— Я правильно понимаю, мы должны пробраться в секретное хранилище и украсть оттуда предохранитель? — спросил Рори, нахмурившись.

— Ага.

— И поэтому мы сидим в Старбаксе?

— Ага.

Доктор высыпал в кофе сахар из бумажного пакетика и принялся размешивать его в чашке — его лицо было настолько невозмутимым, что Рори невольно начало казаться, будто он тут чего-то не понимает. Ну, или Доктор как всегда, только притворяется спокойным.

— Лучше закажи себе что-нибудь поесть, — заботливо посоветовал он, — у нас ещё есть минут тридцать до встречи.

О том, что это за встреча, и с кем они, собственно, встречаются, Рори не имел ни малейшего понятия, однако от еды отказываться не стал — нормально не ел он с тех пор, как они покинули гостиницу, и Рори только сейчас понял, настолько сильно проголодался. Должно быть, до этого аппетит перебивали воспоминания об обезглавленном теле.

Официантка — он готов был поспорить на что угодно, что уже видел её где-то, вот только не мог вспомнить, где именно — как раз унесла тарелки, когда Доктор оторвал взгляд от журнала, который с интересом делал вид, что читал, и объявил:

— А вот и она.

Рори проследил за направлением его взгляда: девушка, вошедшая в кафе, судя по её взгляду, тоже до этого самого момента о том, кто её пригласил, не знала.

— Марта, это Рори, — радостно сказал Доктор, закончив традиционный сеанс обнимашек, — Рори, это Марта Джонс.

На мгновение в глазах девушки промелькнуло что-то странное, что-то, чему Рори затруднялся дать определение, как если бы она вот-вот готова была сказать что-нибудь в духе «О Боже мой» — но это выражение быстро испарилось, и Марта протянула Рори руку, приветливо улыбнувшись.

Рори почему-то ни на секунду не засомневался, что Марта когда-то тоже путешествовала с Доктором — что-то в ней было такое, словно какая-то невидимая печать, выдающая её с головой. Рори гадал, есть ли и на нем тоже клеймо, видимое только таким, как они.

Они сидели так какое-то время, распивая кофе и общаясь на ничего не значащие темы — вернее, Доктор с Мартой общались, ударившись в ностальгию, а Рори просто молча их слушал, гадая, когда же у Доктора наконец хватит духу перейти ближе к делу — потому что он явно решил встретиться с бывшей спутницей не просто так. И, кажется, сама Марта это тоже прекрасно понимала, и точно так же ждала с минуты на минуту, когда Доктор скажет, зачем всё же позвал её сюда. У Доктора никогда не бывает просто так, по крайней мере, не когда речь идёт о взаимодействии с прошлым, от которого так старательно год от года бежит.

— Кстати, Марта, раз уж ты всё равно здесь, не могла бы ты нам помочь? — невозмутимо предложил Доктор. Выражения лиц своих спутников, почти синхронно закативших глаза, он то ли не заметил, то ли просто предпочел проигнорировать.

У Рори отчего-то ни на мгновение не возникло сомнений в том, что Марта не откажется. В конце концов, она была спутницей Доктора, а спутники Доктора, все как один, за время путешествий заводили себе идиотскую привычку в лепёшку расшибаться только ради того, чтобы заполучить лишнюю обворожительную улыбку в свой адрес. Самое ужасное было то, что Доктор прекрасно знал об этом — и это и бесило больше всего.

Так что конечно Марта согласилась. Она даже сделала вид, будто раздумывала, будто у неё были сомнения, но, в конце концов, конечно, согласилась.

Иногда Рори задумывался над тем, сколько же их таких ходит по Земле или бороздит просторы Вселенной, тех, кто когда-то перешагнул порог синей будки, сколько их рассыпано по времени и пространству, сколько их, в любой момент готовых сорваться с места и бросить всё ради одного-единственного человека.

Пожалуй, это было самое пугающее в Докторе. Он превращал людей в себе подобных.

Рори едва заметно вздрогнул, когда, отвлекшись от своих мыслей, вдруг понял, что уже какое-то время не следит за разговором — Доктор как раз объяснял Марте, зачем им вдруг понадобился Предохранитель.

