Румиэль — мудрейшая среди лордов-шедимов, да и Небесных Владык в целом. Еще до Катаклизма она была очень любознательной, ее всегда интересовали знания, и всегда она стремилась узнать что-нибудь новое. Никто из Небесных Владык лучше, чем Румиэль, не может управлять эфиром, и, как следствие, она является сильнейшей из волшебниц в Атрее.

Румиэль встала на сторону Асфеля, выступившего против идеи Израфеля о мире с балаурами. Будучи самой мудрой из Небесных Владык, Румиэль понимала — мир с теми, кто некогда поддерживал Порядок в Атрее, а потом обратился к Хаосу, недолговечен. Даже, правильнее было бы сказать, — невозможен. Надеяться на благоразумие балауров неразумно как минимум: они могут усыпить бдительность даэвов и их покровителей, а потом коварно вонзить метафорический кинжал в спину.

Румиэль надеялась, что сестры-Владычицы поймут это, но богиня Света Ариэль настаивала на мирном договоре с балаурами, а богиня Жизни Юстиэль и вовсе сказала, что их устранение нарушит Гармонию. В конечном итоге это привело к расколу между сестрами, и после Катаклизма, когда северная часть Атреи погрузилась в холод и тьму, Румиэль затаила злобу на двух ее бывших… да, скорее всего, бывших сестер — Ариэль и Юстиэль.

После начала извечного конфликта между элийцами и асмодианами Румиэль стала покровительницей для тех асмодиан, которые стремились к знаниям и хотели познавать магию. Библиотекари, книголюбы, ученые, предсказатели и чернокнижники почитают Румиэль.

Впрочем, не только они.

Асмодиане считают Румиэль своей спасительницей, и не без оснований. Во время войны в Бездне, когда лорд-серафим Иллюзий — Кайсинель — вторгся в возведенную асмодианами цитадель Фримума и чуть не разрушил ее вместе с аканами, именно Румиэль защитила крепость, разбила элийцев и своей мощной магией нанесла сокрушительное поражение Кайсинелю. Тем самым она заставила серафима отступить и спасла асмодиан в Бездне от полного уничтожения.

Раэлина, начиная с шестнадцати лет, из художницы, обученной прыскаться красками из аэрографа, стала чернокнижницей. Кроме того, темная эльфийка как в юности любила, так и сейчас очень любит читать книги. В Храме знаний Пандемониума Раэлина частая гостья. Историю Атреи, в частности, они с Ческой изучали досконально. Тем проще темной эльфийке было потом, когда ей исполнилось восемнадцать лет, сдать экзамен по истории возникновения Бездны. Можно сказать, это испытание — одно из трех на вход в Бездну — как раз было испытанием Румиэли.

Богиня проверяла свою преданную последовательницу — достаточно ли та мудра для покорения космического междумирья. Что ж, Раэлина прошла проверку и этим заслужила благосклонность леди-шедима.

Саму Румиэль во плоти Раэлина лицезрела впервые еще до совершеннолетия, во время битвы с Тиамат. Тогда элийцы и асмодиане усилиями миротворцев-юнов объединились в альянс против общего врага. И мощь Тиамат была столь велика, что даже некоторые шедимы и серафимы, среди которых была в том числе и богиня Мудрости, вынуждены были покинуть свои планы, чтобы нанести окончательное поражение могущественной леди балауров.

Румиэль появилась из лилового разлома во всем своем величии, и асмодиане не могли вымолвить ни слова, видя свою спасительницу. Ее появление поразило их не меньше, чем появление Маркутана, а возможно, и больше. Раэлина неотрывно смотрела на богиню, и удивление на лице асмодианки медленно сменялось восхищением и благоговением.

Теперь, когда она увидела воочию свою покровительницу во плоти, она уверилась в том, что Румиэль — не только мудрейшая, но и прекраснейшая из шедимов. Длинные черные, подобные самой темной ночи, волосы, бледная холодная кожа, отстраненное выражение лица, как будто богиня о чем-то вечно думает. Длинное лиловое платье с блестящими на нем звездами — почти такими же, как и на ее плане, представляющем собой вечно ночное небо.

Леди-шедим Мудрости — таинственная, даже — можно сказать — мистическая, всегда будто бы задумчивая и невероятно красивая женщина. Но при всем этом, при всей красоте, загадочности и обманчивой хрупкости, сила у Румиэли колоссальная. Это на своей шкуре испытали не только Кайсинель и элийцы, следовавшие под его началом тогда, в Бездне. Это испытала и Тиамат, великая леди балауров.

Конечно, она на себе испытала гнев не только Румиэли, но и Маркутана, и Кайсинеля, и даже богини Жизни — Юстиэли. Но то, что нельзя обманываться мнимой хрупкостью мудрейшей Владычицы, — это неоспоримый факт. Который на памяти асмодиан наблюдался уже не единожды.