Солнце после войны

Гарри тяжело дышал, в воздухе всё ещё летала пыль, кружась в причудливом танце, чётко ощущался металлический запах крови, где-то вдали слышались жалобные всхлипы. Люди в замке ещё не знали что Гарри Поттер победил, он один застал это мгновение, когда словно само время остановилось, а все мысли исчезли.

      Он жил ради этого момента с одиннадцати лет, знал, что ему нужно это сделать, для друзей и других волшебников. Для всего мира. И Гарри выполнил это предназначение, до этого момента растрачивая себя на всё что угодно, но не на собственные желания. Сейчас же, в эти первые, по настоящему свободные секунды, стоя на полуразрушенном мосту, смотря на восходящее солнце и щурясь от его лучей, вдыхая аромат весны, он хотел стать настоящим собой. Попробовать всё, что хотел давно, открыто говорить так, как есть, не притворяться дружелюбным с теми, кого на дух не переносишь и сказать о любви тому, кого «ненавидишь».

      Нужно было послать патронус Рону и Гермионе, которые были в замке, но не могли помочь ему из-за заваленного входа. Нужно как можно скорее рассказать им, что это и правда конец. Но хотелось ещё чуть-чуть насладиться первыми спокойными минутами, и находясь в одиночестве, решить что делать дальше.

      Для начала, хотя бы, вдохнуть полной грудью и осознать, что он справился и больше никому ничего не должен. Совсем.

      Так странно… Гарри очень редко плакал. Даже в детстве, когда Дадли с друзьями били и издевались, когда Снейп придирался, когда погиб Дамблдор. Он просто не должен был плакать. Но сейчас, от одной лишь мысли, что этих спокойных мгновений свободы осталось мало, что всё равно придётся вернуться к людям, наивно думающим, что Гарри Поттер — герой, который всегда поможет, что глупых слизеринцев, совсем ещё детей, посадят в Азкабан из-за метки тёмного лорда, хотелось прямо тут и разрыдаться. Паркинсон, Нотт, Забини, Малфой…

      Сердце будто рвётся на куски при мысли об этом человеке, ноги перестают держать, из-за чего приходится присесть на разрушенные камни и дрожащими руками стыдливо вытереть щёки, понимая — вот оно. Те самые чувства, котрые копились в нём с детства, которые сейчас заставляют его плакать. Осознавать.

      Лишь сожаления и грусть, ни одной мысли о том, что кто угодно мог бы подойти сзади и толкнуть в пропасть, в которую, на самом деле, Гарри летел уже давно. Любовь должна делать сильнее, но думая о Малфое, хочется лишь сжаться в комок и никогда больше не двигаться. Есть ли у него шанс? У них?..

***

      Гермиона заканчивает перевязывать раненого парня и, пока никто не обращает на неё внимания, продвигается по коридору. Выход из школы остаётся позади, она огибает повороты, в тщетной попытке найти хоть немного пригодное место для побега. А спустя несколько минут поисков всё же находит отдалённый класс, из которого слышны порывы ветра. Она открывает хлипко держащуюся дверь и видит огромную сквозную дыру. От стены почти ничего не осталось, разрушенные камни лежали по всей комнате, а мебель была перевёрнута или вовсе разбита в щепки.

      Девушка осторожно пробиралась сквозь развалины, снаружи было очень тихо. Это всё шло вразрез с тем, что она себе представляла. Но даже если сейчас тут было спокойно, возможно, ещё не остывший труп Гарри лежит под завалами, или Тёмный Лорд держит его под круцио и силенцио одновременно.

      Но, кажется, что этого не может быть, ведь тишина, что неслышна в большом скоплении раненых, находящихся в стрессе и панике людей, царит на улице, показывая, что бой окончен. И эта атмосфера не давит, а наоборот, даёт надежду.

      Гермиона шла по обломкам великого замка и ей становилось жутко. Она прожила всего семнадцать лет, а уже побывала на войне, видела смерти и сейчас, возможно, пострадает из-за своей беспечности. Она хотела верить в победу друга, но всё же… Кто сказал, что обычный, по сути, парень, которым она всегда и считала Гарри, сможет победить сумасшедшего тёмного мага? Даже взрослые волшебники были не в силах, а что же он?

      «Гермиона Грейнджер, ты тоже хороша, пошла искать его, никого не предупредив!» — Ругала себя девушка, оглядываясь по сторонам. Любой выживший пожиратель мог бы сейчас прикончить её в два счёта.

Кстати о пожирателях…

      Уже подходя к мосту, она замедлила шаг и задержала дыхание. Гарри сидел на камнях, свесив ноги вниз, он смотрел на медленно поднимающееся солнце. А за его спиной в нескольких метрах стоял парень, рубашка была грязной и порванной, на левом предплечье виделась блеклая метка. Глаза Малфоя сияли, но руки, вопреки худшим подозрениям девушки, были пусты. Он, слабо стоя на ногах, стал медленно подходить ближе к Гарри, но все его шаги заглушил сильный порыв ветра.