— Если ты оставил его в ЮНИТе, скорее всего, он всё ещё там, — сказала Марта задумчиво, — они всё подряд архивируют, так что я не удивлюсь.

— Сможешь узнать, где его хранят? — спросил Доктор, видимо уже прикидывая, реально ли успешно вломиться в штаб ЮНИТа и попытаться выкрасть Предохранитель — не то чтобы у них было много вариантов. Из того, что Доктор успел рассказать Рори о ЮНИТе, они хоть и сотрудничали с ним время от времени, всё ещё были военной организацией, и дела свои решали соответствующими методами. И уж точно не стали бы раздавать инопланетные технологии кому попало — пускай даже этот кто попало спасал Землю больше раз, чем они могли подсчитать.

— Я могу спросить у Малькома, — ответила Марта, — он твой фанат, не думаю, что он тебе откажет. Но даже если мы узнаем, где эта твоя важная штуковина хранится, пробраться туда будет сложно.

Доктор самодовольно ухмыльнулся.

— Не беспокойся, я позабочусь об этом, — сказал он с таким выражением лица, будто сегодня было первое апреля, а у него уже был наготове отличный розыгрыш.

Впрочем, что-то Рори подсказывало, что ничем хорошим это его «позабочусь» для них не закончится, тем более что в этот раз так просто не будет: в храме было всего два стражника, а это — военная база. Вряд ли они оставят своё хранилище без присмотра.

Марта отошла в сторону, чтобы позвонить, а когда вернулась, на её лице ясно читалось беспокойство.

— У нас проблемы, — сказала она, садясь за стол. — Предохранитель, который вы ищете, хранится в Чёрном Архиве.

Рори понятия не имел, что этот «Чёрный Архив» значит и почему Марта сказала это таким тоном, будто речь шла как минимум о Мордоре, но, судя по тому, как изменился взгляд Доктора в этот момент, и с какой скоростью испарилась его самоуверенность, проблемы у них действительно были.

— Нужно вернуться на Тардис, — объявил Доктор, поспешно вкладывая слегка помятые купюры в кожаную папку с чеком. — У нас не так много времени, Попрыгун может появиться в любой момент.

— Кто-кто? — растеряно переспросила Марта, натягивая пальто и выбегая на улицу следом за Доктором.

— Объясню позже, — отмахнулся тот.

Рори закатил глаза — ну конечно, объяснит он.

На улице было мерзко: пронзительный, холодный ветер забирался под одежду и брызгал в лицо мелкими дождевыми каплями, лениво моросящими с блёклого, обесцвеченного неба, и всё вокруг, казалось, погрузилось в бесконечную серость, на фоне которой Тардис казалась единственным ярким пятном.

Они зашли внутрь, и Рори поймал краем глаза выражение лица Марты — такое лицо бывает у человека, вернувшегося домой после долгих и долгих лет отсутствия, охваченного радостной ностальгией, которая ещё не успела смениться грустью от того, что ушедшего больше никогда не вернуть.

— Марта, мне нужно будет, чтобы ты связалась с начальством ЮНИТа, — сказал Доктор, подбегая к консоли, перепрыгивая через валяющиеся на полу провода и инструменты, - скажешь им, что появился опасный инопланетянин, я дам тебе описание, — он пробежался пальцами по кнопкам, и Тардис покорно сорвалась с места, — мы не можем материализоваться в Чёрном Архиве, поэтому придётся пробираться внутрь. Как только основные силы покинут штаб, мы пройдём туда.

Доктор замер на мгновение, его взгляд забегал по комнате, будто он судорожно соображал, пытаясь вспомнить что-то важное.

— Марта, идём за мной, поможешь кое-что найти, — сказал он, наконец.

— А мне что делать? — спросил Рори, чувствуя, что про него в очередной раз забыли.

Доктор щёлкнул рычажком, активируя сканер.

— Следи за ними, крикни, как только, ну…движуха начнётся, — быстро объяснил Доктор и поспешил убежать вместе с Мартой в неизвестном направлении, пока Рори не начал задавать вопросов.

И почему-то Рори совсем не был удивлён увидеть на экране сканера Лондонский Тауэр.

***

Комната, в которую Доктор отвёл Марту, очень напоминала огромный чердак. Сколько там хранилось барахла, представить было просто страшно.

