«Нет! Я не верю!»

Шэнь Цинцю еще раз провел подушечкой пальцев по совершенно гладкой ладони демона и, выпустив ее, сделал шаг вперед.

«Этого не может быть!»

Заклинатель очень старался не показывать, что догадался хоть о чем-то… и насколько на самом деле сейчас напуган.

Мысли в панике бились в голове, как птицы о прутья клетки. И ни одной внятной. Ни одной идеи. Ни одного ответа. Одни только вопросы, главный из которых:

«Где Ло Бинхэ?»

Да, именно об этом в первый момент подумал перепуганный до смерти горный лорд. Кто это? Что он тут делает? Зачем заманил сюда заклинателя? Почему прикидывался?

Все они отошли на второй план, потому что… Шэнь Цинцю был почти уверен, что знает, кто именно сейчас стоит у него за спиной, перегораживая единственный выход из пещеры. Сотни мелких странностей и даже прямое предупреждение, на которые горный лорд просто не обращал внимания, сейчас всплывали в памяти, складываясь в одну пугающую картину.

Шэнь Цинцю успел сделать шагов пять, прежде чем за спиной раздался короткий смешок.

— Забавно, — прокомментировал демон. — Если не секрет, что меня выдало?

Заклинатель медленно повернулся, не имея сил и дальше стоять спиной к… своему самому страшному кошмару.

Ло Бинхэ улыбался, и пляшущие тени от парящих в воздухе огней делали эту улыбку и красивое лицо демона пугающим, как морда зверя. Хотелось просто броситься бежать и не оглядываться, не видеть, не слышать — забыть, что все это происходит. Проснуться и понять, что это просто сон… как тогда, пять лет назад, когда Система в наказание заставила горного лорда встретиться с оригинальным протагонистом.

Вот только… в чем он провинился на этот раз?

— Где он? — вместо ответа, спросил заклинатель, до боли сжимая пальцы на веере, так что казалось, еще немного и хрупкий каркас не выдержит и треснет.

— Кто? — явно развлекаясь, спросил демон. — Твой «настоящий» муж? Даже не знаю, учитель. Наверное, там, где он должен сейчас быть, — он рассмеялся. — Ты же не думаешь, что я торчал рядом все это время? Мне хватило одной ночи.

— И зачем такие сложности? — заклинатель чувствовал себя оледеневшим от страха, так что едва мог пошевелиться.

При этом, каким-то чудом лицо его оставалось спокойным, а голос ровным.

— Из интереса, — демон развел руками. — Ты очень забавный, Шэнь Цинцю. Мне даже почти расхотелось тебя убивать.

Он сделал шаг к заклинателю, как будто вознамерившись схватить мужчину. В тот же момент с горного лорда будто сняли проклятье, и он прянул назад, с помощью веера посылая в грудь ученику волну силы.

Удар был такой мощный, что Ло Бинхэ отбросило назад. Само это место наполняло заклинателя силой — хоть что-то хорошее было в ситуации.

Шэнь Цинцю не стал ждать ответного удара и, развернувшись, совершенно не благородно бросился бежать. В конце концов, кому как не самому преданному читателю «Восхождения гордого бессмертного демона» знать, что сражаться с Императором Трех Миров все равно что пытаться остановить смерч веером. По крайней мере, для такого как он.

Вслед летел издевательский смех преследователя. Кажется он попросту забавлялся со своей жертвой.

Заклинатель же прекрасно понимал, что, наверняка, бежит в тупик. Душу грела надежда, что у потока Ци, который так удобно наполнял тело беглеца силой, будет не только вход, но и выход. Вот через него можно будет уже сбежать… хотя бы попытаться.

Каждую секунду сумасшедшего бега по извилистому неровному тоннелю, Шэнь Цинцю ожидал либо смертельного удара в спину, либо сметающей все на своем пути волны демонической энергии, либо что его попросту схватят, как тогда, во сне. Но ничего не происходило.

