Собачка

В воздухе витал предпраздничный дух. Атмосфера праздника прокрадывалась в каждый дом. Ближе к новому году магазины и ярмарки уже были переполнены сувенирами, украшениями, ёлочными игрушками. Всё шло своим чередом.

Их общая квартира уже была декорирована к Новому Году. К слову, Дазай не проявлял особого желания принимать участие в украшении дома. Поэтому этим занимался Чуя. Между прочим, он тоже имеет право хоть немного украсить свою жизнь.

Они напарники. Уже довольно долго работают вместе. Слаженно и чётко. Во время миссии понимают друг друга без слов. Часто просто по мимике глаз. Для них держать в руке пистолет также привычно, как и ручку. Дазай мог стрелять во врагов с презрительной ухмылкой на лице. Чуя — чувствовать превосходство над сотнями голов, стоящих напротив него. Понимая, что он тут звезда вечеринки. Те самые партнёры в убийстве, о ком наслышан весь город.

Но это всё рабочие моменты. Когда столько времени проводишь с человеком, спина к спине, взаимодействие всё равно налаживается. В их случае это можно описать как: от ненависти до любви один взгляд.

Сначала их взаимная неприязнь была оправданной. Они просто не могли поладить друг с другом. Ругались, перекидывались едкими фразочками и испепеляли взглядом. Потом Осаму как-то привык к тому, что Накахара в наглую высказывает ему свои претензии. Мол все проблемы на миссиях только из-за него. Вскоре проделки Осаму стали забавлять Чую. А ещё он смог разглядеть в нём то, что скрыто глубоко внутри. То, что Накахару безумно заинтересовало. Он сделал шаг вперёд, Дазай был не против, подпустив его ближе. И как не странно всё это переросло в любовь.

Сейчас же они вместе сидят на диване в их маленькой, но уютной квартире.

— Эй, Чуя, чему ты так лыбишься? — Спросил Дазай, сидя на крутящемся кресле.

— Да так.

— Что ты задумал?

— Ничего такого. Просто вдруг вспомнил кое-что.

Ещё немного подумав Чуя сказал Дазаю, что ему нужно уйти по срочным делам. Осаму на это лишь кивнул. И продолжил копаться в каких-то бумажках на столе.

***

А вспомнил Чуя вот что: В день когда они вели дело об Арахабаки. В день когда Накахара узнал о себе кое-что очень важное. Дазай сказал: "Я до сих пор не сдержал своего обещания использовать тебя... как собачку." Он увидел во взгляде Дазая тот самый интерес.

С тех пор эта невольно (а может и нет) кинутая фраза не даёт ему покоя. Всплывает в мыслях. Накахара вообще любил уходить в дебри мыслей. И тут ему пришла идея. Он решил ошеломить Дазая.

Дазай будет в ахуе. — Подумал он. — И отправился в магазин для взрослых дабы прикупить всё для "новогоднего" костюма.

Вернувшись домой, он незаметно прошёл мимо Дазая, а после спрятал пакет.

— Куда ходил?

— Да, с одним человеком нужно было переговорить.

— Надеюсь, "переговорить" в хорошем смысле? — Ухмыльнулся Осаму.

— В обычном смысле, Дазай. Деловая беседа.

— Лаадно.

Осаму продолжил читать какую-то книгу. Ближе к вечеру Накахара сказал:

— Эй, Дазай. Вообще-то скоро Новый Год. Нужно подумать по поводу еды.

— Так подумай.

— Ты уже достал. Опять ничего не хочешь делать! — Огрызнулся Чуя.

— Ладно-ладно. Хочешь я схожу в магазин за продуктами для всего?

Осаму выставил перед собой ладони.

— Отличная идея. Сейчас напишу список.

Накахара, недолго думая, решил, что меню каждый год одинаковое, накалякал длиннейший список продуктов. Взглянув на него Осаму спросил:

— Ты Новый Год будешь МЕСЯЦ праздновать? Зачем столько.

— Пируем. — Чуя хлопнул рукой по коленке.

— Ладно. Я пошёл собираться.

— Ага. Иди-иди.

***

Когда дверь закрывается и в квартире воцаряется тишина, Накахара идёт в комнату. Он берёт пакет и вальяжной походкой идёт в ванную. В душе, врубает горячий и такой любимый кипяток. Ещё немного погревшись, он принимается аккуратно растягивать себя. Сначала двумя пальцами, потом уже тремя, ещё немного и он начинает получать некое удовольствие в процессе. Осознав, что заходит далеко, он добавляет немного смазки и проталкивает внутрь анальную пробку. Когда она входит полностью, он чуть ли не вскрикивает от долгожданного чувства заполненности.