— Не говори мне, что нам тут надо что-то искать, — умоляющим тоном попросила Марта. Доктор в ответ только бросил на неё красочный взгляд.

— Ищи штуковину, похожую на наручные часы, — пояснил он, подходя к приличных размеров груде коробок, некоторые из которых издавали очень подозрительные звуки, похожие не то на тиканье часов, не то на удары метронома.

Они некоторое время молча искали нужную вещь, поочерёдно заглядывая в каждую из пыльных коробок и ящиков, в одном из которых, по словам Доктора, та и должна была находиться (впрочем, Марта бы совсем не удивилась, если бы на самом деле они должны были искать в противоположном углу комнаты).

Когда тиканье неизвестного механизма, разрывающего тишину и кажущегося почти физически ощутимо тяжёлым в зале с низким потолком и давящими стенами, стало совсем невыносимо неловким, Доктор не выдержал и, наконец, заговорил:

— Ты ведь хочешь что-то спросить, да?

На самом деле, он в этом даже не сомневался. Он знал это выражение лица человека, который только и ждёт удобной минутки, чтобы задать вопрос.

Марта ответила не сразу — какое-то время она всё ещё делала вид, будто куда больше заинтересована в содержимом платяного, когда-то выкрашенного в красный, сундука, чем в словах Доктора.

— Ты сказал тогда, что Рори нужно вернуться к жене, — негромко сказала она, не поднимая взгляда и отрешённо вертя в руках какое-то давно сломанное инопланетное устройство, — её зовут Эми?

Доктор удивлённо посмотрел на Марту — одного этого было достаточно для того, чтобы понять, что она была права.

— Откуда ты знаешь?

Марта медленно закрыла сундук и отложила его в сторону — в её глазах появилось что-то такое, от чего стало понятно, что одни только мысли об этом доставляют ей боль, и сейчас она прилагает все силы просто для того, чтобы преобразовать эту боль в слова.

— Потому что я встречала их раньше.

За одно мгновение Доктор потерял интерес ко всему окружающему миру. Он подошёл к Марте и осторожно остановился рядом с ней, не торопя, покорно ожидая, пока она сама будет готова начать рассказывать, и казалось, что прошла целая вечность, прежде чем её тихий голос нарушил прошитую механическим тиканьем тишину.

— Когда я их встретила, они поверили сразу. В тебя. Им не нужно было ничего доказывать, достаточно было просто…имени. Эми описала тебя по-другому, но я знала, что это ты. Она больше всех верила, что ты прилетишь и спасёшь всех. Она больше всех ждала тебя.

Доктор почувствовал, как по его спине пробегают мурашки только от осознания того, что тогда был человек, верящий в него так сильно, а он ещё даже не встретил её, Эми Уильямс, девушку, которая верила.

Тик-так. Тик-так.

— Мы шли вместе. Я, Эми, Рори, — продолжала Марта, глядя куда-то в пустоту перед собой, так, словно прямо сейчас всё это вновь проносилось перед её глазами, и вот она снова в пустыне, на месте, где когда-то стоял мегаполис, песок забивается в рот, и под ногами то и дело хрустят чужие кости, и они в грязи и в крови, в ожидании ежесекундной опасности, идут вперёд только ради того, чтобы до заката успеть в очередной, один из многих, город.

Тик-так. Тик-так.

— …а потом на нас напали. Мы не ожидали этого, нас застали врасплох…Рори нёс Эми на себе ещё много километров, и я только потом поняла, что он сам был ранен. Я помню…помню, как обещала ему, что ты всех спасёшь, обязательно спасёшь, и Эми тоже, потому что она всё ещё ждёт, пока ты заберёшь её.

Голос Марты оборвался, и Доктор по инерции обнял её, зная, насколько тяжело ей вспоминать о том, что было. Сам Доктор давно просто…просто перестал, просто убрал эти мысли подальше, спрятал в глубинах разума и старался не думать о них лишний раз, но даже тогда…Даже тогда воспоминания иногда прорывались наружу.

Тик-так. Тик так.

Тик-так идут часы, и пролетают годы. Тик-так, и мы с тобой умрём уже очень скоро.

