— Госпожа Фурина не осознает всю трагедию собственного титула в регионе. Ее взгляды на мироустройство Фонтейна подвергаются публичному порицанию. Гидро архонт превратила судебные разбирательства в шоу, подобно фокуснику, показывающему иллюзии в цирке. «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актёры…» Как безрассудно. Но кто бы мог подумать, что Фурина станет посмешищем в глазах элиты, находясь на сцене. И, Фремине, знаешь, почему она архонт? Сможешь ли ты мне поведать, что она дала народу, чтобы приобрести стольких почитателей?

      Небольшая комната наполнена лучами закатного солнца. Это кабинет главы Дома очага. Прелестные убранства представляли собой уют, заботу целого заведения. Вот мягкий ковер на полу, стеллаж с книгами, журнальный столик рядом с маленьким диваном. Комната особняка должна была вызывать у людей чувство спокойствия, безопасности. Кабинет главы — первое, что увидят многие, те смогут делать выводы по заведению исходя из увиденного. В центре всегда был стол, по кругу которого расположены стулья. На той мебели всегда находились определенные закуски к приемам: неважно, для взрослых или детей. Сейчас же за столом сидел самый главный человек Дома очага, «Отец». Особняк «Буфф д’эте» — не единственный приют для всего Фонтейна, но определенно самый знаменитый, конечно, из-за главы заведения. Для многих граждан — мерзость из Фатуи. Для самих солдат из небезызвестной организации — четвертый предвестник под титулом «Слуга». Для воспитанников — госпожа Арлекино. Она самая сидела за столом и пила чай, разговаривая с детьми. Трое внимали словам, стоя за спиной «Отца». Граждане гидро региона с опаской относились к главе приюта, но мало кто осторожничал, когда дело доходило до детишек. Благодаря именитым близнецам-иллюзионистам, детям Дома очага, общественное мнение было отличным от взглядов в сторону Фатуи. За пределами кабинета, особняк был пристанищем для ненужных детей, был их спасением. Но комната госпожи Арлекино хранила очень много секретов касательно организации Фатуи, никто не мог представить, что дети — маленькие солдаты и подчиненные предвестницы, готовые выполнить любой приказ на «благо семьи». В особняке была четкая иерархия. В ней есть «Отец» — главный, есть приближенные — самые талантливые и преданные дети, есть те, кто значительно ниже. В зависимости от статуса отличались приказы Арлекино. Самым маленьким — уборка дома, готовка пищи и игра. Для старших — сбор разного рода информации, а для троих приближенных — шпионаж и «ликвидации» неугодных, ненужных, много знающих людей.

      — Фремине, я не слышу твоего голоса.

      Никто не мог и подумать, что знаменитые фокусники нового времени Лини и Линетт являются правой и левой рукой Слуги. Тем более люди не подозревали в связях с Фатуи и их названного младшего брата, эксперта по дайвингу, Фремине. Все трое, вызванные в кабинет Арлекино, ждали новый приказ госпожи.

      — …Может быть, мисс Фурина дала людям то, чего у них не было? В смысле…надежду?

      Младший юноша сильно отличался от близнецов. В нем не было того острого ума, хитрости и ловкости, характерных для старших. В рядах Фатуи солдат отдавал всего себя для служения во имя Царицы, архонта крио региона. Фремине был не таким, но тем не менее его знания и умения были очень выгодны для предвестницы. Юноша знал, каким был Дом очага до госпожи Арлекино. Все было в разы хуже, чем есть сейчас. Хаос, созданный «Матерью» был велик, но с приходом «Отца» эту смуту удалось подчинить и эксплуатировать. Трое образовали костяк новой, собственной «семьи», в которой двое поклялись служить во благо главы до скончания своих дней. Фремине знал, что близнецы обязаны жизнью «Отцу» в благодарность за их спасение. Это слепое доверие поощрялось. У госпожи Арлекино часто возникали вопросы к младшему юноше, тот все еще был несовершенен в глазах предвестницы.

      — О какой надежде речь, если каждый норовит вспомнить о пророчестве региона? Не смеши мою душу. В отличии от тебя, мой милый ребенок, на сцене у нее есть уверенность в том, что творит. Людям подавай словами все что угодно, если эти самые слова произнесены будут со всей решимостью. Фремине, как долго ты будешь жалеть себя?