Через несколько минут стенки тоннеля разошлись в стороны, потолок поднялся вверх, и заклинатель выскочил в просторную пещеру. Она, похоже, образовалась в центре каменного столба и смогла сохраниться даже после того как неведомая сила обрушила гору.

Тут было светло. Солнечный свет пробивался сквозь небольшие прорехи в куполе, образованном не столько горной породой, сколько переплетшимися между собой корнями, что удерживали на месте целые куски скал. В центре пещеры, занимая большую его часть раскинулось озеро, неровное из-за вспарывающих водную гладь острых каменных обломков. Вода в нем была багряно-алой, и в воздухе витал знакомый и пугающий запах крови, смешанной с отчетливым древесным духом. Немудрено, ведь в центре озера, поднимаясь кроной почти до самого купола росло дерево — плакучая ива. Ее ствол казался практически черным, а листья и ветви, занимавшие почти все пространство пещеры, отливали багрянцем, купаясь в кровавой воде озера. В сумраке под пышной кроной, что-то мерцало ядовито-сиреневым, но у заклинателя не было времени чтобы приглядываться.

— Я обещал сделать учителю сюрприз, — донесся до него издевательский голос преследователя. — Надеюсь, он удался.

Шэнь Цинцю благоразумно не стал ступать в багрово-красную воду, когда, держась стены, попытался пересечь озеро по выступающим из озера камням.

Ло Бинхэ и сейчас не стал бросаться в погоню, что пугало едва ли не больше, чем лезвие меча у горла. Демон остановился на берегу, с нескрываемым интересом наблюдая за своей жертвой, не оставляющей попыток спастись.

Сам же Цинцю, проскользнув под ветвями дерева, устремился к противоположному берегу кровавого озера. Там, скрытый в тени, показался еще один тоннель. Выход? Или тупик?

Заклинатель коротко обернулся через плечо, но преследователь, как и раньше, не предпринимал никаких попыток его остановить. Такое ощущение, что Ло Бинхэ… считал, что жертва и так никуда не денется. От этой мысли стало жутко, и Шэнь Цинцю бросил быстрый взгляд наверх, где нет-нет да можно было разглядеть проблески солнечного света в редких провалах в куполе. Может разумнее будет попробовать проскочить там?

Решиться или отказаться от своей затеи горный лорд не успел. В этот самый момент ветви дерева пришли в движение и, подобно щупальцам глубинной монстра, устремились к человеку.

Будь Цинцю простым смертным, умер бы в тот же самый момент, пронзенный насквозь ветвями-щупальцами, ведь каждая такая заканчивалась полым острием, спрятанным среди листьев. Заклинатель же длинным прыжком ушел с линии атаки. Торжествовал, впрочем, он очень недолго.

Дерево не собиралось отпускать жертву просто так, и ловчие ветви-щупальца взметнулись, рассекая воздух сотнями смертоносных плетей.

Горному лорду потребовалось все его мастерство, чтобы не попасть под удар. Первое время заклинателю везло, и смертоносные ветви задевали его лишь на излете, больше кромсая подол не столь расторопного ханьфу, чем живую плоть.

Долго оставаться под кровожадной кроной Шэнь Цинцю не захотел и со всех ног бросился к берегу, где приметил тоннель. Верный Сюя взвился в воздух срубая особенно настырные ветки, от которых не получалось уклониться.

Из перерубленных ветвей брызнула кровь, оросив светлые одежды главы Циньцзин. В спину ударил смех наблюдавшего за представления Ло Бинхэ, что даже не подумал сдвинуться с места. То ли не хотел попасть под удар агрессивной ивы, то ли просто желал полюбоваться, как та гоняет наивного заклинателя.

— Осторожнее, учитель, — с издевательским смехом предупредил демон, — Ши Фугао злопамятны.

Шэнь Цинцю не сразу вспомнил, что такое Ши Фугао. Проклятое дерево попросту не давало ему времени подумать.

