Теперь, когда друзья знали о том, что произошло, а Хигучи отсутствовала на занятиях, Осаму и Чуе стало гораздо легче находиться в классе. Цудзимура и Харуно осторожно донесли до одноклассников ситуацию, где-то приукрасив, где-то умолчав. Особенно ту часть, что касалась отношений между парнями. На Накахару перестали косо смотреть, чему Дазай не мог нарадоваться. И пусть самого Чую это не волновало, Осаму необоснованные нападки на своего парня терпеть не собирался.

Решение одной проблемы заставило всё внимание сфокусировать на иной. Чем ближе дело было к пятнице, тем дёргание становился Осаму. Чуя уже и не рад был своей задумке, наблюдая, как возлюбленный штудирует учебники и конспекты до изнеможения в попытке отвлечь себя от мыслей о предстоящей поездке в агентство. 

— Эй, — Накахара приземлился на край кровати, на которой лежал Дазай, страница за страницей листая учебник по физике, — не хочешь поговорить?

— Со мной всё в порядке, — привычно отмахнулся Осаму, не отвлекаясь от чтения.

Чуя тяжело вдохнул:

— Ты решил вызубрить всю программу на текущий год за неделю?

— Нужно наверстать пропущенное в прошлом триместре...

Дазай вздрогнул. Горячая ладонь Чуи легла ему на поясницу и с небольшим нажимом прошла вверх по позвоночнику, задирая футболку, от чего по спине побежали приятные мурашки. Не давая парню даже малейшего шанса возразить, Накахара перекинул ногу, оседлав его и зажав коленями бёдра. Ощущая на себе вес чужого тела, Дазай моментально потерял интерес к учебнику. Глаза блаженно закрылись, а на губах появилась улыбка.

— Что ты делаешь?

Ему не нужен был ответ. Вопрос был задан скорее для виду и чтобы подыграть Чуе. Ведь, чтобы он ни задумал, Осаму уже согласен. Только сейчас он осознал, что за всеми тревогами первой недели триместра, они не прикасались друг к другу уже несколько дней. И пока ладони Чуи аккуратно и крепко массировали ему плечи, Осаму закусил губу и слегка поёрзал под своим парнем. Ему до безумия нравилось чувствовать тяжесть Чуи. Нравилось лежать под ним, покорным его воле и желанию. И отчаянно хотелось продолжения.

— Ты дразнишь меня? — в голосе Накахары отчётливо читалась ухмылка и игривость.

— Может быть.

Осаму уронил голову на сложенные перед собой руки, пряча покрасневшие лицо, и приподнял таз, потираясь о чужой пах.

Чуя полностью лег на него, вдавливая весом в матрац, и его чуть хриплый голос мягко прошелестел над ухом:

— Какой развратник.

От одного этого движения и бархатистого голоса, прижатый к кровати член больно дёрнулся. Ласки Чуи, его поглаживания по плечам и рукам, стискивание бедер сильными ногами были приятны, но парню уже давно хотелось большего. Однако, Накахара не спешил, и Осаму начал опасаться, что все их отношения сведутся только к взаимной дрочке. Он боялся, что не достаточно хорош. Что Чуя просто не хочет его, как настоящего партнера по сексу. И хотя Дазай видел, как возбуждается его парень, да и сейчас ощущал его твердость своим задом, чувство собственной неполноценности мерзким червем грызло разум. 

— Чуя, — ёрзая, простонал Осаму. — Чуя, пожалуйста...

Нежно прикусывающий хрящик его ушка Чуя тут же замер, остановившись. В глазах мелькнул ужас, что он сделал что-то не так. Парень уже собирался подняться, чтобы узнать, в чем дело, как Осаму вновь протяжно застонал. И стон этот точно нельзя было назвать болезненным. От него сладко перекрутило в паху, пуская мелкие электрические разряды по всему телу. 

— Чуя, — Дазай облизал пересохшие губы прежде, чем озвучить:

— Я хочу тебя. Безумно хочу.

И тут же вскрикнул, когда зубы Накахары сомкнулись на его плече. Чуе понадобились все остатки здравого смысла и самообладания, чтобы удержаться от столь заманчивого предложения. Такой нуждающийся в нём, умоляющий Осаму был слишком желанный. 