      В самых темных закоулках Кур-де-Фонтейна или у всех на виду не найдётся ни один человек, кто бы не знал о пророчестве региона, которое передавалось из уст в уста, из одного поколения в другое. Дети, подростки, взрослые и старики — все помнили о нем. То грязное пятно, отпугивающее многих туристов. Каждый житель повторяет слова о том, что все растворяться в воде, и останется только Гидро Архонт, плачущая на своем троне. Сколько бы лет, веков не прошло, пророчество не забывалось людьми, а в последние десятилетия только набрало популярность, благодаря религиозным фанатикам. По мнению юноши, госпожа Арлекино в глазах многих была статной, грациозной и строгой женщиной, только ее воспитанники имели честь знать о ее безумстве и помешательстве на счет этого пророчества.

      — Фремине, у тебя всегда есть выбор: утонуть в жалости к себе… или же ухватиться за протянутую руку нашей семьи.

      У юноши когда-то давно была мама. В ее объятиях всегда было тепло и так безопасно, что часто он засыпал на руках родного человека. Счастье длилось недолго, с того момента «семья» стала другой. Фатуи не прощают предательство, из организации нельзя просто уйти. Госпожа Арлекино никогда не предлагает выбор для детей, те слова, что слышал Фремине, были фальшью. Когда «Отец» ругает юношу, младший сдерживает слезы. Вообще «Отец» не любит, когда дети плачут. «Отец» повторяет из раза в раз, что слезы — слабость. Слабость недоступна солдатам Фатуи, она же должна быть им неведома. Слезам не верят ни дети, ни Слуга, ни остальные предвестники, ни сама Царица.

      — Фатуи — союз тех, кто распространяет милосердие и любовь Царицы. Мы ее слуги, ее опора и надежда. С нашими взглядами о переделе мира не считаются. Наша организация, по мнению недальновидных — опухоль, что распространяется по всему Тейвату. С нашей мудростью не смеет спорить Малая властительница Кусанали. Наше представление о вечности смело оскорбить Райден Эи. Наше умение договариваться подкупило Моракса. О нашей свободе не зарекается Барбатос. О нашей войне больше не может говорить Мурата. Наша справедливость не подвластна Фокалорс. Я слышу голоса жителей, те беспрестанно говорят о водах Фонтейна, об опасности, что таится на глубине. Здесь, дома, наша семья. И ей угрожает неминуемая гибель. И если архонт не в силах справиться с растущим волнением, то в дело следует вмешаться нам. Мы те, кому небезразличен собственный дом. Дети особняка никогда не участвовали в ходах ее величества, нашей Матери. Тем не менее ваша смерть — оскорбление для Фатуи. Примите мое милосердие. Царица считает, что нам по силу справиться со всеми трудностями на нашем пути. Оскорбляют Фатуи — оскорбляют взгляды ее величества. Я разделяю печаль крио архонта по вопросу пророчества. Детки особняка не должны видеть неизбежность смерти. У вас, милые мои, уготована особая роль. Лини, со всей ответственностью прошу, изучи совместно с Линетт машину Оратрис Меканик д’Анализ Кардиналь, конечно в тайне ото всех. Как именно будет выполнен приказ — не интересует, не подведи. Ты гордость нашей семьи, наше лицо, не дай возможность людям заглянуть в твои мысли. Линетт, слушайся своего брата, в его указаниях — сила моих слов. Фремине, для тебя, как младшего: выполни мою просьбу… Мы все помним уход Синьоры из жизни. В Фонтейне сейчас гостит наш одиннадцатый предвестник «Чайльд», он же Тарталья. Из-за недоразумения тот был приговорен к заключению под стражу в крепость «Меропид». И в последнее время от него ни слуху, ни духу. Его родные истосковались по письмам от Тартальи. По моему мнению, не в его стиле игнорировать свою семью. Твоя задача, как нашего воспитанника, проникнуть в подводную крепость, выяснить обстоятельства по поводу предвестника, изучить здание и никому не попасться на глаза. Сложность состоит в том, что мало кто осведомлен о строении «Меропид». Но пора бы тебе, Фремине, браться за сложные поручения. Твои способности нам сильно упрощают задачу. Возражения не принимаются.

      Младший не может поверить собственным ушам. До этого момента приказы Арлекино для него были связаны с поиском информации в руинах старого Фонтейна, о прошлом гидро архонте. Конечно, задания с «ликвидацией» людей тоже присутствовали, но Фремине никогда не выполнял подобное один, с ним всегда были Лини и Линетт.

