Чуя курил уже третью сигарету, облокотившись на мотоцикл и не решаясь войти внутрь бара. Полчаса назад он, всё же не выдержав, повернул обратно в город, направляясь к кофейне, в которую он, вообще-то, зарёкся больше никогда не ходить; но там готовили такой вкусный кофе, и там работал Дазай. Но последнего там не оказалось. Его коллега поведал, что Осаму уже сдал свою смену и отправился на следующую подработку. Ещё минут пять ушло на то, чтобы уговорить бариста найти адрес этой подработки, но лишь после того, как Накахара всё-таки согласился купить самый дорогой кофе с кучей топингов и взбитыми сливками; деньги остались в кассе, нетронутый кофе - в мусорном баке у дверей кофейни, а адрес дазаевской подработки у него "в кармане".
И вот сейчас, стоя у дверей бара, работающего ночь напролёт вплоть до первых лучей восходящего солнца, Накахара кусал губы в промежутках между затяжками сигарет и думал, что сам себе напоминает чёртового сталкера. Всё в этой ситуации выглядело таким нелепым и двусмысленным, что он бы и рад рассмеяться, но не мог. Разговор с Хигучи всерьёз напугал его, и Чуя не сомневался, что девчонка с лёгкостью подставит Дазая под удар, лишь бы добраться до него самого. Как только его угораздило вляпаться в такое дерьмо?
Сигарета догорела, оставляя между средним и указательным лишь обугленный фильтр; Чуя смотрел на него с чувством глубокого сожаления, словно пока тлела сигарета, у него был повод не заходить внутрь. Он не мог войти, но и не мог заставить себя уехать.
Порывшись в кармане, Чуя в четвёртый раз достал пачку перед дверьми этого бара и усмехнулся: та была пуста.
- Это такой намёк, да? - спросил он у ночного неба, подняв к нему глаза. Тёмная высь безмолвно поблёскивала холодными звёздами, но Накахара и сам знал ответ.
Решив, что стоять у бара всю ночь будет самым идиотским вариантом, Накахара оттолкнулся от мотоцикла, поставил его на сигнализацию и вошёл в двери заведения. Внутри царил лёгкий полумрак, играла ненавязчивая музыка (кажется, смесь кантри и джаза), за столами сидели небольшие компании людей и выпивали. Приглушённый жёлтый свет оставлял дальние углы бара затемнёнными для тех, кто хотел уединиться. За длинной деревянной стойкой бармен с татуировкой на шее разливал из бутылки американский виски, однако, Дазая нигде не было видно.
Чуя сел у края барной стойки и принялся рассматривать длинные ряды бутылок на полках напротив.
- Эй, парень, - подошедший минутой позже бармен окликнул его. - Если хочешь выпить, покажи паспорт. Несовершеннолетним не наливаем.
Накахара повернул голову на голос. Равнодушным взглядом он окинул мужчину с каким-то пренебрежением; не он его интересовал, не ради него приехал сюда.
- Чтобы заказать кофе, паспорт, надеюсь, не нужен?
- Только если не по-ирландски, - ухмыльнулся бармен.
- Черный без сахара, - Чуя выложил из кармана на стойку деньги. - Сдачи не надо.
Мужчина приподнял бровь, удивляясь то ли большим чаевым, то ли заказу, то ли самому посетителю, осматривающему помещение бара отсутствующим взглядом. Однако, тот деньги забрал и принялся выполнять заказ. Чуя монотонно барабанил пальцами в перчатке по дереву столешницы, размышляя о том, в какую яму он сам себя загнал, и как у него это вообще получилось.
То, что ему нравится Дазай, отрицать было уже бессмысленно. Нравится настолько, что парень перестал понимать сам себя и собственные поступки, и в этом крылось множество проблем. Во-первых, Чуя никогда раньше не испытывал подобных эмоций, а потому не знал, как быть. Он однозначно не собирался рассказывать о них Дазаю, они ведь оба парни, и этот интерес - он неправильный и нездоровый. Но ведь ничего не мешает ему делать приятные мелочи своему однокласснику и просто дружить с ним, не раскрывая всей правды. Тут возникала вторая проблема - Хигучи.
- Спасибо, - на автомате ответил Накахара бармену, поставившему перед ним чашку с кофе. Парень сделал глоток. Обычный чёрный кофе без какого-либо привкуса.
Итак, Хигучи. Эта ненормальная год назад попортила Чуе немало крови. Всё это вытекло в какую-то безумную поножовщину, больницу, зашитый бок, разборки с родителями и нежелание Чуи общаться с кем бы то ни было, что терзало его до того самого момента, пока они с Дазаем не оказались в одном классе. Накахара в который раз пожалел, что несколько лет назад, на волне эйфории от вседозволенности, связался с дворовыми бандами Портового района. Тогда ему казалось, что это круто и весело, что он чувствовал себя взрослым. Сейчас же, вспоминая то время, он чувствовал себя полным дураком.
