Однажды вечером

Стая голубей разлетелась по соседним крышам, когда к ним неспешно приблизились двое юношей.

— Сарухико, не забудь завтра зайти в тот магазин за лампой. — взгляд младшего парня устремился в персиковое небо, окрашенное стремительно уплывавшим за горизонт солнцем, едва видневшемся за пушистыми облаками, — раз прошлую ты чинить не хочешь, то сделай хоть это.

— Мисаки, прошлую лампу разбил не я, и чинить там уже нечего, — недовольно ответил Фушими, он выставил ладонь козырьком, пытаясь спасти свои глаза от яркого солнца, — и вообще, почему я должен быть этим озабочен?

— Да знаю я, но мне завтра сдавать проект в институте, а после идти на вечернюю смену, а скидка в том магазине, где мы брали прошлую, у них только завтра, — Ята прошёл несколько шагов вперёд обгоняя Фушими и резко развернулся на сто восемьдесят градусов, после чего пошёл вперёд спиной. Он игриво ухмыльнулся, не скрывая чёртиков в глазах.

Фушими вскользь подумал, что если тот споткнется и упадет, то ловить он этого идиота не будет.

Будет.

— Эй, ты меня слушаешь? — Ята пощёлкал пальцами перед лицом Фушими, но поймав недовольный взгляд из-за стёкол очков, спешно выставил ладони перед собой, — прости, пытался привлечь внимание твоей хмурой натуры, — долго Ята оставаться серьёзным не смог, так что вскоре расслабил лицо и показал Фушими язык, за что получил средний палец, — Так вот… о чём я? Точно. Ты же помнишь, что я устроился в новый спортивный магазин? — получив кивок от парня, Ята продолжил, — Я сегодня получил первую зарплату и хотел это отметить.

— Тогда почему ты здесь? Я думал, ты позовешь с собой… — Фушими недовольно скривился, — идиотов из Хомры.

— Эй, — Ята остановился посреди тротуара, не обращая внимания на то, что мешает остальным пешеходам и с усталостью и недовольством посмотрел на парня в очках, — прекрати называть моих друзей идиотами. Я же твоих так не называю, — он скрестил руки на груди, буравя собеседника взглядом в надежде, что тот смягчится.

Мимо — с громким и неприятным для слуха скрипом покрышек — проехала машина. Фушими поморщился. Он знал, что если промолчит, то Ята насядет и добьётся ответа. Он часто добивался своего. Возможно, за это он его и любил. Фушими порой раздражало, что Ята может бездумно напирать на него в поисках истины, что скрылась в чертогах его разума и была недоступна Яте или кому-то ещё, но ещё больше он ненавидел, когда Ята даже не пытался копнуть глубже, ограничиваясь пенкой информации на поверхности. Отсутствие интереса хуже, чем его наличие.

— Потому что мои — в отличии от твоих — не идиоты.

Ята грозно выпучил глаза и вдохнул полной грудью.

— Т-ты блять, ты невыносим. — Ята выдохнул и, коснувшись рукой лица на мгновение, притворно задумался, ему не было дела до недовольных прохожих, что обходили его словно статую и бросали ему грубые комментарии, — Неужели даже Энди ты считаешь умным?

Фушими щёлкнул языком понимая, что недооценил Мисаки.

— Возможно. По крайней мере, он более выносимый, чем вся Хомра вместе взятая. И я всё ещё не понимаю, зачем вы решили называть свою компашку Хомра, как будто вы какая-то банда, а не кучка идиотов.

— Почему-то тебя это не волновало, когда ты сам был в Хомре, — услышав приглушённую вибрацию, Ята вытащил телефон из кармана толстовки и проверил уведомление. Вскоре он нахмурился и недовольно щёлкнул языком, свайпнув что-то на экране в сторону и тут же убрал телефон обратно, — реклама, достали уже со своими дверями. Когда ты уже починишь мои часы? С телефоном дико непривычно и неудобно.

