Холодный, темный лес, усеянный пышными елками и голыми дубами, березами, осинами, одетыми в наряды из снега, все не желал заканчиваться, поглощая нас все глубже и глубже в холод и безвыходность. Мы с братом Йохи бежали уже несколько минут по этому холодному, темному и страшному лесу, слыша позади крики людей, зовущие нас по номерам, но эти минуты расплывались в часы. Из-за неустойчивости тапочек на ногах, которые мы носили в лаборатории, они довольно быстро спали с моих ног, заставляя ходить по ледяному снегу босиком, хотя и всему остальному телу лучше не было... меня, как и моего братца, насквозь продувало, больничный халат не защищал от холода совсем и оставалось только молиться, чтобы лес скорее закончился, но все без толку.

  В этой жуткой тишине леса, которая приглушалась лишь криками гоняющихся за нами людей, с оглушительным звоном раздался выстрел из какого-то оружия, после чего мой старший брат резко зашипел, чуть не упав на пол, отпустил мою руку и схватился за плечо, одежда на котором сразу приобрела бордовый оттенок.

  – Х-Хио! – воскликнул я, чуть не упав на брата.

  – Все хорошо... – прорычал он, пытаясь прийти в себя, – Быстрей...

  Он вновь схватил меня и мы побежали дальше, но мои ноги совсем замерзли и я упал на пол. Брат сразу схватил меня, поднял на руки и продолжил бежать, а я, ощущая рядом запах металла, взглянул в направление, откуда мы бежали. Фонарики светили оттуда и виднелись силуэты людей. Крики "Вот они!", "Лови их!", "Стреляй быстрее!" до смерти напугали меня... я желал лишь потерять сознание в этот момент, но я не хотел возвращаться назад, а брат уже выдыхался, поэтому они бы поймали нас. 

(Иллюстрация: https://i.postimg.cc/gcqxC3MM/0.png )

Мне ничего не оставалось, кроме как применить то, почему мы были заточены в этой лаборатории... немного сосредоточившись, я взглянул на людей позади нас и направил все свои силы на то, чтобы остановить их. Из левого глаза начала сочится черная жидкость вперемешку с кровью, но люди стали останавливаться и кричать... они все оказались в отдельных мирах... для каждого из них была своя галлюцинация, что путало их и не давало действовать сообща. Они отстали от нас, но их было так много, что я превысил свой лимит сил и мой глаз, из которого сочилась кровь и черная жидкость ранее, внезапно лопнул, заставив меня почувствовать самую ужасающую боль в моей жизни. Я закричал, завопил, заныл, я вел себя как маленький ребенок, устроивший истерику из-за игрушки, которую кто-то у него отобрал, но я не мог остановить ужасную боль и крик, последовавший за ней... кровь жутко стекала по моему лицу, согревая левую щеку, но это не спасло меня от потери сознания...

  ***

  Тихое пищание раздавалось по всей комнате... ритмичное, словно от монитора сердечного ритма. Я снова в лаборатории? Нас поймали? Нет... это был неизведанный мне кабинет. Даже не совсем кабинет, все выглядело более серо и грязно... словно я был в подвале.

  Слегка приподнявшись с жесткой кровати, я осмотрел комнату, в которой я находился. Много разных шкафов с шприцами, таблетками, в других были какие-то тюбики с красками, шампунями, а в других также была разноцветная одежда, подобную которой я не видел уже 3 года. Повернув голову в сторону пищания, я действительно увидел аппарат сердечного ритма, а рядом лежала записка. Протерев оба глаза я принялся читать, но довольно быстро обнаружил, что половиной моего поля зрения стала темнотой. Коснувшись левого глаза, я ощутил вместо него какие-то повязки или огромные мягкие пластыри. В голову влетели жуткие, болезненные воспоминания... в левый глаз как-будто что-то укололо от этих мыслей, но я не хотел плакать из-за глупых воспоминаний и из-за того, что, скорее всего, не вернуть... я остался без глаза.

  "Тут ничего не сделаешь, надо жить дальше!" – решительно подумал я, снова преподнеся записку ближе к себе и прочитав. В записке меня попросили снять с своей груди специальные присоски, передающие мое сердцебиение в компьютер, которые, видимо, были приделаны ко мне лишь на всякий случай, и подняться наверх по лестнице.

