Ночью на кухне

– Да ёб твою… — я откидываюсь на спинку стула и потираю уставшие глаза.

Грустно обвожу комнату взглядом, останавливаясь на часах. Отчаянно вздыхаю и снова склоняюсь над муторными конспектами. Как назло, ещё и тусклая лампочка на кухне начинает мигать. Тебя менять никто не не будет! Даже не смотря на том то ты светишь жёлтым, тусклым цветом мочи бегемота! Мы студенты и денег на такие роскоши у нас нет. Стараюсь все же сосредоточиться на этих сраных бумажках, но перед глазами уже все плывет и буквы скачут по тетради, водя странные хороводы, словно выстраиваясь в надпись «хер тебе, а не зачёт». Всё же прийдется выпить такой ненавистный кофе. Стул чуть скрипнул, когда я поднялся с него. Прохрустев бедной спиной, я поковылял к комфорке.

– Сал, тебе кофе сделать? — крикнул я с расчетом не разбудить соседей, но чтоб этот синеголовый услышал. И кто просил его так показательно говорить «я голубой» буквально став голубым?

– Иду, иду, — спотыкаясь тот вваливается в кухню — чё хотел?

— Кофе будешь? — смешливо окидываю взглядом отчаившегося Сала.

Жаль этого добряка, у него конечно шансов сдать больше, но физичка-демонюга не даст ему проходу. Салли в очередной раз закатывает глаза и поправляет мятую пижаму с дракончиками. И не так важно, что эти «дракончики» – пятна от кетчупа, которым мы разрисовывали эту самую многострадальную пижаму.

– Кофе? Ну допустим, — он плюхается на мое прежнее место, мельком взглянув на бумажки, валяющиеся, кажется, по всей кухне. Я улыбнулся. Покалеченный кран немного капризно похрипел, но вода все же полилась. Старенький чайник поставлен, а я полез за банкой вонючего, но такого нужного сейчас порошка.

– Как успехи? — между делом, зевая спрашивает Салли.

– Ты прекрасно знаешь, что понятия малейшего не имею, какого я должен учить эту долбаную физику, если иду на художника-иллюстратора, — в ушах немного шумит от усталости.

А нет, это оказывается начинающий бурлить чайник. Я запрыгиваю спиной на столешницу и поудобнее устраиваюсь. Да, мы настолько бедны, что у нас на кухне всего один стул. Ну точнее их было два, но один я благополучно просрал когда не особо удачно приложился к нему мягким местом. А в колледже нас не учат сколачивать стулья, разломаные пополам, так что его остатки сейчас покоятся на балконе. Не выкинули только с мотивацией того, что его можно будет сжечь, если отопление так и не включат. Уже пару дней и зима, как ни как. Болтаю ногами в такт настеным часам, что тихонько оттикивают время до двух ночи.

– Как же я задолбался, — Салли утыкается лбом в стол.

– Понимаю бро, но такова жизнь, — неохотно хмыкаю в ответ, — Мы все задолбались.

На это друг отчаянно стонет и зарывается руками в спутанные и выжженные краской волосы.

– А может к черту эту так себе жизнь. Никто не говорил мне, что быть взрослым и самостоятельным так тошно, — Он поворачивает голову ко мне.

Чайник закипел. Спокойно насвистывая незатейливую мелодию, разливаю кипяток по кружкам.

– Салли-Схерали, если сдохнешь я тебя с того света достану, без тебя жить я не собираюсь, да и умирать не спешу.

Чашка со звоном опускается рядом с Салом, и он охотно отпивает парочку огромных глотков, хоть и морща нос. Я следую его примеру и тоже подношу кружку к губам. М-да, не понимаю как эту дрянь люди пьют каждое утро.

– Ну какой-то философ, по имени Фигов Хуевичь, когда-то сказал, что любое событие можно пережить, подобрав правильную песню*, — пожимаю плечами, ведь Сал не выглядел особо оптимистично.

– Ага, а потом небось повесился — хмыкнул друг и опять глотнул кофейку.

– Застрелился, — чистосердечно признался я, почёсывая затылок.

Опять тишина. Кофе не сильно помогает, но из лап дрёмы меня вырывает звон посуды.

– Салли-руки-из-жопы-досталли, ты издеваешься?! Это третья кружка за неделю! Я тебе шугар дедди эти чашки каждый день покупать? — Я отпрыгиваю от лужицы кофе, что стремительно растекаеться по полу.

– Потом меня по голове постучишь, конспекты свои спасай, придурок! — Салли уже ползал по полу, поспешно выхватыя бумаги.