Проводя языком по месту укуса, Накахара едва сдерживал собственную дрожь.

— Я тоже, — выдохнул парень на ухо Дазаю, крепче стискивая его руками и ногами. — Тоже хочу тебя.

— Так сделай это, — умолял Осаму, пряча слезящиеся глаза. — Мне это нужно, Чуя. Нужно...

Разум твердил Чуе, что они не должны этого делать. Не сегодня. Завтра Осаму должен приехать к Хаино в агентство, а по статьям, которые Чуя читал в интернете, не факт, что его парень сможет нормально ходить, не говоря уже о том, что ему придется учиться ходить по подиуму. Ещё он боялся причинить боль Дазаю, ведь ни у одного из них не было подобного опыта ранее. Но это "нужно", сорвавшееся с губ Осаму, разрывало Чуе сердце. Оно звучало так, словно было мольбой о глотке воздуха.

— Ты завтра будешь жалеть об этом, — предпринял последнюю слабую попытку Накахара.

Дазай лишь тихо всхлипнул в ответ. На него накатывало отчаяние от того, что Чуя снова пытается придумать отговорки, чтобы не переспать с ним. Неужели, Осаму настолько ужасен для него? Тогда к чему были все заверения в любви, поцелуи, ласки? 

В секундах от того, чтобы окончательно провалиться в мрачные мысли, Осаму удерживают горячие губы, прижавшиеся к его шее, и язык, что влажно и сильно скользит по ней. Пальцы Чуи цепляют край футболки, сдвигая её выше, и касаются обнаженной кожи.

Накахара проштудировал достаточно сайтов, чтобы знать, что именно и как следует делать с Дазаем. В теории. Так трепет предвкушения был пронизан толикой волнения. Но это чуть позже. Пока же они на знакомой территории возбуждающих ласк, которым парни предавались уже не раз. И Чуе нравилось снова и снова изучать руками и губами тело своего парня.

Осаму всегда был красивый. Чуя оценил его внешние данные ещё в день знакомства. Высокий, худощавый, с изящными чертами лица, пушистыми ресницами и копной мягких волос. Начав жить с Чуей, парень набрал пару кило, которых ему явно не хватало, чтобы из красивого стать идеальным. И весь этот идеал принадлежит только Накахаре.

Чуя облизал языком губы.

— Повернись ко мне, — хрипло попросил он, приподнимаясь над своим парнем.

Осаму замешкался, но Чуя сильной рукой потянул его за плечо, заставляя перевернуться на спину. Сколько эмоций было в этих блестящих карих глазах. Сомнения, страсть, затаённая боль, надежда. Эти глаза окончательно захватили Накахару. И, как только Дазай попытался отвести взгляд, Чуя вгрызся в его губы жадным поцелуем. 

Стон Осаму утонул в их общем дыхании, пока руки одноклассника поднимали вверх его футболку. Он не заметил, в какой момент его длинные ноги освободились и оказались уже не между бёдер Чуи, а вокруг них, скрещенные в щиколотках и требовательно прижимающие парня ближе.

Накахара оторвался от его губ лишь на несколько мгновений, чтобы стащить через лохматую голову давно задранную к груди футболку, и тут же припал обратно, вторгаясь языком в горячий рот. Осаму не хотел думать ни о чём, только раствориться в этом порыве, стать сгустком обострённых чувств, раздирающий его изнутри. "Ты так нужен мне," едва шептал он между поцелуями, захлебываясь собственным дыханием. Его пальцы сжимали рельефные плечи Чуи, путались в его длинных рыжих волосах. Самый прекрасный для него.

— Ну же! — простонал Дазай, когда ладони Чуи проникли ему под шорты и сжали ягодицы. Накахара так крепко прижал его к себе, что стало больно. — Возьми меня!

Возможно, будь они старше, и подростковые гормоны не бурлили бы в горячей крови, Чуя нашёл бы в себе силы остановиться. Дождаться показа, ну или хотя бы завтрашней встречи с Хаино, и лишь после неё взять Осаму, но не сейчас. Не в этот момент. Слишком долго оба парня хотели друг друга. Слишком долго оттягивали этот момент.

— Подожди минуту, — прошептал Накахара, приподнимаясь над Дазаем и вставая с кровати. Ответом ему стал недовольный тяжелый вздох, заставившей Чую усмехнуться. — Я быстро.