      Вымотанное тело Гермионы просто не смогло бы побежать достаточно быстро. Она в любом случае не успеет. Хоть палочка и была при ней, но дрожала в руках. Конечно, она знала огромное множество заклинаний, но в голове словно образовался вакуум. Нужно было помочь Гарри, ведь это слизеринец, ведь это пожиратель. Драко Люциус Малфой, в конце концов. Но если так рассуждать, то и Панси не сильно от него отличалась. А она была не такой. Совсем.

      Мысли об этой прекрасной девушке заставили грустно улыбнуться. Им было дано слишком мало времени. В любом случае, кажется, она уже ничего не сможет сделать. Гермиона Грейнджер впервые не находила способа помочь. Даже себе.

***

      Понимать, что ты победил — одно, видеть всё своими глазами — другое, а быть на стороне поражённых, но при этом безумно счастливым, что тьма проиграла, а Поттер победил… Просто непередаваемо.

      Хочется прямо сейчас обнять геройское тело и шептать слова благодарности. Потому что Драко переживал за него, за остальных в школе, за мать и отца. За кого угодно, но не за себя. Ведь он такой прогнивший, лживый и лицемерный. Потому что слизеринец, наследник Малфоев, чистокровный маг, пожиратель… Но даже так, все эти ярлыки звучат как нелепое оправдание, и скорее всего так оно и есть. А всё из-за детского страха быть отвергнутым и опозоренным. Из-за чувств, котрые были с ним всегда. С самого детства, когда мама впервые рассказала историю о мальчике-который-выжил.

      Сейчас тут никого не было, поэтому стоило попытаться хотя бы раз быть честным не только лишь с самим собой.

— Гарри…

      Слишком тихо произнесённые слова, подхваченные ветром, унеслись вдаль. Поттер просто не мог их услышать, но видимо сегодня всё шло не так, как ожидалось. Он услышал, и медленно, что странно, повернулся. В зелёных глазах читалось такое же безграничное счастье и облегчение от того, что груз догла исчез.

— О, Малфой, — С лёгким смешком выдал гриффиндорец. Кажется, что его ничего не волновало в данной ситуации. — я победил, а ты не верил!

— А вот и нет. Я всегда верил в тебя, кроме матчей по квиддичу, конечно.

      Драко подошёл совсем близко, осторожно сел рядом, так же свешивая ноги в бездну, плечом к плечу, ощущая, как на его угловатое худое плечо робко положили голову. Он никак на это не отреагировал, послышался облегчённый вздох.

— Я так устал…

— Знаю.

Услышав этот безразличный ответ Поттер добавил, — И ты тоже.

— Безумно. — Малфой даже не думал, что говорил, просто соглашался со всем, что там бормотал Гарри, предпочитая вглядываться в пейзаж перед собой. Раньше ему не доводилось замечать красоту природы. Раньше его вообще мало что могло заинтересовать.

— Вот разбогатею, мы уедем отдыхать и будем там делать целое ничего. Сколько захочешь, обещаю.

— Хорошо. — Малфой кивнул как болванчик, но спустя несколько мгновений возмущённо вскинулся. — Что за бред? Хватит, не смешно. Я, если ты помнишь конечно, а надеюсь тебе не выбила остатки мозга вторая Авада, пожиратель. Мне в Азкабан надо, а ещё лучше — на свидание с дементором. Да уж, получить первый и последний поцелуй от такого страшилища. Уверен, та ещё мерзость! — В подтверждение своих слов парень поморщился.

— Первый… — Гарри поднял голову и растерянно посмотрел на него. — Почему?

— Безответно влюблён. — Лаконично ответил Малфой и пожал плечами. В тебя, между прочим.

      Гарри задержал дыхание. Если уж ему не стать предметом воздыхания этого невозможного слизеринца, то он украдёт его первый поцелуй. Глупо, нагло, безрассудно, но ведь в этом все гриффиндорцы.

      Приблизившись к лицу, заглянув в глаза, пытаясь показать так все свои эмоции и чувства, он осторожно прикоснулся губами к его губам. Малфой ошарашенно замер, приоткрыв рот, чем и воспользовался Гарри, медленно смакуя вкус давно желанных губ. Он удивился тому, что парень не вырывался, и запутался окончательно, когда Драко замычал, сильнее прислоняясь к нему, прикрыл глаза и положил свои руки на его плечи, а после стал отвечать на медленный, тягучий поцелуй. Когда это прекрасное мгновение закончилось, Драко просто уткнулся лицом ему в шею, его уши предательски краснели, но он продолжал что-то шептать себе под нос, скорее всего это были ругательства.

      Солнце почти взошло, а Гарри впервые был настолько счастлив.

      Гермиона покраснела, увидев такую картину, и попятилась назад. Ей срочно нужно найти Панси. Поговорить.