Небо посерело, но вскоре окрасилось в мягкие, фиолетовые тона и считаные минуты спустя, пурпурные оттенки перетекли в лилово-красный свет солнца, что медленно поднималось над Энканто, окутывая высокие горы и спящие улицы в алый рассветный туман.
Это утро проходило как и любое утро в семье Мадригаль.
Мирабель тихо выскользнула из комнаты кузины ещё до того, как кто-либо проснулся.
Девушка переоделась за весёлое пробуждение спящего семейство, напевая мелодию, созданную Каситой.
Дом наполняется жизнью.
Каждый занимается своим делом: вот Луиза тренируется,
вот Джульетта вместе со своим мужем и Мирабель занялись готовкой завтрака на всю семью.
Иса всё ещё спала, хотя обычно несколько весёлых ударов по двери кулачками её младшей сестренки поднимали девушку достаточно быстро.
Дядя Бруно вновь скрылся меж стен, проверяя их на наличие трещин, Антонио же увязался за ним.
Пепа принявшись ворчать на то, что её младший сын потом весь будет в побелке и пыли, вышла на улицу вместе с Феликсом, прислушиваясь к погоде на ближайшее время.
Камило и Долорес отправились проверить городок на происшествия: мало ли, какая помощь может понадобиться и что могло произойти за ночь...
Полчаса спустя семья уже собралась на свежем воздухе за широким, длинным столом для утреннего приёма пищи.
Бабушка, как обычно, произнесла речь, настраивающую на весь дальнейший день, поинтересовалась о самочувствии всех находящихся за столом.
Долорес улыбнулась в ответ на вопрос.
Взгляд её карих глаз взволнованно пробежался по членам семьи.
Казалось, всё было как обычно.
Никто не знал о ночном происшествии, никто ничего не подозревал и всё вели себя совершенно спокойно.
Да даже Мира с Исой вели себя как ни в чем не бывало.
Быть может, всё что произошло ночью было не более чем простым сном?
Да, пожалуй, так и было!
Придя к наименее волнующему и наиболее удовлетворяющему варианту, обладательница чудесного слуха перевела дух и с чистой совестью принялась было за еду.
Однако в следующее мгновение тихое "эй", слетевшее с нежных губ Мирабель, заставляет девушку вновь чуть приподнять голову, незаметно глядя в сторону кузины.
Это " Эй" явно предназначалась никому иному как Исабеле.
Гордость семьи, убрав покрытую голубой пыльцой прядку волос за ухо, чуть наклонились в бок, давая понять, что готова слушать.
Долорес нахмурилась: уж больно подозрительно выглядели сейчас сестры.
Что вообще они задумали?
Дочери Феликса и Пепы не нужно прислушиваться, чтобы прекрасно разобраться слова, произносимые едва слышимым шёпотом.
— Нас вчера видели... — всего одной фразы хватает, что бы Иса подскочила со своего места, едва ли не вскрикнув от удивления.
Голову красавицы мгновенно покрыли множество розовато-алых цветков, сочетающихся с прекрасным румянцем на щеках.
— Исабель, что-то не так? — вопрос Альмы и взволнованно-удивленный взгляд матери заставляет повелительницу растений спохватиться:
— Нет-нет. Простите, — девушка опускается обратно на своё место, делает долгий выдох, после чего вновь наклоняется к сестре, шёпотом задавая пару вопросов:
— Ты не шутишь? Кто?
Мира отвечает кивком в сторону, прямо на напротив сидящую обладательницу звукового дара.
И вот пара тёмных глаз застывает на девушке.
И в этих глазах читается холодный гнев, заставляющий дочь повелительницы погоды испуганно пискнуть.
Но вот цветочница приглаживает волосы и опускает взгляд в тарелку.
— Она всем расскажет, — едва шевеля губами, отчаянно произносит Иса, на что младшая сестра лишь странно улыбается:
—Думаешь?
Хитрый взор Миры заставляет Долорес как можно сильнее вжаться в стул.
Меж тем Альма уже перешла к уточнению плана на день.
Что Мирабель, что Иса, до этого опустевшие головы и спокойной принимающее пищу, мгновенно навострили ушки, прекратив свои тихие переговоры, словно бы знание о местонахождении каждого члена семьи Мадригаль было для них очень ценным.
—Пепа, чем ты собираешься сегодня заниматься? — поинтересовалась у дочери она.
Женщина на мгновение задумалась, но вот она фыркнула, в мгновение ока призывая грозовое облако над собственной головой.
— Мне нужно научиться управлять своим даром, — женщина гневно замаха руками, пытаясь разогнать дождливый сгусток в воздухе, дабы не испортить завтрак всем.
Однако, если бы не любимый муж, сумевший вернуть рыжей Мадригаль улыбку, всего лишь нежно взяв руку женщины в свою и коснувшись теплой кожи губами, вряд-ли бы у Пеппы получилось это сделать.