– Бляха муха, — Я опустился рядышком, вытягивая порядком намокший учебник.

В это же мгновение Салли решил встать, от чего задел меня, и я повалился задницей прямо в теплую кашу из кофе, осколков кружки и моих конспектов. Жопа вроде осталась цела, а вот моя кружка, которую я поставил на шатающийся столик, свалилась рядышком. Ещё и кофе окатила, залив не только штаны, но и кофту.

– Вот ты дурила, — Сал со смеху чуть не свалился рядом со мной, но я успел чуть его толкнуть из-за чего он плюхнуля на стул.

Я готов был разразиться благим матом. Ещё один стул, жалобно скрипнув, покинул этот бренный мир, лишившись ножки. Конечно, вид обескураженного до глубины души друга вызывал смех, но горе по утрате ещё и стула, по мимо двух чашек, пересиливала его. Я пихнул этого идиота под бок.

– Дурак. Теперь мы и этого бойца просрали, — Я оперся об стол, поднялся на ноги и пренебрежительно протянул руку Салу, — кто оплачивать будет данные потери?

– Та я понял, что виновен во всех грехах, позвоню и попрошу у матери немного денег, но не мог бы ты не так сильно сжимать мою ладонь? — Салли был явно недоволен своим грехопадением.

– Потом с этим разберемся, щас хату отмывать надо, — вздохнул я и похлопал друга по плечу, — а мне жопу помыть надо, ибо она вся мокрая от этой ссанины. Ещё бы кофе этот блядский отстирывать.

Я демонстративно удалился в ванную, оставляя не менее мокрого Сала одного, но это уже его проблемы. Видимо жизнь решила полностью меня сегодня добить, ибо и лампочка в ванной упорно не хотела переставать мигать. Мысленно я уже смирился с тем, что парочка тысяч улетит из моих карманов на восстановления минимального порядка в этой халупе. 'Но зато своя" – как обычно улыбаясь, говорила мать. Эта недоквартирка досталась мне от деда, который сдох от передозировки, тут тольком и не жил никто всё эти лет десять. Ополоснувшись от уже холодных капель кофе, эту ссанью я теперь ещё больше ненавижу. Я накинул новую пижаму и прошествовал назад на кухню.

— Ах ты падлюка! — только обернувшись, зашипел Сал, — Я же просил тебя не брать мои вещи!

– А я виноват, что у меня другой пижамы нет? У тебя их три, не жадничай, — невинно хлопая глазами, засмеялся я.

– Та иди ты, — обреченно выдыхает друг, — Вот тряпка, стекло я убрал. Тебе немного осталось так что закончи плиз, а я удалюсь, — чуть толкнув меня в дверном проёме, друг скрылся в ванной.

Я одухотверено окинул взглядом кухню. По истине пристанище бомжей, не хватает только шприцов, бутылок и трупов. Достаточно быстро закончив вытирать кофе, я бросил остатки стула к первому. Как же Сал любит размываться в душе. После него потом такие счета за воду приходят, дорогое удовольствие - друг. Я уселся прям на стол и стал перебирать конспекты, дабы понять, какие из этих туалетных бумажек ещё пригодны к использованию, а какие заплыли от кофе и теперь нечитаемый мусор. Спустя казалось вечность я закончил и это муторное дело, а Салли всё не хотел вылезать из душа. Я снова оглянул кухню. А, вот и то что мне нужно.

Старый радиоприемник покоился на ещё более старом холодосе, который между прочим мне пришлось ремонтировать! Без труда достав его оттуда, я поставил эту разхлебайку на стол и стал крутить ручки туда сюда, дабы поймать хоть какую-нибудь мелодию.

– Ты идиот или не являешься собой? — На пороге стоял мой обожаемый Сал-стул-идиот-просрал и демонстративно закатывал глаза.

Выглядело это откровенно смешно, ибо на мокрых волосах покоилось розовенькое полотенце, а пижама была желтенькой и с цыплятками. Хороший же подарок я ему сделал? Ну чего, Салу же очень идет желтый. Не замечали? Ну, бывает. Не совсем понимая, что же не так, я склонил голову.

– Вот дурила, — Сал впечатал ладонь себе в лоб, — А в розетку это барахло втыкать не нужно? Радио времен динозавров ведь явно имеет беспроводную связь с космосом.

— А, точно, — теперь уже я закатил глаза, — Но мне простительно, сейчас уже как никак почти три часа ночи.