— Когда приедут запчасти, я тебе уже говорил об этом. Всё то время, что мы учились в твоём институте, я считал, что называть группу людей, тусующихся в баре Хомра, тем же именем - странная идея. Да, когда я вступил туда, тоже. Да и сейчас я так думаю.

— Так до-о-олго, — Ята убрал прядь волос со лба Фушими и продолжил, — ладно, думай как хочешь, мне тебя не переубедить. В любом случае мы оба знаем, что я прав, — Ята спешно убрал руку подальше от лица Фушими, почуяв в последнем желание укусить Яту, из-за этого он ударился локтем об какого-то старика, и тот злобно гаркнул на мешающую ему жить молодёжь, — Пойдем отсюда, а то люди тут больно недовольные ходят, да и места мало.

— Так, а зачем ты меня сюда притащил? — Фушими неспешно шел за Ятой, оглядывая улицу полную магазинчиков и небольших забегаловок, смутно предполагая, куда ведёт его Мисаки. Иногда после пар в Ниттайдай⁽¹⁾ они покупали тут еду и шли в ближайший парк, Фушими садился недалеко от фонтана в тени деревьев и скроллил ленту соцсетей. Краем глаза он наблюдал за тем, как Ята делает разные трюки на скейтборде, попутно в перерывах поедая стрит-фуд.

Кстати о скейтборде, сколько Фушими помнил Мисаки, тот, с тех пор, как получил свою первую доску в двенадцать лет, не расставался с ней ни на минуту. Если бы они не встречались, он бы подумал, что Ята когда-нибудь обручится с этой штукой. Но сегодня тот почему-то изменил себе и не взял скейтборд, предпочтя погулять пешком.

Вынырнув из мыслей, Фушими посмотрел на Мисаки, что не сводил с него нечитаемого взгляда, — я решил сегодня погулять со своим парнем на своих двоих. Что? Ой, да ладно тебе, было слишком заметно что ты об этом думаешь. — Ята улыбнулся и остановился, — друзья важны, но жизнь свою я строить собираюсь с тобой. К тому же они менее обидчивы, чем ты, так что мой выбор в твою пользу был очевиден.

Фушими закатил глаза к равнодушному небу, моля богов о бесконечном запасе терпения. Услышав гудки и шум движущихся машин он посмотрел вперёд и заметил в паре метров от них пешеходный переход, что до этого скрывался за спиной его парня.

— Плюс мы с тобой давненько никуда не выбирались вместе, загруженные учёбой и работой, а это не дело. Если я не буду уделять тебе времени и приглашать на свидания, ты надумаешь невесть что и решишь, что я не хочу с тобой встречаться, а я хочу! Ой.

Ята встал рядом, поправляя вечно спадающую на лоб чёрную вязаную шапку бини с маленьким изображением кролика. Фушими в шутку вытащил из-под шапки торчащую рыжую прядь и Ята фыркнул на него, принявшись убрать её со лба. Фушими сообщил Яте, что тот уже вырос до своих ста шестидесяти шести и девяти, и ему стоит брать вещи по размеру. Шапки как минимум. Было бы хреново, если бы во время трюков на скейтборде у Яты упала на глаза шапка, а вслед за шапкой и он сам. Сломанных костей было бы не сосчитать.

— Эту шапку связала мне Анна, и я не собираюсь держать её на полке вечно лишь потому, что эта шапочка мне не по размеру, — Ята потрогал шапку руками и удостоверившись что всё получилось, как надо, посмотрел на Фушими, — к тому же я не ношу её тогда, когда планирую кататься на скейте, например сегодня я без него. Так что, не драматизируй. Я не настолько тупой.

Когда загорелся зелёный, они перешли дорогу и Ята продолжил, — так вот, я получил свою первую на этой работе зарплату и решил, что взять с собой закусок и отметить это событие со своим парнем на месте нашего первого свидания неплохая идея. — Ята замолк и склонив голову вперёд, потёр затылок, краем взгляда Фушими заметил на его щеках румянец.