— Сейчас они живы, — тихо напомнил Доктор. Он мог себе представить, каково это — снова видеть живым человека, который на твоих глазах умер. Ощущение не из приятных.

Марта глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.

— Ладно, — сказала она сама себе, отстраняясь от Доктора. — Наручные часы, да?

— Как наручные часы, и нет, эта тикающая штука — не то, что нам нужно, это просто тостер, — сказал он, прежде чем Марта успела открыть рот. Та рассмеялась в ответ — Доктор решил, что это хороший знак.

Им потребовалось ещё с минут десять, прежде чем они успели перебрать оставшиеся вещи и найти как-наручные часы на самом дне одной из коробок. Судя по всему, они успели как раз вовремя, потому что через какое-то время после этого из консольной их позвал Рори.

— Оттуда семь машин отъехало, — объявил он, когда Доктор и Марта вернулись.

— Хорошо, — кивнул он удовлетворённо, доставая из кармана не-часы и жужжа на них отвёрткой (на небольшом экране тут же начали отражаться какие-то цифры). — Это манипулятор ментальных волн, действует как психобумага, только с большим размахом. Идеальная маскировка. Человек будет видеть то, что ему захочется увидеть.

— Тебе лучше иметь вескую причину, почему ты не используешь его всегда, — сказал Рори таким тоном, будто в случае отсутствия этой причины Доктора ждали конкретные неприятности.

— Ну, по факту, это гипноз, — пояснил Доктор, закрепляя манипулятор на запястье, — а я обычно против него. Правда, обычно я не вламываюсь на военную базу.

Он принялся копаться в настройках устройства, пока, наконец, его образ не изменился.

— Я поставил на фильтр по авторитетности, — объяснил Доктор самодовольно, — они солдаты, так что увидят вышестоящее начальство.

Рори только фыркнул в ответ, стараясь скрыть облегчение — если бы не это, он бы всерьёз начал задумываться над тем, отчего манипулятор заставляет его видеть на месте Доктора самого же Доктора, только будущую его версию. Он-то солдатом не был, а Доктор определённо был самым…ну, авторитетным из всех, кого он знал.

Рори бросил взгляд на Марту — как только Доктор отвернулся к консоли, на её лице отразилось достаточно кислое выражение. Почему-то Рори был уверен, что дело всё в том, что в её восприятии ничего не изменилось.

— Рори, возьмёшь мою психобумагу, — сказал Доктор, направляясь к двери, — пройдёшь по ней как мой ассистент. План прост: доходим до Архива, отключаем поле, я пробираюсь внутрь, вы снаружи, следите за обстановкой.

— Что за поле? — спросил Рори, торопясь вслед за ним наружу — туристов вокруг было, как обычно, много, но, кажется, им до вышедшей из синей будки троицы не было никакого дела.

— Мера предосторожности. Они стирают память любому зашедшему в архив, — пояснила Марта, поняв, что Доктору уже не до объяснений, — если не задать другие настройки, раз в час поле автоматически активируется. Ты даже не вспомнишь, зачем пришёл.

Рори почти сказал вслух про пометки на руках, но потом решил, что всё-таки не стоит ломать Марте представление о мире и рассказывать, что человеческая цивилизация несколько тысячелетий находилась под властью жутких типов в костюмчиках — любителей подобным образом стирать о себе информацию. Да и вообще, спойлеры.

Кажется, манипулятор работал исправно, по крайней мере, в Тауэр их пропустили без всяких проблем, и очень скоро каменные стены сменились бронированными — чем ниже они спускались, тем больше и больше это место напоминало военную базу, а не туристическую достопримечательность.

Доктор без особого труда взламывал замки на пути к Чёрному Архиву, на самом деле, настолько без труда, что это заставляло нервничать и ждать, когда их удача в любой момент сменится тотальным невезением.

У входа в Архив их встретил один единственный охранник: собственно, им многого и не нужно было, учитывая, что люди по большей части забывали об этом месте вскоре после того, как покидали его.

Охранник поспешил отдать Доктору честь.

— Мэм, не знал, что Вы придёте, — сказал он, вытягиваясь по струнке. Доктор поморщился, но решил подыграть.