Ветви ивы тонкие и гибкие, сплелись меж собой в подобие длинных узловатых бичей, не таких многочисленных, но куда более смертоносных. Одним таким древо отбило заклинательский меч с такой силой, что его отбросило в сторону, несмотря на духовные силы заклинателя. А лорд Шэнь, потеряв концентрацию, не успел уклониться от очередной атаки.

Мужчина сумел только возвести духовный барьер, но проклятая плеть… пробила его с такой легкостью, будто это была бумажная перегородка.

Удар пришелся в воздетую для защиты руку. Подобно плети кнута, ветвь спиралью обвилась вокруг нее, от запястья до плеча. От дикой боли в глазах на секунду потемнело. Прежде чем заклинатель успел справиться с собой и снова призвать меч, дерево дернуло его вперед и вверх, как тряпичную куклу.

Мир закрутился перед глазами, дезориентируя, но это было ничтожной проблемой по сравнению с болью, раздирающей руку и треска костей, сминаемых древесным щупальцем. Шэнь Цинцю не кричал только потому, что от этой боли у него сперло дыхание.

Мастер Сюя был готов, что хищная ива просто разобьет его тело о камни, искренне ожидал удара. Но того так и не последовало. Дерево просто вздернуло мужчину в воздух, удерживая за переломанную, выдернутую из сустава руку, а когда тот дернулся, начало быстро оплетать ветвями, как ловчей сетью.

Шэнь Цинцю из последних сил, превозмогая боль, забился в ветвях, тщетно пытаясь перебороть древесные щупальца или хотя бы призвать меч. Но хищная ива не дала ему даже этого.

В голове кольнуло воспоминанием, и заклинатель лишний раз убедился, что был преступно беспечным. Ведь еще прошлой ночью в разговоре с наглым двойником своего мужа он предостерегал демона о кровавом древе.

Ши Фугао — дерево-вампир. Когда-то оно было самым обычным или, в особо печальных случаях, волшебным деревом. Однако в землю и в воду, что питает его жизнью, попало такое количество человеческой крови, что растение просто разучилось потреблять что-то кроме. А потому начало добывать себе кровь самостоятельно.

Кажется, в оригинальном романе Ши Фугао упоминалось лишь раз ближе к концу и даже не удостоилось подробной сцены. Не удивительно, протагонист к тому моменту был настолько крут, что какой-то там то ли божественный, то ли демонический куст-вампир был ему на один зуб. Кажется из проклятой древесины кровавого древа хотели сделать что-то нужное… или бессмысленное, вроде шпильки для одной из бесчисленных жен в гареме императора.

Однако от этого знания горному лорду было ни тепло ни холодно. Узловатые ветви плети, подобно змеям обвились вокруг его тела, полностью лишая подвижности. Левая, пока что здоровая рука оказалась нелепо прижата к груди, как была во время попытки призвать меч. А потом ива потянула жертву к себе поближе, где в сумраке под кроной все еще мерцал ядовитый фиолетовый свет.

Цинцю задергался было сильнее, понимая, что уж там-то его не ждет ничего хорошего. Жесткие ветви тут же сжались сильнее, больно впиваясь в тело, сминая кости и вместе с криком выдавливая воздух из груди.

В глазах уже начинало темнеть, когда Шэнь Цинцю затянули под крону ивы. Почти теряя сознание, он увидел черный узловатый ствол дерева, в котором зияла сочащаяся сиреневой дымкой прореха. Не было видно ни ее стенок, ни дна, только свивающиеся спиралью потоки демонической энергии, уходящие куда-то вглубь дерева, как бесконечная бездонная воронка.

— Что же ты так неосторожно, учитель? — голос демона сочился притворным сочувствием. — Я же предупреждал. Теперь тебе придется лишиться руки. Впрочем, тебе это должно быть привычным.

Заклинатель с трудом поднял голову, тут же столкнувшись взглядом с учеником. Не своим учеником.

Глаза его слабо светились красным в полумраке, а во лбу проступила багряная метка. Ло Бинхэ стоял на поднявшимся из воды корне ивы и улыбался горному лорду в лицо.