      — Госпожа Арлекино! Мне кажется… Да, конечно, Фремине хорош для изучения глубин вод, он вполне может найти какой-нибудь вход в крепость, но разве не слишком ли опасно отправлять в ранее не изученное никем место его одного? Для такого задания можно отправить Фремине с моей сестрой, Линетт, или же других старших. Они то точно справятся. Они будут самыми тихими и…

      Ком в горле Фремине не давал и звука издать, его глаза наполняли слезы, вот-вот готовые течь по щекам. Ключевая роль в планах Фатуи — опасность, участие сулит неприятности. Он не хотел быть одним на таком задании, где присутствовали люди. Страх раскрытия его проступков силен. Ошибка может стоить жизни. Лини понимал, что велика вероятность неудачи. Как старшему брату, у того присутствовал страх за жизнь младшего. Отправлять того одного в неизвестность — безумие! Госпожа Арлекино пересела на диван, чтобы увидеть своих воспитанников — чаепитие было сорвано. На ее лице не было никаких эмоций.

      — Лини, не тебе меня порицать за доверие к Фремине. Вы трое — единственные, кто может в должной степени выполнить то, что я прошу. Двум из лучших отдана честь помочь мне со спасением нас от катастрофы. Предвестник — важная персона, но в моих приоритетах сохранность детей. У вашего младшего брата нет цели найти предвестника и помочь ему выбраться, при неограниченном количестве времени. Глупо полагать, что побег будет не замечен никем. Фремине нужно только найти вход, собрать информацию и уйти. Ни больше, ни меньше. Он уже не маленький, пусть берет пример со старших и молча выполняет приказ. Других воспитанников для таких целей не рассматриваю, да я и не думаю, что Линетт в состоянии долгое время находиться под водой. Лини, твои возгласы не приведут ни к какому результату. Я повторюсь: возражения не принимаются.

      Фремине страшно. Он боится поднять взгляд на «Отца». Юноша не готов, не хочет быть готовым отправляться на верную смерть. Крепость «Меропид» — автономная часть Фонтейна. В тюрьме мог оказаться любой человек, что смел нарушить законы региона. Среди заключенных также были не только граждане Фонтейна, но и люди других регионов, конечно же в это число входили цепные псы Царицы. Если Фремине не справиться — попадется кому не нужно, верные солдаты «помогут» юноше остаться в крепости, тихо смогут и убрать его от работников крепости, дабы слухи не распространялись.

      — Фремине, ты же знаешь, что сейчас твое поведение не соответствует статусу Дома очага. Твое выражение лица мне не понятно. Я хочу услышать от тебя лишь согласие на исполнение моей просьбы.

      Под гнетом презрения со стороны «Отца», Фремине ничего не остается, кроме как тихо, дрогнувшим голосом, согласиться.

      — Да, Госпожа Арлекино, приступлю к исполнению незамедлительно. Отдам свой долг на благо семьи.

      — Превосходно.

      Фремине не мог себе представить, чем он заслужил подобную жизнь. Юноше очень сложно назвать свое окружение семьей. Он смутно помнил свою маму, но ее забота сильно отличалась от заботы «Отца». Фремине не мог со всей уверенностью заявить, что в особняке он чувствует себя гораздо лучше, чем когда жил со своим кровным родителем. У юноши судьба убийцы, его участь — стать полноценным и образцовым солдатом в рядах Фатуи. Ведь выбора у младшего приближенного никогда не было. Фремине не мог и мечтать о другой жизни: без тирании Слуги, без умерщвления людей, без подозрений. Море Фонтейна — безмятежность. Только в водах юноша может быть наедине с собственной тревожностью. Почему он оказался именно в особняке «Буфф д’эте»? За что его наказывала сама судьба? Окружающая вода забирает слезы себе, не показывая более никому. В который раз Фремине плыл вдоль Талатской подводной долины; среди длинных зеленых водорослей не сложно упустить арку, за которой простирается территория, причастная к крепости «Меропид». Подводное сооружение — многоуровневое здание, лишь малая часть видна на дне моря, основные же блоки крепости — под землей. Строение располагалось рядом с восточным склоном Мон Эсус. Близлежащая территория тюрьмы постоянно находилась под наблюдением, работу прожекторов можно было наблюдать постоянно. Перед Фремине стоит непростая задача — выяснить, есть ли иной вход в крепость, найти его так, чтобы никто не смог заметить юношу. Дайверу не составляло труда долгое время плавать под покровом ночи, на глубине, но, тем не менее, без фонаря данная задача выполнялась сложнее.