— А потому мы отправимся на небольшую поляну близь города, дабы не причинит случайного вреда! — весело хохотнул Феликс, вызывая искреннюю улыбку на устах жены.
Альма кивнула и повернулась к сыну, сидевшему напротив неё, за другим концом стола:
— А что же ты, Бруно?
— Оу, ну я.. У меня...нас были планы! Есть план! — начал было сбивчиво объясняться он, однако его подхватил Августин, помогая закончить:
— Мы с братцем-Бруно хотели зайти в часовню. Говорят, там стены потрескались! А кто залатает стены лучшем чем мы? — дружески похлопал мужчина провидца по плечу.
— Прошу, будьте осторожней , — несколько взволнованно подала голос Джульетта, слегка касаясь плеча мужа.
— В-видения говорят, что ничего не обрушится сегодня! — запинаясь, попытался успокоить сестру Бруно.
— А можно мне с вами? — тут же попросился в помощь Антонио, на чьих плечах сейчас устроился большой, цветастый попугай.
— Если только твои родители не будут против, — покачал указательным пальцем Август.
— По-жа-а-алуйста! —делая просящую "щенячью мордочку ", протянул мальчик.
Пепа и Феликс конечно же не стали возражать.
Бабушка Мадригаль улыбнулась, после чего обратилась ко второй дочери:
—Джульетта, чем же ты собираешься занять свой день?
Женщина как-то натянуто улыбнулась в ответ и произнесла:
—Я хотела сходит к больным. Долорес сказала, что им лучше не становится, а потому я должна быть там и... — волшебница готовки подняла голову на маму, словно бы собираясь о чем тот попросить, —Мама, ты не могла бы пойти со мной? Я впервые сталкиваюсь с такой болезнью и даже не уверена, что стоит давать больным. Им плохо почти от любой еды...
— Ох, это ужасно... Я и сама собиралась навестить их, но думала, что ты справляешься.
Джульетта устало покачала головой.
Теперь настал черёд Августину утешать свою любимую, обнимаю её за плечи.
Дальше настала очередь рассказать о планах для Камило:
—Я собирался заглянуть в семью, дом которой стоит ближе всего к нам,— начал парень, закинув руки за голову и делая задумчивый вид,— пять детей... Родителям отдых нужен, — протянул он
— А ты справишься то в одиночку? — с шутливым недоверием, Мирабель подняла вилку, указывая на кузена.
— О, не стоит и сомневаться! Кстати говоря, Луиза, ты не хотела бы пойти со мной? Дети тебя просто обожают!
Сильнейшая девушка удивлённо вскидывает брови:
—Что-что? Дети? Меня?
Рот Камило растянулся в хитроватой улыбке.
—О, да-а! — протянул он.
И вновь в разговор влезла Мира:
— А, что мешает тебе принять форму Луизы?
И тогда парень отзывается, лениво закинув руки обратно за голову.
—Ну, не всегда же мне быть кем-то? Иногда надо побыть просто самим собой, да, Долорес? Кстати, а чем ты собираешься заниматься ?
Девушка удивлённо вскинула брови.
Нет, она ждала этого вопроса, но думала, что спрашивать как обычно будет бабушка.
А впрочем какая разница?
—Я...
Но уже в который раз за последние пару минут, нагло и беспринципно вклинилась в беседу Мирабель:
—Я хотела заняться сегодня уборкой в Касите и хотела попросить Долорес помочь. Я та-а-ак давно не проводила времени с моей любимой кузиной, —выпрашивающее растягивая слова, улеглась на стол девушка.
—Мирабель! Для начала, сядь ровно. И Камило спрашивал у Долорес, а не у тебя, — строго окликнула внучку Альма, —Так что, только самой Долорес решать, чем заниматься. Быть может у неё есть дела?
Обладательница чудесного слуха тихонько пискнула и неуверенно начала:
—Я....
Но вот взгляды двоюродных сестёр пересеклись.
О, эти детские, прекрасные, молящие глаза Миры.
Теперь ясно, кто научил Антонио этому приёму.
И вовсе отказать не получается в тот момент, когда дочка Джульетты приоткрывает рот и тихонько произносит:
—Пожалуйста...
Тихий вздохнул слетает с губ Долорес:
—Я не против помочь Мирабель. К тому же, раз всё будут заняты, помощь ей действительно понадобится...
Но в тот момент, когда взгляд карих глаз меняется, более уже не являясь наивным и просящим, наполняясь пугающим азартом и странным, словно бы пошлым, блеском, когда горячие грубы растягиваются в хитрой усмешке,
Долорес становится страшно.
Меж тем, острый локоток самой младшей в семье Мадригаль девушки, врезается в бок Исы.
Та возмущённо хмурит носик и бросает хмурый взгляд на сестрёнку.
Та многозначительно подмигивает ей.
Потом ещё раз, уже указывая глазами на Долорес.
И тогда до девушки доходит идейка сестры.
Иса поднимает руку, как будто ученик, надеющиеся, что его так спросят быстрее.