Дерево даже не думало нападать на демона и, как будто медлило, не спешило расправляться с добычей. Цинцю чувствовал, как древесные путы сжимаются сильнее с каждым его выдохом, а острия на конце веток покалывают кожу, готовые пронзить тело человека.

— Учитель, — почти ласково позвал Ло Бинхэ, хватая свою жертву за волосы, чтобы не дать уронить голову, — почему ты молчишь? Неужели тебе нечего сказать своему ученику?

О, Шэнь Цинцю было что сказать. Множество вопросов: «Откуда ты тут взялся?», «Зачем?», «За что?» — банальных и от того бессмысленных, роились в голове мужчины, но… Он не смог бы выдавить из себя ни звука.

И даже когда дерево, то ли уставшее ждать, то ли получившее молчаливое одобрение своего хозяина, начало выкручивать заклинателю руку, из груди вырвался лишь сдавленный хрип. Меж тем острые ветви издевательски медленно проткнули кожу и плоть, собираясь прошить жертву насквозь, выпив до суха.

— Учитель, — дыхание Ло Бинхэ обожгло ухо, в нем веселье смешивалось с чем-то еще, странным и страшным, названия чего Цинцю не знал, — попроси, и я его остановлю. Ну же, — он тихо засмеялся. — Достаточно просто кивнуть. Ты же не хочешь умирать сейчас?

Даже если бы Шэнь Цинцю хотел ответить, сдавившие тело ветви не позволяли произнести ни звука, ни даже сделать вдох. Заклинатель отчаянно цеплялся за приносящую боль реальность, понимая, что если потеряет сознание, то, скорее всего уже никогда не придет в себя.

Он не хотел умирать. В этом Бинхэ был совершенно прав. Несмотря ни на что, как бы ни боялся склонившееся к самому его уху чудовище, он не хотел умирать… не хотел достаточно сильно, чтобы просить о пощаде даже оригинального протагониста… даже зная, как дорого может стоить эта милость.

Внезапно демон отпрянул назад, словно ожегшись, а в следующую секунду по глазам ударила белая вспышка. И тут же мир утратил стабильность. Заклинатель упал куда-то, повиснув на секунду на изувеченной руке.

Боль в ней была последним, что Шэнь Цинцю запомнил, прежде чем ухнуть во тьму.

Пробуждение было тяжелым и мучительным. Шэнь Цинцю казалось, что он тонет, медленно но неумолимо погружаясь на дно холодного черного омута, куда не пробивается ни единого луча света. Глубина рождала в душе допотопный ужас, и заклинатель отчаянно боролся со стихией, барахтался, пытаясь достичь поверхности.

Было тяжело. Иногда горный лорд словно выныривал на пару секунд, и тогда сознание будто прояснялось. Мужчина чувствовал, что его куда-то несут на руках, видел как перед глазами проносятся мутные пейзажи и кусочки крон, как при стремительном полете на мече. В другой раз перед глазами всплывал сумрачный и далекий потолок наспех возведенной хижины, а в ушах гулом звучали чужие голоса. В третий заходился болезненным кашлем, когда в рот попадала горькая микстура, и кто-то, придерживая голову, мешал заклинателю избавиться от противной жидкости.

Когда Шэнь Цинцю все-таки пришел в себя, была глубокая ночь. Тело ощущалось каким-то тяжелым, неповоротливым, ватным, а в голове стоял звон. Заклинатель некоторое время тупо смотрел в потолок смутно знакомой комнаты, пытаясь осознать весь тот бред, что ему приснился.

Оригинальный Ло Бинхэ и кровавое древо Ши Фугао в самом центре зодиакального круга в Каменном Лесу — все это казалось просто кошмарным сном. И те несколько минут облегчения, которые приносила эта мысль, показались Шэнь Цинцю настоящим раем. Ровно до тех пор, как до заклинателя дошло, что… он почти не чувствует правой руки, а комната, пусть полутемная, казалась подозрительно похожей на покои в Павильоне Страждущих на пике Цяньцао. Именно в них оставались пациенты, которых Му Цинфан и его адепты не могли поставить на ноги сразу или отправить лечиться к себе домой.