— Да, добрый день и все дела, я могу пройти в Архив? — спросил он нетерпеливо. Охранник тут же закивал и пропустил Доктора внутрь.

Оставшись снаружи, Марта и Рори неловко переглянулись между собой — кажется, они оба поняли, что уж очень просто им удалось всё это провернуть.

— Минуточку, а это что? — спросил охранник, удивлённо глядя на экран.

Рори проследил за направлением его взгляда — облик Доктора сквозь призму камеры наблюдения был размытым и нечётким, будто изображение искажалось помехами. Видимо, манипулятор работал не так хорошо, как они думали.

Охранник потянулся к рации, но прежде, чем ему удалось это сделать, Марта ударила его по лицу, и мужчина тяжело упал на пол.

— Прости, — извинилась она, потирая кулак и подбегая к экрану.

— Если он так на всех камерах, о нас уже знают, — взволнованно сказал Рори — чем дольше он вглядывался в изображение, тем сильнее рушилась иллюзия, и тем сильнее Доктор походил на самого себя. — Тогда почему никто не поднял тревогу?

— Не знаю. Посмотри лучше сюда, — Марта ткнула пальцев в один из экранов с показателями — отражающиеся на нём цифры будто сошли с ума, меняясь с бешенной скоростью, словно не решаясь остановиться на одном значении.

Откуда-то сверху, кажется, на несколько этажей над ними, с трудом прорываясь через толстые стены и потолок, донёсся приглушённый вой сирены.

— Это не за нами, — пробормотал Рори. Это не могло быть за ними. Слишком поздно, совершенно не в том месте, и…

Он здесь.

Рори замер, подняв глаза к потолку, будто стараясь кожей ощутить присутствие Попрыгуна где-то в этом здании. Он слышал, словно сквозь слой ваты, как Марта пытается дозваться Доктора по громкой связи, но её слова терялись в потоке мыслей.

***

— Бедное дитя, — сказала Маала со вздохом.

В её пронзительно-голубых глазах отразилось странное выражение, как если бы одного только взгляда на расколотую звёздочку было достаточно, чтобы понять историю того, кто когда-то ею владел.

— Храм с уважением примет этот дар, — сказала Маала с почтением в голосе — таким, что Рори в очередной раз стало стыдно за этот обман, и желание поскорее уйти росло в геометрической прогрессии с каждым мгновением. Маала вдруг остановилась, занеся ладонь над коробочкой, словно пытаясь почувствовать тепло, исходящее от звезды. Её пальцы дрогнули.

— Как твоё имя? — спросила она вдруг, хмурясь, отчего морщины на её лице стали заметнее. Рори почувствовал, как в горле пересыхает.

— Р-рори Уильямс, — ответил он слегка севшим от волнения и страха голосом.

Маала подняла на него взгляд.

— Я сожалею, Рори Уильямс, — сказала она с такой искренностью в голосе, что по спине невольно пробежали мурашки. — Но Смерть идёт за тобой.

И потом, в одно единственное мгновение, голова Маалы слетела с плеч.

***

Доктор остановился на пороге комнаты и осмотрелся. Множество полок было уставлено предметами инопланетного происхождения, половина из которых когда-то принадлежала самому Доктору, а другая была так или иначе с ним связана.

Он шёл сквозь ряды полок, про себя то и дело отмечая, когда та или иная вещь была названа не тем именем, пока, наконец, не дошёл до помеченного нужной буквой отдела. В том, что за столько лет у ЮНИТа скопилось столько неземных предметов, что можно музей открывать, Доктор не сомневался, но, по крайней мере, здесь всё было упорядоченно. Стремление к перфекционизму — это, пожалуй, одна из тех немногих вещей, за которые Доктор любил военных, да и то лишь тогда, когда это стремление не касалось заполнения бумаг и прочей бюрократии.

Доктор пробежался взглядом по наименованиям, пока, наконец, не остановился на контейнере с Предохранителем, который был одним их тех немногих содержащихся здесь устройств, название которого было написано верно.

Открыв контейнер, Доктор замер на месте.

— Оу, — пробормотал он, растеряно рассматривая содержимое — полное его отсутствие, точнее, — а вот это странно.

