В последний день каникул Осаму проснулся поздно. Часы на телефоне показывали половину двенадцатого дня. Тяжело вздохнув, он перекатился на пустую половину кровати и уткнулся лицом в подушку Чуи, наволочка которой ещё сохраняла лёгкий цитрусовый аромат шампуня, который Дазай с наслаждением втянул в себя. За окном — невыносимая жара, но в комнате со включённым кондиционером так приятно лежать под простыней, что парень не хочет вообще покидать кровать. Ещё бы Чуя был рядом, но одноклассник—тире—его парень уже встал и куда-то свалил из спальни. Осаму бы тоже нужно подняться, но так лень…

Минувшим вечером Чуя с таким энтузиазмом «извинялся» перед Осаму за то, что утаивал от него свою авантюру с модельным агентством, что начали они на кухне, а закончили далеко за полночь в постели. И сейчас Дазаю казалось, что все его кости превратились в желе. Ему было тепло и уютно, как никогда раньше. И совершенно не хотелось двигаться, не то, чтобы вставать.

Из лёгкой полудрёмы парня вырвал звонок в дверь. Удивлённо похлопав глазами, он не сразу понял, что происходит, а потом навязчивый звук повторился. На первом этаже царила тишина, следовательно, Чуи дома не было. Осаму перевернулся на спину, потёр лицо ладонями, а после сел на край кровати, хватая со стоящего рядом стула домашние шорты и однотонную футболку с каким-то принтом.

— Да иду я, иду, — жалобно протянул парень, спускаясь на первый этаж под аккомпанемент повторившейся трели.

И куда вообще делся Чуя? Насколько Осаму помнил, тот не говорил ни о каких планах на утро. В сонную голову внезапно пришла ещё одна мысль — а стоит ли открывать дверь, пока хозяина нет дома?

Осаму осторожно подошёл к двери и посмотрел в «глазок». С противоположной стороны стоял мужчина с бейджиком и в бейсболке с логотипом фирмы по доставке. Он нервно посматривал на телефон и озирался по сторонам. Когда рука мужчины вновь потянулась к звонку, Осаму всё же решил открыть дверь.

— Доброе утро, — растерянно поздоровался парень и тут же увидел огромную корзину роз, стоящую под дверью и вызывающую слишком много вопросов.

— Наконец-то, — тяжело выдохнул доставщик. — Вы — Дазай Осаму?

— Э… Да…

С каждой секундой Осаму понимал всё меньше и меньше.

Мужчина протянул ему планшет и ручку для росписи.

— Вам доставка, — кивнул он на корзину.

— Вы уверены, что мне? — Осаму ничего не понимал. — От кого?

— Отправитель пожелал остаться анонимным, — пожал плечами мужчина.

Дазай неуверенно опустил глаза к корзине. Там точно не меньше сотни отборных красных роз! Сколько же это денег? Если это сделал Чуя, он его точно прибьёт!

— Распишитесь, пожалуйста, — напоминает курьер, и Осаму оставляет свою подпись о получении шикарного презента.

Мужчина уходит, а Дазай всё ещё прибывая в шоковом состоянии, затаскивает корзину в дом. В том, что это сделал Чуя практически нет сомнений, никто не знает, что Осаму сейчас живёт у него. С одной стороны, ему хочется устроить Накахаре разнос за этот поступок, но с другой — где-то в душе он влюблённо сжимается от нежности. Так и не решив, что делать, Дазай оставляет корзину в прихожей, а сам идёт заваривать кофе.

Чуя возвращается примерно через полчаса. Он с трудом открывает дверь ключами, удерживая в одной руке объемный пакет с продуктами и две коробки пиццы. И всё это в условиях чудовищной жары на улице.

— Осаму, я дома!

Захлопнув дверь и, привалившись к ней спиной, Накахара опускает пакет с продуктами на пол, замечая в этот момент корзину с розами.

— Это откуда?

Выходящий из кухни Дазай успевает заметить на его лице растерянность, но всё же решает уточнить:

— Я думал, что ты мне скажешь это. Твоих рук дело?

По Чуе не похоже, и парень, в подтверждение, мотает головой. Оба в полном непонимании смотрят на корзину, пока Осаму не переводит взгляд на Чую.

— Я подумал, что это ты заказал. Хотел уже настучать тебе по голове.

— Поэтому я бы и не стал, — невесело усмехается Накахара, скидывая обувь. — Ездил вернуть юкаты, а потом в магазин. Думал — успею, пока ты спишь. А в этом, — он указал подбородком на цветы, — была записка?

Дазай отрицательно качает головой.