      Территория полна различными трубами, из которых выходил воздух, быть может, большинство оных являются своего рода вентиляционными шахтами. Прячась между трубами, Фремине замечает небольшую воронку среди скал. Юноша прикинул, может ли та стать потенциальным входом в крепость. Не успев решиться проникнуть в здание через вентиляционный проход, парень почувствовал боль, кожа руки сильно отреагировала на поток воды с воздухом, исходящий из трубы. Фремине сделал вывод, что подобные воронки являются не самым лучшим и оптимальным решением для реализации плана.

      Проплыв значительное расстояние, скрываясь среди водорослей, что прилегали к глубине, подросток замечает пещеру. Та слишком огромна, по сравнению с ней подросток ощущал себя маленькой рыбкой. Отогнав от себя волнение, юноша решился ее исследовать. Определенно, поиск входа в крепость занимает очень много времени, это дело уже растянулось на несколько дней и ночей, хотелось верить, что вход все же существовал. В пещере, на удивление, присутствует собственное течение, которое вполне может привести куда-то вглубь. Фремине рассматривал то, что окружало его: люминесцентные растения испускали неяркий свет, которого хватало для освещения округи, косяки рыб плавали то тут, то там. В пещере было свое биоразнообразие. Поток принес юношу к большому пространству, в котором присутствовал кислород. Удивительно, как сильно отличалось данное место от других регионов Фонтейна. В воздухе ощущается давящая сила электро, присутствует избыточная влажность. Все это вызывало чувство обеспокоенности, ведь есть вероятность того, что обе элементальные энергии могут вступить в реакцию между собой. В центре, подмечает Фремине, присутствует ровная площадка… Для древнего сюзерена инородов фонтмера — морского конька. Подобную сущность нечасто представляется лицезреть среди моря, существо имело очень строптивый характер и не желало надолго покидать собственное место обитания. Между жителями региона часто ходила молва о сокровище, которое охранял морской конек, о некой тысячелетней жемчужине, чья красота была подобна луне на небе. Младший воспитанник Дома очага решается исследовать пространство вокруг сущности, приготовив на всякий случай свое оружие — двуручный меч. Спустя некоторое время Фремине замечает глубокий проход внизу, в воде, позади морского конька. Дайвер страшиться, ведь велик шанс застрять в подобных проходах, которые стремительно тянуться вниз. Но подростку выбирать не приходится: уж лучше рискнуть, чем возвращаться ни с чем в особняк, в кабинет главы, к Арлекино. Остается успокаивать себя тем, что делается все во благо семейных уз.

      Чем дальше Фремине плыл, тем больше боялся не вернуться назад. Туннель скрывал в себе развилку: путь продолжался вниз, но второй проход располагался строго параллельно горизонту. Парень решил, что начнет исследовать самое тяжелое — глубину, чтобы после вернуться к развилке. Темный нижний проход был длинным, в конце которого Фремине заметил свечение. За туннелем скрывалась еще одна пещера с кислородом. Наличие достаточно большого пространства под схожим подземельем удивило подростка. Эта пещера отличалась красотой от предыдущей: здесь находились желто-зеленые кристаллы, от которых и исходил свет. Очень давно госпожа Арлекино рассказывала о северном сиянии в Снежной, переливы свечения от камней были крайне схожими с описанием природного явления. Юноша замечает некоторые интересные вещи касательно пещеры. Обилия ящиков, ржавых кирок, вагонеток с рельсами заставляют прийти к выводу о том, что это место — заброшенная шахта. Фремине прошелся по территории. Раз это шахта, то, естественно, здесь работали люди. Из-за сложности расположения данного места труд людей был под опасностью — велика вероятность обвала и катастрофы. То, откуда приплыл Фремине, не мог пройти обычный человек. Да и под гнетом такого стресса и опасности, крепкого мужчину Фонтейна было бы не затащить. Юношу ослепила мысль: здесь был другой вход в пещеру, а самое важное — работать здесь могли осужденные из крепости «Меропид». В голове дайвера данная теория звучала убедительно, хотелось верить, что путь к тюрьме верный, и вход, помимо основного, в нее существовал. Осматривая окрестности, Фремине заметил проход. Пройдя по нему, юноша наконец увидел то, что вызвало в нем мандраж тела и одновременно ликование в душе — то, что походило на лифт. Тот был сломан, благо, интересы юноши по отношению к механике и конструированию помогли ему починить подъемник без особых усилий. Хорошо, что проблема была несложной. Так Фремине запустил лифт и отправился прямиком в крепость. Юноша предполагал наличие режима у заключенных, хотел думать, что ночью ворваться в здание — не столь ужасная идея. Лифт издавал неприятные и очень шумные звуки, это напрягало парня, не хотелось стать обнаруженным.