—Да, Исабель? — вопросительно изогнув бровь, обратилась к ней Абуэла.
Девушки пару раз кашлянула в кулачок и начала:
—Я бы тоже не была против остаться. Зная как убирается Мира, Долорес одна ни за что не справится, — усмехнулась она.
—Хэй! — тут же обиженно надулась девушка в очках.
На некоторое время Альма задумалась, после чего взглянула на Джульетту.
Та согласно кивнула.
Тогда глава семейства вновь повернулась к Исе.
—Что ж, раз ты так этого хочешь, то можешь остаться. И помните главное,— бабушка обращается уже ко всем, — Мы должны использовать дары в помощь жителям Энканто, но не забывайте и о себе. Не забывайте про отдых. Ведь мы... — и вот её голос подхватывается всеми сидящими за столом, — La familia Madrigal!
Члены семейства расходятся по делам. Альма и Джульетта отправляются в городской лазарет.
Камило уходит вместе с Луизой, скорее всего они разойдутся уже в городе, а потом силачка вернётся помочь кузену с детьми.
Пепа, под руку с мужем, отправляются за город.
Бруно и Августин, посадивший себе на плечи Антонио, также отправляются в город.
Иса и Мирабель скрылись за дверьми Каситы.
И лишь Долорес остаётся за столом в тихом (или не совсем) одиночестве.
Несколько минут девушка просто сидит, невольно вслушиваясь в шутки Августина и смех маленького брата, ворчание матери и подбадривания со стороны папы.
Весёлый разговор между Луизой и Камило.
И тихий шёпот тёти Джульетты:
—Ты же знаешь, моя сила передаётся только при прикосновении к еде. И чем дольше я касаюсь ингредиентов, тем сильнее эффект. Но если они не едят, я подумала что... — Джульетта замялась, не решаясь сказать это вслух.
—Сначала я подумала: "Может мне дать им выпить своей крови?"
—Джульетта! — взволнованный, возмущенный и испуганный возглас бабушки заставил Долорес болезненно поморщиться.
До этого она вслушиваясь в тихий шепот тётушки Джульетты и такой резкий переход с тихого на громкий вовсе не идёт на пользу ушам.
— Да-да, я знаю, что желудок не способен переварить кровь, а значит им может стать ещё хуже, но что ещё можно сделать?
—Дело даже не в этом!— возмутилась бабушка, однако дочка, казалось, вовсе не услышала мать
—Думаю, я придумала выход. Мне придётся отварить свою руку. Мне кажется, от простого бульона их воротить не будет... Я надеюсь...
—Нет!— тут же запротестовала Альма —И выбрось эту дурь из головы! Что ты такое вообще несёшь, Джульетта? И как ты будешь без руки?
Но женщина продолжала настаивать на своём:
—Нет, мама, ты не так поняла. Я не буду отрезать себе руку. Я просто... Опущу её в кипяток и...
—Джульетта!
Далее Долорес не вслушивалась: уж слишком жутко становится от таких секретов.
Девушка поднимается, подхватывает тарелки, собираясь отнести их в дом, дабы позднее помыть.
Всё таки, она сама вызвалась быть дежурной сегодня...
***
Долорес аккуратно вытирала пыль с, подражающей довольной кошке с помощью скрипа, полки Каситы.
Обладательница чудесного слуха улыбнулась, опуская небольшую статуэтку на своё место.
—Где ещё нужно протереть? — обращается к живому дому девушка, продолжая поглаживать полку, принося таким действием удовольствие, как бы то странно не звучало, зданию.
Касита приподняла половицы и аккуратно, стараясь не причинить боли слуховому аппарату девушки, опустила их обратно.
—А где Мирабель и Иса? Неужели я буду одна прибираться?
Пару ударов деревяшками и плиткой стены дали ответ.
—Значит они у Исабель в комнате? —
Девушка вздохнула.
Ну конечно: кот из дома — мыши в пляс.
Будто бы эта парочка не захочет использовать такой момент для уединения.
Краска невольно прилила к щекам обладательницы звукового дара.
Пред глазами вновь всплыли картины и звуки прошлой ночи.
Неужели прямо сейчас они именно этим занимаются?
Неужели не боятся, что кто-то из семьи может вернуться в любой момент?
Это же безумие!
Безумие, которое Долорес была бы не против послушать, а может и разделить.
Девушка сжала ноги, пытаясь подавить нарастающее желание.
—Эй, Долорес!— тихий и аккуратный зов заставляет обладательницу чудесного слуха вздрогнуть и резко выпрямиться, слишком не убедительно делая вид, будто она совершенно ни чем не занята.
Девушка оборачивается, пытаясь взглядом найти ту, кто позвала её.
Всего пары секунд хватает, чтобы заметить, выглядывающую из-за угла, лохматую голову, с чуть хитрым прищуром на лице и блестящими линзами очков.