— Полчаса назад привезли, — он нервно кусает губы. Отчего-то становится неуютно, понимая, что отправитель — не Чуя. Он решает, что его парню следует знать ещё кое-что. — Анонимно. На моё имя.

По Чуе видно, что ему неприятно это слышать. Что кто-то делает такие подарки его парню. Но он молчит, подхватывая пакет с продуктами и направляясь через арку на кухню. И лишь добравшись до стола, водрузив на него пакет и коробки, Накахара медленно разворачивается, кажется, понимая, что так беспокоит Дазая.

— Кто мог знать, что ты живёшь здесь? — наконец, осознает Чуя. — Твои друзья? Ацуши? Танидзаки? Харуно?

— Нет, — Осаму проходит за ним в кухню, и его руки немного дрожат. — Я не говорил никому. Да и у них бы не было столько денег на такую корзину, — в голову приходит почти нереальная догадка. — Может быть, твоя мать? Правда, ей не за чем…

— Нет, — перебивает его Чуя. — Она бы точно оставила визитку. Да и не в её стиле такое.

Стало немного жутко. Осаму показалось, что по спине пробежал холодок, невзирая на жаркий день. Какой-то сталкер следил за ним, и знает, где сейчас живёт Дазай.

— Нужно их выкинуть! — Парень срывается с места, чтобы подхватить корзину и потащить её к двери. — Чуя, не стой! Помоги мне!

Вдвоём они вытаскивают корзину из дома и быстро относят к мусорным контейнерам, оставляя её там.

— Не жалко? — нарочито безразлично интересуется Чуя, хотя внутри он ликует от того, что они избавились от этих цветов, да ещё и по инициативе Осаму. Что поделать, Накахара — собственник и не желает ни с кем делить Дазая.

— Вообще ни разу, — обхватывает себя руками Дазай, пока они возвращаются к дому. — Это пиздец, как жутко. Я принял её только потому, что думал, будто это твоя выходка.

Желая поддержать и успокоить парня, Чуя берёт его за руку, крепко стискивая пальцы. Он старается не сильно улыбаться со слов Осаму.

Остаток дня ребята проводят в кровати за просмотром сериалов, пиццей и ведёрком мятного мороженого. Чуя сидит, откинувшись спиной на подушки, а Осаму лёг, устроив голову у него на коленях. Так приятно, словно и не было этого ужасного утра. Рядом с Чуей тепло и спокойно, что можно забыть обо всём. Даже то, что от нового учебного семестра их отделяет всего несколько часов.

***

— Уверен, что хочешь выйти из машины за углом от школы? — на всякий случай ещё раз интересуется Чуя.

— Да, — кивает Осаму. — Боюсь, если мы будем идти вместе, нас тут же раскусят, потому что, как мне кажется, у меня на лбу написано «влюблён в Накахару».

Чуя на это усмехается, прикрывая рукой рот. Ему очень приятно слышать подобные слова от Дазая. Пусть они решили не афишировать свои отношения, но, как они проявлялись в спонтанных поступках и словах Осаму, цепляло его. Накахара оставляет быстрый поцелуй на щеке своего парня перед тем, как тот покидает остановившуюся у угла забора машину. К счастью, водитель не обращает на двух парней никакого внимания.

Атмосфера внутри класса чем-то напоминала первый день прошлого семестра. В конце аудитории сбились компании девушек, что тихо перешёптывались и стреляли взглядами, а вокруг первой парты, за которой сидел Чуя, снова словно образовалась зона отчуждения. Тяжко вздохнув, Осаму решил подойти поздороваться с друзьями.

— Харуно, — парень нацепил на лицо дружелюбную улыбку, — Цудзимура, Танидзаки, рад вас видеть.

Он обернулся к последнему члену их маленькой компании. Взгляд стал холодным.

— Хигучи.

Девушка растерялась лишь на мгновение, а после изобразила радость на лице.

— Давно не виделись, Дазай.

В карих глазах затаилась злость. Видя лицо Ичиё, Осаму во всех подробностях вспомнил тот злосчастный вечер, когда эта тварь заманила его в доки. Как её дружки избили Чую, который приехал Дазаю на помощь. Хотелось схватить её и ударить головой о парту. Бить, пока он напрочь не выбросить из памяти всё, что произошло. Но Осаму лишь притворно улыбается, мечтая убивать взглядом. На миг даже появляется мысль, а не могла ли эта сумасшедшая выследить его, и отправить цветы?

— Дазай, — отвлекает на себя внимание парня Цудзимура, — говорят, что ты лежал в больнице в конце прошлого семестра. Как ты чувствуешь себя сейчас?

— Уже всё в порядке, — успокаивает он её. — Как новенький.