      «Меропид» — автономная часть Фонтейна, в которой общепризнанные законы не действуют, но это не значит, что так таковых правил не существует, просто они отличны. Крепость — новая территория, в которой Фремине будет тяжело обосноваться из-за недостаточности информации для выполнения миссии. Лифт поднимает дайвера в неизвестность. Остановка. В крови бушует адреналин, за дверью раздается некий писк какого-то прибора. Не успевает юноша выйти, осмотреться и хоть что-то разузнать, понять, как неизвестный силой заталкивает Фремине обратно, прижимая парня к стене и зажимая ему рот одной рукой, другой обхватывает поперек туловища тело подростка вместе с его руками, обездвиживая. Фремине тренировался со своим оружием вместе с братом и сестрой, некоторые советы слышал и от Слуги, но никогда на задании прямого боя не было. Парень всегда старался обезвредить цель исподтишка, так, чтобы не быть схваченным кем-то. Недостаток опыта в ведении сражений, малая реакция и неимение мгновенного рефлекса дали о себе знать. Ситуация выбила из колеи подростка, не привыкшего к подобному стрессу, парень не знал, что ему делать. Накалял обстановку еще и тихий шепот оппонента.

      — Советую молчать, если не хочешь проблем.

      У Фремине не было никакого выбора, кроме как подчиниться и прислушаться к данному совету. Рука, что закрывала рот, опустилась и нажала кнопку лифта. Двери подъемника закрылись, темнота наполнила пространство снова, лишая возможности хоть как-то оценить ситуацию, рассмотреть фигуру, что сильно сжимала подростка. Конструкция тронулась вниз. А рука вернулась, но только на горло, сдавливая. Несильно, но существенно угрожая. Фремине стал рассуждать, что ему следует предпринять в сложившихся обстоятельствах, что бы делал Лини на его месте. Парень не мог прийти хоть к какому-то выводу, нарастал ужас. Подросток мог слышать чужое дыхание и собственное сердцебиение. Он был в незнакомом месте, с неизвестным в одной маленькой кабине, совершенно один на задании, не мог и позвать на помощь. Фремине предполагает возможность кровавого месива с непосредственным участием его меча. Остановка, двери лифта открываются, а руки противника — расслабляются, отпуская подростка. Дайвер стремительно освобождается, выскакивая из подъемника и создавая меч для предстоящей битвы. У Фремине есть время, чтобы рассмотреть оппонента в полутьме. Противник высок, мускулист, движется уверенно и не торопясь. К удивлению юноши, мужчина начинает не с атаки и наступления, а с обращения к нему самому.

      — Здравствуй, не лучшее время и не те обстоятельства для знакомства, но, позволь узнать, с кем я имею дело? Чаще я все же общаюсь с преступниками и судебными дуэлянтами, а ты явно к ним не относишься. Сам решай повезло тебе, или нет встретиться лично со мной, Герцогом крепости «Меропид», но на твое счастье я склонен предполагать, что не имею при себе привычек бить первым. Все же, в моих интересах узнать, кто ты и откуда. Последнее мне наиболее интересно. Мое имя Ризли, все обращаются ко мне не иначе как «Ваша светлость». Тебя зафиксировали мои миниатюрные детекторы на нижнем этаже производства, где по чистой случайности проходил я. Знай, я не потерплю ложь из твоих уст.

      Фремине сжимает меч крепче и набрасывается на оппонента, тот в свою очередь незамедлительно принимает меры. После непродолжительной схватки, мужчина выбивает из рук подростка оружие.

      — Я продолжу? Твой стиль боя мне знаком, по тебе и не скажешь, что ты причастен к Фатуи. К слову, удары неплохи. У тебя хрупкий вид, но жестокий нрав. Предполагаю, что агенты организации активизировались из-за наличия в стенах крепости предвестника, верно? Тогда, что насчет сделки? Помощь в обмен на помощь, как тебе? Определенно, выбор твой не блещет изысками. Ты либо соглашаешься, либо твоя смерть наступит здесь. Поверь, мне не составит труда тебя устранить. Да и, к тому же, тебе было бы выгодно сотрудничать со мной. В тюрьме все друг друга знают, а под моим присмотром ты будешь в безопасности, уверяю. Тебе явно не нужна шумиха вокруг своей персоны. Для начала я бы хотел перейти в мой кабинет, все же нам много чего нужно разъяснить. У меня столько сортов чая, можешь выбрать, какой тебе приглянется.