Порой дочка Пепы и Феликса начинает всерьёз задумываться о том, не читает ли Мирабель мысли?
Как иначе можно объяснить её появления в ту же секунду, как стоит лишь подумать о ней?
—Что-то случилось?— спокойно откладывая тряпочку для пыли в сторону, интересуется она.
—Да, мне нужна твоя помощь, — девушка заговорщически делает шаг назад, в темноту коридора —Мы с Исой немного поругались и... Не могла бы ты к ней зайти пожалуйста?
Идея Долорес не нравится от слова совсем.
Ещё больше ей не нравится взгляд блестящих, тёмных глаз кузины.
—Просто, она... Она не хочет меня даже видеть...— жалобно продолжала младшая.
Обладательница "чудесного" слуха косится в сторону, как бы спрашивая у Каситы: "Что же делать?"
Однако дом лишь качает половицами, будто пожимая плечами.
Тогда Доли тихо выдыхает.
Она не знает, правда ли то, о чем говорит двоюродная сестра.
Но причины ругаться у них точно есть...
Может, они действительно рассорились?
—Я... Ладно, я подойду,— наконец кивает девушка.
Лицо Миры мгновенно озаряется радостью и оказывается совсем рядом, за чем следуют крепкие объятия:
—Спасибо! Я уже говорила, что ты самая лучшая кузина?!
Мадригаль лишь улыбается в ответ...
***
Девушка несколько раз стучит костяшками по двери в комнату двоюродной сестры.
—Исабель, это Долорес. Мира попросила меня зайти к тебе и...
Ответа не следует.
Неужели они настолько серьёзно поругались, что Иса даже слышать про сестру не хочет?
Девушка ещё раз аккуратно стучит по двери, морщась от неприятного грохота.
И вновь ничего.
Обладательница острого слуха уже хотела было уйти, но остановилась и опять повернулась.
Больше для очистки совести она поворачивает золотистую ручку.
И та легко поддается, открывая беспрепятственный путь.
В комнате повелительницы цветов было темно и тихо, будто девушки там и вовсе нет.
Быть может, так оно и есть?
Дочь Пепы делает неуверенный шаг в темноту, по щиколотку утопая в цветочных лепестках и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, но тщетно.
Она проходит вперёд и снова зовёт кузину:
— Иса, ты тут?
Ответом послужил чересчур громкий хлопок двери и тьма, что мгновенно захватила пространство вокруг, убив последний прямоугольник света.
Испуганно пискнув, волшебница звука быстро обернулась.
— Чт...,— она спешным шагом подходит к двери, пробует дёрнуть ручку, но ничего не происходит.
Дверь заперта.
— Хей? — тихо зовёт она,— Что происходит?
Но ответа нет.
Лишь некоторые время спустя тьма начинает разбавляться светлыми тонами.
Что это?
Глаза привыкают?
Так быстро?
Девушка чуть хмурится и снова поворачивается, но уже в сторону центра комнаты.
Её взгляд мгновенно цепляется за несколько тонких стебельков, что подползают по полу, пытаясь дотянуться до её ног.
Они были тёмными, однако сквозь тонкую кожицу, на стебельках, растянулись линии, похожие на вены, также, на небольших ответвлениях-веточках росли красивые, большие бутоны цветов, источающие приятный, нежный, голубоватый свет.
Эти растения были единственным источником освещения в комнате, пусть и весьма слабым.
— Иса?
Девушка нервно сглатывает, ощущая как страх пробирается в тело, попадая на кожу вместе со слабым светом.
— Долорес, ты же знаешь, что лезть в чужие дела не хорошо?
Громкий голос двоюродной сестры разносится по комнате сурово-металлическим, словно жаждущем справедливого наказания, эхом.
Обладательница слухового дара испуганно вздрагивает и морщится.
Она открывает было рот и облизывает мигом пересохшие губы, но не успевает ничего сказать, так как тёплые, нежные руки проскальзывают по её плечикам, обнимая девушку.
— Да ладно тебе, Иса, не будь так строга,— весёлый голос Мирабель раздаётся прямо в спину, обжигая заднюю часть шеи и запуская цепочку мурашек по телу, из-за которых слушательница передёргивает плечами.
— Она же ничего никому не расскажет, да Долли?— наигранно хитро шепчет младшая сестра.
Её тон тих, словно носительница очков помнит о даре кузины, чего не скажешь о цветочнице.
—Однако, твой язычок и вправду не всегда хранит тайны,— Исабела явно скрещивает руки на груди, произнося слова в жутковатой, предвкушающей тональности, — И чтобы убедиться в том, что ты ничего лишнего не расскажешь, мы используем его по назначению...
— Ты такая жёсткая Иса...— с несерьёзным укором, цокает язычком младшая Мадригаль, — но давай поступим иначе?
— Мира!— тут же возникает повелительница растений, но сестра игнорирует восклик, от которого вздрагивает обладательница слухового дара.