Закончив, он выходит из душа в полотенце на бёдрах. Бредёт пакет, садиться на кровать и достаёт белые сетчатые чулки, принимаясь аккуратно натягивать их на себя. Как только девочки каждый день в минут тридцать умудряются их надевать? Остаётся гадать. Ему стоит ещё некоторых усилий надеть на себя короткую белую юбочку. На шею — серебристый чокер, к которому прикреплена цепь, причём не хиленькая. Что не сделаешь ради охуевшей морды Дазая.

Подходит к зеркалу, рассматривает всё это великолепие. Всё вместе выглядит просто безумно. Он поправляет покрывало кровати. Выключает верхний свет и включает прикроватные светильники. От нечего делать включает телевизор. Ждёт.

Спустя десять минут со стороны двери послышались звуки. В прихожей загорается свет. Дазай вешает ключи на ключницу, ставит на пол пакеты с продуктами.

— Прикинь, в магазине не было крабовых палочек! В канун Нового года! Да как они смеют! Как мы теперь сделаем самый вкусный в мире салат?

Осаму относит пакеты на кухню. Складывает всё в холодильник, ящики. Проходит в ванную, моет руки. А потом заходит в спальню и видит перед собой такую картину:

Его парень, на животе, лежит на кровати. Смотрит заманчиво, плавно опускает и поднимает ресницы. Его прикид... начнём с того, что Осаму в принципе никогда не видел Чую в юбке. А ещё эти собачьи ушки...

— Привет, милый.

— Классный ошейник себе прикупил.

— Польщён.

— У меня слов нет. Я в душ.

Накахара только усмехнулся. Да, можно сказать он своего добился. Он позволил Осаму почувствовать власть. Да, Дазай часто придуривается, ведёт себя как ребёнок, но за этим переигранным образом скрывается его манипулятивная натура.

Сам же Чуя далеко не из тех людей, что готовы подстраиваться под других и с легкостью сдаваться в чужие руки. Только в редких исключениях, когда этого требует ситуация или как, например, сейчас. По правде говоря, Чуя не ожидал такого от себя.

Из непродолжительного самоанализа его вывел появившийся в дверном проёме Осаму. На нём были лишь прямые чёрные брюки и бинты. Он подошёл к Накахаре, сидевшему на кровати и поднял его за подбородок.

— Перед тем как мы начнём, ты расскажешь мне к чему ты всё это затеял.

— Помнишь одну из наших миссий? Битву в особняке, гиперпространство Рембо, жёлтые вспышки, командная работа...

— Помню. — Вздохнул Дазай.

Небесные глаза стали на тон темнее.

— Тогда я согласился присоединиться к Портовой Мафии. А потом ты взглянул мне в глаза своим невозможным взглядом и произнёс: "Я до сих пор не сдержал своего обещания использовать тебя как собачку".

— То есть ты...

— Так вот. Я подумал, раз ты обещал... я мог бы как-то подтолкнуть тебя к исполнению обещания. Мне нравиться твой взгляд, Дазай.

— Раз так, то...

Губы Осаму расплылись в похотливой ухмылке. Он взял цепочку в руки, медленно намотал на кулак и потянул на себя.

— ...почему ты ещё на кровати? Послушным пёсикам место на полу.

Накахара на четвереньках переполз на кремовый ковёр. Поднял голову на Дазая, ожидая.

— Чую, что Чуечка желает немного поработать ртом. Мне нужна помощь, утолишь мою жажду?

— Да... хозяин.

— Вот так.

Накахара ловким движением расстегнул молнию на брюках Дазая и стянул их вниз вместе с трусами. Ему пришлось стоять на коленях. Он пару раз провёл рукой по члену. А потом Осаму потянул за цепь.

— Без рук, моя покорная собачёнка.

Чуя сглотнул, убрал руки и обхватил головку губами. Он медленно насаживался ртом, чувствуя пульсацию вен под языком. Пятерня пальцев погладила его волосы на затылке.

— Красивые ушки. — Дазай открепил обе заколки и кинул куда-то назад.

А потом зарылся пальцами в огненные волосы. Он подтолкнул Накахару взять ещё глубже. Ещё несколько движений и Осаму в неведении насаживал его голову на член, в попытках дотянуться до того самого удовольствия. Чуя отстранился, вдыхая воздух в легкие и запрокидывая голову назад.

Осаму снял одежду, кидая её на стул.

— Ложись на кровать, иначе я не выдержу.

— Слушаюсь.