— Так вот для чего ты просил меня достать бутылку вина, — пару дней назад Ята скинул ему СМС с просьбой купить вина, но с тех пор ни разу не упоминал о нём, а на все вопросы отмалчивался и строил из себя идиота. А потом бутылка просто пропала.

— Ага, вчера по пути от Кусанаги-сана я заскочил к Иида-сану и оставил у него бутылку на хранение.

Иида-сан мужчина лет шестидесяти, владеющий небольшим ресторанчиком быстрого питания. Однажды Фушими очень помог ему с компьютером и не только, так что теперь тот старается всячески отблагодарить его, так как Фушими отказался брать с него деньги.

— Знаешь, нормальные люди отмечают такие события в кафе, а не на парковке. — Фушими фыркнул.

— Да, но быть нормальным скучно, имея работу, снимая квартиру и учась в институте мы и так с тобой стали слишком нормальными, моя молодая версия был бы мной не впечатлён. Ни разрушения мира с помощью лазерных лучей из космоса, ни сверхзвукового самолета на заднем дворе, и даже никаких сверхсил, — приблизившись к ресторанчику Ииды-сана Ята улыбнулся и помахал мужчине. После чего ускорился, чтобы проверить статус заранее сделанного заказа.

Фушими задумался, что, если бы он не согласился тратить время на поход сюда? Не то чтобы он когда-либо отказывался провести время с Мисаки, но всё же… Ята и не думал, что его парень скажет ему нет, а потому заранее заказал то, что Фушими точно стал бы есть. Даже после всего что Фушими сделал Ята не потерял позитивного взгляда на их отношения и на свою способность уговаривать Фушими. Поцелуи, объятия и комплименты плохо влияли на сообразительность и мрачный настрой парня.

К тому моменту, как Фушими подошёл к стойке продавца, Иида-сан уже во всю готовил их заказ, обсуждая с Ятой дела Хомры. Бар Хомра и его владелец были известны многим, особенно тепло вспоминали бывшего владельца, почившего дядю, нынешнего владельца Кусанаги Идзумо. Последний заочно получал второе высшее в том же институте что и Ята с друзьями и входил в их клуб названный по имени бара — Хомра.

Благодаря дружбе Фушими и Яты с Кусанаги, аренда их нынешней квартиры вышла им вдвое дешевле рыночной цены и лишь немногим дороже оплаты их комнат в общежитиях. Но так как за прошлое жилье Яты платили его родители, а Фушими просто молча снимал для этого деньги с семейного счета, то съехавшись они решили быть полностью самостоятельными и начали искать работу с большей оплатой, а не прибегать к помощи подработок. Фушими повезло больше, Мунаката президент студсовета в IT-институте, членом которого был и он сам устроил его к брату вести айти дела в фирме по озеленению. Ята же по разным причинам сменил несколько работ пока не нашел ту самую. Зарплата в которой обеспечила их сегодняшний ужин.

Звонок колокольчика сообщил о том, что их заказ был готов, и когда Фушими посмотрел на Яту, тот уже стоял с широкой, радостной улыбкой на лице, держа в одной руке пакеты с едой, а в другой — два пластиковых стаканчика и бутылку с красным вином. — Пошли, мне не терпится съесть всё, что тут есть. Я голодный, мне пришлось сегодня работать вместо обеда, чтобы закончить пораньше.

****

Скажи кто-то Яте полтора года назад, что он будет встречаться и снова жить с Фушими Сарухико, он назвал бы их ебанутыми. И его можно понять, тогда он считал себя убежденным гетеро, а Фушими — бывшим лучшим другом и раздражающим мудаком, что вечно к нему цеплялся когда их дороги пересекались. Тогда всё было именно так. Каждый раз когда они взаимодействовали Фушими как-либо его высмеивал. Начиная от роста и заканчивая неспособностью разговаривать с девушками по причине: девственник.

Ята бесился, но со временем начал ловить себя на раздражающем чувстве — втайне ему нравились эти взаимодействия. Особенно, если он находил, что ответить. Порой за их перепалками наблюдало сразу оба института, втайне делая ставки: встречались ли они раньше или будут ли встречаться? И если второе, то когда?