— Мы ведь можем просто показать нашей Доли то, что она так хотела видеть. И даже... — шёпот Миры наполняется жутковатой, театральной загадочностью.
Вместе с тем Долорес чувствует, как острый подбородок кузины упирается в изгиб её плеча, вновь заставляя тело вздрогнуть.
— Мы позволим ей занять главную роль в шоу... — последние слова произнесены слишком сладко, нежно, с неким, возбуждённым придыханием.
Этот голос полон какой-то магии эротики, из-за чего сердечко обладательницы чудесного слуха дёргается, болезненно ударившись об стенку грудины.
— Ты ведь не против, Доли? — Мирабель произносит это чуть слышно, однако едва ли не касаясь своими губами уха сестры, обжигая его дыханием, от чего тело содрогается, как от удара током, от чего девушка не чувствует, как её щиколотки обвивают холодные стебельки.
— Я не... — попыталась было что-то произнести девушка, но не успела закончить.
Юркие пальцы Мирабель проскальзывают под шнуровку платья на спине, за мгновение разрывая её узлы и стягивая ткань с плеч резким движением.
В этот же миг "руки" светящихся растений хватаются за край платья, с силой срывая его, от чего девушка теряет равновесие.
Младшая кузина тянет смуглые плечи двоюродной сестры на себя, в то время как стебли цветов, что схватили ноги, утягивают ступни вперёд.
У Долорес нет и шанса удержаться стоя.
Она падает на пол, однако не ударяется, благодаря мягкому ковру из цветов.
В комнате темно и дочь Феликса не способна разглядеть ни лиц, ни даже фигур напавших сестёр.
Вместо этого она чувствует чуть влажные, невероятно нежные лепестки цветов, ласкающие её кожу, целующих спину, щекочущих своей мягкостью ягодицы.
Это покрывало листьев было слегка упругим и в то же время казалось, что в него можно просто провалиться и задохнуться под всем этим огромным количеством цветов.
Потревоженные листики взметнулись в воздух и теперь бесшумно опускались.
Она падали на юное тело и, ещё в воздухе подхватив прохладу, передавали её девушке, приятно щекоча шею, худой живот, скрывая тёмные соски на прекрасной груди и самое интимное место.
В иной бы ситуации Долорес бы и осталась лежать здесь, наслаждаясь восхитительными ощущениями, но сейчас...
Стоило девушке только упасть, как она попыталась прикрыться, смущённо спрятать нагое тело от чужих взглядов.
Но холодные ленты стеблей сжали её запястья и колени.
На мгновение Долорес оказывается в воздухе и тут же падает на пушистое одеяло, покрывающее постель двоюродной сестры.
От ощущения такой небесной мягкости даже перехватывает дыхание.
Одеяло восхитительно приятно щекочет спину и бёдра, из-за чего так хочется полностью завернуться в него.
Собрать как можно больше этого пуха и прижать к груди, прямо к затвердевшим сосочкам, к ключице, животу, плечам, зажать между ног, наслаждаться мехом, полностью погрузиться в него.
Почувствовать мягкость каждым сантиметром кожи.
Ещё никогда и нигде Долорес не испытывала подобного чувства, в особенности обнаженным телом.
Теперь понятно, почему Иса спит голой...
Обладательница звукового дара даже начинает завидовать тому, что отказалась в своё время от такой роскошной вещи.
— Ого, нашей маленькой Долли нравится...— голос Миры издевательски сладок и насмешлив, что заставляет девушку испытать сильнейший стыд.
Румянец обжёг щеки и плечи и обладательница острого слуха вновь смущённо попыталась прикрыть руками интимные места.
Она отползает ближе к спинке кровати, притягивая длинные ножки к груди.
— Как договаривались? — раздаëтся голос младшей Мадригаль из темноты.
Ответом послужило недовольное цоканье языком и слова, наполненные явно не приятной, для говорившей, ноткой уступки:
—Да пожалуйста...
Вот Долорес почувствовала, как прогнулся матрас.
Кто-то явно подсел к ней.
В следующий миг холодная маленькая ладошка коснулась плеча, аккуратно поглаживая кожу.
Это Мирабель, лишь у неё руки постоянно такие холодные.
Пальчики девушки нежно гладят смуглую кожу, словно пытаясь успокоить кузину.
— Хэй, это же я, тебе нечего бояться... —мягко произносит младшая двоюродная сестра.
В этот момент в комнате становится светлее, благодаря лианам, что скользнули по стенам, обвили края кровати, освещая их не сильным голубым сиянием, благодаря которому дочка Пепы и Феликса теперь может рассмотреть обеих девушек.
Мира сидит совсем рядом, аккуратно поглаживая острое плечо двоюродной сестры.
Взгляд её больших глаз полон доброй поддержки, которая смешивалась с томным предвкушением и возбуждением.
При таком освещении, и так милое, круглое личико девушки, обрамлëнное непослушными, чёрными кудрями, обслуживающими голубым, становится милее в сотни раз.
