконьей

Полыхнуло солнце

Зов крови

Давно ли ты понял

Что никто не вернется...- Аанг вздрогнул, встречаясь с начинающими будто светиться изнутри глазами Этой. И в них было что-то с долей веселой издевки. А, может быть, ему просто это казалось.

- И смеется сталь

От крови пьяна

Знаешь, как тебя ждали здесь?

Не было жизни,

Была лишь война.

Легким шагом ты входишь в смерть.

Расползается, тлея, ткань бытия,

Ярость светла, словно факел, клинок.

И не нижний мир получит тебя,

А с улыбкою встретит

Воинственный бог

Зов крови

Смерти волчьим оскалом

Ты в лицо усмехнешься

Зов крови

Ты всегда знал

Что не вернешься.- Аанг вздрогнул сильнее, но в голове у него поселилось сомнение, кому она она пела. Волчий оскал... Он бы скорее подумал на членов Южного племени. Аватар еще раз посмотрел на Эту и убедился, что она смотрела не на него. Взгляд ее проходил над его головой, прямо на замершего и обратившегося в слух Вождя Хакоду.

Они уставились друг на друга, не отрываясь, так, что свидетелям было немного неловко. И в подтверждении этой неловкости Эта чуть печально улыбнулась, застенчиво наклоняя голову, не теряя взгляда напротив. Вот теперь ее песня была персональной.

- Как клинки, режут небо крылья.

Улетать — только если к морю!

Золотою дорожной пылью

Покрывая мечты и волю

Махаоны парят над миром,

Лето в душу неслышно входит,

Сердце — старая моя лира —

Пробуждает родник мелодий…- эта песня звучала иначе. Будто бы нежная и более светлая.

- И не надо о снах! И вере!

О клинке, за спиной

Хранимом… Ветер смоет мои потери,

Даст твое позабыть мне имя. Имя…- Хакода подобрался, смотря тем внимательнее, чем громче она начинала петь. И спокойный контакт глазами начал превращаться в молчаливую борьбу. Эта улыбнулась чуть шире, щуря глаза, в которых плескались золотые искры.

- До свидания, чуждый странник,

До свидания в мире третьем.

Махаоны летят на запад,

Если дует с востока ветер.

Если жемчуг в моей ладони,

Если бьются о сердце волны.

Если ты меня тоже понял,

Забывай меня и не вспомни!

Вспомни меня…- пальца залетали над струнами, затягивая в проигрыш, так, будто Эта просила подумать над своими словами. Подумать, решить, а потом дать ответ.

- Уходи по своей дороге:

Там железо с сандалом вместе.

Всё твое, а мои — лишь крохи —

Недопетая чья-то песня…

Уходи-уходи, ты слышишь?

Золотой невесомой песней

Дай забыть и лететь мне выше,

От любви, от больной, воскреснув…

И не надо о снах! И вере!

О клинке, за спиной

Хранимом… Ветер смоет мои потери,

Даст твое позабыть мне имя.

Имя. Имя…- и мелодия оборвалась. Этак соскочила с места и кинулась к выходу, слишком медленно, чтобы мгновенно исчезнуть, но слишком быстро, чтобы ей успели задать вопросы. Лента в ее волосах мелькнула за поворотом, когда Хакода вскочил и бросился вслед за ней. Воины отвели глаза и сделали вид, что они этого не видели, а солдаты молча и с недоумением таращились вслед.

- И что это было?- Зуко почесал в затылке. Приблизительно он понимал, что Эта сделала, но хотелось бы уточнить у более опытного брата.

- Девушки...- Лу Тен развел руками.- Она все для себя решила. Но решающий шаг за ним. Либо он ее добьется, либо нет.

- Какой... интересный способ...

- А что ты хотел? Она Кровавые Ножны, причем еще и телохранительница принца. Можно сказать, что придворная дама. Такие на мужиков не вешаются. Только позволяют им взять себя на руки. Вырастешь, поймешь.

- Даст Агни, пойму... А пока что... Я слишком молод для этого дерьма.