Из пересохшего горла заклинателя вырвался сдавленный стон, когда он, попытавшись приподняться, испытал сразу весь спектр ощущений в изломанном, смятом и избитом теле. Боль от ран ощущалась глухо и странно, похоже Шиди Му все же был вынужден прибегнуть к нелюбимым им зельям. Те вместе с болью, притупляли и прочие чувства, делая тело безвольным, а разум мутным и неповоротливым. Одно это говорило о серьезности травм лорда Цинцзин.

Практически сразу с легким шорохом приоткрылась дверь, а ночную темноту разогнал неяркий свет духовного огонька.

— Шисюн Шэнь, — голос Му Цинфана звучал обеспокоено, а ладонь, которую целитель опустил раненому на лоб, показалась очень холодной, — ты слышишь меня?

Шэнь Цинцю снова открыл глаза, вглядываясь в лицо склонившегося над ним лекаря. Оно слегка расплывалось и как будто двоилось, а сказать хоть что-то оказалось неимоверно трудным.

Кажется младший брат и сам понял трудности пациента, потому что он не стал требовать ответа. Вместо этого Му Цинфан приподнял голову заклинателя и поднес к его губам пиалу… как оказалось, не с водой, а с тем самым лекарством, от которого рот тут же наполнился горечью, а желудок словно сжался до размера горошины.

Заклинатель закашлялся, а в глазах его снова потемнело от боли. Кашель тревожил раны, и боль терзала тело даже несмотря на все зелья Цинфана.

— Тихо, Шисюн, — мягко журил лекарь, поддерживая голову заклинателя, — понимаю, что вкус противный, но нужно выпить все. Пожалуйста, не капризничай.

«Это кто тут капризничает?» — возмутился Цинцю, все-таки беря себя в руки и мужественно проглатывая лекарство.

Наградой ему послужила уже чистая вода.

— Шиди… — хрипло окликнул заклинатель, утолив первую жажду. — Там… Ло Бинхэ — где он?

— Они с Шисюном Лю ищут того, кто напал на тебя, — негромко ответил лекарь.

Он осторожным, но не терпящим возражений жестом прижал встрепенувшегося было собрата по клану к кровати. Похоже, примерно такой реакции и ожидал лекарь от своего обычно ленивого, но местами деятельного без меры старшего брата.

— Лежи, Шисюн, тебе нельзя вставать, — сказал Му Цинфан, после чего, не дожидаясь вопросов, сам начал рассказ. — Лю Цингэ встретился с твоим учеником, когда возвращался из разведки в Каменном Лесу. Почему сам Ло Бинхэ явился в лагерь, я не знаю. Там их встретил Ян Исюань, который и сообщил, что ты ушел. С другим Ло Бинхэ, — лекарь вздохнул, прежде чем продолжить. — Хорошо, что ты указал место, куда направлялся, иначе тебя не отыскали бы так быстро.

Шэнь Цинцю молчал, уставясь в потолок. В голове слегка звенело от осознания, что ему безумно, просто невероятно повезло. С одной стороны. С другой же, в душе поселился безнадежный ужас. Двое близких людей — супруг и брат — охотятся на чудовище, с которым… скорее всего не смогут справиться.

Заклинатель, конечно, знал, что в этом мире мало кто может сравниться в боевом мастерстве с Лю Цингэ, а Ло Бинхэ и вовсе — Главный Герой. Однако мастер Сюя сильно сомневался, что даже их совместный опыт может сравниться со способностями оригинального протагониста.

— Их… нужно вернуть, — Шэнь снова попытался приподняться, но был все также уложен обратно на кровать. — Шиди, пожалуйста, — взмолился он. — Пошли кого-нибудь. Пусть они возвращаются обратно.

Лекарь, несомненно, удивился такой реакции, но снисхождения не проявил.