Всё изменилось, когда на межинститутских летних спортивных соревнованиях Фушими стало плохо и его отправили на скамейку. А потом ему в лицо и вовсе попал чей-то мяч. Тренер из спортивного института попросил Яту отвести Фушими к врачу, игнорируя при этом все возмущения рыжеволосого парня, так как из всех присутствующих на поле лишь у него был высший балл за победу в нескольких дисциплинах и пропуск одной дисциплины не сделал бы погоды. Ята знал это, как никак он был капитаном спортивного клуба Хомра при институте. Да, Ята с друзьями дали своему клубу название бара Кусанаги.

Врач сообщила, что у Фушими нет признаков сотрясения, но понаблюдать за ним всё же стоит и если состояние парня ухудшится — тут же обращаться к врачу. А до попадания мяча с Фушими случился солнечный удар. Врач дала Яте рекомендации по уходу и тут же в кабинет ворвались несколько девушек с криками о том, что кто-то сломал ногу и медсестре нужна помощь, так как она занята другим парнем, тоже что-то себе сломавшим. Врач извинилась и спешно покинула свой кабинет.

Ята хотел отвести Фушими в студсовет его института и сбагрить эту проблему им. Он дал Фушими стакан с прохладной водой и отдал ему холодную бутылку в качестве компресса, чтобы тот приложил её куда-нибудь и помог тому принять правильную позу. Фушими был на удивление молчалив и это было приятно, он покорился судьбе, принимая помощь от врага. Удостоверившись, что с Фушими ничего не произойдёт, Ята вышел из кабинета. Не решаясь далеко уходит, Ята пытался высмотреть кого-то из института Фушими, но все были в отдалении на поле и не обращали на него внимания. Ята вернулся в кабинет, думая о том, чтобы окончательно уйти после того, как удостоверится, что с Фушими всё в порядке и он не собирается умирать в ближайшее время. Но едва взглянув на парня, мысленно стукнул себя. Тот выглядел плохо, и Ята не мог оставить его одного. Иначе его бы совесть выела в час по чайной ложечке.

Ята кое-как выяснил, где находится общежитие у полубессознательного Фушими и преодолел расстояние до здания с парнем в обнимку. Вдобавок к и так паршивому дню он возненавидел и пропускную систему в институте Фушими. Горя пламенным огнем негодования за то, что студак этой макаки остался в месте проведения соревнований, а без него охранник очень не хотел их пускать внутрь, Ята всё же доставил Фушими в постель. Оказалось, что тот жил один, хотя его комната, как и комната самого Яты была двухместной, и, к тому же в полтора-два раза больше. С Ятой жил его лучший друг Камамото, а до него соседом Яты был Фушими.

От помещения пахло одиночеством. И пылью. Или и тем, и другим. Казалось, что парня не волновала ни уборка (все вещи валялись кое-как и где попало), ни нормальное питание (после десяти упаковок с калормейтом⁽²⁾ — да, он их считал — Ята нашёл коробку с ещё большей кучей фантиков с надписью калормейт и устало вздохнул, все его попытки поправить питание этой макаки не увенчались успехом и посыпались прахом с тех пор, как они поссорились). Не удивительно что тот так быстро свалился с ног, с таким-то рационом. В тот день студенты клуба Скипетр четыре, так же известного как студсовет IT-института видели странную картину — студент и капитан спортивного клуба Хомра из другого университета, Ята Мисаки готовил у них на кухне рис с ананасом и беконом, и, что ещё страшнее — заходил в самую недоступную комнату общежития — комнату третьего из студсовета, Фушими Сарухико. До этого все, кто переступал её порог, карались чем-то похуже смертной казни.