На это Сал ничего не ответил, лишь подошёл и уселся на столешницу. Я уже не сильно хотел причитать его за сломанный стул и несчастные чашечки, поэтому вернулся к радиоприемнику. Кое-как распутав клубок пыльных проводов, я воткнул это чудо техники в розетку, на что чудо начало хрипеть, шипеть, свистеть и звякать. Музыка огонь. Некоторые время посидев с крутилками переключателей, я поймал какую-то песенку.

– Работает! — поднимаясь с колен и отряхивая штаны, улыбнулся я.

Сал тяжело вздохнул и приблизился ко мне, вслушиваясь в немного шуршащий, из-за старых динамиков, звук. Через пару секунд он улыбнулся и приобнял меня со спины, я лишь накрыл его руки своими ладонями. Так мы и стояли на кухне, в пижамах и с мокрыми волосами, без кофе и стульев. Но идилия длилась не шибко долго. Салли-меня-вы-оглушалли чихнул мне прям в ухо! Да ещё и как звонко, что казалось даже стекла в шкафчиках зазвенели. Я попытался было ему вмазать, но тот успел уклониться, ушипнув меня за бок.

– Хей, так не честно! Ты микрочелик, тебе уклоняться удобнее, — я показательно надул губы.

– Ну кто ж виноват, что ты шпала? — Сал хмыкнул в столь саркастичной манере, что даже самым крутым графам не сравниться с его пафосностью в этот момент.

– Да пошел ты, — вздохнул я и уткнулся ему в изгиб шеи, в ушах дико звенело.

– О, я знаю это песню, — казалось, Салу было далеко насрать, что я сгорбился в три погибели ради него, и потому он столь нещадно меня оттолкнул, потянувшись к радио, дабы сделать погромче.

Я немного вслушался в мелодию. И правда что-то знакомое. Салли сдел громче, но моя голова ответила на это глухой болью.

– Ты блин, тише. У нас соседи вообще то есть, — Я отпихнул Сала от приемника, делая звук нормальной громкости.

– Ну я хотел как лучше. Ну чтоб потанцевать, как тогда — на смотря на явное недовольство, по его лицу пробежала улыбка ностальгии.

– Когда? — я потер переносицу и украдкой глянул на часы.

Бляха, уже начало четвертого. Почти бессонная неделя давала о себе знать, но этого ей было мало, поэтому ещё и в висках начинало покалывать. Да и Сал со своими внезапными приступами романтичных флешбэков ситуацию не улучшал.

– Как ты мог такое забыть? — с долей агресси Салли-Ларри-несчатного-сегодня-заебалли распахнул глаза так широко что казалось сейчас они выпыргнут и покатятся по своим делам.

– Дружище, ты время видел? — Сал пожал плечами, — Дорогуша, знай пожалуйста, что я сейчас чувствую себя овощем.

– Ну Ларри... — Сал украдкой приблизился ко мне максимально близко и обнял — Ну давай потанцуем. Примерно как тогда, когда ты учил меня танцевать на выпускной вальс.

– О господь всемогущий, ты серьезно сейчас решил об этом вспомнить? — Сал кивнул — Ладно.

Сопротивляться было крайне лень, уж тем более Салли который за годы общения со мной превратился из забитого парня в наглого нытика. Поэтому, полностью поддавшись романтике момента, я вложил ладонь в протянутую руку друга, вторую опустил ему на плечо.

— Сам захотел как тогда, плюс я устал, так что веди, — я улыбнулся. Хоть и устал, но это ещё посмотрим кому здесь наглости не занимать.

Сал в ответ фыркнул, но согласился. Шаг, руки друга тянут меня за собой, второй, меня разворачиват на девяносто градусов, следующий, и губы растягиваются в уставшей, но счастливой улыбке. Мелодия немного барахлит, да и такт у нее весьма не ритмичный, но какая разница, если главное ловить атмосферу момента? Шаг, поворот, шаг, поворот, шаг, а вот здесь идет элемент с поддержкой, но я ограничился легким откидом назад, поворот, шаг. Глаза Салли счастливо светятся, и я непроизвольно забываю о том что весьма сильно заебался, шаг, другой, третий...

– Да ты, сука, смерти моей хочешь?! — Грохот, треск и мой трёх этажный мат сливаются в какофонию звуков, на которую не грех и ментов вызвать.

Объясняю. Сраный Салли-оканчательно-всех-заебалли не вписался в поворот, впечатался в стол от чего я опрокинулся на него. Шнур радиоприемника зацепился за мою ногу и выдернул розетку с корнем, а стол полёг смертью храбрых, повторив судьбу своих братьев-стульев. Ебучий Салли-в-жопе-разные-идеи-заплясалли-и-мою-хату-разломалли!!!