— Шисюн Шэнь, прошу успокойся, — сказал он, уже не убирая ладони с груди раненого, и заклинатель чувствовал, что собрат вливает в него духовную энергию. — Они оба… могут себя защитить, а гонец не найдет их быстро. Вижу, тебе есть, что рассказать, но прошу, дождись утра. Глава школы должен будет вернуться к тому времени. А сейчас, тебе нужен отдых.

Какой уж тут отдых?!

Цинцю прикрыл глаза, давя глухой отчаянный стон, в котором смешались боль, безысходность и весь ужас происходящего. Оставшиеся до утра часы обещали быть мучительными как никогда.

Он все-таки уснул. Непонятно было, повлияло ли на это общее паршивое состояние или то самое горькое зелье, которое влил в заклинателя младший брат.

Когда Шэнь Цинцю в очередной раз открыл глаза, было уже светло, а стоило ему завозиться в попытке осмотреться как в поле зрения тут же возникло встревоженное лицо Шана Цинхуа.

— С добрым утром!

От такого приветствия горный лорд аж воздухом подавился. Этот графоманистый автор что, издевается?!

— Тихо-тихо, — поспешно поправился глава пика Андьин, напоровшись на убийственный взгляд своего брата и сообразивший, какую глупость только что сморозил. — Извини, я машинально.

Собрат по несчастью осторожно подхватил мужчину под плечи и помог сесть.

Двигаться было и сложно и больно. Тело ощущалось чужим, неповоротливым, инертным, а правая рука оказалась крепко перевязанной и зафиксированной в лубок. Любое мало-мальски активное движение причиняло боль. Впрочем, это приносило даже какое-то странное облегчение. Чувствуя боль, Шэнь Цинцю понимал, что оно — тело — все еще живое и все еще принадлежит ему.

— Братец… — осторожно окликнул Шан Цинхуа, когда заклинатель принял более-менее устойчивое положение, пусть и опираясь на подушки. — Это правда? Ну… что на тебя напал… кто-то очень похожий на Ло Бинхэ?

Горный лорд сжал зубы, подавив желание выругаться. Нет, он ценил, что автор новеллы старается проявить некоторую тактичность, но сейчас это звучало… почти как издевательство.

— Я видел Ло Бинхэ, — глухо сказал Цинцю. — Только это был не мой Ло Бинхэ. Это был… твой персонаж.

Собеседник судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и отчетливо побледнел. Ему не хуже, а может быть и лучше всех в этом мире было известно, на что способен протагонист, особенно ближе к концу новеллы. И что такие вещи как милосердие ему были… не то чтобы чужды, но проявлялись не так уж часто. Да с точки зрения читателя все его противники этого самого милосердия не заслуживали вовсе, но, как показала история, их характеры Сян Тянь Да Фэйцзи показал крайне однобоко. Про мотивацию и вовсе лучше не вспоминать.

— Ты уверен? — на всякий случай уточнил он. — Я не сомневаюсь, в твоей вменяемости, братец Огурец, но… Что он тут вообще забыл? И почему не убил тебя сразу… — мужчина осекся, задумавшись. — А хотя да… тебя бы он сразу не убил ни в коем случае.

Шэнь Цинцю смерил собеседника убийственным взглядом, но не произвел на того никакого впечатления.

— Тебе должно быть лучше известно, что ему могло тут понадобиться, — огрызнулся он. — Ты же автор. Вот и подумай!

Это было сказано в сердцах, просто от собственного непонимания и полного бессилия. Однако низвергнутое божество этого мира совершенно не обиделось, задумавшись.

— Ну вообще, — наконец заговорил Цинхуа, — у новеллы открытый финал. Не смотри так, эта история приносила мне деньги! Если бы не та розетка, я бы просто продолжил писать ее… пока народ совсем не перестал бы платить.

— И что бы ты писал еще? — хмуро поинтересовался горный лорд.

Собеседник пожал плечами.