Чуя забрался на кровать, встал на четвереньки и повилял задом. Это лишь позабавило Осаму. Он подошёл ближе и поднял ткань белой юбки. Подготовился значит. Из заднего прохода торчала серебристая с красным камнем анальная пробка. Недолго думая, он подцепил её двумя пальцами и немного потянул на себя. Вытащил до середины, а потом протолкнул обратно.

— Не стыдно быть таким сексуальным? Эти чулки... — Дазай подцепил сетку пальцем и немного оттянул.

— Вовсе нет. — Промычал тот.

— Ну же, давай, выгни спинку, моя псинка. — Он немного надвил на поясницу.

Накахара прогнулся в спине, а потом ощутил нехилый такой шлепок.

— Эй! — Возмутился он.

— Не расслабляйся, это только начало.

Его напарник выглядел как самая настоящая шлюха, и такой вид только подталкивал Осаму к более развратным действиям. Если бы у него была такая возможность он бы с нескрываемой любовью рассёк эту белоснежную спину хлыстом.

— Достаточно больно? Или посильнее? — Издевательски произнёс Осаму.

— Чёртов Дазай!

— Ой, злому чихуахуя что-то не нравиться? Иначе почему ты так возмущаешься.

На это Накахара только прорычал. А потом цепочку, идущую от ошейника резко потянули на себя. Материал больно стянул шею. Дазай всё-таки вытащил пробку, откидывая её на другую сторону кровати. Протолкнул один палец и немного подвигал им.

— Думаю, такой диаметр тебя более чем устроит, да? Соответствует твоему росту.

Возмущению Накахары не было предела. Ему хотелось выкинуть Дазая из окна прямо сейчас. Вот только это бы не помогло, Дазай, тупой суицидник, только порадовался бы.

— Если ты ещё хоть раз пошутишь про мой рост, я обеспечу тебе самую жестокую жизнь в подвале Портовой мафии, которую ты только можешь себе представить!

— Хорошо. — Осаму лишь усмехнулся.

А потом Дазай протолкнул сразу три пальца, да так глубоко, как только возможно, находя нужную точку воздействия. Тонкие пальцы проникали в чужое тело ритмично двигаясь внутри.

— Я... я желаю ощутить что-то больше чем пальцы. Пожалуйста, хозяин, сжальтесь надо мной. Я так больше не могу. — Умолял он.

— Да без проблем.

И в ту же секунду Осаму приставил головку ко входу и резко вошёл наполовину. Он двигался в умеренном темпе, давая привыкнуть. Иногда подкреплял всё это шлепками. Он понимал, что Чуе этого явно мало, но всё продолжал издеваться.

— Это такая блядская честь, чувствовать ваш член в моей заднице, хозяин. Пожалуйста просто трахни меня как следует, разъеби эту кровать, сука, иначе я сам тебя трахну, Осаму! — Полу стона, полу крича заявил Чуя.

Все эти мольбы только ласкали чужие уши. И Дазай сразу же ускорил темп. Он с бешеной скоростью вбивался в податливое тело, то полностью выходя из него, то входя на всю длину. Стенки ануса сжимались от удовольствия, Чуя ощущал пульсацию жилистых вен. Рука Осаму легла на чужой член, двигаясь в размашистом темпе.

— Как же... мать его, хорошо. — Простонал Чуя, чувствуя приближение оргазма.

— Вот так. Тебе же нравится подчиняться мне, чувствовать, как кожа горит от шлепков, как заполнена твоя задница, как перекрывается доступ к кислороду, когда я неслучайно тяну цепь на себя...

— Да-даа.

Ещё пару-тройку глубоких проникновений и Чуя, а следом и Дазай, кончают с громким стоном, упиваясь таким запретным удовольствием. Осаму выходит, переворачивается и ложится на спину. Чуя обессиленно падает следом, чувствуя, как чужая сперма стекает по бедрам. Всё, что они могут сейчас это только обессиленно пялиться в потолок.

Через пару минут Дазай решается всё-таки разузнать.

— Эй, Чууя.

— Что? — Он поворачивает голову и сморит на него.

— Это было... что-то вроде моего новогоднего подарка? Так?

— Ну, можно и так сказать.

— А юбочка-то тебе очень идёт.

— Дазай! Она нужна для образа! Не более. Всё, лучше забудь всё, что сегодня происходило!

Осаму рассмеялся и обнял Накахару, легонько целуя в губы.

— На веки сохраню в своей памяти. Хе-хе.

— Эх. Всё, я сваливаю душ. Хочешь со мной, поспеши.

Дазай посмотрел вслед удаляющемуся силуэту, думая лишь о том, как бы ещё раз провернуть подобное.