Всю следующую неделю Ята по непонятной ему самому причине каждый день приходил к Фушими с едой и лекарствами (потому что на следующее утро парень обнаружил у себя простуду и не смог встать с кровати, но при этом всё равно отказывался пускать к себе посторонних) и конспектами, что давали ему однокурсники тупой макаки, так как передавать их ему лично они боялись. Поначалу тот пытался выгнать Яту, но был для этого слишком слаб, а после решил, что присутствие Яты не сильно портит воздух в комнате, правда, вопросы о том, почему Фушими его кинул, сильно раздражали и парень пытался изображать из себя немого партизана. Получив доступ к общежитию Фушими, Ята вознамерился найти ответы о том, почему Фушими его оставил и перешёл в другой институт. На это ушло несколько месяцев, много криков, молчания, обвинений, шока, досады и ещё целый клубок всего, что они разматывали до сих пор.

С того момента как Ята впервые появился в общежитии Фушими их стали часто видеть вместе. Ята, получивший от Мунакаты спецпропуск, приносил еду Фушими в студсовет, а Фушими втайне приходил на матчи, где был Ята, отрицая это до последнего.

Со временем Ята понял, что чувствовал тепло в груди и счастье на душе, когда общался с Фушими, особенно, когда они смогли обсудить все проблемы и помирились. И почему-то такие чувства в нём вызывал только Сарухико. Были ли то игры в приставку, обсуждение фильмов или шуточные пререкания в столовке — всё это не приносило Яте дискомфорта. Он начал ловить на себе странные взгляды парней из клуба, но понять что не так не мог, а на все вопросы они отвечали шуткам или молчанием. Иногда ему задавали странные наводящие вопросы, на которые у него не было ответа.

Всё изменилось в тот вечер, когда в самый разгар вечеринки они, прихватив с собой бутылку чего-то крепкого, свалили оттуда и оказались на крыше. Ята уже и не помнил, о чём они тогда говорили, он помнит лишь, как хорошо Фушими выглядел тем вечером и то, как легко им было вновь общаться. И всё как-то естественно перетекло к тому, что их губы соединились в поцелуе. Первом, но далеко не последнем в ту ночь.

Утром Ята проснулся в чьей-то постели с дикой головной болью и не обнаружил рядом с собой Фушими. На сообщение тот кратко ответил, что занят учёбой в институте, а Яту он не разбудил, потому что в таком состоянии ему не было смысла идти на учёбу. К вечеру, когда ему стало получше, Ята добрался до бара Хомра и увидел там только Дэву и Читосе, первый был за бармена, пока Кусанаги отлучился по делам, а второй развлекал его историей об очередном свидании. Они спросили у Яты как прошла вечеринка, которую им не удалось посетить из-за работы и только тогда Ята вспомнил, что они делали с Сарухико ночью. Он был полон смятения, его привлекали девушки, хоть ему и было трудно с ними общаться, но и отрицать свои чувства к Фушими после серии пьяных ночных поцелуев он больше не мог. Благодаря друзьям и вернувшемуся Кусанаги, Ята смог разобраться в себе и твёрдо решил, что хочет позвать Фушими на свидание.

Тем же вечером он ворвался в общежитие, где жил Фушими и, столкнувшись с ним в дверях, выпалил предложение встречаться. Фушими, который думал, что Ята больше никогда не захочет смотреть в его сторону, был очень удивлен обратному, ему казалось, что его чувства односторонние и их нужно спрятать глубоко в душе, туда, где Ята их не найдет. Он увел Яту на кухню подальше от любопытных глаз, которых было мало, так как большая часть этажа уехала на пару дней в другую часть Японии, и выразил своё недовольство глупым поведением Яты и тому, что зная какой Ята, всё же влюбился в него. Теперь ему неловко думать о том, какими их увидел парень, зашедший за колой спустя время после того, как Ята ворвался в общежитие. В тот момент, когда дверь открылась, Ята сидел на кухонной тумбе, скрестив ноги за спиной Фушими, и с упоением целовал того. Он же держал свою правую руку в волосах Яты, а левой жадно водил по бедру под шортами.

С того дня они начали встречаться. Семья Яты была рада возвращению Фушими. Они проводили много времени вместе, ездили по Японии и летали по близлежащим странам. Фушими тренировал свой разговорный английский и учил ещё несколько языков. Ята участвовал в соревнованиях по скейтбордингу и даже пару раз выигрывал их, также он начал развивать свои соцсети и публиковал много видео со своими трюками и фото со своим парнем и друзьями.