Обладательница острого слуха никогда не задумывалась о том, насколько красива Мира.
Насколько восхитительны её пухлые губы, веснушки на щеках и как красивы тёмные, выразительные глаза.
Долорес стыдливо опускает взор, даже не представляя, что новая, более сильная волна смущения уже ждёт её внизу, ведь кузина сидит рядом полностью нагая, как и сама девушка.
Голубоватый свет окутывал нежное, совсем юное тело, подчёркивая, каждую впадинку и каждый изгиб.
Он купал в себе небольшую, красивую грудь, плечи и плоский животик, а ниже...
Мирабель сидит, подложив под себя ноги, раздвинув их, от чего Долорес прекрасно могла видеть промежность сестры.
Это так ужасно-пошло, запретно, однако отвести взгляда у девушки не получается.
То, что она сейчас видит, определённо нравиться звуковой волшебнице, пусть она того и не хочет признавать.
Совершенно обычная девушка усмехается, умиленная такой реакцией со стороны двоюродной сестры.
— Иса, только посмотри... Неужели её ты собиралась наказывать так жёстко? —тихо шепчет она, позабыв о даре кузины.
Меж тем Долорес вздрагивает и наконец, с великим трудом, отрывает взгляд от прекрасной картины, переведя внимание на старшую сестру Мирабель.
Исабель стояла чуть поодаль, скрестив длинные, прекрасные руки на не менее прекрасной груди.
Из троицы, находящейся в комнате, она была единственной, кто всё ещё был в одежде.
Фиолетово-розовое, ночное платье пастельных оттенков скрывало тело самой красивой девушки в Энканто, но вовсе не прятало красу, даже наоборот, усиливало её.
Подобные тона всегда шли смуглой коже Исы, от чего, даже после того как она вышла на тропу экспериментов и хаотичного стиля, девушке не отказалась от прежних вкусов.
Вот и теперь старшая дочка Джульетты находилась в розовых тонах.
Исабела, до этого скрестившая руки на груди и раздраженно отвернувшаяся, теперь внимательно и даже жадно, вцепилась взором в тела родной сестры и кузины.
И Долорес даже показалось, будто она чувствует это обжигающий, изучающий, голодный взгляд каждой клеточкой тела.
И Мирабель, видимо, тоже замечает этот взор:
— Ты же помнишь, что я тебя ещё не простила? —ехидно проговорила девушка, обращаясь к старшей сестре.
И получила в ответ тихий вздохнул, смешанный с раздосадованным и возбуждённым стоном.
Меж тем младшая Мадригаль придвинулась к двоюродной сестрёнке, оказываясь прямо за еë спинкой.
Ладони самой обычной девушки пробежались по бархатной коже плеч, чуть задерживаясь в определённых местах, массируя ноющие мышцы.
— Не волнуйся, Долли, всё будет хорошо...
Прошептала в аккуратную полоску позвоночника младшенькая.
По худому телу дочери Пепы прошлась волна расслабления, словно она погрузилась в тёплую воду после тяжёлого дня.
Мира улыбнулась, довольствуясь результатом, после чего же наклонилась вперёд, касаясь губами смуглой плоти.
От чего девушка вздрогнула.
Руки младшей прошлись по тёплым рукам обладательницы острого слуха, гладя тыльные стороны ладоней, поднимая их и поднося к лицу двоюродной сестры.
Та же оставляла влажные следы от губ на бархатистой коже, постепенно складывающиеся в протяжные цепочки из странных, приятных ощущений.
Но вот кисти девушки переместились в другое место, отрываясь от плеч двоюродной сестры.
Долорес не успевает оглянуться назад, чтобы понять мотивы девушки, когда по телу снова прокатывается электрическая волна.
Холодные ладони касаются худых боков обладательницы острого слуха.
Её пальцы скользят, гладят тело, щекоча живот, диафрагму и наконец, достигая груди.
Там они задерживаются, внимательно ощупывая тёплую, упругую плоть.
Мира вырисовывает кончиком ноготка узоры, рисует спирали, которые сходятся к тёмным горошинам.
Неспешно играют, растягивая удовольствие для одной и стыд для другой.
Когда же Мирабель внезапно сжимает сосочки девушки, та закусывает губы, подавляя писк.
— Не сдерживайся, — шепчет Мадригаль младшая.
Одна рука девушки остаётся на груди Долорес, в то время как вторая опускается вниз.
Она вновь приходиться по выпирающим рёбрам, ещё чуть ниже, к подтянутому животу, рисует круг вокруг пупка и оказывается в области паха, там задерживается.
Мирабель хочет видеть это покрасневшее лицо, закусанные алые губки, слышать смущённый стыдливый писк от своей кузины.
И так же хочет растянуть эту чудесную картину и чувство предвкушения на как можно дольшее время.
Краска всё сильнее заливает лицо обладательницы острого слуха, а когда Мира снова резко сминает еë грудь, кончиками пальцев впиваясь в нежную кожу, обладательница острого слуха не сдерживает восклика.
