В Атрее наступала весна. Хотя для холодных земель Асмодеи, в частности для таких территорий, как Белуслан и долина Морхейма, где снег как стоял, так и не думал таять даже к весне, это слово не имело никакого значения. Зато в это время в летних землях — как в Элиосе, так и в землях балауров — цветение становилось каким-то особенным. Цветы раскрывались, словно в сказке, тянулись днем к солнечному свету, а ночью — к лунному. И заливистые птичьи трели раздавались тут и там, приветствуя такое светлое время года.

Вот только Финданна, проходя по цветущему Тенистому лесу в Северном Каталаме, не столь яро радовалась этому событию. Элийка стояла с задумчивым и немного печальным выражением лица, разглядывая живописные пейзажи, в частности — плакучие ивы.

Похоже, живность настолько обрадовалась приходу весны, что не решалась даже малость тронуть лесную эльфийку. Та же присела на травянистую поверхность, открепила от спины арфу, взяла в правую руку смычок и, вздохнув, принялась выводить мелодию леса, которую играла когда-то на флейте для древня Дамину в его лесу в Фоэте.

Каталамский Тенистый лес всегда напоминал Финданне именно о лесе Дамину. Ведь здесь, как и в том лесу, тоже водились дриады и нимфы, и также солидно ступали древни. И в лесу Дамину тоже росла ива, только листья у нее были в основном зеленые, а не синие, как у каталамских ив. И сейчас, музицируя в весеннее время в Тенистом лесу, Финданна воскрешала светлые воспоминания, приправленные горчинкой.

— Я бы была поосторожней, — музыкотерапию вдруг прервал недовольный голос. Финданна легко узнала его. Это была Раэлина, темная эльфийка, которая тоже для чего-то пришла в Тенистый лес. — Здесь, помимо прочей живности, водятся еще и брохумы. А они арфу не переваривают, — асмодианка изрекла холодно, ближе подойдя к элийке.

Кажется, слова Раэлины подействовали на Финданну отрезвляюще. Она вспомнила о тех брохумах, которые водились в лесу Каспара в Ингисоне. И они действительно не слишком-то жаловали музыку, льющуюся из арфы. Но откуда асмодианка может знать об этом, если в Ингисоне она бывала максимум пару раз, и то до леса Каспара не доходила, а наверняка вторгалась в крепость?..

— Откуда ты знаешь? — Финданна с подозрением воззрилась на Раэлину. — Ты раньше видела брохумов? Но где? Не могла же ты вторгнуться в лес Каспара в нашем Ингисоне… Или могла? — небесно-голубые глаза элийки превратились в узкие щелочки.

— Ты говоришь, как типичная представительница своего народа, — Раэлина презрительно фыркнула, скрестив руки на груди. — Если бы вы, элийцы, не были ослеплены такой… негармоничной ненавистью к нам и хотя бы раз наведывались в Асмодею с иной целью, нежели вырезать нас пачками, вы бы знали, что в Брустхонине тоже водятся брохумы.

Замечание вкупе с острой шпилькой заставило Финданну густо покраснеть. Но не столько от иррационального негодования, сколько от осознания того, что Раэлина была права. Но ошиблась она в одном. Финданна до того похода в тоннель Силентера вовсе не вторгалась в Асмодею. Они с Лоэн вообще там ни разу не были, их странствия ограничивались лишь Элиосом и Ингисоном в землях балауров. И, разумеется, девочкам неоткуда было знать, что и в холодных землях Асмодеи тоже существовали живописные леса, где водились в том числе и брохумы.

— Я наблюдала, как одна наша бардесса — да, барды есть не только у вас — пыталась, не зная всего, успокоить агрессивных брохумов игрой на арфе. Балаура с два у нее это вышло. Они, наоборот, только раззадорились, и если бы мы с Ческой не вмешались… — Раэлина умолкла, ей очень не хотелось представлять, что бы осталось от той менестрельки тогда, если бы не вмешательство самой темной эльфийки и ее рыжеволосой подруги.

— Я просто вспоминала лес Дамину, — Финданна вздохнула и закрепила арфу со смычком на спине. — Как я училась музыке и пению у дриад. Как мы с Лоэн часто бегали туда. Как я играла мелодию для самого Дамину… — она прикрыла глаза, предаваясь светло-печальной ностальгии. В эту минуту она даже не задумывалась о том, стоит ли открываться асмодианке. Нания как примирила этих двух девушек, так они с тех пор практически не проявляли враждебности друг к другу, ограничиваясь лишь шпильками.

— Но необязательно выражать чувства ностальгии музыкой, — назидательно подметила Раэлина. — Можно просто вспоминать. Вот я смотрю на местных брохумов и вспоминаю Брустхонин. Мы с Ческой, когда выполняли миссии в этой части Асмодеи, любили задерживаться в лесах Иоллу. Наблюдать за брохумами… — асмодианка вздохнула и тоже прикрыла глаза.

Безусловно, обеим девушкам было что вспомнить в Тенистом лесу Северного Каталама. Ведь там не только водились феи и дриады и росли ивы, напоминающие Финданне о фоэтском лесе Дамину, но и ступали брохумы, которые навевали Раэлине воспоминания о живописных лесах Брустхонина.

И эта ностальгия, приправленная горчинкой, выветривала у Раэлины и Финданны остатки вражды, отдаляла их от конфликта, отнявшего самое дорогое у каждой из этих двух.