— Честно? Без понятия, — сказал он. — К концу новеллы Ло Бинхэ добился всего… просто всего. Он подчинил и слил воедино все три мира, подавил сопротивление и выстроил новую империю, убил всех врагов и собрал гарем готовых на все девиц. Я бы…. наверное устроил какое-нибудь восстание. Хотя это мелко, — заклинатель покачал головой. — Может… сделал бы упор на интриги. Ну там, дети, гарем, борьба за наследие. Я не знаю! В том мире Бинхэ просто было уже нечего захватывать.

— И поэтому он пошел в другой, — хмуро дополнил Шэнь Цинцю.

— Кстати… возможно, — внезапно согласился Шан Цинхуа. — Не всем, конечно, нравится такой троп, но…

Он осекся поймав на себе полный ужаса взгляд старшего брата.

— Эй, тихо-тихо! — заклинатель поспешно налил воды и практически впихнул пиалу в руку Цинцю. — Это всего лишь предположение. Мы все еще не уверены, действительно ли это второй Ло Бинхэ, а не какой-нибудь третьестепенный противник, желающий занять его место.

Шэнь Цинцю с трудом поднес пиалу с водой к губам, чтобы сделать судорожный глоток. Было безумно страшно. Одна только мысль, что их мир, где с таким трудом удалось навести порядок, соприкоснулся с оригинальной новеллой заставляла заклинателя цепенеть от ужаса. Он слишком хорошо знал, на что способен оригинальный Бинхэ, и достаточно хорошо понимал, что… у его мужа нет ничего, чтобы противостоять ему достаточно долго.

— Это был он… — шепотом сказал заклинатель. — Не двойник.

— Почему ты так уверен? — Шан Цинхуа все еще пытался спорить, и непонятно было, это от того, что ему страшно, или автор просто хочет хотя бы немного поддержать товарища по несчастью. — Давай честно, в моей новелле, конечно, возможна любая чушь, но это… уже немного за гранью. Да и не задумывал я ничего такого.

— Тогда… в тот вечер, когда пробудилась Система, — деревянным голосом продолжил Шэнь Цинцю, едва ли замечая слова Самолета, — Ло Бинхэ приходил на Цинцзин.

Безумно хотелось чем-то занять руки, например, сжать в пальцах веер, раскрыть его, обмахнуться несколько раз… хоть что-то, чтобы выпустить напряжение. Странно, но когда заклинатель безотчетно баловался с веером, даже просто думать становилось легче.

Но сейчас веера не было, а керамическая пиала была слабой заменой, да и неудобно было что-то делать одной лишь левой рукой.

— Он… вел себя странно, но я не придал этому значения, — продолжил говорить Шэнь Цинцю, сжимая пальцы на глиняной поверхности пиалы. — Подумал… что он просто устал или что-то задумал. Он сказал, что готовит какой-то сюрприз, а потом, как только мы разошлись, пробудилась Система.

— Совпадение? — неуверенно предположил Шан Цинхуа, чувствуя, как и по его спине начинают бегать холодные мурашки.

Мастер Сюя покачал головой.

— Он упоминал про этот сюрприз, когда заманивал меня к дереву. И потом тоже. Этот… это он начал сюжет с… «Истинной концовкой».

Некоторое время в комнате висела напряженная тишина. Каждый был погружен в свои отнюдь невеселые мысли.

— Нужно предупредить их, — наконец сказал глава Аньдин. — Всех. И Ло Бинхэ, и главу школы. Если это правда он, то нужно что-то делать уже сейчас.

— Ты в своем уме? — Шэнь Цинцю казалось, что он кричит, но на самом деле его голос сорвался почти до шепота. — Как ты себе это представляешь? Кто вообще будет слушать про вторжение из параллельного мира?!

— Я бы послушал об этом, — чужой голос прервал беседу прежде чем Шан Цинхуа успел открыть рот.

Заклинатели вздрогнули, оборачиваясь к дверям.

Юэ Цинъюань смотрел на них не менее обалдевшим взглядом, и оставалось только гадать, как много он успел услышать, прежде чем нашел в себе силы подать голос.