- Накахара? - знакомый голос отвлёк Чую от мрачных мыслей. К нему подошёл Дазай собственной персоной: в сером фартуке и с мокрой тряпкой в руках. Чуя бы и рад посмеяться над таким видом, но тёмные круги под карими глазами на осунувшемся лице Осаму не позволили ему этого. - Что ты здесь делаешь?
- Пью кофе, как видишь, - парень кивком головы указал на чашку.
Осаму недоверчиво прищурил глаза:
- Мне уже начинает казаться, что ты за мной следишь. Плохо верится, что ты случайно оказываешься уже на втором месте моей работы в мою смену.
Чуя откинулся немного назад, устремив взгляд в потолок.
- Я узнал адрес у твоего сменщика в кофейне.
Дазай смотрел на одноклассника со смесью непонимания и волнения во взгляде.
- Накахара, - наконец спросил он, - у тебя что-то случилось?
- Нет, - Чуя вновь повернулся к парню, растягивая губы в грустной улыбке. - Я просто заехал сюда. Просто выпить кофе.
- Слушай, - и всё же Дазай понял, что что-то не так, - выйди из бара. Обойдёшь его с правой стороны и завернёшь за угол. Там чёрный вход. Я выйду через пару минут. Хорошо?
Чуя поджал губы и рассеянно кивнул. Спрыгнув со стула, он вышел на улицу; ночной воздух немного проветрил голову и привёл мысли в порядок. Парень проделал нехитрый маршрут, который указал ему Дазай, и подошёл к ступенькам запасного выхода из бара. Он смотрел на эту грязную серую дверь и не мог понять, какого чёрта он вообще творит. Надо было немедленно брать себя в руки и уезжать отсюда. Но эти самые руки сейчас предательски дрожали. Чтобы хоть чем-то занять их, Накахара вытащил из кармана зажигалку и принялся щёлкать ей, открывая и закрывая крышку. Дверь открылась.
- Ты кофе забыл, - вышедший Дазай протянул Чуе чашку с напитком. Ничего не оставалось, кроме того, чтобы взять её.
- Спасибо.
- Дерьмово выглядишь, - констатировал Дазай, вытирая руки о фартук.
- Сам как будто лучше, - фыркнул Накахара, отпивая из чашки уже холодный кофе. Второй раз за день.
- Сейчас два часа ночи, - одноклассник сверился со временем на экране телефона. - Тебя искать дома не будут?
- Нет. Я живу один.
Дазай пристально посмотрел на него и, тяжело вздохнув, произнес:
- Подожди здесь минуту, я сейчас вернусь.
Он скрылся за серой обшарпанной дверью, оставляя Чую в темноте переулка. Сейчас парень как никогда был рад этому мраку, скрывающему его растерянный вид. Для человека вот уже год живущего, не обращая внимания ни на кого, на сегодняшний день выдалось слишком много событий и откровений. Дазай вернулся ровно через минуту, как и обещал, а Чуя поймал себя на мысли, что отсчитывал про себя секунды до его появления.
- Держи, - Осаму протянул однокласснику сигарету. - Судя по всему, твои кончились, и скоро ты убьёшь зажигалку.
Только тогда Чуя понял, что всё ещё щёлкает ей. Он осторожно взял сигарету, стараясь лишний раз не задеть руки парня, и прикурил, садясь на ступеньки. Дазай устроился рядом. Половину сигареты они молчали, глядя на кирпичную стену напротив запасного выхода из бара.
- И как ты умудрился устроиться в ночной бар? - наконец спросил Накахара, выдыхая порцию сизого дыма в ночной воздух. - Они вообще знают, что ты несовершеннолетний?
- Да. Владелец был другом моего отца. Так что он позволил мне неофициально работать у него.
- Что делаешь?
- Мою посуду и убираю столы за гостями.
- Понятно.
Новая струйка дыма устремилась с губ Накахары прочь. Они не смотрели друг на друга, не вели какой-то осмысленной беседы, только простые вопросы, чтобы чуть-чуть нарушить тишину тёмного переулка. Осаму чувствовал, что его неожиданного гостя что-то тяготит, но понимал и то, что тот не хочет говорить об этом. Он знал, что у Чуи нет друзей. И, судя по всему, Осаму был единственным, у кого тот искал молчаливой поддержки.
- Как ты думаешь, - неожиданно спросил Накахара, туша бычок о ступеньку и откидывая его в сторону, - я мог бы стать твоим другом?