      И Фремине задумался: у него действительно нет никакого варианта, кроме как согласиться. Его труп искать никто не будет, а сотрудничество имело призрачные шансы на хоть какой-то результат. Где-то в далеких областях мозга мелькала мысль, что подросток облажался. Юноша принимает решение о договоренности. Ведь там же, в далеких областях мозга, громким голосом звучало «Не хочу умирать».

      Поднимаясь по лифту, двое молчали. Фремине не знал, чего ему ожидать от этой авантюры. Просто так ему точно не выбраться из крепости. Подростку больно признавать свое бессилие. Изначально посылать его одного сюда было сродни абсурду. Быть может, «Отец» таким образом решился избавиться от него, но ведь водолаз был полезен в изучениях старого затонувшего города. Иронично, что предвестники говорили о любви Царицы, но сами это чувство не понимали. Так и в особняке «Буфф д’этте» — госпожа Арлекино «любила» детей. Она могла проявлять нежность по отношению к воспитанникам, но там, где была доброта, могла быть и озлобленность. Юноша боялся резкой изменчивости в главе приюта. Она могла с легкостью рассказывать сказки перед сном у кровати Фремине, а могла с легкостью поведать, кого нужно убить.

      — Я часто слышу, что в Фонтейне больше солнечных и ясных дней, чем дождливых и пасмурных. Это действительно так? Мне уже и не помнится, как он выглядел…

      Дайвер не слушал, о чем говорит мужчина, его волнует лишь его судьба в дальнейшем необозримом будущем. Что будет, если «Отец» узнает? Конечно, Фремине знал ответ на этот вопрос.

      Смерть.

      — А наша госпожа Архонт все также выступает на публике? В смысле, я никогда не ходил на зрелища в «Эпиклез», помимо моего…

      Что делать Фремине? Так больше не может продолжаться, он не хотел быть в Фатуи, не хотел видеть и своих названных брата и сестру в подобной организации. Юноша мечтал вырваться из Дома очага вместе с близкими, которым не было на него все равно. Те двое — единственное, что у него было.

      Но Отец не прощает предательства.

      Ни в каком виде.

      — А на ночь ты пьешь теплое молоко с медом? Конечно же с печеньем, наверняка, а как же? По другому никак. Я, чтобы заснуть, всегда пью чай, а после…

      — А? Да… Что, простите?

      Герцог начал тихо смеяться, а парень почувствовал себя неловко. Былой страх отступил, но тревожность присутствовала. Конечно, теперь они союзники, но юноша подумывал, что поспешил. Все же перед опасностью думать рационально выходило плохо. Да, Ризли мог ему помочь, предоставив информацию о предвестнике, но он не обуславливался тем, что мог отпустить его, Фремине, восвояси. Мужчина по-видимому пытался сгладить углы, говоря более неформально. Так вместе они добрались, со слов Герцога, до нижнего этажа производства.

      — Сейчас дойдем до другого лифта, а там до административного района. Хоть в этом месте и присутствует распорядок дня, все же держись ближе, не отставай. Если встретим людей, то молчи, я разберусь. Я так понимаю, мне поздно говорить «Добро пожаловать в Крепость «Меропид», исправительную колонию Фонтейна» ну и так далее, да? Думаю, что тебе и не нужно, я вот лично устал повторять это из раза в раз, там еще много чего нужно сказать…

      Фремине рассматривал местность. Подводная тюрьма — цельнометаллическая, была наполнена различными звуками: скрежетом, глухими ударами чего-то обо что-то, шумом воды. Во всей этой какофонии были четко слышны их шаги, эхо от которых распространялось, по мнению юноши, на все здание. Контрастный желтый свет доставлял дискомфорт для глаз, где-то мигали лампы. Местами виднелась вода на полу. На стенах, у плинтусов, металл был с ржавчиной. Ризли указал, в какой стороне столовая, а в какой — медпункт. Водолазу определенно была по вкусу такая информация, но возникали подозрения. Это только что была экскурсия по тюрьме, а юноша должен был стать новым заключенным? Мужчина пропустил юношу в собственный кабинет. Первое, что предстало зрению — винтовая лестница. Поднявшись по ней перед глазами явилась комната. Стеллажи с книгами, папками располагались по периметру всего помещения, в центре большой стол с креслом, на стене — официальный знак крепости. Ризли пригласил присесть на диван, что был недалеко. Кресло мужчина перетащил ближе к журнальному столику, чтобы сесть напротив подростка. Герцог, опомнившись, предложил чаю, показывая свое гостеприимство, словно не он угрожал расправой недавно. Поразмыслив, водолаз попытался отказаться. Все же они незнакомы, было бы глупо пить что-то вместе в такой ситуации. Но Ризли настоял на своем.