  Приложив немало усилий, мне, все же, удалось снять эти штуки с себя, хоть иногда и было больновато. Аккуратно положив присоски на стол рядом, я спрыгнул с кровати и пошел к единственной лестнице в комнате, желая следовать наставлению. С трудом поднявшись, я оказался в довольно приятно освещенной комнате, которая напоминает мне о доме бабушки, к которой раньше мы ездили каждое лето, но это был явно не тот дом, лишь обои были похожи и сама атмосфера.

  – Эй... – тихо, слегка хрипя голосом, проговорил я, пытаясь понять, куда мне идти, но никто не пришел.

  Прислушавшись, мне удалось поймать тихие, спокойные разговоры недалеко. Зайдя в какой-то коридор, я направился к звукам и вскоре набрел на освещенную, большую комнату, напоминающую гостиную. Увидев старшего брата, на моем глазу быстро образовались капли слез, и я сразу же помчался к нему, желая обнять, что я и сделал, напугав его немного своим резким появлением.

  – Оли! – воскликнул братец и крепко обнял меня в ответ через недолгий и неловкий ступор, – Ох, ты проснулся, слава Богу!

  – Ну вот и славно... – сказала женщина, сидящая на другом кресле, чуть подальше от камина, – Как твой глаз? Сильно болит то, что на его месте? Там ничего не должно болеть, но может быть... Прости, его невозможно было спасти, мы нашли в глазном отверстии лишь какие-то обрывки, его словно разорвало. Мне жаль...

  Я ничего не ответил, боясь говорить с незнакомой девушкой, а точнее женщиной.

  – Это Лола, не волнуйся... она хочет помочь нам! – сказал Хио, подняв меня на руки и усадив себе на колени, попутно развернув к женщине, но я отвернулся, боясь смотреть на нее.

  – Чтож. Я нашла неплохого волонтера для вас... Она имеет схожую внешность с вами и она взрослая, сойдете ей за племяшек, у которых, о горе, мама умерла, поэтому вы перебрались в ней! Документы легко сделаем, все будет отлично! Однако, в Америке живет, а вы, русские, запертые с русскими на 3 года, вряд ли хороши в английском!

  – Мы британцы наполовину... англичане, если быть точнее. Мы приехали сюда с вопросами, пытались разузнать у людей о том, "не замечали ли вы чего странного?" и всякое такое... Я обнаружил свои способности сразу после той аварии на АЭС, но не говорил об этом, но когда у Оли обнаружились способности тоже, да еще и с подтеками из глаза, я все рассказал и мы пошли все выяснять. – говорил Йохи, легонько пальцем поглаживая мои бинты на глазу и смотря на меня со взглядом сожаления, словно он винил себя в том, что не смог защитить меня от повреждений..

  – А, отлично! Чудно, прекрасно! Вот чего у вас небольшой акцент, английский более родной? Но тогда еще проблема... У тебя нет образования, ты школу не закончил, для начала ты сдашь "определенным людям" специальный экзамен, они подберут то, куда тебе двигаться, ты самостоятельно поучишься и мы выдадим тебе липовые результаты экзаменов, потом и поступишь куда-нибудь. А Оли пропустил 3 года обучения, и в школе будет тяжело! 7 месяцев до осени, а потом Оливеру надо будет пойти в школу, потому что в этом и суть, что мы вас освобождаем и возвращаем в люди, а учеба – важная часть жизни. Все эти 7 месяцев ты, Оли, – смотря на меня серьезным взглядом и пугая меня им, говорила женщина, – Не слезаешь с учебников 5-го, 6-го класса, на четвертый забей, уже как-нибудь само. Учи предметы, которые будешь выбирать, не знаю, как в Британии, но в Америке надо будет выбирать предметы для обучения. Учишь и учишь их, учебники все достанем. Из дома не выходишь до осени! Согласен?

  Я резко закивал, боясь взгляда этой женщины. Под таким напором я был готов согласиться на все.

  – Чудно... – сказала женщина, встав с дивана и, отодвинув штору, выглянула в окно, – Документы все будут готовы к концу недели, ночуете пока в подвале у меня.

  Я прижался к брату крепче, желая успокоиться и быть успокоенным им.

  – Все хорошо... – проговорил он, нежно погладив меня по голове, – Скоро мы станем счастливыми... я защищу тебя и ты станешь обычным мальчиком, счастливым и беззаботным.