Доктор вдруг почувствовал, как без видимой причины его сердца начинают биться чаще, как если бы что-то его напугало, просто…

Он не может вспомнить, что.

В этот момент из динамиков громкой связи раздались помехи вперемешку с писком, от которых захотелось зажать уши ладонями.

— Доктор! — донёсся сквозь скрежет и шорох голос Марты. — У нас проблемы!

— Да знаю я, Предохранителя на месте нет, — ответил тот, ставя пустой контейнер обратно на полку.

— Нет, не в этом дело — система защиты сломалась, — голос Марты на мгновение вновь утонул в помехах, и в этот миг Доктор почувствовал, как что-то едва кольнуло где-то в районе виска, будто невидимая рука вогнала в кожу тонкую иглу.

— С чего ты взяла? — спросил Доктор, стараясь не меняться в лице, хотя частично уже осознал, что именно произошло, и, по правде сказать, это немного пугало. Вообще-то, он уже знал, что Марта ему скажет.

— Потому что предохранитель забрал ты.

Он знал, может быть, потому, что это был уже не первый раз, когда Марта ему об этом говорила. Просто он не может вспомнить.

Игла продиралась сквозь кожу всё глубже и глубже, до тех пор, пока не добралась до мозга и не ввозилась в него, заставляя мысли болезненно сжаться.

Доктор всё ещё слышал голос Марты, но не мог разобрать слов, не мог сосредоточиться на них, не мог даже вспомнить, сколько шагов до выхода сделал, и сделал ли вообще, и чем дольше он находился в архиве, чем дольше просто дышал этим воздухом, тем сильнее и сильнее сознание выворачивалось наизнанку, и тем сложнее было сфокусироваться хоть на чём-то.

Воспоминания вытеснялись из его головы, и секунды таяли, будто их никогда и не было, и Доктор не мог вспомнить, когда он успел оказаться на полу, и как так вышло, что он сжимает в руке звуковую отвёртку, и почему его дыхание сбилось.

Ему вдруг стало страшно от мысли о том, сколько он может забыть, сколько он, возможно, уже забыл, просто оттого что в программе систем безопасности произошёл сбой, и теперь она хаотично пожирает его память, будто стремится стереть его насовсем.

И в какой-то момент так вышло, что на место пропавших воспоминаний сквозь крохотную трещину где-то в глубине сознания, протиснулись другие, те, о которых Доктор старался забыть, те, которые скрывал оттого, что в них было что-то ужасное, что-то, от чего хотелось убежать – воспоминания, которые Доктор сам от себя спрятал за одной из дверей собственного разума, закрыл на замок, а ключ выбросил подальше.

Но сейчас двери проломлены, и замок больше не помогает.

Доктор почувствовал, как кто-то хватает его за локоть и тянет на себя, стараясь поднять на ноги, но не сразу понимает, что это Марта — на её руке чёрным маркером размашисто написано «ВЫТАЩИТЬ ДОКТОРА», и сложно представить, сколько раз за это время она гадала, зачем пришла сюда, прежде чем видела эти слова на своей коже.

Марта толкнула Доктора в сторону выхода, и внезапно шум умирающих воспоминаний, болезненно заполонивший голову будто рой озлобленных, жалящих ос, прекратился так же быстро, как начался.

Но воспоминания о том, чего вспоминать не следовало, не пропали следом за ними.

В уши тут же ударил доносящийся откуда-то из-за пределов зала надрывный звук сирен, и Доктору потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что стены окрашены алыми огнями предупреждающих систем безопасности.

— Как долго я там был? — спросил Доктор, как только перевёл дыхание.

— Минут пятнадцать, — ответил Рори взволнованно, — сюда вторглись, и они подняли тревогу.

Доктор не сомневался в том, из-за кого всю базу привели в боевую готовность, правда понять, почему Попрыгун решил вторгнуться сюда, когда мог убить в любом другом месте, пока не мог.

— Нам нужно уходить, — сказал он, наконец. Его взгляд скользнул по лежащему без сознания охраннику. — Как вы открыли дверь?

— Нам помогла одна девушка, — ответила Марта, выглядывая в коридор — тот был пуст, но вдалеке можно было услышать, как сквозь вой сирены пробивается грохот выстрелов.