Парень быстро добрался до тумбочки, вытащил оттуда и бросил на кровать упаковку презервативов и небольшой пузырёк. Стоило Дазаю увидеть этот простой набор, как его тут же отпустило — Чуя не собирался в очередной раз "отмазываться" или сбегать. Более того, в отличие от Осаму, он даже озаботился подготовкой к их первому сексу. "Истинный джентльмен," — усмехнулся про себя Осаму.

Чуя и правда готовился, боясь в первый раз сделать хоть что-либо не так. Презервативы и смазку он купил сразу после той ночи, когда они вломились в бывшую квартиру Дазая за его вещами. Переход от поцелуев и касаний руками до выполнения обещания доставить Осаму удовольствие ртом сигнализировал Чуе о необходимости приобретения подспорных средств, которые весьма скоро могут им понадобиться.

— Не передумал? — с хитрой улыбкой на губах и в глазах Накахара вернулся к постели, опускаясь на край коленями.

Облизывая пересохшие губы, Осаму помотал головой. Приподнявшись, он схватился за край футболки Чуи и потянул ее наверх, стаскивая через голову. Ослабевшая резинка слетела следом, и копна огненных волос рассыпалась по светлым плечам. У Дазая дыхание перехватило от подобного зрелища, хоть и видел он его не в первый раз. Но сейчас всё ощущалось иначе. 

Осаму неспешно поднял руку и прижал ладонь к груди Чуи. Длинные пальцы медленно заскользили по крепким грудным мышцам. Глядя на переполненное предвкушением лицо партнёра и его глаза, цепко следящие за движением руки, Чуя самодовольно улыбнулся.

— Нравится?

Вместо ответа — кивок. Осаму подаётся вперёд, чтобы обхватить губами один из сосков парня, и Накахара запрокидывает голову, шумно выдыхая, потому что свободная ладонь Дазая через шорты сжимает его полутвердый член. Приятные распаляющие прикосновения заканчиваются зубами Осаму, сжавшимися на соске, и, вскрикнув, Чуя опрокидывает парня на спину, нависая над ним. На губах Дазая гуляет шальная улыбка, глаза прикрыты.

Он передаёт инициативу, и Чуя с радостью принимает её. Теперь Осаму полностью в его власти. Нужно только сделать всё хорошо, чтобы не испортить впечатление.

Пока горячие губы прижимаются к коже впалого живота, Накахара ласково водит ладонями по худым бёдрам, медленно стягивая со своего парня шорты вместе с бельём. Он убеждает себя, что готов, отбрасывая одежду на край кровати, разводит длинные ноги и устраивается между ними. 

Первая растяжка ощущается весьма неприятно и даже немного болезненно, хотя Чуя и старается двигать пальцами максимально аккуратно и нежно, то и дело добавляя на них прохладный гель. Но рот Чуи, занятые членом Осаму, неплохо так компенсирует неприятные ощущения. Как и осознание того, что они оба вот-вот пересекут сдерживающий их ранее рубеж. Дазай тяжело дышит, впиваясь пальцами в простыни, и старается не захныкать, понимая, что эти звуки могут остановить Чую.

— Готов?

Словно из-за стены воды слышит вопрос Дазай и тут же разрешает. 

— Тогда повернись и встань на колени, — командует Чуя. — Уверяют, что так будет легче в первый раз.

Дазай кивает и заставляет свои длинные конечности двигаться, чтобы сменить позу. Партнёр придерживает и помогает ему опуститься. Осторожно давит между лопаток, как бы прося прогнуться ниже. А затем несколько прикосновений губ к спине, пояснице, и, наконец, горячая головка упирается в пульсирующее колечко мышц.

— Постарайся расслабиться, — Чуя упирается прямой рукой рядом с Осаму, а второй помогает себе войти.

И в первые мгновения Дазаю кажется, что он не сможет этого выдержать. Пальцы до боли стискивают простынь. Он чувствует, как по вискам и лбу стекают холодные капли пота. А давление сзади такое, что не представляется возможным его вынести. 