— К слову о новеньких, — голос девушки понижается до шёпота, а взгляд опасливо падает в сторону Накахары. — Слышала, что он был причастен к этому…

— Мизуки! — Харуно хватает подругу за руку, пытаясь остановить.

— Подозреваю, — глаза Осаму снова не сулят ничего хорошего, — что даже знаю, от кого. Так, Хигучи?

Блондинка принимает максимально расслабленную позу и с вызовом смотрит ему в глаза.

— Скажи ещё, что он здесь не при чём, — губы изгибаются в усмешке. — Думаю, тут многим интересно, какой на самом деле Чуя Накахара.

Осаму сжал челюсти и стиснул кулаки. Почувствовав неладное, Джуничиро влез между Дазаем и Хигучи. Для улыбчивого и всегда дружелюбного парня, его голос прозвучал крайне строго.

— Не интересно, — попытался обрубить накаляющийся диалог Танидзаки. — Пойдём за парты, Дазай.

— Да, пойдёмте все за парты, — чуть дрогнувшим голосом поддержала Харуно. — Тем более, урок вот-вот начнётся.

Осаму хотел уйти. Сесть на своё место и весь урок любоваться спиной и копной солнечных волос Накахары, сидящего перед ним. Это точно успокоило бы его и привело в порядок. Но Хигучи поняла, что уже не все друзья Дазая верят её словам. А Харуно и Танидзаки так вообще даже поздоровались с Накахарой, когда вошли в класс. Раз терять нечего, то можно идти ва-банк.

— Да ладно, тебе же понравилось видеть его в ярости! — рассмеялась Ичие. — И как он порезал Ак...

Договорить Хигучи не успела. Одним рывком Осаму оказался подле неё и, схватив за ворот формы, сильно встряхнул. Дазай никогда не поднимал руку на девушек, но из этой твари хотелось выбить всё дерьмо.

— Замолчи! — зарычал он сквозь зубы. Историю в порту замяли, так как никто не подал заявления в полицию. Но если это всплывёт здесь и сейчас, проблем Чуя не оберётся. Как минимум, со школьным комитетом, если не с законом. — Заткнись!

Дазай не видел, как при его рывке вскочил на ноги Чуя, оборачиваясь в конец класса. Как распахнулись в ужасе его глаза. Осаму не должен был трогать Хигучи. Хорошо что за секунду до того, как в кабинет вошли учитель и староста, Танидзаки умудрился схватить Дазая за плечи и оторвать от этой сумасшедшей.

— Что здесь происходит? — строго поинтересовался преподаватель, окидывая взглядом учеников. — Что за дебош?

Бледные ученики переводили напуганные взгляды то на учителя, то на виновников потасовки.

— Простите нас, — Джуничиро постарался вложить всё актерское мастерство в свой голос, оттаскивая Осаму подальше от одноклассницы. — Никакого дебоша! Просто мы с Дазаем так давно не виделись, вот и решили дружески поприкалываться немного.

Учитель покачал головой.

— Впредь, прошу, ваши дружеские приветствия оставлять за пределами кабинетов и уроков. Садитесь.

Кажется, весь класс облегчённо выдохнул, когда Танидзаки отпустил Дазая, и тот сел за свою работу. Осаму успел поймать взволнованный взгляд Чуи, моргнул ему, словно говоря "я в порядке" и полез в портфель за тетрадью. На парту с лёгким шорохом приземлился смятый шарик из бумаги. Выпрямившись, Дазай поискал глазами, от кого он. Харуно подала знак развернуть.

"Что происходит? Это не похоже на тебя"

Дазай вздохнул. Слишком много всего в истории с Хигучи было завязано на Чуе. Он не имеет права рассказывать. Хотя, кое-что он может сказать. Карие глаза дьявольски блеснули, а губы изогнулись в мстительной улыбке.

"Накахара отшил Хигучи в средней школе. Теперь она распускает лживые слухи." 

В отличие от Чуи, Дазай не знал, что Харуно уже раскусила отношения парней друг к другу, поэтому просто надеялся, что она поверит ему после многолетней дружбы и вечера, проведенного в компании парней. Получив бумажный шарик обратно, девушка беззвучно ахнула. 

"Так это она про себя рассказывала!"

Осаму не стал писать ответ, лишь кивнул, поймав взгляд одноклассницы. Та гневно стрельнула глазами на Ичиё и одними губами произнесла "сучка".

В те несколько дней прошлого семестра, что были между дракой в порту и попаданием Осаму в больницу, Хигучи не было в школе. Да и мысли Дазая были далеки от неё. Но сейчас пришло понимание, что девушка может доставить массу неприятностей.