Они побежали прочь от архива следом за Доктором, уже не особенно заботясь о том, увидят их или нет — солдаты в любом случае были слишком заняты попытками застрелить Попрыгуна, впрочем, Доктор слишком сомневался в том, что у них вообще что-то получится.

Им так никто и не встретился по пути, лишь однажды, сворачивая за угол, Доктор почти споткнулся о лежащий на полу труп.

— Какой ужас, — прошептала Марта, по инерции беря Доктора за руку.

Тот только сжал её пальцы в ответ, стараясь не смотреть на всё ещё вытекающую из тонкой раны на шее трупа кровь.

Этого не должно было случиться. Доктор обещал, что больше никто не умрёт – снова обещал, и снова, как обычно, облажался.

Но теперь всё иначе. Теперь он знает.

Ветер с ожесточением бросился в лицо, стоило только Доктору выйти на улицу. Вокруг никого не было, совершенно никого, будто какой-то внутренний, необъяснимый, древний страх погнал людей прочь, подальше отсюда, к огню и к безопасности. Доктор чувствовал это в воздухе, ощущал всем телом, будто атомы вокруг вдруг стали слишком тяжёлыми, и теперь давили и давили со всех сторон.

— Возвращайтесь на Тардис, — негромко сказал Доктор тем самым тоном, одного которого бывает достаточно, чтобы люди подчинялись. Марта и Рори не стали спорить и поспешили к синей будке.

Как только дверь за ними закрылась, всё вокруг будто погрузилось в бесконечную тишину, всё будто разом вымерло, и дома вокруг — это лишь мёртвое напоминание о прошлом.

Каждая молекула пропиталась этим ощущением, и Доктор просто не мог понять, как же он не замечал этого раньше.

Давным-давно существовала планета, населённая добрыми и отзывчивыми людьми. Планета была непростая — её поверхность состояла из особого кристалла, впитывающего в себя любые эмоции и чувства людей.

Однажды на планету упал космический корабль, а на космическом корабле был пришелец с далёких звёзд. Жители планеты приняли его как дорогого гостя, приютили и помогли починить корабль. Однако их доброта не была оплачена по заслугам — пришелец принёс с собой болезнь, безвредную для его рода, но смертельную для местных жителей. И спустя три дня после того, как гость покинул планету, началась чума.

От неё не было спасения — достаточно было просто вдохнуть заражённый воздух, и вот уже твои внутренности начинают гнить, но ты всё ещё жив и чувствуешь это каждую секунду. Никто не мог убежать от чумы, и ничто не могло её излечить. Когда-то процветающая цивилизация утонула в крови и страхе, и смерти, и злобе, и страданиях, и в бесконечном, никогда не прекращающемся отчаянии.

Трупный яд впитывался в планету до тех пор, пока в горе и слезах, и смерти у неё не появилось собственное сознание — такое же озлобленное и беспощадное, и вечно голодное, как и чума, породившая её.

— Я знаю, кто ты, — прошептал Доктор едва слышно — его голос почти утонул в гуле ветра. — Нина Бланка.

Ветер донёс до его ушей смех, от которого всё внутри нервно замирало.

Существо, тысячи лет назад появившееся из миллиардов смертей, возникло будто из ниоткуда, с чужим лицом — потому что своего у него не было — и с чужими мёртвыми глазами, с давно окостеневшим телом, усеянным дырами от не приносящих никакого вреда пуль.

Оно смеялось откуда-то изнутри, этот смех звучал будто со всех сторон, а марионетка лишь открывала рот — посиневшие губы оставались бездвижными.

— Мне всё было интересно, когда ты догадаешься, — сказало существо внутри мёртвого тела, голосом, которому было сложно дать определение, и одни только звуки которого вызывали внутри непреодолимое желание сбежать.

— Я тебя вспомнил, — ответил существу Доктор, — ты не демон. И не человек. Ты просто паразит, ты цепляешься за человека, а потом питаешься его жизнью. Ты вмешиваешься в его временную линию, потому что чем дольше он живёт, тем больше ты насыщаешься.

Существо рассмеялось злобным, издевающимся смехом, будто слова Доктора казались ему величайшей глупостью на свете.

— Значит ты не так много вспомнил, — сказало оно радостно. — Но не волнуйся. Твоё время ещё придёт.