– Ты уже даже не рукожоп!!! Ты нахуй послан мне преисподней, дабы задолбать до смерти! Вот ты отродье, ну что ж это такое бляха! Ты просто... — а Сал просто заткнул мою тираду поцелуем.

– О нет, дружище, тут вариант «расплатиться натурой» не подойдет, — чуть более успокоенный неожиданность момента и нехваткой воздуха, я оттолкнул его и театрально уселся на пол.

Как таковой злости или обиды не было, только отчаянье и печаль. Но вдоволь погрустить мне не дал стук в дверь.

— Дотанцевался, бро, с соседкой иди сам разбирайся, — Я всё так же недовольно восседал на полу, потирая ушибленное запястье.

– Ой, нет-нет, брат Хаги... Ой, в смысле, Ларри! С этой обоссаной чертилой только ты разобраться сможешь! И вообще, и... И я... — аргументов больше не было, и тогда он решил давить на жалость, — И вообще у меня спина болит, и голова, и жопа, а у тебя только рука. Может...

Настойчивый стук повторился. А я, растянувшись в дьявольской улыбке выпихнул Сала в коридор, защелкнул дверь, пусть идёт за протезом и с этой старухой, что донимает нас по любому поводу, хоть тут уже и задело приковыляла, сам разбирается. Жопа у него видите-ли болит, а у меня душа болит за уничтоженную кухню. Я ему вообще так-то и не простил прошлую проебку с сожженной плитой, хоть не великая плата за потери, но пусть немного помучается. Пока я размышлял, Сал всё хныкал за дверью, а соседка всё стучала. Казалось, моя голова разломится надвое. Лучшим вариантом было просто уснуть, и я улёгся на пол, взглянув в окно.

Пошел первый снег. Снежинки медленно крутились, опускаясь вниз, глаза следили за ними, чуть успокаивая нервы. В коридоре раздавались приглушённые возгласы бабуськи и обреченные слова Салли, что пытался её успокоить. Я начал замерзать. Лежать на полу в старенькой девятиэтажке, когда через два дня начало зимы – не лучший вариант. Я вздохнул и оглядел стол. Боюсь, такую поломку даже великая изолента не исправит. Пришлось отволакивать стол на балкон и размышлять, чем же теперь заменить мебель в кухне. Послышался слабый стук.

За своими "увлекательными" занятиями в виде таскания мусора и получения воспаления лёгких от лежания на плитке, я совсем забыл про своего друга. Пришлось открывать, хоть я, откровенно говоря, хотел его позлить. Салли стоял на пороге крутя в руках снятый протез.

– Братишка, я правда не хотел. Мне жаль, что так вышло, — устало и как-то обречённо вздохнул Салли.

– И чего же ты хотел?

– Потрахаться, — честно признался друг, на что я лишь втянул воздух, — не пойми неправильно. Мне хотелось романтики, плюс мы давненько не спали вместе, даже после твоего раставания с Эш. А ты сам говорил, что хорошим сексом дружбу не испортить и мы сами договорились, что если и ебемся то по дружбе — С каждым словом лицо Сала становилось все мрачнее.

– Ты серьёзно, чел? — Вот откуда он взял эту моду страдать по всяким пустякам, — Ты мог просто попросить.

— Значит можно? — В глазах блеснула надежда.

– Конечно же нет! Ты хату мне испоганил, я устал, и у меня уже шарики за ролики поехали от недосыпа, меня скоро физичка сожрёт, а ты хочешь что я тратил последние часы жизни на потрахушки. И вообще ты наказан за свое глупое поведение, и пока не купишь новую мебель на кухню, ничего от меня не получишь! — конечно же я говорил несерьёзно, но я слишком хотел спать чтоб выяснять отношения.

– Хей, это абьюзерство! Манипуляции интимом, позор тебе, — поджал губы друг.

– Та пошел ты. Там снег кстати пошёл, спокойной ночи, — сейчас я хотел только одного: лечь на кровать и выпасть из жизни хотя бы на пару часов, окунувшись в сны.

– Спокойной, брат, — улыбнулся мне в спину Салли, а после обернулся к окну.

Такое случается часто, но не с такими финансовыми потерями. Мы привыкли, и мы счастливы. Ведь главное правило отношений и общения в принципе: «чтоб все были довольны и всех всё устравало, даже если это неадекватно»? Конечно, Салу стоило бы научится выяснять отношения языком, а не намеками, но на это сил моих больше не было.