Тогда младшая Мадригаль продолжает.
Её пальцы лишь чуть замедляют темп, когда доходят до промежности и чуть поглаживают аккуратный, маленький островок лобковых волос.
Но вот Мира опускает руку ещë ниже, так чтобы коснуться влажных лепестков вагины и разомкнуть.
Мокро, прохладно, слишком странно.
Внизу живота всё сильнее затягивается тянущий узел, а пламя изнутри обжигает каждый орган тела изнутри, запуская холод и жар по венам.
Боковым зрением Долорес видит, как хитро кузина смотрит на свою старшую сестру, словно демонстративно играя с небольшой грудью и кажется даже, будто бы она специально сильнее раздвигает половые губки девушки, демонстрирует всё внутренности сокровенного места Долли Изабелле, дразня её.
Даёт Исе рассмотреть каждую розовую складочку.
Цветочница же не отводит внимательного и голодного взгляда, пожирая каждый миллиметр, каждую складочку и каждый участок смуглой кожи тела, жадно впивается в румянец на щеках и постепенно заменяющиеся глаз.
И Долорес кажется, будто она ощущает, как этот настойчивый взор, огромной каменной плитой давит на плечи, на грудь, даже на живот.
И это чувство всё сильнее разжигает возбуждение.
— М-Мира... — пытается вымолвить девушка, но не может закончить.
А сестра же всё ближе и ближе клонится.
Вот Долорес чувствует, как её зубы впиваются в шею.
Это не больно, но до мурашек странно и приятно.
Новый укус в области плеча.
В то время как холодные пальцы Мирабель же отпускают кожу, лишь чтобы проникнуть внутрь интимного места.
Она собирает прозрачную смазку, вытаскивает пальцы и снова вводит.
Размазывает вязкую субстанцию по наружным половым губам, касается клитора и круговыми движениями дразнит его, чуть зажимая пальцами.. Второй же рукой она продолжает мучать несчастную грудь.
Из-за нескольких минут такой попытки, Долорес плохо соображает, её разум словно в опьянении, из-за чего Долорес не сразу понимает, что двоюродная сестра покинула место за её спиной, оставляя после себя лишь отклик бархатного прикосновения к плечам.
Когда дыхание Миры обжигает нежную кожу ног, девушка вздрагивает.
Когда горячие губы двоюродной сестры касаются влажной вагины, изо рта срывается восклик и Долли выгибается в спине.
Окончательно разум помутняется в тот момент, когда горячий, словно раскалённый металл, язык, входит глубоко внутрь девушки, долгого играет со складками клитором и когда Мирабель полностью покрывает ртом её интимное место.
Нагло сосёт горошину клитора и пытается вогнать язык ещё глубже, пусть это кажется невозможным.
А далее жгучий ток выжигает нервную систему, заливая в мышцы спазм и наступает чёртов пик удовольствия, скручивающий низ живота и ноги.
Словно затуманено она видит Исабелу, сжимающую своё платье в области промежности.
Старшая кузина более не могла сдержаться, глядя на то, как с Долорес играет ее младшая сестра.
На тело накатывается тяжёлая усталость, приносящая с собой сонливость.
Но Долли не падает, будучи подхвачена тонкими руками Мирабель, что, пару мгновений спустя, перемещаться за спину девушки.
А обладательница слухового дара вряд ли сейчас способна хоть на какое-то действие, кроме как полусидеть-полулежать, спиной чувствуя жар кожи двоюродной сестрёнки, твёрдость её сосков, тепло нежных рук и лёгкую щекотку от мягкого покрывала.
Но внезапно опора позади исчезает.
Мирабель покидает кровать, позволяя девушке повалиться в пух, полностью отдаваясь ему.
Долорес смутно видит, как младшая девушка в семье Мадригаль дразня своим голым телом Ису, обходит сестру кругом, проводя пальцами по открытой ключице повелительницы цветов.
А затем становится темно.
Её пальцы проскальзывают под ткань, но совсем на немного, после чего же чуть наклонилась и прошептала на ухо сестре:
— Думаю, твоё наказание на этом можно закончить. Присоединяйся ко мне.
"Да" — коротко, разгоряченно пробормотала в ответ девушка и принялась торопливо стягивает со своего восхитительного тела осточертевшую ночничку.
Для Мирабель же эти нетерпеливые действия сестры были подобны шоу, от которого просто невозможно отвести взгляда карих глаз.
Когда же цветочница обнажила себя, её сестра аккуратно подхватила смуглую руку девушки и, оставив невесомый поцелуй на запястье, побрела обратно к кровати, увлекая сестру за собой.
Вместе они аккуратно взобрались на кровать и словно подплыли, к приходящей в себя Долорес.
— Что вы... — едва пролепетала вопрос обладательница особо чуткого слуха, прежде чем мягкие пальцы Мирабель коснулись её губ.