      — Мы заключили сделку не для того, чтобы тебя убить. Твой труп в моем кабинете не нужен, а если мне нужна была бы твоя кончина, ты бы остался там — в пещере, имею в виду. Так что не отказывай себе в чаепитии. Печенье?

      Фремине оценил сообразительность мужчины, но для дайвера это был скорее минус, чем плюс. У подростка появился шанс детальнее рассмотреть Ризли. Вообще тот был полной противоположностью юноши. Если Фремине светлый блондин, то плечистый Герцог имел темный цвет волос. Водолаз был низок, но человек напротив — внушительный. В чертах Ризли присутствовала резкость: густые брови четко помогали обладателю передавать эмоции. У юноши было вовсе не так. Временами казалось, что собственных светлых тонких бровей будто не было, а мимика была невыразительной. Но оба имели схожести друг с другом. Какие бы чувства они не испытывали, яркие и светлые глаза выглядели всегда уставшими. Кожа обоих — бледность. Фремине не любил солнечный свет, а у Герцога его не было. А еще дайвер заметил шрамы на теле мужчины: руки были испещрены зажившими рваными ранами, под лентами на шее виднелись порезы. Человек напротив точно не внушал доверия.

      — Позволь уточнить. Я уверен в том, что ты знаком с Фатуи, но даже для самого мелкого чина ты выглядишь слегка молодым, не пойми неправильно, не хочу тебя как-то задеть, или еще чего. Но ты, согласившийся на сделку, согласился еще и с тем, что агенты организации начали действовать, исходя из наличия здесь предвестника. Тогда, получается, ты…?

      Фремине не ответил — ему стало интересно, что скажет Ризли.

      — Парень, послушай, говорить одному мне бы не хотелось. Ты на моей территории. Быть может ты законопорядочный, как минимум, на виду, в Фонтейне, но поверь, мне не сложно поведать тебе, какие именно здешние указания ты успел нарушить. Мне плевать, осужденный ты, или нет. Законы «Меропида» соблюдает каждый. Если ты молчишь, то, видимо сделка отменяется, да?

      Фремине отрицательно качает головой. Всё, точка невозврата пройдена. Он облажался.

      — Ты — подросток из Фатуи, я правильно полагаю?

      Фремине соглашается, но добавляет, что работает неофициально. Ризли был озадачен ответом, но продолжил:

      — Это так странно, в смысле, такому молодому, как ты, и сюда? Одному? Здесь, конечно, есть твои собратья, зная убеждения и нрав людей из Снежной, но отправлять подростка, а не взрослого? Они не боятся последствий? Громкие заголовки так и будут кричать пропагандой: «Смотрите, Фатуи позволяют себе использовать детей в качестве пушечного мяса!» или любой другой бред. Точнее, не боятся ли предвестники этого? Или погоди…

      Фремине неприятно, будто ему залезли в ту часть души, которую он считал гнилью. По-видимому, здешние солдаты Царицы подрасслабились, мужчина знал достаточно для того, чтобы прийти к определенным выводам. О предвестниках он знал, о парне тоже, и наверняка и о Доме Очага был в курсе. Не сложно было собрать картину воедино.

      — Так это правда, что особняк «Буфф д’этте», под руководством предвестника, использует и воспитывает детей в качестве будущих солдат? О, Архонты…

      Фремине сидел неподвижно; он чувствовал, как начали щипать его глаза. Герцог осознал происходящее.

      — Раз тут такое дело… И ведь умно, не поспоришь, отправить ребенка, чтобы у врага возникла жалость.

      Жалость? Госпожа Арлекино думала о жалости к нему, к водолазу?

      — Парень, давай честно. У тебя явно не стоит задача разрушить то, что действует годами. Тебе нужна информация, и я могу поведать, что знаю сам. Этот уговор останется только между нами, я уверяю. Поскольку то, чего я хочу от тебя, также не должно просочиться в массы, мы в одной лодке. Мы не враги.

      Фремине сдается — будь что будет. И так худо и тошно от неизбежности. Поэтому парень тихо произносит заветное:

      — Хорошо. Но не ждите, что я расскажу вам всю подноготную дома.

      На лице Ризли юноша заметил радость от сказанных слов.

      — Можно узнать твое имя? И меня интересует то, как именно ты сюда попал? Знай, это искренний интерес. И желание узнать тебя ближе. Чем ты занимаешься и все в таком духе? Здесь немного тех, кто хочет со мной общаться.