В общем, тогда он и подумать не мог, что его жизнь будет похожа на то, на что она похожа сейчас.

****

С этими мыслями Ята постелил клетчатую скатерть в багажнике машины Ииды-сана, тот разрешал им использовать его машину таким образом и как раз отдал для этого старую скатерть. К тому моменту, как Фушими открыл бутылку вина на скатерти расположились разнообразные яства, а Ята уже доедал первую якитори, сидя на подушке, которую всё это время нёс в рюкзаке.

— Подождать никак? — спросил Фушими, пока разливал вино по стаканчикам.

— Прости, — Ята взял стаканчик и, подняв на уровень глаз поболтал содержимым, — за мою первую зарплату?

Они чокнулись и выпили половину.

Фушими поставил стаканчик и взял якитори, откусив кусочек курицы, он спросил, — о чем думал, когда шли сюда?

Ята улыбнулся и почувствовал небольшой жар в районе щёк, он посмотрел в ночное небо, освещённое лучами фонарей, — вспоминал о том, как мы сошлись. Ты был таким придурком. Встреть я себя раннего, наверное, разочаровался бы в своём выборе.

— Идиот.

— Эй?!

— Я не говорил, что это плохо, — Фушими протянул ладонь к щеке Яты и, смахнув крошки, коснулся краешка губ, после чего убрал руку, — до тебя я был заядлым одиночкой. Не любящим громких звуков, глупость, всё раздражающее и излишнее присутствие в своем личном пространстве, считай, любое присутствие. Представь, каково прошлому мне, узнай он, что я влюбился в живое олицетворение всего, что я терпеть не могу.

Ята не удержался и ударил Фушими по плечу. — Мудак.

По дороге проехала машина, из которой доносились звуки музыки и Ята кое-что вспомнил.

— Помнишь, как на первом свидании мы слушали музыку через одни наушники и танцевали?

— Я не танцевал.

— Ну обнимать-то меня тебе понравилось? — не услышав возражений, Ята встал и начала рыться в рюкзаке. Не найдя нужную вещь, он нахмурился и посмотрел в сторону, пытаясь вспомнить что-то. Мгновение спустя его лицо озарила улыбку, Ята достал из кармана шорт проводные наушники и протянул их Фушими, — как насчёт повторения того момента?

Фушими с сомнением поглядел на протянутую ладонь и зажатые в ней наушники, — а ты не меняешься. Любовь твоей матери к ромкомам испортила тебя, — проигнорировав осуждающий взгляд Яты и его возражения, он вставил штекер в свой кпк и включил плейлист, что они начали составлять с тех пор, когда были друзьями, после чего протянул один наушник Яте, а другой вставил себе в ухо.

В тот момент, когда наушник оказался в ухе Яты, а кпк в кармане толстовки Фушими, Ята понял, что это их плейлист. Каждый раз, когда они находили песни напоминающие их или просто приятные на слух, то кидали их в общий плейлист.

Почувствовав, как песня разливается по венам, Ята отошёл от багажника, благо, парковка была полупустой и небольшой сама по себе и ему ничего не помешало. Поняв, что Фушими не двигается, Ята схватил его за руку, и когда тот подошёл ближе, обнял за талию и начал медленно кружиться. Фушими нехотя положил руки на плечи Яты и начал двигаться в такт.

Возможно, это было слишком романтично и клишировано, Яте было плевать. Особенно, когда он впервые за день поцеловал своего парня, на языке чувствовался вкус алкоголя, курицы и любви. А бывает ли вкус у любви? Ята не знал, но почему-то был твердо уверен, что все его поцелуи с Фушими имели именно этот вкус.

Оторвавшись друг от друга, они улыбнулись. Ята увидел в глазах Фушими те же чувства, что испытывал сам и понял — вот он, тот человек, с которым он готов прожить миллионы жизней в миллионах миров.