— Мы ещё не закончили, детка... — прошептала она.
Долорес чувствует, как губы сестёр касаются её щёк.
Слегка потрескавшиеся — Мирабель , не задерживаются на долго.
В отличает от нежных, подобно лепестку розы, губ Исы.
Самая обычная девушка просто ласкает худое плечико и выцеловывает ключицы, но в это же время цветочница дерзко захватывает рот кузины.
Она чуть кусает губы, тут же зализывая место, проникает длинным язычком в рот девушки, поглаживая зубы, дëсны, доминируя над языком Долорес.
Её ладони, не в меру нежнее чем ладони Миры, жестоко, даже несколько болезненно, сжимает левую грудь обладательницы острого слуха, ноготками царапая кожу.
Иса куда более жёсткая, нежели её родная сестра.
И это отчётливо чувствуется, когда Мира ласкает кожу правой груди, а Исабела мучает другую.
Но вот свободные руки девушек спускаются ниже, по телу дочери Пепы, щекоча рёбра, живот, проскальзывая по бокам, задерживаясь на бёдрах, а после сталкиваясь у интимного места Доли, словно не договорившись о том, кто займётся этой частью красивой девушки.
Исабель хотела было коснуться наружных половых губ двоюродной сестры, но получила негромкий хлопок по ладони от Миры.
Гордость семьи Мадригаль отрывается от игры с языком Долорес, непонимающе-недовольно хмурится, глядя на младшую.
— Ногти... — коротко отрезала та, отвечая укоряюще-хмурым взглядом.
Иса издает раздраженное "грххх", но признаёт правоту сестры и отводит пальцы, просто довольствуясь поглаживанием бедер Долорес.
— Лучше сделай то, что обещала... — немного помедлив, промолвила игриво кинув на двоюродную сестру и оставив легкое прикосновение ладони к нижней части подтянутого живота цветочницы.
Девушка нахмурилась, но мгновением позже просветлела, поняв, что же имеет в виду младшая сестрёнка.
После чего же обернулась к Долорес.
— Милая, помнишь я упоминала твой язычок? — обратилась красавица к обладательнице чудесного слуха.
Та, более или менее пришедшая в себя, однако всё ещё дрожащая, Мадригаль кивнула.
— И раз моя любимая сестрёнка уже сделала тебе приятно, было бы честно расплатиться, не считаешь? — красавица наклонилась, так чтобы оказаться ближе к кузине и, приподняв ее руку и расположив меж груди.
Румянец вновь стал одолевать щёки дочери Пепы.
А Исабель продолжала:
— Но, как я понимаю, Мирабель хотела бы просто посмотреть, от чего... — девушка аккуратно и изящно перекинула одну ногу через тело кузины, от чего теперь восседала на Долорес, прижимаясь к худому животу слушательницы.
Исабела наклонилась, её божественные, черные, мягкие волосы приятно щекотали ключицу, худую шею и личико Доли.
Губы исказились в возбуждённой полуулыбке.
— От чего ты должна стараться как можно лучше и удовлетворить не только меня, но Миру...
Мирабель не отводит взгляда от нежных движений старшей сестры, что, царапнув в последний раз по животу кузины, перебралась выше, если можно так сказать, усаживаясь на лицо Доли.
Самая обычная девушка хмыкнула, не отрывая взора от прекрасных тел сестёр, продолжая неспешно играть с половыми губами и клитором кузины.
То, что открылось пред ней — самая восхитительная картина, о которой нельзя было мечтать даже в самых дерзких снах.
Содрогающаяся от лёгких волн наслаждения Исабель, сжимающая небольшую грудь Долорес, оставляя на ней алые, такие манящие красные полосы.
Милые, негромкие, сладкие стоны, лишь слегка примешивающиеся к судорожному дыханию, наполняют комнату — какая же восхитительная музыка.
Неужели неумелая Долли способна приносить такое возбуждение своим языком, Мирабель просто обязана попробовать в следующий раз, а он, Мирабель уверенна, будет.
Сколько ещё длилось это представление?
Младшая Мадригаль не уверена, однако она прекрасно запомнила, как изогнулась, вздрогнув и закинув голову назад, её сестра.
Долорес довела Ису до оргазма?
За такое надо наградить кузину.
Мира ускоряет темп, а спустя минуту содрогаться милую Доли, заставляет уже её шустрые пальчики...
Мирабель некоторое время сидит на постели, зачарованное разглядывая лежащих рядом девушек.
Но вот она подаётся вперёд, касается губами лба, сперва Исабель, следом Долорес, после чего же поднимается, проходится по цветочному полу, поднимая разбросанную одежду.
Одевается и улыбнувшись напоследок, покидает комнату.
— Ох, тётушка Пепа, ты уже вернулась?! Где Долорес? У Исы в комнате, они там разбирают небольшой беспорядок, так что я не спешила бы к ним, — весело улыбается младшая девушка в семье Мадригаль — Давай я помогу, чем смогу!