Чуя кусает губы, наблюдая за подрагивающей спиной возлюбленного. Он знает, что первое проникновение может быть болезненным. Но Осаму молчит, не просит остановиться, и Чуя благодарен ему, потому что сейчас он едва удерживает свою голову хоть немного ясной, чтобы не сорваться и не начать двигаться дальше. Накахара вошёл лишь наполовину, а его уже кроет от узости и жара сжимающего член прохода.

Осаму старается дышать. Он так хотел этого, хотел полностью слиться с Чуей, что не имеет права сейчас пойти на попятную. Надо лишь перетерпеть и привыкнуть. Дать себе расслабиться и принять Накахару в себя. И Чуя вновь приходит на помощь. Обнимая сбоку, свободной рукой он находит член Дазая. Уверенные движения довольно быстро приносят свои плоды, и искры удовольствия начинают пробегать вдоль позвоночника.

— Люблю тебя, — жарко шепчет Накахара, прижимаясь губами к взмокшей спине. — Очень сильно люблю.

Ещё пара минут, и у Осаму получается расслабиться на столько, что Чуя чувствует, что может продолжать двигаться. И это прекрасно! Ощущать, как тебя заполняет человек, которого ты безмерно любишь. Осаму задыхается от восторга. Возможно, он эгоист, но отныне, чтобы не ждало их дальше, частичка Чуи всегда будет принадлежать Дазаю. 

— Люблю тебя... Люблю...

Первые несмелые толчки, и дискомфорт постепенно отступает, наполняя тело волнами удовольствия. Бёдра Осаму дрожат, когда он пытается подстроиться под заданный Чуей ритм. Выгибаясь сильнее, он хочет получить так много, как ему готовы дать, словно не до конца верит в происходящее. В голове всё смешалось, а по венам бежит раскалённая лава. Упав грудью на простыни, Дазай теряется в пространстве. Слишком жарко, слишком хорошо. Он не слышит, как Чуя шипит за его спиной, не ожидая, что так быстро приблизится к пику. Рука на члене ускоряет движения, подталкивая Осаму ближе к краю. 

За который он легко падает в снопе ослепительных искр при очередном сильном толчке. Тело становится мягким и непослушным. Дазай просто заваливается на бок, не в силах больше ни о чём думать. Он не успевает остыть, рядом опускается Чуя и притягивает его безвольное тело к своей груди.

— Ты в порядке?

В хриплом голосе звучит волнение. Это так приятно. И Осаму заставляет себя повернуть голову так, чтобы уткнуться носом в шею парня.

— Ты офигенный, Чуя...

— Спасибо, — усмехается рыжий, оставляя лёгкий поцелуй на мокрых волосах. — Теперь я обязан жениться на тебе?

— Не говори ерунды, — и всё же Дазай жмётся к нему, словно боится, что парень исчезнет.

— Разве это ерунда? Хотеть всегда быть рядом с тобой.

— А ты хочешь?

В голосе Осаму нотки недоверия. Ничего, Чуя это исправит. Пусть не прямо сейчас, но исправит.

— Конечно хочу, — выдыхает он и поглаживает ладонями остывающую кожу возлюбленного. — Каждый день и час. Всю жизнь.

И Осаму хочет. Больше всего на свете хочет. И всё никак не может поверить, что этот человек выбрал его. Чуя уже много раз показывал и доказывал, что на всё готов ради него, а Осаму всё не может поверить в своё счастье. Всё отрицает, что с ним такое могло произойти. Что сказка не рассыплется осколками на утро, больно изрезав сердце и душу. 

— Не думай, — слышат он тихий голос Чуи и не понимает.

— О чём?

— Ни о чём. Ты слишком много загоняешься. Просто поверь в нас.

Осаму усмехается ему в шею.

— Ты мысли читать умеешь?

— Нет. Но я неплохо узнал тебя, чтобы понимать, что ты сейчас опять что-то себе надумываешь.

И Осаму решается сказать раньше, чем снова начнёт анализировать свои мысли:

— Я просто боюсь верить в то, что это происходит со мной. Боюсь, что проснусь однажды, а ты — лишь сон.

Тёплая ладонь ложится на голову, заставляя Дазая склониться к груди Накахары.

— Если не веришь словам, то слушай моё сердце.

И правда, Осаму слышит, как оно бьётся. Так громко и успокаивающе. Бьётся сейчас для него. На глазах выступает влага, но парень не даёт ей волю. Он поворачивается и крепко стискивает талию Чуи.