      Юноша рассматривает Герцога: тот спокоен. Легкая музыка, на которую не сразу обратил свое внимание подросток, продолжала играть. Так непринужденно, расслабленно.

      Чай давно остыл.

      — …Зовите меня Фремине. Я, если кратко, полезен главе Дома Очага, поскольку хорошо ориентируюсь в воде, занимаясь дайвингом. Мое задание заключалось лишь в том, чтобы узнать местонахождение одиннадцатого предвестника, изучить тюрьму и вернуться. На этом все, ни больше, ни меньше. Вход, как вы, наверное, уже поняли, пролегает через заброшенную шахту; там проход в воде, по нему проплыть и будет вторая пещера с морским коньком, а там недалеко и выход. Странно, что лифт был сломан, разве подобный путь сложно обнаружить, починив прибор? Ваша Светлость, вы явно в состоянии и сами узнать об этом. Так что в итоге вы от меня хотите?

      На лице мужчины виднелся неподдельный восторг, юноша не мог до конца понять, благодаря чему. Герцог прокашлялся, чтобы продолжить диалог.

      — Понимаешь, «Меропид» здание не новое и требует к себе должного ухода, право у заключенных что-либо чинить, без соглашения с Верховным судьей Фонтейна, нет. Мало ли кому-то удастся сотворить то, что впоследствии может привести к непоправимому событию. Этим правом не обладаю и я сам. В смысле, я такой же заключенный тюрьмы, хоть и с некоторыми привилегиями. Титул «Герцог крепости» — неофициален, здесь, за счет, скажем, своей некоторой «силы и репутации», я «попросил» называть так себя сам. К слову, такой статус имеет свои плюсы. Ваш предвестник действительно здесь находился, в последний раз его замечали на нижнем этаже производства. Но после — внезапно исчез. Уж точно не через сломанный лифт убежал. На данный момент он считается пропавшим. Конечно, после такого случая сотрудники крепости держат ухо востро. Но, раз ты здесь, значит, что предвестника нет и среди солдат, что странно. Это все, что я знаю. Рассказать тебе о крепости не составит труда, не думаю, что Фатуи очень стремятся сюда, так, информация для справочки. В общем, Фремине, у меня к тебе одна просьба.

      Чашка, что была наполнена чаем, опустела. Подросток съел немного печенья. То было сырым, но очень вкусным. Водолаз даже не подозревал, что могло потребоваться от него самого. Быть может, принести что-то с поверхности, то, чего не было здесь? Или же что-то рассказать, но юноша мало чего мог поведать… Или же…

      — Фремине, покажи мне выход, покажи мне Фонтейн. Я так давно его не видел. Мне бы хотелось, чтобы ты был моим, так скажем, гидом на время. Думаю, ночные прогулки не вызовут подозрений. Прошу тебя, помоги мне. Если ты согласен, то, если хочешь, можем посетить места, что располагаются ближе к крепости, сегодняшней ночью. Как ты на это смотришь?

      Дайвер озадачен. Эта просьба — не то, что ожидал подросток. Не сказать, что это было сложно реализовать, но все казалось очень странным. Фремине не имел никакого опыта экскурсовода, да и что нужно было для этого? С другой стороны, Герцог хотел свободы, хоть каплю от названия. Как долго мужчина в этих стенах, и из-за чего? Ризли выполнил свою часть сделки, юноше также следует реализовать свою часть. И Фремине соглашается, будто у него был выбор.

      Сегодняшняя ночь обещает быть длинной.

      Двое продолжают свое общение. Мужчина рассказывает о распорядках крепости «Меропид‘, какая еда здесь самая вкусная, конечно, в какие именно дни наиболее аппетитна, делиться и о мелюзинах, что приходят к нему поиграть, о судебных дуэлянтах, что посещают его, а также о соревнованиях по панкратиону. Именно там Ризли узнал о стиле ведения боя Фатуи. Фремине становиться легче, ненапрягающая, комфортная обстановка расслабляет. Оказывается, Ризли очень приятный собеседник, у которого есть свои обязанности, как здешнего авторитета, — защищать уклад жизни людей, отбывающих свое наказание в тюрьме. Подросток, в свою очередь, рассказывает о море, цветах ромаринах, о Пере и, конечно же, говорит о Фонтейне. Фремине предстоит сопровождать Герцога на протяжении всего путешествия по их региону. Мужчина, что напротив него, действительно рад происходящему.

      А госпоже Арлекино не следует знать, что именно произошло в крепости «Меропид». Также пусть и Лини с Линетт остаются в неведении, на всякий случай.