Рванные желтые страницы. Помятый, потертый, одинокий притаившийся блокнот выглядывает уголком из-под койки, которую притащили в палатку уже давно. Организованный средней группой лагерь. Меленький лесной лазарет, в котором пахнет сгнившими мозгами, подгоревшей кожей и волосами, спиртом и чем-то еще практически неуловимым… магическим… приятным и знакомым…
Так всегда пах Стайлз. И вот, когда Дерек нашел его спустя три года выживания, когда уже поверил, что тот мертв, а потом увидел сам, что нет, этот запах теперь больнее куска арматуры меж ребер. Как когда два с половиной года назад во времена выживания и скитания по городам Джорджии вблизи Атланты кто-то кинулся с этой штукой в руках из комнаты, в которую лучше было не заглядывать.
Наверное в этот блокнот, блокнот Стайлза, понимает Дерек, когда уже садится на пустую холодную койку, скрипнувшую под весом тела, еще более очертившегося мышцами спустя года бега и естественных силовых тренировок, ну, наверное, в эти записи Стайлза лучше тоже не заглядывать. Это будет подписанием смертного приговора.
Но Дерек не может не сделать этого. Уже мертв, так что. Все бессмысленно уже.
Он так долго искал. Он терял надежду найти Стайлза и потом находил ее. Терял и находил. Терял и находил. Так часто, как падал и вставал, когда был уже на волосок от смерти. И теперь все так смешалось. И просто нет никакого представления в голове, что сделать со всем этим хаосом, которым является нынче Мир, кроме идеи никуда не бежать. Все равно конечной станции нет. И все теперь так тихо. Хотя и Мир остался прежним, горящим зловонным зеленым пламенем, Адом. И сегодня этот огонь забрал надежду из рук Дерека, вложив в них вместо нее заряженный пистолет. И годы тренировок научили тому, что нужно сделать: выстрелить. Просто в голову. Потратив всего пулю, которая теперь и все, и ничего. И все закончится. Теперь уже кончится. Это уж точно. Солнце не взойдет для Стайлза завтра. И Дерек решил, что для него теперь тоже. Бег кончился. Выживание кончилось. Пора остановиться. Он заслужил отдых с тем… кто умер несколько минут назад на этой койке, сперва подарив еще один день многим людям.
Дерек смаргивает слезы и открывает блокнот. Потом шерстит страницами. Непонятные символы заменяют буквы. Странно. Непонятно. Пугает. Прямо как мысли и кошмары Стайлза перед тем, как он улетел с Ноа к тете в Атланту. За пару дней до всего, что началось после.
В самом начале темного блокнота еще есть знакомый простой алфавит, английские буквы, даже в умирающем царстве написанные аккуратно и бережно. Чернила потекли и выцвели, давая понять, что блокнот пережил столь же многое, как тот, кому он принадлежал. И Дерек делает вдох и начинает читать историю, которая рассказывает ему о том, чем была жизнь Стайлза без него тогда. И столько крови и слез впиталось в эту серую безжизненную бумагу. Без крови и слез теперь ни дня не прожить, если слышишь еще удары своего сердца. С каждым днем все тише этот звук, а голоса шепчущих в ночи и свете ходячих только громче. Может, тела гниют быстро. Но надежды умирают и того шустрее.
День: Я Сбился Со Счета И Пошло Все Нахер
«От судьбы не уйдешь. И чем быстрее гребешь по океану страдания, тем быстрее пойдешь ко дну. Иногда лучшее, что можно сделать: ничего не делать. И просто ждать. Папа говорит это мне так часто. Но как я могу просто сидеть, Дерек, когда моя душа горит изнутри от того, что происходит вокруг. Как??? Знаешь, если ты мертв, Дерек. То сделай так, чтобы мы скорее все стали тоже. Я безумно хочу встретиться с тобой снова. Я скучаю по чувству безопасности и дома, которое было с тобой. Когда-то ты обещал мне, еще когда сумасшествием казался всего один труп в лесу, сохранить наши отношения до поры, когда мне стукнет 18 и папа остынет к тебе. Так мне уже больше, чем 18. А наши отношения ты не сохранил, потому что умер. Я ненавижу тебя, Дерек, за то, что ты мертв и может где-нибудь жрешь чужие кишки.»
День: ...
«Когда это все только началось, один из ходячих укусил Хоуп, и мне пришлось ее убить, потому что она стала оживать. Тогда я убил надежду, подумал я, и как тогда жить без нее? Но на самом деле надежда была жива, умер только мой пес. Теперь же, когда умер папа, и когда я не знаю, встречу ли тебя, или встречу хотя бы завтрашний день, я чувствую это. Надежда правда мертва. Я чувствовал, как она умирает внутри меня. И мне даже больше не хотелось кричать. Я теперь больше ничего не хочу. Даже если я увижу тебя, Дерек. Это будет уже не важно. Надеюсь, я не увижу. Тебе лучше не знать меня таким, какой я теперь есть. Только монстры остались в этом мире.»
Выстрел.
И Дереку теперь тоже не больно.
Больше никогда не будет.