Дазай в замешательстве посмотрел на парня. Тот сидел, опустив голову, выбившиеся из хвоста и рассыпавшиеся волосы закрывали его лицо. В темноте этой подворотни сгорбившийся Накахара казался слишком маленьким и хрупким.
- Эй, - Осаму легко толкнул его плечом, - а разве мы уже не друзья?
Чуя чувствовал, что его вот-вот начнет трясти, поэтому сцепил пальцы в замок, глубоко вдохнул и выпрямился. Он постарался улыбнуться как можно искреннее.
- Здорово. Тогда можно попросить тебя, как друга, сделать мне ещё кофе? Но только нормальный, как ты делаешь в той кофейне, а не эту бурду.
Дазай усмехнулся:
- Хорошо. Но расплатишься в баре.
- Не вопрос, - Чуя встал, отряхивая брюки, и направился обратно к центральному входу.
Там, за барной стойкой, парень просидел до шести утра, наслаждаясь которой чашкой кофе - Накахара сбился со счёта, - который готовил для него Дазай в перерывах между мытьём посуды и уборкой столов. После этого небольшого разговора, если пару оброненных фраз можно назвать таковым, Чуе стало намного лучше. Проблемы, конечно, никуда не исчезли, но теперь он чувствовал, что может общаться с Осаму, не боясь, что тот его осудит или отвергнет.
- Вот и всё, мы закрываемся.
Дазай уже переоделся и подошёл к Накахаре. Тот кивнул, поднимаясь со стула, и они вместе направились к выходу. Небо уже наливалось алыми рассветными лучами. Чуя подошёл к мотоциклу.
- Садись, – кивнул он. - Раз уж я проторчал у тебя на работе всю ночь, то просто обязан подвезти, – или Накахара просто искал контакта?
- Я же не девица какая-нибудь, чтобы меня с работы подвозить, - хохотнул Осаму, приближаясь. - И вообще, откуда у тебя права?
- Пока не тормозят, права не нужны, - Чуя протянул Дазаю свой шлем, и тот надел его.
- Офигенная логика, - глухо проговорил Осаму из шлема, но всё же сел позади друга.
- А то! - Чуя убрал подставку и завёл мотор поворотом ключа, ранее выуженного из кармана брюк. - Давай адрес и держись крепче.
Руки Дазая обвили талию рыжего, крепко сцепились на его животе, и тот невольно вздрогнул, надеясь, что его пассажир не придал этому значения или и вовсе не заметил. Приятное тягучее ощущение теплом прокатилось от груди до низа живота, развязывая какой-то узел внутри парня. Чуя зажмурился, отгоняя его, и нажал на газ.
Парни неслись по светлеющим, но пока пустым улицам Йокогамы. Мимо размытыми очертаниями пролетали застеклённые витрины магазинов с уже погасшими неоновые вывесками, скверы с их стройными рядами деревьев, жилые дома, в некоторых окнах которых уже горел свет. В лицо бил прохладный и свежий утренний ветер, что охлаждал руки и колени Чуи, развевал его волосы, но парню было всё равно. Он чувствовал, как крепко держат его талию ладони Осаму, как тёплая грудь прижимается к его спине. Чуя желал, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась. Он мог бы гнать мотоцикл вечность куда-нибудь на восточное побережье к океану, чтобы там остановиться на берегу у самой кромки воды и стоять там, зарывшись пальцами ног в холодный песок, встречая рассвет. Вместе.
Но всё же остановился он не на побережье, а у дома Дазая. Парень спрыгнул с мотоцикла и, немного повозившись с креплением, снял шлем. Его взлохмаченные волосы растрепались ещё сильнее, и Чуя не смог удержать смешок.
- На себя бы посмотрел, нелегальный гонщик, - хмыкнул Осаму, передавая другу шлем. Чуя догадывался, какой шухер был у него на голове после поездки по городу с ветром в лицо.
- Переживу как-нибудь, - парировал он. - Тебе понравилось?
- Травить свои лёгкие пассивным курением или гонять на мотоцикле с водителем без прав?
Чуя сделал вид, что замахнулся на Дазая шлемом. Тот заржал и отбежал к двери подъезда.
- Эй, - Осаму обернулся прежде, чем уйти, - я понимаю, что уже новое утро, но всё же я рад, что ты провел хоть кусочек твоего дня с другом. С днём рождения, Чуя Накахара!
И парень скрылся за обшарпанной дверью. Чуя ещё несколько минут завороженно смотрел на эту старую дверь, словно видел за ней нечто, доступное лишь его взору, а потом счастливо улыбнулся и, надев шлем, всё ещё хранящий запах волос Дазая, снова завёл мотоцикл. Он неспешно ехал домой, думая, что несмотря ни на какие тревожащие его мысли или проблемы, это был один из лучших его дней рождения.