И хотя его лицо не изменилось, Доктор чувствовал, как существо улыбается, и от этой улыбки словно петля сжалась на шее. Из-за этого даже дышать было сложно, не то что говорить, и, казалось, что существо знало это, и только веселилось ещё больше.

В этих словах даже не было угрозы, не было попытки намеренно запугать, просто констатация факта, от которого не сбежать и не скрыться, который как клеймо отпечатался в сознании одной единственной мыслью — твоё время придёт.

Тик-так идут часы.

Нина Бланка, существо, впитавшее в себя тысячи и тысячи чужих смертей, смеётся в порывах пронзительного ветра.

Тело, ставшее уже ненужным, падает на холодный серый асфальт, и отражение осеннего неба застывает в пустых, давно мёртвых глазах.

Где-то на другом конце города молодая девушка сжимает пальцы на ткани синего свитера, когда её сердце, проткнутое невидимым лезвием, болезненно останавливается, и её тело всё ещё тёплое, когда чужое сознание захватывает нервные окончания, превращая его в послушную, безропотную марионетку.

Очень скоро марионетка встанет на ноги, отряхнёт грязь с синего свитера и, всё ещё слегка пошатываясь, пойдёт по улицам сквозь порывы ветра. К тому моменту, как она дойдёт до площади перед Тауэром, синяя-синяя будка уже давно растворится в воздухе, а вызванная кем-то скорая увезёт оставленный труп прямиком в морг. Никто не обратит внимания на брошенный серп с длинным, тонким лезвием. Марионетка возьмёт серп в руки и тихо рассмеётся.

***

Когда Доктор возвращается на Тардис, его сердца всё ещё стучат в груди гулко и слишком быстро, но он успевает изобразить на лице «я-в-порядке» выражение до того, как кто-то успевает заметить обратное.

Впрочем, кажется, эти двое знают его достаточно хорошо, чтобы не поверить в эту ложь — и чтобы не пытаться докопаться до правды.

— Извини за неудобства, — говорит он Марте, заставляя Тардис сорваться с места и переместиться в другое место, подальше отсюда, пока ЮНИТ не очухался после атаки.

— Всё нормально, — ответила та, мягко улыбнувшись, — обращайся, если что.

Они высадили Марту недалеко от её дома. Как только за ней закрылась дверь, Доктор поспешил сделать вид, что очень занят установкой Предохранителя.

— Теперь должно сработать, — будто стараясь перевести тему, сказал он, соединяя между собой множество проводов, опутывающих консоль.

— Ты ведь его видел, да? — не выдержал Рори — он достаточно долго ждал, когда Доктор решит сам рассказать, но тот, видимо, не испытывал никакого желания это сделать.

Доктор вздохнул и на мгновение оторвался он панели управления.

— Видел. И теперь я знаю, кто он. Предоставь его мне.

Он знал, что это не звучало слишком убедительно, но впутывать Рори в это сильнее не хотелось. Тем более, что в этот раз было иначе. Доктор готов был на что угодно спорить, что в этот раз жертва была только одна, и, на самом деле…это явно ничего хорошего не значило.

Когда все приборы, наконец, были установлены, Доктор нажатием пары кнопок активировал процесс сканирования, и через пару минут ещё недавно совершенно хаотичные цифры выстроились в координаты.

По правде сказать, Доктор до сих пор не был уверен в том, что у них всё получится — никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, что что-то не пойдёт не так. Но просто взять и рассказать об этом Рори он не мог.

— Ну что, поехали? — улыбнулся он вместо этого.

— Доктор?

— Да?

— Сними манипулятор.

Доктор улыбнулся и нажал на кнопку.

Тардис резко сорвалась с места, но всего через пару мгновений её бросило в сторону, и если бы Доктор вовремя не успел ухватиться за консоль, то точно бы уже упал. Тардис продолжало бросать туда-сюда, словно она сама или что-то ещё не хотело пропускать их в этот год, стараясь выбросить за пределы временного вихря.

И в тот момент, когда она с хриплым, надрывным воем с трудом материализовалась, едва ли не зарывшись в землю, в тот самый момент Доктор пожалел о том, что всё-таки не рассказал.